Поэтому больше всего на свете Есеня ненавидел кузницу, и больше всего любил убегать из дома. На пару ночей - побродить вокруг города, посмотреть на звезды, подумать о том - о сем. И ни за какие деньги нельзя было купить возможности никогда не возвращаться домой.
Лучше бы незнакомец дал ему серебряник. Золотой и разменять-то будет трудно. Есеня уныло посмотрел на медальон, болтающийся на цепочке - продать за пару серебряников, что ли? Благородный обещал найти и убить, ну да выкрутиться всегда можно.
Дождь насквозь промочил рубаху, с волос текло за шиворот, спина перестала гореть и теперь ныла, пальцы плохо гнулись, и Есеня совсем приуныл. Зачем незнакомец дал ему этот золотой? Только душу растравил. На улице стемнело окончательно, и Есеня подумал, что пора возвращаться к ребятам. У него оставалось еще четыре монетки, хватило бы всем по пиву и назавтра на хлеб.
Но как только он поднялся на ноги, у ворот раздался топот копыт, и не меньше полутора десятков стражников, с факелами и криками, въехали во двор. Бояться Есене было нечего, но ему почему-то совсем не хотелось, чтобы на него смотрели косыми взглядами или хватали за руки, расспрашивая, что он тут делает. Однако ему стало любопытно, что стражникам понадобилось в кабаке так поздно, и он осторожно подкрался к окну.
Они что-то искали, и искали настолько упорно, что всех, кто сидел за столами, раздевали донага и перетряхивали одежду. Сверху вытащили голую девку с ее престарелым кавалером, и подняли на ноги вусмерть пьяных приезжих бандитской наружности. Когда обыск ничего не дал, они перевернули вверх дном весь кабак, перебив массу посуды.
- Кто еще был тут сегодня вечером, и успел уйти? - спросил старший из стражников у хозяина. Тот и так трясся, как мокрая мышь, а тут и вовсе начал заикаться.
- Ва-ва-возняк был… Еще двое дь-дь-деревенских, я их не знаю… Но они давно ушли, днем. Жмуренок куда-то делся, весь вечер тут торчал, и пиво не допил - вон его кружка стоит. А больше… в-в-вроде, все еще тут…
И тут до Есени дошло: они ищут медальон! Не так сложно было сложить два и два. Незнакомец скидывает ворованную вещицу первому встречному, через пять минут его вяжут, медальона не находят - куда он мог его деть? Только спрятать или отдать кому. Есеня поспешил оторваться от окна и пробрался к дырке в заборе. И вовремя - стражники, ругаясь, выпроводили всех присутствующих за ворота и принялись за поиски во дворе. Смотреть на их бесполезное занятие Есене стало скучно, и он быстренько догнал ребят, направляющихся к дому.
- Ты где был? - спросил Звяга.
- Стражников видал? - Сухан был полон впечатлений и намеревался ими поделиться.
- Видал, как они у вас в заднице чего-то выискивали, - хохотнул Есеня.
- Сволочь. Сам, небось, на дворе прятался?
- Ага, - Есеня расплылся в довольной улыбке, - чего-то мне приключений хочется. А то просидели, как придурки, весь вечер.
- Какие приключения, ночь уже. Домой пора, спать хочется, - Звяга посмотрел по сторонам.
- Ну и иди спать, тебя никто не держит. А мы с Суханом к белошвейкам пойдем. Я тут узнал кое-что.
- Что? - хором спросили оба товарища.
- У них с чердака можно в спальню спуститься, ночью чердак не запирают. Они там белье сушат, поэтому открыто и окно, и дверь.
- Ага, - скептически посмотрел на него Звяга, - а как ты на чердак-то влезешь?
- Я-то влезу, не боись!
В швейной мастерской работали молодые девицы - не только городские, от которых проку было маловато, а в основном деревенские. Иногда одна белошвейка кормила пяток своих братьев и сестер, принося в дом больше, чем отец семейства. В деревне жили бедно, гораздо хуже, чем в городе. Поэтому и замуж они не торопились. Правила в мастерской действовали строгие - после заката выходить на улицу девушкам запрещали, чтоб не гуляли по ночам, а потом не спали за работой. Впрочем, белошвейки свободой нравов не многим отличались от продажных девок, только денег за любовь не требовали. Охраняла их старая ведьма по имени Жура. Говорят, в молодости звали ее Журава, но, глядя на нее, трудно было в это поверить. Это она придумала запирать мастерскую снаружи, а на окна вешала тонкую нить, чтобы утром проверять - открывали их девушки или нет.
На самом деле, влезть в мастерскую через чердачное окно и вправду было непросто и рискованно. Но Есеня давно хотел испробовать одну маленькую хитрость - воспользоваться колодезным журавлем. Что ж, идея его прошла на «ура» - Звягу подняли вверх вдвоем, он закрепил веревку на потолочной балке, а по ней благополучно поднялись вверх и Есеня с Суханом.
- Ну, Балуй! Ну ты голова! - сказал Сухан, последним влезая в узкое окошко.
Есеня подмигнул ему и с победным кличем кинулся по лестнице вниз:
- Девки! Просыпайтесь! Балуй пришел!
Не смотря на то, что некоторые из них были старше мальчишек лет на десять, а то и больше, их все равно принимали за серьезных кавалеров. В ответ ему раздались радостные визги, дверь в спальню распахнулась, и он ввалился в объятья теплых и румяных со сна белошвеек.
В первый раз его привел сюда знакомец, давно искушенный в таких похождениях. Есене тогда едва исполнилось пятнадцать лет. Он еще не знал, зачем мужчины ходят к женщинам, чувствовал себя не в своей тарелке, отчего бычился и хамил. Пухленькая Сияна, старшая среди белошвеек, увлекла его за ширму - имела она такую привилегию - и там Есеня впервые познал любовь.
Теперь же он приходил сюда как завсегдатай, которому неизменно радовались. Надо сказать, Есеня готов был любить каждую из них и всех сразу - юношеская кровь кипела, и страсть плескалась через край. Но, как всегда, перед ним встал вопрос - кого выбрать из двадцати белошвеек?
- Девушки, я вас люблю… - томно выговорил он и состроил самую обаятельную физиономию, на которую был способен. Впрочем, в темноте ее никто не оценил.
Сухан и Звяга, не менее любимые белошвейками, тоже оказались в спальне, кто-то зажег лампы, девушки занавесили окна поплотней и усадили дорогих гостей на кровати.
- Кушать будете, мальчики? - спросила молоденькая Ивица.
- Да! - хором выкрикнули герои-любовники. Пиво пивом, а Есеня так даже не обедал.
Их кормили рыбным пирогом, который они уминали за обе щеки, млея в объятьях соскучившихся по ласке красавиц.
- Балуй, а что это у тебя кровь на рубашке? - спросила Голуба, осторожно проведя рукой по его лопаткам.
- Да так, - равнодушно ответил Есеня, - со стражниками на базаре поцапался.
- Ой-ой-ой! - засмеялась она, - небось, батька выдрал!
- Да честно говорю. Во, смотри, все костяшки ободраны - он продемонстрировал ей разбитые руки, - он, гад, к деду какому-то прикопался, что тот не на месте встал. А у деда стекло расставлено - красота неописуемая. Стражник хотел лавочку его смести, а тут - я. Ну, подрались, вломил я ему за его наглость, но он, сволочь, своих позвал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111