Однако Копни, труса по натуре, это не убедило.
— А я чего? — заныл он. — Я ничего! Это все он…
— Мы поговорим снаружи, джентльмены, — насмешливо перебил Мэттью.
Не желая привлекать к себе внимания шумным скандалом, оба приятеля со скрежетом отодвинули стулья по грубо отесанным доскам пола и поднялись. Заведение было до того убогим, что даже щели между бревнами не были проконопачены и сквозняк свободно гулял в прокуренном полумраке.
— После вас, джентльмены!
Мэттью отступил, пропуская Дэнни и Конни вперед, но последовал за ними почти вплотную. Как он и ожидал, едва ступив в темный переулок и позволив двери захлопнуться, оба повернулись и сделали выпад. Ситон уклонился достаточно ловко, поэтому кулак Дэнни всего лишь скользнул ему по плечу. Конни и вовсе промазал. Схватив брата Джессики за лацканы, Мэттью припечатал его к стене и нанес сокрушительный удар в живот. Еще один, не менее сильный, чуть было не своротил набок челюсть. Поскольку дыхание у Дэнни перехватило еще после первого удара, он только глухо ухнул. Подоспевшему Адаму не пришлось долго разбираться с Конни. Он просто швырнул его об стенку и сунул под нос тяжелую трость, из которой при повороте набалдашника выскочило острое лезвие. — Тебе лучше не дышать, приятель.
— Я и… тово… не дышу!
— Судя по тому, какой из тебя паршивый шулер, ты успел проиграть деньги, — прорычал Мэттью, приподнимая обмякшего Дэнни. — Отвечай, что ты сделал с драгоценностями?
— Значит, эта шлюха, подстилка графская, все выболтала? Вот уж не думал, что у ней хватит духу.
— Еще раз спрашиваю; где драгоценности? — Пальцы сомкнулись вокруг перечеркнутого шрамом горла и начали медленно сжиматься. — Третий раз я повторять не стану.
— Запродал я их! — просипел Дэнни. — Как Бог свят, запродал! А деньжата потратил. Вот, малость осталась… — Он выудил из-за пазухи грязный кошель и потряс им. — Можете подавиться!
— Деньги я заберу, Дэнни, — заверил Мэттью, нехорошо улыбаясь. — Там, где ты скоро окажешься, они тебе будут ни к чему. Кстати, и твоему дружку, мистеру Дибби, тоже.
Он сделал широкий приглашающий жест, в ответ на который из глубокой тени вышли шестеро здоровяков. У двух из них в руках было по суковатой дубинке, остальные четверо недвусмысленно сжимали кулаки.
— Придется вам, мистер Фокс, отправиться в дальние страны морским, значит, путем, — ухмыльнулся самый внушительный из них, рыжий верзила со шрамом на щеке. — Мистер Дибби составит вам компанию.
— Мы пропали, Дэнни! — взвизгнул Конни, не обращая внимания на укол лезвия в кончик носа. — Вербовщики!
— Они самые, — еще шире усмехнулся предводитель.
— Капитан судна «Харвест» — мой давний друг, — сказал Мэттью. — Он будет рад заполучить в команду две пары крепких рабочих рук.
— Я тебя укокошу, как Бог свят, укокошу! — завизжал Дэнни, в ярости забывая все врожденное, впитанное с молоком матери уважение к высшему сословию.
— Не думаю, что у тебя будет на это время. Скорее всего ты будешь слишком занят скоблением палубы и чисткой медяшки. Может статься, тебе и вовсе не представится случая снова ступить на английскую землю, а если все-таки представится, ты не застанешь меня врасплох. Я буду ждать тебя, Дэнни, и десять, и двадцать лет — сколько потребуется. И когда бы ты ни появился, я не стану больше тратить слов. Сегодняшнее предупреждение было последним, клянусь Богом.
Оба жулика притихли. Вербовщики без долгих уговоров заломили им руки за спину, ловко связали и повлекли во тьму. Последним, что видел Мэттью, было шесть массивных фигур, широко шагающих по направлению к докам, и две фигуры пожиже, семенящие между ними. Когда они скрылись из виду, Мэттью повернулся к Сен-Сиру.
— От душ и благодарю тебя. Адам. Ты настоящий друг.
— Да мне и делать ничего не пришлось, — с некоторой досадой отмахнулся тот. — Скажу честно, Мэтт, с тобой не соскучишься.
Оба засмеялись.
— Знаешь, мой городской дом совсем недалеко отсюда. Располагайся на ночь… вернее сказать, на те несколько часов, что остались от ночи.
— Я бы предпочел вернуться домой.
— Домой? Неужели в Белмор-Холл? Ты говоришь это не всерьез!
— Серьезнее некуда.
— В таком случае, друг мой мне тебя жаль.
— Не вижу, за что можно пожалеть человека, который ценит комфорт, хороший стол и присутствие рядом желанной женщины, — холодно возразил Мэтт.
Адам дружески хлопнул его по плечу, как бы предлагая не обижаться, и первым направил, к оставленному на улице кебу.
Виконт думал о том, что не позволит поймать себя в ловушку, в которую попался бедняга Стрикланд. Тот настолько свихнулся от страсти к Джессике, что позволил сковать себя по рукам и ногам… возможно, что влюбился. Он, Адам Аркур, не таков. Он не станет дожидаться, пока неожиданная страсть к падчерице лорда Уоринга толкнет его на нелепые поступки. Несколько ночей с Гвендолин Локарт — и, как обычно, все будет кончено и забыто.
Глава 20
Долгое теплое лето заканчивалось. Джессика жила теперь в состоянии постоянной тревоги ожидая прибытия нарочного от командования флота. Для Мэттью это могло означать немедленный отъезд на войну, навстречу опасности.
Он мог никогда больше не вернуться в Белмор.
В ожидании разлуки cyпруги подолгу бродили в парке и садах поместья, по утрам выезжали, на прогулки верхом и вместе трудились в теплице. Порой к ним присоединялась и маленькая Сара.
В этот день они задумали пикник у озера, доверху нагрузили корзинку вареной телятиной, сыром, зеленью и сладостями. Мэттью добавил бутылку вина, посадил Сару в тележку, запряженную пони, и они отправились на лоно природы.
Часом позже Джессика полулежала на одеяле, расстеленном у спокойной водной глади. Она чувствовала себя приятно сытой и чуточку пьяной и с бессознательной улыбкой следила за тем, как девочка бродит по лугу, собирая в букет полевые цветы. Малышка оставалась молчаливой, но давно уже не вздрагивала от неожиданных звуков.
— О чем ты думаешь? — спросил Мэттью и потянулся вытереть салфеткой испачканные в паштете пальцы жены.
— О чем? Например, о папе Реджи. Он ведь так и не знает, что ты скоро уезжаешь. По-моему, это нечестно.
— Знаю, милая, знаю. Каждый день с утра я собираюсь поговорить с отцом, но всегда что-то мешает. Может быть, я просто не решаюсь. Ничего, времени хватит.
Разговор, неспешный и чуточку ленивый, перешел на воспоминания детства. Джессика рассказала о первых днях своей босяцкой свободы после бегства из трактира.
— А мне было всего шесть лет, когда умерла мама, — задумчиво сказал Мэттью. — Отец женился во второй раз довольно скоро, но чаще бывал в отлучках, чем дома. То у него были какие-то неурядицы с земельной собственностью, то возникали неотложные дела в Лондоне… — Ситон вытянул из травы один длинный стебелек и начал жевать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— А я чего? — заныл он. — Я ничего! Это все он…
— Мы поговорим снаружи, джентльмены, — насмешливо перебил Мэттью.
Не желая привлекать к себе внимания шумным скандалом, оба приятеля со скрежетом отодвинули стулья по грубо отесанным доскам пола и поднялись. Заведение было до того убогим, что даже щели между бревнами не были проконопачены и сквозняк свободно гулял в прокуренном полумраке.
— После вас, джентльмены!
Мэттью отступил, пропуская Дэнни и Конни вперед, но последовал за ними почти вплотную. Как он и ожидал, едва ступив в темный переулок и позволив двери захлопнуться, оба повернулись и сделали выпад. Ситон уклонился достаточно ловко, поэтому кулак Дэнни всего лишь скользнул ему по плечу. Конни и вовсе промазал. Схватив брата Джессики за лацканы, Мэттью припечатал его к стене и нанес сокрушительный удар в живот. Еще один, не менее сильный, чуть было не своротил набок челюсть. Поскольку дыхание у Дэнни перехватило еще после первого удара, он только глухо ухнул. Подоспевшему Адаму не пришлось долго разбираться с Конни. Он просто швырнул его об стенку и сунул под нос тяжелую трость, из которой при повороте набалдашника выскочило острое лезвие. — Тебе лучше не дышать, приятель.
— Я и… тово… не дышу!
— Судя по тому, какой из тебя паршивый шулер, ты успел проиграть деньги, — прорычал Мэттью, приподнимая обмякшего Дэнни. — Отвечай, что ты сделал с драгоценностями?
— Значит, эта шлюха, подстилка графская, все выболтала? Вот уж не думал, что у ней хватит духу.
— Еще раз спрашиваю; где драгоценности? — Пальцы сомкнулись вокруг перечеркнутого шрамом горла и начали медленно сжиматься. — Третий раз я повторять не стану.
— Запродал я их! — просипел Дэнни. — Как Бог свят, запродал! А деньжата потратил. Вот, малость осталась… — Он выудил из-за пазухи грязный кошель и потряс им. — Можете подавиться!
— Деньги я заберу, Дэнни, — заверил Мэттью, нехорошо улыбаясь. — Там, где ты скоро окажешься, они тебе будут ни к чему. Кстати, и твоему дружку, мистеру Дибби, тоже.
Он сделал широкий приглашающий жест, в ответ на который из глубокой тени вышли шестеро здоровяков. У двух из них в руках было по суковатой дубинке, остальные четверо недвусмысленно сжимали кулаки.
— Придется вам, мистер Фокс, отправиться в дальние страны морским, значит, путем, — ухмыльнулся самый внушительный из них, рыжий верзила со шрамом на щеке. — Мистер Дибби составит вам компанию.
— Мы пропали, Дэнни! — взвизгнул Конни, не обращая внимания на укол лезвия в кончик носа. — Вербовщики!
— Они самые, — еще шире усмехнулся предводитель.
— Капитан судна «Харвест» — мой давний друг, — сказал Мэттью. — Он будет рад заполучить в команду две пары крепких рабочих рук.
— Я тебя укокошу, как Бог свят, укокошу! — завизжал Дэнни, в ярости забывая все врожденное, впитанное с молоком матери уважение к высшему сословию.
— Не думаю, что у тебя будет на это время. Скорее всего ты будешь слишком занят скоблением палубы и чисткой медяшки. Может статься, тебе и вовсе не представится случая снова ступить на английскую землю, а если все-таки представится, ты не застанешь меня врасплох. Я буду ждать тебя, Дэнни, и десять, и двадцать лет — сколько потребуется. И когда бы ты ни появился, я не стану больше тратить слов. Сегодняшнее предупреждение было последним, клянусь Богом.
Оба жулика притихли. Вербовщики без долгих уговоров заломили им руки за спину, ловко связали и повлекли во тьму. Последним, что видел Мэттью, было шесть массивных фигур, широко шагающих по направлению к докам, и две фигуры пожиже, семенящие между ними. Когда они скрылись из виду, Мэттью повернулся к Сен-Сиру.
— От душ и благодарю тебя. Адам. Ты настоящий друг.
— Да мне и делать ничего не пришлось, — с некоторой досадой отмахнулся тот. — Скажу честно, Мэтт, с тобой не соскучишься.
Оба засмеялись.
— Знаешь, мой городской дом совсем недалеко отсюда. Располагайся на ночь… вернее сказать, на те несколько часов, что остались от ночи.
— Я бы предпочел вернуться домой.
— Домой? Неужели в Белмор-Холл? Ты говоришь это не всерьез!
— Серьезнее некуда.
— В таком случае, друг мой мне тебя жаль.
— Не вижу, за что можно пожалеть человека, который ценит комфорт, хороший стол и присутствие рядом желанной женщины, — холодно возразил Мэтт.
Адам дружески хлопнул его по плечу, как бы предлагая не обижаться, и первым направил, к оставленному на улице кебу.
Виконт думал о том, что не позволит поймать себя в ловушку, в которую попался бедняга Стрикланд. Тот настолько свихнулся от страсти к Джессике, что позволил сковать себя по рукам и ногам… возможно, что влюбился. Он, Адам Аркур, не таков. Он не станет дожидаться, пока неожиданная страсть к падчерице лорда Уоринга толкнет его на нелепые поступки. Несколько ночей с Гвендолин Локарт — и, как обычно, все будет кончено и забыто.
Глава 20
Долгое теплое лето заканчивалось. Джессика жила теперь в состоянии постоянной тревоги ожидая прибытия нарочного от командования флота. Для Мэттью это могло означать немедленный отъезд на войну, навстречу опасности.
Он мог никогда больше не вернуться в Белмор.
В ожидании разлуки cyпруги подолгу бродили в парке и садах поместья, по утрам выезжали, на прогулки верхом и вместе трудились в теплице. Порой к ним присоединялась и маленькая Сара.
В этот день они задумали пикник у озера, доверху нагрузили корзинку вареной телятиной, сыром, зеленью и сладостями. Мэттью добавил бутылку вина, посадил Сару в тележку, запряженную пони, и они отправились на лоно природы.
Часом позже Джессика полулежала на одеяле, расстеленном у спокойной водной глади. Она чувствовала себя приятно сытой и чуточку пьяной и с бессознательной улыбкой следила за тем, как девочка бродит по лугу, собирая в букет полевые цветы. Малышка оставалась молчаливой, но давно уже не вздрагивала от неожиданных звуков.
— О чем ты думаешь? — спросил Мэттью и потянулся вытереть салфеткой испачканные в паштете пальцы жены.
— О чем? Например, о папе Реджи. Он ведь так и не знает, что ты скоро уезжаешь. По-моему, это нечестно.
— Знаю, милая, знаю. Каждый день с утра я собираюсь поговорить с отцом, но всегда что-то мешает. Может быть, я просто не решаюсь. Ничего, времени хватит.
Разговор, неспешный и чуточку ленивый, перешел на воспоминания детства. Джессика рассказала о первых днях своей босяцкой свободы после бегства из трактира.
— А мне было всего шесть лет, когда умерла мама, — задумчиво сказал Мэттью. — Отец женился во второй раз довольно скоро, но чаще бывал в отлучках, чем дома. То у него были какие-то неурядицы с земельной собственностью, то возникали неотложные дела в Лондоне… — Ситон вытянул из травы один длинный стебелек и начал жевать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130