Два удара последовали один за другим: первый заставил челюсть Тео хрустнуть, второй своротил набок его нос. Кровь брызнула во все стороны. Джессика между тем мелкими шажка-ми[ двигалась вокруг дерущихся, надеясь все же наткнуться на какое-нибудь оружие. Сердце се билось как сумасшедшее, ноги подкашивались.
Если бы только она могла позвать на помощь! Невозможно! Появление констебля, конечно, положит конец драке, но страж порядка начнет задавать вопросы. Рано или поздно всплывет правда, которая поставит папу Реджи и Мэттью в неловкое положение. Ни за что на свете Джессика не хотела бы навлечь позор на их головы.
Надежда забрезжила перед ней при виде длинной жерди, один конец которой свисал до земли, другой еще держался на вывернутом гвозде, вбитом в стенку стойла. Оторвать жердь удалось почти без труда. Не медля ни секунды, Джессика повернулась к коротышке и изо всех сил ударила его по голове.
Тео замер с поднятыми кулаками, светлые глаза заволокло туманом. Несколько мгновений он изумленно смотрел на девушку, потом со стоном опустился на колени. Наконец глаза его закатились, и толстяк рухнул лицом вниз на пыльный пол. Дрожа всем телом, Джессика замерла над упавшим с жердью, занесенной для нового удара. Она не чувствовала, что множество заноз впилось ей в ладони, и смотрела не на Тео, а на Мэттью, стоявшего чуть поодаль, тяжело дыша и по-прежнему сжимая окровавленные кулаки.
— МЭТТЬЮ…
Ситон поднял голову. Взгляд его совсем недолго изучал лицо девушки. Джессика забыла и думать о том, что лиф платья совершенно разорван, и только тогда осознала, что грудь обнажена, когда граф посмотрел на нее. Глаза его сузились.
— Прикройся! — хрипло приказал он, и Джессика отшатнулась, расслышав в его голосе ярость. — Или, может, ты хочешь закончить то, что начал этот подонок?
Это было именно то, чего она больше всего боялась. Джессика с усилием отвела взгляд от лица, на котором прочла приговор своему легкомысленному поведению. У нее вырвалось рыдание. Жердь со стуком упала на землю, когда девушка судорожно стянула на груди обрывки лифа. Прическа ее распустилась, и она была рада этому, так как свисающие волосы милосердно скрыли ее потупленное лицо.
Тяжелые шаги приблизились. Готовая ко всему, даже к пощечине, Джессика закрыла глаза и покрепче сжала дрожащие губы.
— Я сказал тебе; подожди меня! Сказал или нет? — крикнул Мэттью, грубо хватая ее за плечи. — Я приказал тебе не двигаться с места!
Не первый раз за день девушка чувствовала боль в руках, но теперь вынесла ее покорно, желая лишь удержаться от слез.
— Я… я только отошла на пару шагов… и наткнулась на Дэнни. Он… он… он, наверное, следил за нами. Он назвал меня… назвал меня…
Джессика не смогла продолжать и расплакалась. Безмолвные слезы катились по щекам градом, и казалось, им не будет конца. Сквозь их пелену Джессика видела рот Мэттью, стиснутый в тонкую злую линию. Все его тело казалось одним комком нервов. С трудом девушка заставила себя встретить обвиняющий взгляд.
— Где мой брат? Ты убил его?
— Нет, я его дружески обнял, — с холодной насмешкой ответил Ситон. — Его бы следовало прикончить. Он первый начал.
Джессика могла только уныло кивнуть. Ужасающее чувство вины смешалось с глубокой тоской. Дурнота подступила неожиданно, заставив ноги подкоситься. Мэттью удержал ее, стиснув плечи еще сильнее.
— В следующий раз, когда я что-нибудь тебе прикажу, выполняй беспрекословно, ясно? Ясно или нет? Не делай этого наполовину и не притворяйся, что делаешь, а выполняй слово в слово!
От слабости Джессика не сразу ответила — и получила встряску.
— Отвечай, ты поняла?!
— Да, — жалобно прошептала она, чувствуя себя даже более несчастной, чем в дни голодных скитаний после бегства из трактира «Черный боров».
Еще пару секунд капитан свирепо смотрел ей в лицо, потом вдруг привлек к себе, сжав в объятиях. К своему совершеннейшему изумлению, Джессика почувствовала, как он дрожит.
— Тебе не понять, что я почувствовал, когда увидел тебя под этим ублюдком, этим сукиным сыном! Я бы прикончил его, честное слово! За то, что он прикасался к тебе, я бы с наслаждением разорвал его на части…
Не вполне веря тому, что это происходит наяву, Джессика чувствовала, как нежно скользят пальцы снизу вверх в ее волосах на затылке, как часто стучит сердце в тяжело вздымающейся мужской груди.
— Мне очень жаль… — тупо сказала она.
— Тебе очень жаль? — резко переспросил Мэттью, поднимая ее лицо за подбородок. — Негодяй почти изнасиловал тебя, и все, что ты можешь сказать, — это «очень жаль»?
Джессика начала оседать в его объятиях. Капитан грубо выругался и подхватил девушку на руки. Он молчал, пока нес ее к выходу из конюшни, молчал и тогда, когда двигался сквозь расступающуюся толпу к экипажу. Джессика закрыла глаза и спрятала лицо на его груди, стараясь избежать любопытных взглядов.
— Поверить не могу, что ты ударила его жердью, — вдруг сказал граф, когда они почти достигли выхода с территории ярмарки.
— Мне… — начала Джессика, облизнув губы.
— Знаю. Тебе очень жаль.
— Я хотела сказать совсем не то, — произнесла она одновременно и со вздохом, и с улыбкой. — Что я его ударила, мне совсем не жаль.
— Простолюдинка! — пробормотал Мэттью, но довольно благодушно.
Чувствовалось, что гнев его постепенно испаряется. Неожиданно для себя Джессика осознала, что причиной этого гнева было вовсе не ее легкомыслие, приведшее к насилию, а беспокойство за нее. Мэттью Ситон, граф Стрикланд, беспокоился о пси, Джессике Фокс!
Быстрая горячая волна прошла по ее телу и растаяла, оставив дурман в голове. Левой рукой Джессика по-прежнему тщательно стягивала обрывки лифа. Правой же дерзко обвила шею Мэттью и прильнула щекой к его плечу.
— Мне следовало быть более осторожной, — повинилась она, когда капитан огибал угол, за которым ожидал экипаж.
— Нет, это мне следовало быть осторожнее, и впредь так и будет. Не знаю, почему мне не пришла в голову подобная возможность…
Джессика мысленно покачала головой. Никакой вины графа тут не было. Во всем виноват Дэнни. Если ему удалось спастись бегством (а она почти не сомневалась в этом, зная брата), то происшествие могло повториться.
Эта мысль заставила ее содрогнуться. Должно быть, Мэттью почувствовал ее волнение, потому что прижал девушку к себе еще крепче. Никто никогда не обнимал ее, даже папа Реджи. В давний злополучный день в задней комнате трактира тот человек только дал ей игривого шлепка по заду и попытался потискать грудь. Брат немилосердно колотил, а однажды даже поставил синяк под глазом.
Но никто никогда не держал ее в объятиях.
Отнюдь не бессознательно Джессика прижалась теснее, жадно вдыхая запах волос Мэттью, его, кожи и пота, ощущая, как движутся мышцы груди, рук и плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Если бы только она могла позвать на помощь! Невозможно! Появление констебля, конечно, положит конец драке, но страж порядка начнет задавать вопросы. Рано или поздно всплывет правда, которая поставит папу Реджи и Мэттью в неловкое положение. Ни за что на свете Джессика не хотела бы навлечь позор на их головы.
Надежда забрезжила перед ней при виде длинной жерди, один конец которой свисал до земли, другой еще держался на вывернутом гвозде, вбитом в стенку стойла. Оторвать жердь удалось почти без труда. Не медля ни секунды, Джессика повернулась к коротышке и изо всех сил ударила его по голове.
Тео замер с поднятыми кулаками, светлые глаза заволокло туманом. Несколько мгновений он изумленно смотрел на девушку, потом со стоном опустился на колени. Наконец глаза его закатились, и толстяк рухнул лицом вниз на пыльный пол. Дрожа всем телом, Джессика замерла над упавшим с жердью, занесенной для нового удара. Она не чувствовала, что множество заноз впилось ей в ладони, и смотрела не на Тео, а на Мэттью, стоявшего чуть поодаль, тяжело дыша и по-прежнему сжимая окровавленные кулаки.
— МЭТТЬЮ…
Ситон поднял голову. Взгляд его совсем недолго изучал лицо девушки. Джессика забыла и думать о том, что лиф платья совершенно разорван, и только тогда осознала, что грудь обнажена, когда граф посмотрел на нее. Глаза его сузились.
— Прикройся! — хрипло приказал он, и Джессика отшатнулась, расслышав в его голосе ярость. — Или, может, ты хочешь закончить то, что начал этот подонок?
Это было именно то, чего она больше всего боялась. Джессика с усилием отвела взгляд от лица, на котором прочла приговор своему легкомысленному поведению. У нее вырвалось рыдание. Жердь со стуком упала на землю, когда девушка судорожно стянула на груди обрывки лифа. Прическа ее распустилась, и она была рада этому, так как свисающие волосы милосердно скрыли ее потупленное лицо.
Тяжелые шаги приблизились. Готовая ко всему, даже к пощечине, Джессика закрыла глаза и покрепче сжала дрожащие губы.
— Я сказал тебе; подожди меня! Сказал или нет? — крикнул Мэттью, грубо хватая ее за плечи. — Я приказал тебе не двигаться с места!
Не первый раз за день девушка чувствовала боль в руках, но теперь вынесла ее покорно, желая лишь удержаться от слез.
— Я… я только отошла на пару шагов… и наткнулась на Дэнни. Он… он… он, наверное, следил за нами. Он назвал меня… назвал меня…
Джессика не смогла продолжать и расплакалась. Безмолвные слезы катились по щекам градом, и казалось, им не будет конца. Сквозь их пелену Джессика видела рот Мэттью, стиснутый в тонкую злую линию. Все его тело казалось одним комком нервов. С трудом девушка заставила себя встретить обвиняющий взгляд.
— Где мой брат? Ты убил его?
— Нет, я его дружески обнял, — с холодной насмешкой ответил Ситон. — Его бы следовало прикончить. Он первый начал.
Джессика могла только уныло кивнуть. Ужасающее чувство вины смешалось с глубокой тоской. Дурнота подступила неожиданно, заставив ноги подкоситься. Мэттью удержал ее, стиснув плечи еще сильнее.
— В следующий раз, когда я что-нибудь тебе прикажу, выполняй беспрекословно, ясно? Ясно или нет? Не делай этого наполовину и не притворяйся, что делаешь, а выполняй слово в слово!
От слабости Джессика не сразу ответила — и получила встряску.
— Отвечай, ты поняла?!
— Да, — жалобно прошептала она, чувствуя себя даже более несчастной, чем в дни голодных скитаний после бегства из трактира «Черный боров».
Еще пару секунд капитан свирепо смотрел ей в лицо, потом вдруг привлек к себе, сжав в объятиях. К своему совершеннейшему изумлению, Джессика почувствовала, как он дрожит.
— Тебе не понять, что я почувствовал, когда увидел тебя под этим ублюдком, этим сукиным сыном! Я бы прикончил его, честное слово! За то, что он прикасался к тебе, я бы с наслаждением разорвал его на части…
Не вполне веря тому, что это происходит наяву, Джессика чувствовала, как нежно скользят пальцы снизу вверх в ее волосах на затылке, как часто стучит сердце в тяжело вздымающейся мужской груди.
— Мне очень жаль… — тупо сказала она.
— Тебе очень жаль? — резко переспросил Мэттью, поднимая ее лицо за подбородок. — Негодяй почти изнасиловал тебя, и все, что ты можешь сказать, — это «очень жаль»?
Джессика начала оседать в его объятиях. Капитан грубо выругался и подхватил девушку на руки. Он молчал, пока нес ее к выходу из конюшни, молчал и тогда, когда двигался сквозь расступающуюся толпу к экипажу. Джессика закрыла глаза и спрятала лицо на его груди, стараясь избежать любопытных взглядов.
— Поверить не могу, что ты ударила его жердью, — вдруг сказал граф, когда они почти достигли выхода с территории ярмарки.
— Мне… — начала Джессика, облизнув губы.
— Знаю. Тебе очень жаль.
— Я хотела сказать совсем не то, — произнесла она одновременно и со вздохом, и с улыбкой. — Что я его ударила, мне совсем не жаль.
— Простолюдинка! — пробормотал Мэттью, но довольно благодушно.
Чувствовалось, что гнев его постепенно испаряется. Неожиданно для себя Джессика осознала, что причиной этого гнева было вовсе не ее легкомыслие, приведшее к насилию, а беспокойство за нее. Мэттью Ситон, граф Стрикланд, беспокоился о пси, Джессике Фокс!
Быстрая горячая волна прошла по ее телу и растаяла, оставив дурман в голове. Левой рукой Джессика по-прежнему тщательно стягивала обрывки лифа. Правой же дерзко обвила шею Мэттью и прильнула щекой к его плечу.
— Мне следовало быть более осторожной, — повинилась она, когда капитан огибал угол, за которым ожидал экипаж.
— Нет, это мне следовало быть осторожнее, и впредь так и будет. Не знаю, почему мне не пришла в голову подобная возможность…
Джессика мысленно покачала головой. Никакой вины графа тут не было. Во всем виноват Дэнни. Если ему удалось спастись бегством (а она почти не сомневалась в этом, зная брата), то происшествие могло повториться.
Эта мысль заставила ее содрогнуться. Должно быть, Мэттью почувствовал ее волнение, потому что прижал девушку к себе еще крепче. Никто никогда не обнимал ее, даже папа Реджи. В давний злополучный день в задней комнате трактира тот человек только дал ей игривого шлепка по заду и попытался потискать грудь. Брат немилосердно колотил, а однажды даже поставил синяк под глазом.
Но никто никогда не держал ее в объятиях.
Отнюдь не бессознательно Джессика прижалась теснее, жадно вдыхая запах волос Мэттью, его, кожи и пота, ощущая, как движутся мышцы груди, рук и плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130