– Ты знаешь, что они сказали о тебе, Памела? – Он откашлялся, чтобы воспроизвести голос Брауна: – «Я н-никогда не знал, что люди, подобные этим, могут быть столь симпатичными».
– Не может быть! – выкрикнула Памела. Она пришла в сильное и приятное волнение.
– Они выписывают «Американский зритель», – добавил Стрикланд. Но это уже не дошло до ушей Памелы, ибо она отправилась к столу за другими фотографиями и принялась перебирать их.
– Ты только посмотри! Волосы у нее начинают серебриться. Раньше времени, верно? И она ничего не делает с этим. – У Памелы вырвался восторженный вздох. – Какого она роста?
– Повыше меня. Почти такого же, как он, а у него все шесть футов с лишним. – Он взял фотографию из ее рук. – Они похожи друг на друга, ты видишь? У нее даже подбородок кажется тяжеловатым.
– Она тебе нравится? – Памела посмотрела ему в глаза и провела кончиком языка по верхней губе.
Стрикланд пожал плечами.
– Я не знаю. Когда я смотрю на нее, мне представляется стодвадцатипятифунтовый торт, в котором по фунту всего, что хочешь. Конечно, я бы не отказался от такого торта.
– Спустись на землю, – не вытерпела Памела. – У нее есть прекрасный и сексуально привлекательный принц, какой мне только снится.
– Он еще и герой. Странник.
– Ох, Ронни, какое веселое время у тебя впереди.
– Я тоже считаю, что время у меня будет веселое, – согласился Стрикланд, – но не называй меня Ронни, пожалуйста.
– Не могу ли я встретиться с ними, Рон?
– А почему бы нет? Как-нибудь обязательно устроим.
Он взял у Памелы фотографии и стал разглядывать их. Памела, внимательно наблюдавшая за ним, опять вздрогнула.
– Что с тобой?
– Я не знаю, – ответила она.
– Взгляни, какой у нее роскошный зад, – с гордостью произнес Стрикланд.
– Он у нее derri?re poire, – заявила Памела.
– Да? И что это значит?
– Это значит, «в форме груши».
– Да-а? Это хорошо или плохо?
– Думаю, что во Франции он бы понравился. Я подцепила это выражение у француза.
– И о ком же он говорил? О тебе?
– Да нет, он имел в виду Ким Бэссинджер. Актрису.
Но все это интересовало Стрикланда гораздо меньше, чем оказавшаяся перед ним фотография. Оуэн, Энн и их дочь Мэгги были сняты настолько театрально и в такой многозначительной манере, что трудно было поверить, что это не монтаж. Они стояли на фоне штормового горизонта, обращенные к темно-серому океану. Их серые брюки и свитера были тех же оттенков, что море и небо. Троица стойко и смело встречала надвигающийся шторм. Похожие друг на друга внешне, Энн Браун и ее дочь на фотографии одинаково одухотворенно и как-то пророчески улыбались. Браун стоял между своими женщинами и грозной стихией.
– Иисус, – подытожил Стрикланд.
– Мне так нравится девочка, – умилялась Памела, – что даже хочется лизнуть.
– О Боже, – тихо проговорил Стрикланд, – я, кажется, ухватил здесь что-то. Не дай мне это упустить. И, если я справлюсь, тут будет что-то.
Памела размахивала воображаемым флагом.
– Давай, Рон! Вперед!
16
Тихим весенним днем Стрикланд сидел за ленчем с капитаном Риггз-Бауэном в манхэттенском клубе среди живописного нагромождения книг, старинных картин и древних скульптур. Приятный ветерок шевелил кружево длинных штор. В качестве аперитива Риггз-Бауэн предпочитал воду «эвиан».
– Вы удачно подметили в отношении Брауна. – Капитан одобрительно глядел на Стрикланда. – Ваша фраза о «глазах поэта» доставила мне истинное наслаждение.
– Благодарю, – скромно произнес Стрикланд. – А что думают о нем в Саутчестере? О Брауне, я имею в виду.
– Они ничего не думают, насколько мне известно. Коммерческие интересы – это часть сегодняшней жизни, не так ли? – Ответ капитана прозвучал высокопарно.
– Это вы о Брауне? Коммерческие интересы? – Стрикланд искренне удивился.
– Так ведь он занимается торговлей.
Насколько было известно Стрикланду, капитан Риггз-Бауэн уже дважды пристраивался в уютные гавани, женясь на богатых американках. Он заметил у него два платочка: один – в нагрудном кармашке, второй – за обшлагом рукава.
– Но в составе Саутчестерского к-клуба есть немало таких, кого можно назвать торговцами.
Капитан стал утрачивать свою невозмутимость.
– Не заблуждайтесь на этот счет, пожалуйста. Мы в Новом Свете. Не важно, чем люди зарабатывают себе на жизнь и работают ли они вообще, если вы понимаете, что я имею в виду. Коммерция – это склад ума.
Стрикланд понимающе кивнул:
– Склонность?
– Вот именно. На самом деле, я имею в виду Мэтью Хайлана. И мистера Гарри Торна. – Он придал лицу простодушное выражение и, пародируя нью-йоркский выговор Торна, произнес:
– Поглядите-ка!
Стрикланд с улыбкой наблюдал за ним.
– Гарри Торн сейчас постоянно с нами, – продолжал капитан.
– Действительно?
– В общем, да. Он открыл нас. Открыл для себя мир парусного спорта.
– В самом деле?
– О да. И его энергия приносит нам большую пользу.
– Он, очевидно, из тех, кто любит побеждать, – заметил Стрикланд.
Капитан Риггз-Бауэн хотел что-то сказать, но в последний момент явно передумал. Молодой официант-ирландец унес их бокалы. На ленч Стрикланд заказал бифштекс по-солсберийски. Капитан выбрал филе из конины.
– Клубный деликатес со времен войны, – пояснил он. – Напоминает мне о годах, проведенных во Франции.
– Как вы думаете, у Брауна мощная поддержка?
– Понятия не имею, – сказал Риггз-Бауэн.
– Вам не кажется привлекательным то, что его родители были англичанами?
Теперь заикаться начал капитан. Его охватило легкое смущение.
– О да, я и забыл. Они были прислугой. Там, на острове. Конечно же.
– О чем это вы? Какой прислугой? На каком острове?
– На Лонг-Айленде. В одном из домов. Я же, – вдруг сообщил он Стрикланду, – гражданин США. Вот уже двадцать лет.
– Кого вы хотели бы видеть победителем?
– Мне все равно, кто победит. Совершенно. Мы хотим только одного – чтобы гонка удалась на славу.
– А как относятся к Брауну коммерческие круги?
Капитан пропустил вопрос Стрикланда мимо ушей, сделав вид, что не понял его.
Через некоторое время он возобновил разговор.
– Вы читаете пресс-релизы «Хайлан»?
– Они полны дифирамбов.
– Это бред собачий, а не пресс-релизы, – отрезал капитан. – Сплошное очковтирательство.
– Почему?
– Видите ли, – продолжал Риггз-Бауэн, – это все манера Торна обращать свои поражения в победы. Или пытаться сделать так, используя клуб.
– А разве Хайлан не член клуба?
– Член. К сожалению.
– А как бы вы отнеслись к предложению дать интервью перед камерой?
– С удовольствием, – не раздумывая ответил капитан.
Стрикланд совершенно не ожидал такой готовности, но не подал виду.
– Мне хотелось бы, чтобы вы высказали все то, что говорите сейчас.
– В самом деле? То, что я рассказываю вам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112