Но как сказать это Полозу, что бы он поверил?
Есеня уставился в печку, надеясь найти там ответ. В горне угли светятся не так. Он, наверное, задремал, потому что ему показалось, что он в кузне, и тигель стоит в горниле, а от двери на него смотрит отец. И Есеня просит его принести нож, который висит на стенке. Но отец качает головой и садиться рядом. И говорит:
- Твой булат - настоящее чудо. Благородный Мудрослов всю жизнь его искал, а ты за три дня научился.
Есеня проснулся и посмотрел по сторонам. Полоз дремал, а на столе стоял его нетронутый ужин.
- Полоз! Проснись. Выспишься еще. Послушай, чего скажу.
- Жмуренок, ты мне надоел.
- Полоз, ну поешь! А я пока скажу.
- Говори, - Полоз поднялся, мрачно зыркая по сторонам, - но быстро.
- Ты только не смейся. Помнишь, все верили, что когда заклятие… ну, закончится, то Харалуг встанет из могилы и откроет медальон? Ну, что медальон его из могилы поднимет?
- Глупость это была.
- Конечно. Но ведь верили. Мне кажется, медальон сам хочет, чтоб его открыли. Мне так сказал тот отшельник, который знал про Улича. И Избор его украл, и ко мне он попал не случайно. Я ведь булат решил сварить в первый раз на второй день, как у меня медальон оказался. Может… может это он меня научил? Специально?
- Сказки это.
- Но Полоз, все ведь один к одному. И собаки, и имя, и Избор испугался, и заклятие кончилось, и я булат сварил! Все же сходится!
- Жмуренок, не надо, а? Я так устал. Не надо ковырять медальон ножом, хорошо? Даже если он сделан из харалуга.
К Олехову подъезжали на закате, но Полоз попросил высадить их у большака - к городу он приближаться опасался. Шесть дней пути Есеня старался убедить Полоза в своей правоте, но Полоз не желал ничего слушать.
На дорогу вышли лесом, по колено в снегу, а когда, наконец, под ногами оказался наезженный путь, уже смеркалось.
- Полоз. Ну давай в город сходим. Ночью, а?
- Что, домой хочется? По батьке соскучился? - Полоз похлопал его по плечу.
- Ну и соскучился, - Есеня отвернулся.
- Он же тебя только по затылку бил и чуть что за вожжи хватался? А? Говорил такое?
- Ну и что! - разозлился вдруг Есеня, - ну и бил! Все равно - он мой батька, понятно? А ты всегда лицо кривишь, когда про моего батьку говоришь! Противно тебе, что он ущербный! А у меня другого нету!
- Да ладно, Балуй, ты чего… - Полоз посмотрел на него виновато, - конечно, он - твой батька, и это хорошо, что ты его любишь…
- Он меня читать учил. Он и девчонок тоже читать учил. И мой нож на стенку повесил. Он, может, не такой умный, как Улич, но он зато меня любит!
- Конечно, любит… - вздохнул Полоз, - только в город тебе нельзя ходить. Ни днем, ни ночью.
- Давай, я медальон тебе оставлю и сбегаю, а? Я только туда и обратно!
- Нет, Жмуренок, - твердо сказал Полоз, - мы идем в лес.
Есеня скрипнул зубами.
- Может, ты сходишь? Только нож мой возьмешь, и все.
- Ну до чего ты хитрющий, а! - Полоз рассмеялся, - я так и знал, что тут не без подвоха! Нет. В санях выспались, всю ночь идти будем. В ноябре-то снега не так много было! Ночью по дороге можно идти, по лесу уж больно тяжело. А днем в лес свернем и поспим.
Чем дальше от города они уходили, тем сильней Есеня чувствовал разочарование. Ну почему Полоз не понимает? Ведь пара часов всего - туда и обратно! Не откроется - значит, Есеня ошибся. Всякое же бывает. Хотя он ни секунды не сомневался в своей правоте. Ну почему не проверить-то! Вот Улич бы с ним согласился.
- Жмуренок, прекрати на меня дуться, - Полоз подтолкнул его в плечо, - ну нельзя в город, нельзя! У твоего дома, небось, толпа зевак ждет - не дождется, когда ты явишься, чтоб свои двадцать золотых заработать. А еще… я глупость одну сделал…
- Какую?
- Я Остромиру адрес Жидяты оставил, чтоб он мог мне написать. А кто знает, может, они его нашли и теперь Жидяту тоже караулят.
- Да ну… - Есеня пожал плечами, - по-моему, ты о них слишком хорошо думаешь. Они все адреса, которые у Остромира нашли, теперь караулят? Им стражников не хватит.
- Может быть. Но я на доске написал, когда золотой оставил. Так что рисковать не стоит. Ты меня хорошо понял?
- Да понял, понял.
- Смотри, не вздумай сбежать…
Если бы Полоз этого не сказал, Есене бы такое и в голову не пришло. Но идея ему понравилась, и теперь он с нетерпением ждал, когда же они остановятся «на ночлег». Но верста за верстой оставались позади, а ночь все не кончалась.
Полоз шел бодро и скоро, и не дал Есене нести свою котомку.
- А хорошо дома, - как-то сказал он, глубоко вдыхая морозный воздух.
- Дома - хорошо, - проворчал в ответ Есеня.
- Мне кажется, я сразу здоровым стал, как только сюда добрался. Море - это конечно здорово, но тут мне больше нравится.
Есеня только вздохнул. Однако прошло около часа, за который они отмахали пять верст, не меньше, как вдруг Полоз взмахнул руками и как-то неловко, странно повалился на колени.
- Полоз! Ты чего? - Есеня испугался.
- Нет-нет, - сказал тот тихо, - все нормально. Голова закружилась.
- Да тебе нельзя еще столько ходить!
- Надо отдохнуть немножко… И все пройдет.
Есеня посмотрел вверх - небо было ясным.
- Через три часа светло будет, - сказал он.
- Смотри-ка… Дома и звезды другие… Ладно, сворачиваем в лес, поспим и дальше пойдем.
Есеня помог Полозу встать, но тот уже пришел в себя и пошел сам - пошатываясь немного. Ну как от него сбежишь? А вдруг ему плохо будет? А вдруг он замерзнет один? Они отошли от дороги довольно далеко и выбрали место для ночлега.
- Ты сядь, я сам все сделаю… - Есеня поставил котомку на снег.
- Сейчас снега много, берлогу можно делать. Тогда хоть сутки спи - не замерзнешь. Ты дрова собирай, и коры сосновой нарежь. А я тебе покажу, как. Поедим - и спать.
Берлога Полоза показалась Есене сомнительным сооружением - глубокая нора в сугробе, с хитрым лазом внутрь. Пол он выстлал толстым слоем сосновой коры, и зажег две свечи.
- Надышим - теплей будет, чем у костра, - Полоз завернулся в одеяло, - не сомневайся. И свечи тепло дают. Главное, чтобы выход не замело.
Есеня устроился рядом с ним - ему в берлоге не очень нравилось. Снег к весне слежался, и ему казалось, что над головой нависла тяжелая каменная глыба. Впрочем, к тому времени, когда Полоз захрапел, в берлоге действительно стало тепло. Не как в доме, конечно, но спать можно, не замерзнешь.
Есеня вылез из одеяла и накрыл им Полоза сверху - одному-то спать холодней! - и начал отползать к выходу медленно, чтобы Полоз не проснулся: двинулся - замер, двинулся - замер. Он едва не обрушил лаз - выход был сделан ниже пола, чтоб не уходило тепло.
В лесу светало. Он выбрался к догорающему костру, отряхнул шапку и опустил на шею намотанный на голову платок. Быстрей! Теперь надо быстрей! Он представил себе, как испугается Полоз, когда проснется, и ведь наверняка побежит его догонять!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Есеня уставился в печку, надеясь найти там ответ. В горне угли светятся не так. Он, наверное, задремал, потому что ему показалось, что он в кузне, и тигель стоит в горниле, а от двери на него смотрит отец. И Есеня просит его принести нож, который висит на стенке. Но отец качает головой и садиться рядом. И говорит:
- Твой булат - настоящее чудо. Благородный Мудрослов всю жизнь его искал, а ты за три дня научился.
Есеня проснулся и посмотрел по сторонам. Полоз дремал, а на столе стоял его нетронутый ужин.
- Полоз! Проснись. Выспишься еще. Послушай, чего скажу.
- Жмуренок, ты мне надоел.
- Полоз, ну поешь! А я пока скажу.
- Говори, - Полоз поднялся, мрачно зыркая по сторонам, - но быстро.
- Ты только не смейся. Помнишь, все верили, что когда заклятие… ну, закончится, то Харалуг встанет из могилы и откроет медальон? Ну, что медальон его из могилы поднимет?
- Глупость это была.
- Конечно. Но ведь верили. Мне кажется, медальон сам хочет, чтоб его открыли. Мне так сказал тот отшельник, который знал про Улича. И Избор его украл, и ко мне он попал не случайно. Я ведь булат решил сварить в первый раз на второй день, как у меня медальон оказался. Может… может это он меня научил? Специально?
- Сказки это.
- Но Полоз, все ведь один к одному. И собаки, и имя, и Избор испугался, и заклятие кончилось, и я булат сварил! Все же сходится!
- Жмуренок, не надо, а? Я так устал. Не надо ковырять медальон ножом, хорошо? Даже если он сделан из харалуга.
К Олехову подъезжали на закате, но Полоз попросил высадить их у большака - к городу он приближаться опасался. Шесть дней пути Есеня старался убедить Полоза в своей правоте, но Полоз не желал ничего слушать.
На дорогу вышли лесом, по колено в снегу, а когда, наконец, под ногами оказался наезженный путь, уже смеркалось.
- Полоз. Ну давай в город сходим. Ночью, а?
- Что, домой хочется? По батьке соскучился? - Полоз похлопал его по плечу.
- Ну и соскучился, - Есеня отвернулся.
- Он же тебя только по затылку бил и чуть что за вожжи хватался? А? Говорил такое?
- Ну и что! - разозлился вдруг Есеня, - ну и бил! Все равно - он мой батька, понятно? А ты всегда лицо кривишь, когда про моего батьку говоришь! Противно тебе, что он ущербный! А у меня другого нету!
- Да ладно, Балуй, ты чего… - Полоз посмотрел на него виновато, - конечно, он - твой батька, и это хорошо, что ты его любишь…
- Он меня читать учил. Он и девчонок тоже читать учил. И мой нож на стенку повесил. Он, может, не такой умный, как Улич, но он зато меня любит!
- Конечно, любит… - вздохнул Полоз, - только в город тебе нельзя ходить. Ни днем, ни ночью.
- Давай, я медальон тебе оставлю и сбегаю, а? Я только туда и обратно!
- Нет, Жмуренок, - твердо сказал Полоз, - мы идем в лес.
Есеня скрипнул зубами.
- Может, ты сходишь? Только нож мой возьмешь, и все.
- Ну до чего ты хитрющий, а! - Полоз рассмеялся, - я так и знал, что тут не без подвоха! Нет. В санях выспались, всю ночь идти будем. В ноябре-то снега не так много было! Ночью по дороге можно идти, по лесу уж больно тяжело. А днем в лес свернем и поспим.
Чем дальше от города они уходили, тем сильней Есеня чувствовал разочарование. Ну почему Полоз не понимает? Ведь пара часов всего - туда и обратно! Не откроется - значит, Есеня ошибся. Всякое же бывает. Хотя он ни секунды не сомневался в своей правоте. Ну почему не проверить-то! Вот Улич бы с ним согласился.
- Жмуренок, прекрати на меня дуться, - Полоз подтолкнул его в плечо, - ну нельзя в город, нельзя! У твоего дома, небось, толпа зевак ждет - не дождется, когда ты явишься, чтоб свои двадцать золотых заработать. А еще… я глупость одну сделал…
- Какую?
- Я Остромиру адрес Жидяты оставил, чтоб он мог мне написать. А кто знает, может, они его нашли и теперь Жидяту тоже караулят.
- Да ну… - Есеня пожал плечами, - по-моему, ты о них слишком хорошо думаешь. Они все адреса, которые у Остромира нашли, теперь караулят? Им стражников не хватит.
- Может быть. Но я на доске написал, когда золотой оставил. Так что рисковать не стоит. Ты меня хорошо понял?
- Да понял, понял.
- Смотри, не вздумай сбежать…
Если бы Полоз этого не сказал, Есене бы такое и в голову не пришло. Но идея ему понравилась, и теперь он с нетерпением ждал, когда же они остановятся «на ночлег». Но верста за верстой оставались позади, а ночь все не кончалась.
Полоз шел бодро и скоро, и не дал Есене нести свою котомку.
- А хорошо дома, - как-то сказал он, глубоко вдыхая морозный воздух.
- Дома - хорошо, - проворчал в ответ Есеня.
- Мне кажется, я сразу здоровым стал, как только сюда добрался. Море - это конечно здорово, но тут мне больше нравится.
Есеня только вздохнул. Однако прошло около часа, за который они отмахали пять верст, не меньше, как вдруг Полоз взмахнул руками и как-то неловко, странно повалился на колени.
- Полоз! Ты чего? - Есеня испугался.
- Нет-нет, - сказал тот тихо, - все нормально. Голова закружилась.
- Да тебе нельзя еще столько ходить!
- Надо отдохнуть немножко… И все пройдет.
Есеня посмотрел вверх - небо было ясным.
- Через три часа светло будет, - сказал он.
- Смотри-ка… Дома и звезды другие… Ладно, сворачиваем в лес, поспим и дальше пойдем.
Есеня помог Полозу встать, но тот уже пришел в себя и пошел сам - пошатываясь немного. Ну как от него сбежишь? А вдруг ему плохо будет? А вдруг он замерзнет один? Они отошли от дороги довольно далеко и выбрали место для ночлега.
- Ты сядь, я сам все сделаю… - Есеня поставил котомку на снег.
- Сейчас снега много, берлогу можно делать. Тогда хоть сутки спи - не замерзнешь. Ты дрова собирай, и коры сосновой нарежь. А я тебе покажу, как. Поедим - и спать.
Берлога Полоза показалась Есене сомнительным сооружением - глубокая нора в сугробе, с хитрым лазом внутрь. Пол он выстлал толстым слоем сосновой коры, и зажег две свечи.
- Надышим - теплей будет, чем у костра, - Полоз завернулся в одеяло, - не сомневайся. И свечи тепло дают. Главное, чтобы выход не замело.
Есеня устроился рядом с ним - ему в берлоге не очень нравилось. Снег к весне слежался, и ему казалось, что над головой нависла тяжелая каменная глыба. Впрочем, к тому времени, когда Полоз захрапел, в берлоге действительно стало тепло. Не как в доме, конечно, но спать можно, не замерзнешь.
Есеня вылез из одеяла и накрыл им Полоза сверху - одному-то спать холодней! - и начал отползать к выходу медленно, чтобы Полоз не проснулся: двинулся - замер, двинулся - замер. Он едва не обрушил лаз - выход был сделан ниже пола, чтоб не уходило тепло.
В лесу светало. Он выбрался к догорающему костру, отряхнул шапку и опустил на шею намотанный на голову платок. Быстрей! Теперь надо быстрей! Он представил себе, как испугается Полоз, когда проснется, и ведь наверняка побежит его догонять!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111