Тут она нисколько не грешила против истины, особенно если вспомнить, как смело бросился капитан на ее защиту.
— Чаше всего мой сын бывает напыщенным индюком!
— Как бы то ни было, — продолжала девушка, едва удержавшись от улыбки, — брак между нами был бы ужасной ошибкой.
— Это еще почему?
— Потому что мы никак не подходим друг другу. У нас нет абсолютно ничего общего: ни друзей, ни интересов, ни склонностей. Брак между людьми, чужими друг другу, никогда не станет счастливым. Если бы дело обстояло иначе… — она запнулась, подумав: «Если бы ваш сын не желал иной жены, а любил меня», — и опустила глаза, не в силах дольше выносить пристального взгляда маркиза, который, казалось, проникает в душу, — для меня стало бы величайшей честью выйти за графа Стрикланда. Но мы настолько разные, что отрицать это не только нелепо, но и опасно. Зачем навлекать несчастье на нас обоих? Ваш сын, милорд, не устраивает меня в качестве мужа, да и Мэттью, я уверена, не хочет на мне жениться. Теперь, узнав истинное положение вещей, вы можете положить этому конец. Убедите сына оставить попытки ухаживать за мной.
— Это был бы скоропалительный шаг.
Джессика округлила глаза, словно не понимая, что имеет в виду ее опекун, словно не слышала злополучного спора между отцом и сыном.
— Что же тут скоропалительного?
— Что? Хм… — Папа Реджи, казалось, не знал, как продолжать, и начал усаживаться в постели. — Да то хотя бы, что на самом деле из вас с Мэттью выйдет на редкость гармоничная пара. Чтобы понять это, достаточно один раз увидеть вас вместе. Последний дурак и тот скажет, что вы подходите друг другу по всем статьям!
— В любом случае у меня нет намерения выходить замуж… пока, — возразила Джессика, заставляя себя улыбнуться. — Я так счастлива здесь с вами, папа Реджи! Ну а граф Стрикланд… меня не интересует и не может интересовать. Это так же ясно, как и то, что я не интересна ему, и…
Легкий шорох, раздавшийся у двери, в которую Джессика недавно вошла, заставил ее запнуться. Опершись плечом о притолоку, там стоял Мэттью, и лицо капитана напоминало грозовую тучу.
— Я вижу, мисс Фокс, вы уверены в каждом из сделанных вами выводов.
— О! — вырвалось у Джессики. — Как давно вы там стоите?
— Достаточно давно, чтобы услышать главное — мы нисколько не подходим друг другу. Весьма благодарен, что вы довели это до моего сведения.
Маркиз молча переводил взгляд с Джессики на сына, который испепелял ее взглядом. Когда тишина стала невыносимой, Реджинальд Ситон испустил долгий, преувеличенно тяжкий вздох.
— Пожалуй, ты права, дорогая. Теперь мне открылась истина. Вы не подходите друг другу, и никакое время этого не изменит. Если я думал иначе, то, должно быть, у меня развивается старческое слабоумие.
Губы Мэттью шевельнулись, но он сдержался.
— Однако в этом случае проблема остается, — продолжал маркиз.
— Какая проблема? — удивилась Джессика.
— Дорогая, я знаю, как ты счастлива в Белморе. Могу заверить, что и я счастлив в твоем обществе. Увы, так не может продолжаться вечно. Время бежит неумолимо, и мой земной срок истекает…
— Прошу, не говорите так!
Меньше всего ей хотелось выказывать чувство привязанности к маркизу в присутствии его сына, который, разумеется, счел бы это спектаклем, но девушка любила папу Реджи, и мысль о его возможной смерти всегда вызывала у нее глубокую тоску.
— Запрещаю вам даже упоминать об этом!
— Дорогая, я уже стар и к тому же болен. — Маркиз ласково потрепал по нежной ручке, так неистово стискивавшей его руку. — Зато ты молода, полна сил, жизнь бьет в тебе через край. Ты сможешь осчастливить мужчину и подаришь ему много здоровых детей.
Джессика промолчала, украдкой проглотив вдруг возникший в горле комок. Иметь семью, детей было ее заветной мечтой. Она любила всех детей без исключения, но ничто не могло так порадовать ее, как свое собственное дитя.
— К чему я веду? — между тем говорил маркиз. — Раз уж Мэттью не устраивает тебя в качестве супруга, придется поискать того, кто устроит.
— Что?! — воскликнула Джессика, вскочив с места.
— Поверь, это будет совсем не трудно. Женщина твоих достоинств, такая красавица… Не пройдет и пары дней, как лучшие женихи Лондона будут искать твоей руки.
— Лондона? — эхом повторил граф, поспешно проходя в комнату. — Отец, ты шутишь?
— Я никогда еще не был так серьезен. Я дам за Джессикой великолепное приданое. Как только она будет введена в высший свет, ей останется только выбирать.
— Но… но я не могу ехать в Лондон, папа Реджи!
— Интересно знать почему?
— Потому что… потому что… мои ученики! Что же, я брошу их в разгар учебы? Я просто обязана…
— Это вполне разрешимо. На время твоего отсутствия я подыщу им учителя.
— Милорд, я… я все же решительно не могу ехать в Лондон! — Джессика до боли прикусила губу, борясь с дрожью во всем теле.
— А я по-прежнему не вижу причин для этого.
— Вы должны понять, милорд! — Девушка выпрямилась и напряглась в отчаянной попытке подавить растущую панику. — Что, если кто-нибудь раскроет правду? Если выяснится, кто я на самом деле? — Она часто заморгала, чтобы смигнуть навернувшиеся на глаза слезы. — Я не могу допустить этого. Если правда откроется, имя Белморов будет навеки запятнано. Я не могу позволить вам рисковать…
— Должен напомнить, дорогая, — перебил маркиз с неожиданной резкостью, — что в моменты серьезных решений ты теряешь право голоса. В глазах закона я твой опекун. До определенного возраста я один могу решать, как тебе поступать, а как нет. Порой тебе позволяется своевольничать, но в данном случае ты подчинишься мне беспрекословно!
Джессика широко раскрыла глаза и даже приоткрыла рот. Она могла перечесть по пальцам одной руки случаи, когда маркиз говорил с ней таким тоном. Если это случалось, она каждый раз думала: вот откуда у Мэттью такая суровость.
— Хорошо, папа Реджи, — кротко ответила девушка и опустилась на свой стул.
— В данном случае, отец, она совершенно права, — громко вмешался Мэттью, заставив ее вздрогнуть. — Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь ввести Джессику в высшее общество?
Маркиз вскинул голову, тряхнув львиной гривой белоснежных волос. Лицо его приобрело столь же грозное выражение, как недавно — лицо сына.
— Похоже, дорогой, ты смотришь на нее — и не видишь. Присмотрись же хорошенько! Или ты попросту слеп?
На скулах сына заиграли желваки.
— Эта девушка — само совершенство! Ты один по какому-то капризу природы не в состоянии это заметить. Не думаю, чтобы весь высший свет вдруг заразился твоей слепотой…
Взгляды отца и сына скрестились, как клинки. Внезапно маркиз схватился за грудь, словно задыхаясь, и рухнул на постель.
— Отец!
— Папа Реджи!
Сын бросился к кровати и едва не столкнулся с Джессикой, в панике вскочившей со стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130