Эти размышления помогли ему кое-что «откопать» в Брауне и побудить того высказаться. Браун формулировал:
– Мне кажется, что большинству из нас так и не удается узнать за всю жизнь, из чего мы сделаны. Эта страна нас слишком балует. В наше время человек может прожить всю жизнь, ни разу не испытав себя на прочность. А это стыдно.
И еще:
– Море – это крайняя черта. Находясь там, вы имеете элементарное: день и ночь; океан и небо; свою лодку и себя. Это ситуация, когда вы во всем от начала до конца рассчитываете только на себя.
– Великое американское достоинство. – Стрикланд постарался склонить его к дальнейшим рассуждениям.
– Я не стыжусь взывать к патриотизму, – заявил Браун. – Мореплавание в Америке имеет большую историю.
– Здорово! – Стрикланд сделал ему знак величайшего одобрения, соединив большой и указательный пальцы.
Браун продолжал:
– Я думаю, что мы должны трудиться, чтобы сохранить в себе то, что делает нас сильными. Мне кажется, нам надо оглядываться назад, обращаться к прошлому. Давным-давно человеку приходилось бороться с силами природы. Но, побеждая их, он должен был сражаться с самим собой. И побеждать себя.
– Это самые трудные сражения, не так ли? – проникновенно произнес Стрикланд. – Те, которые мы ведем против самих себя?
– Несомненно, – откликнулся Браун. – И мне не стыдно одолевать себя.
Стрикланд отметил, что в течение нескольких минут Браун несколько раз упоминал о стыде. Он объявил перерыв и отозвал Херси в другую комнату.
– Я буду писать звук, а ты снимай. Мне надо, чтобы мамочка сидела на стуле прямо и была на взводе, усек? Надо уловить, как она реагирует на некоторые вещи. Справишься с этим?
– Конечно, – заверил Херси.
Когда они возвращались в гостиную, Стрикланд прихватил из столовой стул, чтобы усадить на него Энн. Она согласилась без возражений.
– Вы победите? – спросил Стрикланд у Брауна.
– Я полагаю, мне следует ответить «да». Я и отвечаю: да, я собираюсь одержать победу.
Стрикланд повернулся к Энн. Херси тут же навел на нее камеру. Она сидела в напряженной позе и неестественно улыбалась. Стрикланд посмотрел на нее в упор, и их взгляды встретились.
– Не будет ли здесь некоторой нестыковки? – забеспокоилась она.
– Мы поработаем над переходами, – успокоил ее Стрикланд и повернулся к Брауну: – Что для вас означает победа? Как для мужчины.
Браун рассмеялся. Вопрос, похоже, смутил его.
– Как для мужчины? А что, черт возьми, она значит для любого мужчины вообще? Конечно, это лучше, чем поражение. – И, словно желая найти поддержку, он повернулся к Энн.
«Скорее всего, – подумал Стрикланд, – они уже обсуждали эту тему». Энн продолжала улыбаться, изо всех сил стараясь показать, что гордится мужем.
– А если вы получите приз, – допытывался Стрикланд, – что вы сделаете с ним?
– О Боже! Этот вопрос заставляет меня испытывать суеверный ужас. – Браун взглянул на Энн.
– А ты не отвечай на него, – отреагировала она.
– Я не знаю, что я буду с ним делать, – ответил тем не менее Браун. – Не имею представления.
– Подумайте над этим.
Энн и Оуэн посмотрели друг на друга. Херси снимал их по очереди.
– Если бы у меня было время, я бы написал об этом подробно. И сейчас мне хочется сказать кое о чем.
– Валяйте, – согласился Стрикланд.
– Мне нравится учить людей ходить под парусом. В молодости это доставляло мне истинное удовольствие.
Стрикланд взглянул на Энн.
– Это он обучил вас парусному делу?
Она лишь покачала головой.
– Энни имела уже большой опыт, когда я встретил ее. Она знала больше меня.
Стрикланд понимающе усмехнулся.
– Кого бы вы стали учить этому делу, Оуэн?
– Да кого угодно. Детей, может быть. – Он перевел взгляд с камеры на жену, а затем на Стрикланда. – Это могло бы принести огромную пользу детям с комплексами, вам не кажется? Помогло бы им обрести уверенность в себе. И научило бы преодолевать себя.
Все некоторое время молчали.
– Итак, – подытожил Стрикланд, – в голове у вас уже сложилась кое-какая программа.
Энн опередила мужа с ответом.
– Нет, совершенно нет.
– У нас есть лишь некоторые мечты, – уточнил Браун, – не более того.
– Давайте вернемся к призу, – напомнил Стрикланд. – Сколько он составит на этот раз?
Брауны, похоже, почувствовали себя неуютно.
– Пятьдесят тысяч долларов, – с неохотой сообщил Браун. – Но это еще не все.
– Расскажите подробнее, – попросил Стрикланд.
– Есть две возможности, – начал Браун и запнулся.
– Мне все же кажется, что вести разговор на эту тему – дурная примета, – сказала Энн и, увидев, что Херси держит ее в объективе, заволновалась: – Почему он снимает меня сейчас?
– Не обращайте внимания, – успокоил ее Стрикланд. – Мы используем далеко не все, что снимаем. Я уже говорил, мы подчищаем переходы. – Он увидел ее полный осуждения взгляд, обращенный на мужа. – Вы не позволите мне задать ему еще один вопрос? – Он изобразил на лице нечто вроде виноватой улыбки.
– Эй, – бросил Браун, – у вас нет необходимости спрашивать разрешения у жены. Обращайтесь прямо ко мне.
– Не обижайтесь, – успокоил его Стрикланд. – Это из добрых побуждений.
– Надеюсь, – парировала Энн.
– Какое место занимают в вашей жизни деньги? – спросил Стрикланд у Брауна. – В самых общих ваших замыслах.
– Важное. Я хочу сказать, что это честь – получить призовые деньги. И достойная цель. Я не испытываю стыда от того, что, участвуя в гонке, буду стремиться выиграть денежный приз.
– Если бы денежного приза не было, стали бы вы участвовать в гонке?
– Я не знаю. – Браун задумался. – Приз – это стимул. Тут не может быть сомнений. Я хочу сказать, – продолжал он с улыбкой, – что даже некоторые великие исторические путешествия были предприняты ради денег. В надежде разбогатеть в конечном итоге. Это можно сказать даже о Колумбе. И о Магеллане.
– Эти имена, – Стрикланд обращался к Энн, – я слышал последний раз в школе.
Она не смотрела на него.
– Я не верю, что в таком серьезном деле, как кругосветная гонка, участвуют только из-за денег, – заметил Браун. – Деньги – это рациональная цель. Принятый символ.
– Итан, вы не просто безнадежный романтик?
– Я не знаю, – пожал плечами Браун. – Может быть.
Затем зазвонил телефон, и Энн встала («С облегчением», – подумал Стрикланд), чтобы взять трубку. Через секунду она вернулась, явно довольная тем, что нашелся предлог покинуть их.
– В «Нью-Йорк нотикал» поступили адмиралтейские карты, которые я заказывала, – сообщила она им из кухни. – Сейчас самое время забрать их.
Стрикланд попытался было возразить, но Браун прервал его.
– Хорошо. Забирай их, а я приготовлю обед к твоему возвращению.
– Ладно, договорились. – Энн, одарив их холодной улыбкой, направилась к своей машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112