К тому же уверен, что твой блудный муж вернется домой раньше, чем я отойду в объятия. Морфея, и нам не придется откладывать счастливое воссоединение до утра.
Джессика перевела неуверенный взгляд на старого камердинера маркиза. Тот стоял в дверях, прямой, как трость, из-за своего радикулита, и ожидал завершения дискуссии.
— Лемюэл?
— Можете быть совершенно спокойны, миледи, я присмотрю за его милостью. Мне не раз приходилось делать это в прошлом.
— Ну что ж…
И все-таки ей было очень и очень жаль. Сырая погода все чаше приковывала старого маркиза к постели, но на этот раз он вынужден остаться в стороне от торжеств, посвященных победе над французами. Маркиз не мог даже встретить сына, возвращающегося с войны. К счастью, небольшая температура уже спала и общее состояние улучшилось.
— Ну что ж, — повторила Джессика более решительно, — я поеду. Адам и Гвен будут здесь с минуты на минуту. — Она наклонилась поцеловать маркиза в лоб. — Ах, папа Реджи! Вы не знаете, как я его жду! Как по-вашему, у меня приличный вид для встречи мужа после долгой разлуки?
Маркиз и камердинер окинули взглядом ее наряд: бархатное голубое платье, отрезное и чуть присобранное под грудью, с узким рукавом и лифом, отделанным вышивкой органди и хрусталиками. Хорошенькая шляпка в тон платью оттеняла цвет глаз и очень шла к волосам.
— Дорогая моя, от тебя невозможно оторвать взгляд! — воскликнул маркиз, и Лемюэл закивал в знак согласия. — Если рана все еще беспокоит Мэттью, он выздоровеет окончательно едва увидит тебя.
Джессика послала своему великодушному покровителю воздушный поцелуй и полетела к двери как на крыльях. Сердце ее учащенно билось в предвкушении встречи. Как оказалось, виконт и виконтесса Сен-Сир уже прибыли и ожидали се в парадной гостиной. Они поднялись, когда она вошла.
— Надеюсь, маркиз Белмор чувствует себя лучше? — спросил Адам.
— Температура спала, а с ней и острое воспаление. Ему несравненно лучше. Думаю, дело здесь не столько в лекарствах, сколько в скором возвращении Мэттью.
— Представляю, как ты взволнованна, — сказала Гвен с понимающей улыбкой. — Теперь, когда у меня есть Адам, я лучше разбираюсь в чувствах женщины, разлученной с мужем.
Она бросила из-под ресниц многозначительный взгляд на виконта, который усмехнулся с благодушной иронией. Джессика заметила, как он доволен, хоть и старается этого не показать, и тоже улыбнулась. Все вместе они прошли в вестибюль, где Адам с обычной галантностью помог обеим дамам одеться.
Элегантный экипаж Сен-Сиров ожидал у подножия лестницы. Гвен устроилась рядом с подругой и придвинулась поближе, чтобы немного пошептаться.
— Я так и не поблагодарила тебя как следует, Джесси. Если бы в тот вечер ты не приехала с визитом, а главное, не обратилась за помощью к Адаму, все могло иначе сложиться в моей жизни. Мы с ним так никогда бы и не объяснились.
Гвен снова украдкой глянула на мужа, и взгляд Джессики невольно проследил за ней. Виконт сидел напротив, смуглый, красивый, уверенный в себе. Время от времени, словно желая убедиться, что жена по-прежнему рядом, он бросал взгляд в се сторону, и в нем сквозило тепло, непривычное на этом хищном лице. Джессика не могла не подумать, что нужна поистине необычайная женщина, чтобы приручить такого человека. Очевидно, Гвен и Адам прекрасно понимали друг друга, гармонировали буквально во всем, так как у них был необычайно влюбленный вид.
— Я рада, что ты счастлива, Гвен. Никто не заслуживает этого так, как ты.
Джессика улыбалась, но вид этой счастливой пары вызвал если не зависть, то тоску, и сердце еще сильнее рванулось к Мэттью.
Бал по случаю победы над французами давался в «Пантеоне» на Оксфорд-стрит. Одно из величественнейших зданий Лондона окружала сплошная линия экипажей, ожидавших возможности высадить пассажиров перед массивными двойными дверями. Кучер Сен-Сира пристроился б хвост. Прошло не так уж много времени, и дверца распахнулась. Ливрейный лакей с поклоном предложил руку дамам. Алая ковровая дорожка устилала ступени и вела в вестибюль, роскошно убранный в национальные цвета Британии — красный, синий и белый.
Гостей встречали и приветствовали оба ближайших помощника Нельсона, адмиралы Данхевен и Коллинвуд, а также премьер-министр Уильям Питт-младший. С другой стороны входа сияли улыбками несколько генералов, сам лорд Чемберлен и герцог Йоркский. До сих пор Джессике не приходилось бывать на приеме, где собралось бы сразу столько знаменитостей.
— Леди Стрикланд! — воскликнул адмирал Данхевен более любезно, чем то предписывали правила хорошего тона. — Счастлив снова видеть вас! К сожалению, ваш супруг еще не прибыл, но с «Дискавери» прислали сообщение, что это вот-вот случится. Я уверен, в самом скором времени вас ожидает счастливая встреча.
— Я надеюсь на это, адмирал. После столь долгой разлуки мне не терпится повидать мужа.
— О, я могу это понять! — Старый морской волк сложил морщины лица в лукавую улыбку. — И еще более могу понять вашего супруга, который изнывает от желания встретиться с вами.
Джессика благодарно улыбнулась и прошла внутрь, раздумывая над тем, насколько прав адмирал Данхевен. Женщина была бы счастлива уже в том случае, если Мэттью скучал по ней хотя бы вполовину столько, сколько она по нему.
«Пантеон» был переполнен. Гости, разряженные по случаю торжества в пух и прах, переговаривались, обменивались любезностями, бродили группами между греческими колоннами, заслоняя от взгляда расписанные фресками стены. Вскоре Джессика заметила, что не все в толпе одеты ярко и нарядно, довольно много элегантных, но скромных одеяний в темных тонах. Она сообразила, что это траур по близким, не вернувшимся с поля боя, несколько смягченный в честь важнейшего для Англии события — снятия угрозы французского вторжения.
Она медленно двинулась к центру главного салона, освещенного грандиозными люстрами и множеством канделябров. Потолок сам по себе был образцом искусства, сплошь покрытый изображениями сцен из жизни античной Греции, вдоль стен возвышались колонны из коринфского мрамора, тяжелые дамасские ткани драпировали ниши со скульптурами. Еще недавно ей казалось, что она уже не способна поражаться роскоши, но, видимо, нищее детство все еще цепко держалось в памяти.
Против воли губы ее тронула улыбка. Всего за несколько лет жизнь так изменилась. Кто бы мог поверить, что жалкая полуголодная воришка и бродяжка из Баклер-Хейвена однажды будет приглашена на торжество в самых высоких кругах Англии? Джессика шла, разглядывая окружающее великолепие, пока внезапно не обнаружила, что в своих блужданиях потеряла из виду Адама и Гвен. Каким-то образом оказалось, что она стоит одна в центре салона, и потому внимание большинства гостей приковано к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Джессика перевела неуверенный взгляд на старого камердинера маркиза. Тот стоял в дверях, прямой, как трость, из-за своего радикулита, и ожидал завершения дискуссии.
— Лемюэл?
— Можете быть совершенно спокойны, миледи, я присмотрю за его милостью. Мне не раз приходилось делать это в прошлом.
— Ну что ж…
И все-таки ей было очень и очень жаль. Сырая погода все чаше приковывала старого маркиза к постели, но на этот раз он вынужден остаться в стороне от торжеств, посвященных победе над французами. Маркиз не мог даже встретить сына, возвращающегося с войны. К счастью, небольшая температура уже спала и общее состояние улучшилось.
— Ну что ж, — повторила Джессика более решительно, — я поеду. Адам и Гвен будут здесь с минуты на минуту. — Она наклонилась поцеловать маркиза в лоб. — Ах, папа Реджи! Вы не знаете, как я его жду! Как по-вашему, у меня приличный вид для встречи мужа после долгой разлуки?
Маркиз и камердинер окинули взглядом ее наряд: бархатное голубое платье, отрезное и чуть присобранное под грудью, с узким рукавом и лифом, отделанным вышивкой органди и хрусталиками. Хорошенькая шляпка в тон платью оттеняла цвет глаз и очень шла к волосам.
— Дорогая моя, от тебя невозможно оторвать взгляд! — воскликнул маркиз, и Лемюэл закивал в знак согласия. — Если рана все еще беспокоит Мэттью, он выздоровеет окончательно едва увидит тебя.
Джессика послала своему великодушному покровителю воздушный поцелуй и полетела к двери как на крыльях. Сердце ее учащенно билось в предвкушении встречи. Как оказалось, виконт и виконтесса Сен-Сир уже прибыли и ожидали се в парадной гостиной. Они поднялись, когда она вошла.
— Надеюсь, маркиз Белмор чувствует себя лучше? — спросил Адам.
— Температура спала, а с ней и острое воспаление. Ему несравненно лучше. Думаю, дело здесь не столько в лекарствах, сколько в скором возвращении Мэттью.
— Представляю, как ты взволнованна, — сказала Гвен с понимающей улыбкой. — Теперь, когда у меня есть Адам, я лучше разбираюсь в чувствах женщины, разлученной с мужем.
Она бросила из-под ресниц многозначительный взгляд на виконта, который усмехнулся с благодушной иронией. Джессика заметила, как он доволен, хоть и старается этого не показать, и тоже улыбнулась. Все вместе они прошли в вестибюль, где Адам с обычной галантностью помог обеим дамам одеться.
Элегантный экипаж Сен-Сиров ожидал у подножия лестницы. Гвен устроилась рядом с подругой и придвинулась поближе, чтобы немного пошептаться.
— Я так и не поблагодарила тебя как следует, Джесси. Если бы в тот вечер ты не приехала с визитом, а главное, не обратилась за помощью к Адаму, все могло иначе сложиться в моей жизни. Мы с ним так никогда бы и не объяснились.
Гвен снова украдкой глянула на мужа, и взгляд Джессики невольно проследил за ней. Виконт сидел напротив, смуглый, красивый, уверенный в себе. Время от времени, словно желая убедиться, что жена по-прежнему рядом, он бросал взгляд в се сторону, и в нем сквозило тепло, непривычное на этом хищном лице. Джессика не могла не подумать, что нужна поистине необычайная женщина, чтобы приручить такого человека. Очевидно, Гвен и Адам прекрасно понимали друг друга, гармонировали буквально во всем, так как у них был необычайно влюбленный вид.
— Я рада, что ты счастлива, Гвен. Никто не заслуживает этого так, как ты.
Джессика улыбалась, но вид этой счастливой пары вызвал если не зависть, то тоску, и сердце еще сильнее рванулось к Мэттью.
Бал по случаю победы над французами давался в «Пантеоне» на Оксфорд-стрит. Одно из величественнейших зданий Лондона окружала сплошная линия экипажей, ожидавших возможности высадить пассажиров перед массивными двойными дверями. Кучер Сен-Сира пристроился б хвост. Прошло не так уж много времени, и дверца распахнулась. Ливрейный лакей с поклоном предложил руку дамам. Алая ковровая дорожка устилала ступени и вела в вестибюль, роскошно убранный в национальные цвета Британии — красный, синий и белый.
Гостей встречали и приветствовали оба ближайших помощника Нельсона, адмиралы Данхевен и Коллинвуд, а также премьер-министр Уильям Питт-младший. С другой стороны входа сияли улыбками несколько генералов, сам лорд Чемберлен и герцог Йоркский. До сих пор Джессике не приходилось бывать на приеме, где собралось бы сразу столько знаменитостей.
— Леди Стрикланд! — воскликнул адмирал Данхевен более любезно, чем то предписывали правила хорошего тона. — Счастлив снова видеть вас! К сожалению, ваш супруг еще не прибыл, но с «Дискавери» прислали сообщение, что это вот-вот случится. Я уверен, в самом скором времени вас ожидает счастливая встреча.
— Я надеюсь на это, адмирал. После столь долгой разлуки мне не терпится повидать мужа.
— О, я могу это понять! — Старый морской волк сложил морщины лица в лукавую улыбку. — И еще более могу понять вашего супруга, который изнывает от желания встретиться с вами.
Джессика благодарно улыбнулась и прошла внутрь, раздумывая над тем, насколько прав адмирал Данхевен. Женщина была бы счастлива уже в том случае, если Мэттью скучал по ней хотя бы вполовину столько, сколько она по нему.
«Пантеон» был переполнен. Гости, разряженные по случаю торжества в пух и прах, переговаривались, обменивались любезностями, бродили группами между греческими колоннами, заслоняя от взгляда расписанные фресками стены. Вскоре Джессика заметила, что не все в толпе одеты ярко и нарядно, довольно много элегантных, но скромных одеяний в темных тонах. Она сообразила, что это траур по близким, не вернувшимся с поля боя, несколько смягченный в честь важнейшего для Англии события — снятия угрозы французского вторжения.
Она медленно двинулась к центру главного салона, освещенного грандиозными люстрами и множеством канделябров. Потолок сам по себе был образцом искусства, сплошь покрытый изображениями сцен из жизни античной Греции, вдоль стен возвышались колонны из коринфского мрамора, тяжелые дамасские ткани драпировали ниши со скульптурами. Еще недавно ей казалось, что она уже не способна поражаться роскоши, но, видимо, нищее детство все еще цепко держалось в памяти.
Против воли губы ее тронула улыбка. Всего за несколько лет жизнь так изменилась. Кто бы мог поверить, что жалкая полуголодная воришка и бродяжка из Баклер-Хейвена однажды будет приглашена на торжество в самых высоких кругах Англии? Джессика шла, разглядывая окружающее великолепие, пока внезапно не обнаружила, что в своих блужданиях потеряла из виду Адама и Гвен. Каким-то образом оказалось, что она стоит одна в центре салона, и потому внимание большинства гостей приковано к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130