"
"Хорошо," сказала Аманда, щупая землю в цветочных горшках на окне.
"Почему слуги никогда не додумаются полить цветы?"
"Почему хорошо," огрызнулся Руперт, снимая рубашку.
"Тебе сейчас не нужен грязный развод. Партия гораздо лучше приймет
тебя, если у тебя будет красивая и обожаемая жена."
"В любом случае меня великолепно примут," сказал Руперт, прыгая на
нее.
"Кажется, весьма ужасно заниматься этим в постели Ролло."
"Не так ужасно как не заниматься этим."
Потом она лежала в объятиях Руперта, размышляя, но не говоря ему, как
восхитительно проводить всю ночь вместе. Несмотря на свою
рассудительность, она все больше и больше увлекалась им. Руперт был
испорчен и вел ебя совершенно недостойно, но он забавлял ее и потом,
конечно же, был ужасно привлекателен.
"Если ты выиграешь золото, то уйдешь в отставку?"
"Ты имеешь в виду, прибью свой хлыст на стену? Вероятно. Я не могу
продолжать ездить на лошадях вечно."
"Что ты собираешься делать с Хелен? Я говорю об этом серьезно. Тебе
не нужен развод, если ты собираешься заняться политикой."
"Нет, пока я могу иметь собак, Гэб и дом. У Хелен есть Маркус, первые
издания и Ван Дейк."
"Обещаешь серьезно подумать о политике после Лос Анжелеса?"
настаивала Аманда: "Ты очень понравился премьер-министру. Если сэр Вильям
уйдет в общий рынок, осенью будет верное место в Глочестершире.Ты не
можешь резвиться вечно. Стареющий плейбой - это жалкое зрелище,"
продолжала она, снова ложась на подушку. "Постепенно он начинает
опускаться до менее хорошеньких девушек и, вместо того, чтобы произвести
на них впечатление в первый вечер, ему надо три вечера, или после первого
же вечера они решают, что он им не нравится. Тебе уже тридцать один."
"И ты думаешь, что моя судьба будет такой?" холодно спросил Руперт.
Аманда Хамильтон взглянула на красивое развратное лицо и изумительно
худое мускулистое загорелое тело, и ее лицщ смягчилось.
"Нет, долгое время нет, но я не думаю что несчастливый брак вместе с
карьерой, не требующей интеллекта, принесут тебе какую-нибудь пользу."
Руперт взял ее голову в руки. "Полагаю, ты никогда не думала
развестись с Ролло? Нам с тобой вместе было бы великолепно."
Аманда покраснела. "Я слишком стара для тебя, да и карьера Ролло, и,
в любом случае, нам придется дать образование четырем детям, а они все,
вероятно, пойдут в университет."
"Я дам образование твоим детям," сказал Руперт. Он взглянул на
стоящую на каминной полке в серебрянной рамке фотографию старшей дочери
Аманды, Георгины, и чуть было не сказал, что был бы не против научить ее
жизни, а потом решил, что не стоит, Аманда не любила таких шуток.
Сейчас Руперт хотел ее снова и, выбравшись из постели, бродил по
комнате в поисках новшества. Он может взять ее сидящей в этом розовом
кресле со стеганной спинкой, потом его взгляд упал на огромное зеркало над
каминной полкой.
"Что ты делаешь?" спросила Аманда. "Это зеркало семнадцатого века.
Это свадебный подарок от бабушки Ролло. Было в его семье многие годы."
"Я хочу уидеть нас," сказал Руперт, задыхаясь под громадным весом
зеркала. Он пристроил его на обитых подлокотниках кресла, которое подтащил
сбоку к кровати.
"Теперь, ты себя видишь?" спросил он Аманду.
"Не совсем."
"Я наклоню его чуть-чуть вперед." Руперт положил позади зеркала
бледно голубую и сиреневую подушки.
"Ради Бога, будь осторожен," сказал Аманда, но это зрелище занимало и
ее.
Отражение в старом зеркале красило ее, оно придавало смуглую теплоту
ее телу и золотистый румянец ее лицу. Ей нравилась своя вздымающаяся грудь
и прелесный изгиб талии, переходящий в бедра.
"Боже, это изумительно," сказал Руперт, забираясь в кровать позади
нее. Он был такой загорелый, что, казалось, будто она лежит в постели с
негром. Очарованная, она смотрела, как его длинные пальцы ласкают ее
живот, потом скользят в темную растительность низа живота.
"Посмотри, какая ты красивая," нежно сказал он, раздвигая в стороны
напоминающие бабочку крылья ее половых губ. В следующее мгновенье он
приподнял ее ягодицы и ввел член в теплую влажную полость ее влагалища.
Аманда задохнулась.
"Хорошо, правда?"
Тотчас же он приподнял ее правую ногу, держа ее за внутреннюю
поверхность бедра так, что она могла видеть, как его длинный член входит в
нее. Это напоминало экспресс, идущий в тунеле.
Безумно возбужденная, Аманда навалилась на него, чувствуя как его
пальцы ласкают все быстрее и быстрее.
"Давай же, дорогой, давай же."
Кончив, они ощутили мощный удар. Аманда взвизгнула, когда,
накренившись вперед, зеркало ударилось о деревяные ручки кресла и с
грохотом рухнуло на пол, разбившись на тысячу осколков.
"Посмотри, что ты наделал," гневно сказала она. "Ролло убьет меня."
В следующее мгновенье она услышала голоса. Пьяные возбужденные
филлипинцы неслись вверх по лестнице.
"Поставь кресло назад и иди в ванную," резко бросила Аманда, быстро
накидывая пеньюар.
"Все в порядке, Консельсьон," услышал Руперт ее слова. "Боюсь,
зеркало упало со стены, должно быть, веревка сгнила." Она торопливо
засунула стакан Руперта за вазу для цветов. "Принесите мне пылесос. Нет, я
сама все уберу. Со мной все в порядке, можете возвращаться на вечеринку."
Тремя минутами позже Руперт услышал шум пылесоса. Все еще двигая им
по полу Аманда открыла дверь ванной. "Теперь можешь выходить."
Руперт увидел, что она совершенно вне себя от ярости.
"Я заплачу за него," сказал он.
"Деньги не имеют значения," завопила она. "Подумай о семи годах
неудач. Подумай об образе жизни времен Георга и следующих выборах."
Сквозь открытые жалюзи на окне Руперт посмотрел на желтеющую траву
Кенсингтоновских садов.
"А как же мое золото?" грустно подумал он.
Как только Джейк вернулся из Дублина начались Олимпийские волнения.
Телефон не замолкал, звонили чиновники, пресса, коннозаводчики и
потенциальные спонсоры, услышавшие что после игр они с Фэн, возможно,
станут профессионалами.
Поскольку они не были богаты, как Руперт, им пришлось до последнего
выступать с другими лошадьми. Перерывы занимали бесконечные медицинские
проверки как лошадей, так и наездников, потом Джейку и Фэн пришлось
отправиться в Лондон, чтобы подогнать Олимпийскую форму, потом в Мос Броз,
чтобы выбрать камзолы и бриджи.
Фэн была вне себя от ярости, когда ей не позволили надеть темно-синий
камзол. "Черный такой мрачный," ворчала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
"Хорошо," сказала Аманда, щупая землю в цветочных горшках на окне.
"Почему слуги никогда не додумаются полить цветы?"
"Почему хорошо," огрызнулся Руперт, снимая рубашку.
"Тебе сейчас не нужен грязный развод. Партия гораздо лучше приймет
тебя, если у тебя будет красивая и обожаемая жена."
"В любом случае меня великолепно примут," сказал Руперт, прыгая на
нее.
"Кажется, весьма ужасно заниматься этим в постели Ролло."
"Не так ужасно как не заниматься этим."
Потом она лежала в объятиях Руперта, размышляя, но не говоря ему, как
восхитительно проводить всю ночь вместе. Несмотря на свою
рассудительность, она все больше и больше увлекалась им. Руперт был
испорчен и вел ебя совершенно недостойно, но он забавлял ее и потом,
конечно же, был ужасно привлекателен.
"Если ты выиграешь золото, то уйдешь в отставку?"
"Ты имеешь в виду, прибью свой хлыст на стену? Вероятно. Я не могу
продолжать ездить на лошадях вечно."
"Что ты собираешься делать с Хелен? Я говорю об этом серьезно. Тебе
не нужен развод, если ты собираешься заняться политикой."
"Нет, пока я могу иметь собак, Гэб и дом. У Хелен есть Маркус, первые
издания и Ван Дейк."
"Обещаешь серьезно подумать о политике после Лос Анжелеса?"
настаивала Аманда: "Ты очень понравился премьер-министру. Если сэр Вильям
уйдет в общий рынок, осенью будет верное место в Глочестершире.Ты не
можешь резвиться вечно. Стареющий плейбой - это жалкое зрелище,"
продолжала она, снова ложась на подушку. "Постепенно он начинает
опускаться до менее хорошеньких девушек и, вместо того, чтобы произвести
на них впечатление в первый вечер, ему надо три вечера, или после первого
же вечера они решают, что он им не нравится. Тебе уже тридцать один."
"И ты думаешь, что моя судьба будет такой?" холодно спросил Руперт.
Аманда Хамильтон взглянула на красивое развратное лицо и изумительно
худое мускулистое загорелое тело, и ее лицщ смягчилось.
"Нет, долгое время нет, но я не думаю что несчастливый брак вместе с
карьерой, не требующей интеллекта, принесут тебе какую-нибудь пользу."
Руперт взял ее голову в руки. "Полагаю, ты никогда не думала
развестись с Ролло? Нам с тобой вместе было бы великолепно."
Аманда покраснела. "Я слишком стара для тебя, да и карьера Ролло, и,
в любом случае, нам придется дать образование четырем детям, а они все,
вероятно, пойдут в университет."
"Я дам образование твоим детям," сказал Руперт. Он взглянул на
стоящую на каминной полке в серебрянной рамке фотографию старшей дочери
Аманды, Георгины, и чуть было не сказал, что был бы не против научить ее
жизни, а потом решил, что не стоит, Аманда не любила таких шуток.
Сейчас Руперт хотел ее снова и, выбравшись из постели, бродил по
комнате в поисках новшества. Он может взять ее сидящей в этом розовом
кресле со стеганной спинкой, потом его взгляд упал на огромное зеркало над
каминной полкой.
"Что ты делаешь?" спросила Аманда. "Это зеркало семнадцатого века.
Это свадебный подарок от бабушки Ролло. Было в его семье многие годы."
"Я хочу уидеть нас," сказал Руперт, задыхаясь под громадным весом
зеркала. Он пристроил его на обитых подлокотниках кресла, которое подтащил
сбоку к кровати.
"Теперь, ты себя видишь?" спросил он Аманду.
"Не совсем."
"Я наклоню его чуть-чуть вперед." Руперт положил позади зеркала
бледно голубую и сиреневую подушки.
"Ради Бога, будь осторожен," сказал Аманда, но это зрелище занимало и
ее.
Отражение в старом зеркале красило ее, оно придавало смуглую теплоту
ее телу и золотистый румянец ее лицу. Ей нравилась своя вздымающаяся грудь
и прелесный изгиб талии, переходящий в бедра.
"Боже, это изумительно," сказал Руперт, забираясь в кровать позади
нее. Он был такой загорелый, что, казалось, будто она лежит в постели с
негром. Очарованная, она смотрела, как его длинные пальцы ласкают ее
живот, потом скользят в темную растительность низа живота.
"Посмотри, какая ты красивая," нежно сказал он, раздвигая в стороны
напоминающие бабочку крылья ее половых губ. В следующее мгновенье он
приподнял ее ягодицы и ввел член в теплую влажную полость ее влагалища.
Аманда задохнулась.
"Хорошо, правда?"
Тотчас же он приподнял ее правую ногу, держа ее за внутреннюю
поверхность бедра так, что она могла видеть, как его длинный член входит в
нее. Это напоминало экспресс, идущий в тунеле.
Безумно возбужденная, Аманда навалилась на него, чувствуя как его
пальцы ласкают все быстрее и быстрее.
"Давай же, дорогой, давай же."
Кончив, они ощутили мощный удар. Аманда взвизгнула, когда,
накренившись вперед, зеркало ударилось о деревяные ручки кресла и с
грохотом рухнуло на пол, разбившись на тысячу осколков.
"Посмотри, что ты наделал," гневно сказала она. "Ролло убьет меня."
В следующее мгновенье она услышала голоса. Пьяные возбужденные
филлипинцы неслись вверх по лестнице.
"Поставь кресло назад и иди в ванную," резко бросила Аманда, быстро
накидывая пеньюар.
"Все в порядке, Консельсьон," услышал Руперт ее слова. "Боюсь,
зеркало упало со стены, должно быть, веревка сгнила." Она торопливо
засунула стакан Руперта за вазу для цветов. "Принесите мне пылесос. Нет, я
сама все уберу. Со мной все в порядке, можете возвращаться на вечеринку."
Тремя минутами позже Руперт услышал шум пылесоса. Все еще двигая им
по полу Аманда открыла дверь ванной. "Теперь можешь выходить."
Руперт увидел, что она совершенно вне себя от ярости.
"Я заплачу за него," сказал он.
"Деньги не имеют значения," завопила она. "Подумай о семи годах
неудач. Подумай об образе жизни времен Георга и следующих выборах."
Сквозь открытые жалюзи на окне Руперт посмотрел на желтеющую траву
Кенсингтоновских садов.
"А как же мое золото?" грустно подумал он.
Как только Джейк вернулся из Дублина начались Олимпийские волнения.
Телефон не замолкал, звонили чиновники, пресса, коннозаводчики и
потенциальные спонсоры, услышавшие что после игр они с Фэн, возможно,
станут профессионалами.
Поскольку они не были богаты, как Руперт, им пришлось до последнего
выступать с другими лошадьми. Перерывы занимали бесконечные медицинские
проверки как лошадей, так и наездников, потом Джейку и Фэн пришлось
отправиться в Лондон, чтобы подогнать Олимпийскую форму, потом в Мос Броз,
чтобы выбрать камзолы и бриджи.
Фэн была вне себя от ярости, когда ей не позволили надеть темно-синий
камзол. "Черный такой мрачный," ворчала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142