- Я не буду
присматривать за тремя детьми. Как по-вашему, меня возьмут работать
куда-нибудь в рекламный отдел?
Руперт вернулся из Гамбурга около девяти часов вечера.!Он понял, что
что-то неладно, когда Элен не спустилась вниз, чтобы сказать ему "привет".
(Давно уже прошли те дни, когда она бегом сбегала по лестнице и бросалась
к нему в объятия). Он бросил свой чемодан в кухне.
- Это все в стирку, - сказал он Чардин, которая устроилась за
кухонным столом - самое лучшее место, если хочешь услышать все свежие
новости. Она читала "Дейли Мейл" и ела йогурт.
- Смотри, что я купил для Таб, - сказал Руперт, гордо извлекая на
свет шикарную немецкую куклу в национальном костюме. - Если верить
инструкциям на коробке, она умеет делать все - разве что не умеет стонать
в момент оргазма.
- Восхитительно, - сказала Чарлин. - А что вы привезли Марку?
- Конфеты, - небрежно сказал Руперт. - Только я, кажется, забыл их в
грузовике. Я лучше отдам их детям утром.
"Сукин сын", - подунала Чарлин.
- Где Элен?
- У себя в комнате.
- Как она?
- Не в лучшем настроении.
- А в чем дело, ты не знаешь?
- Она всю неделю нервничала. Вчера отправилась к доктору Бенсону и
вернулась в кошмарном состоянии.
- О господи, - сказал Руперт, наливая себе солидную порцию виски. -
Пойду-ка я и посмотрю, как она там.
Тут его взгляд упал на лежаший на кухонном шкафу рецепт, написанный
почерком Элен. Рецепт был озаглавлен "Как делать креветки и киви под
майонезом". Вынув авторучку, Руперт дописал внизу "Пожалуйста, не делай
этого никак".
Чарлин хихикнула, и Руперт принялся ей рассказывать, как выступил его
новый жеребец Рокстар. "Он действительно на мировом уровне. Если я не
получу на нем золотую медаль, то мне пора на пенсию".
Когда он поднялся наверх, пропустив час и несколько порций виски, он
обнаружил, что дверь спальни заперта.
- Впусти меня.
- Уходи! - крикнула Элен.
- Я выломаю дверь, или прострелю замок. Что ты предпочитаешь?
После долгой паузы она открыла дверь.
- Господи боже, у тебя такой вид, словно ты попала под поезд! - Он
никогда не видел ее такой больной.
- Я была вчера у Джеймса Бенсона.
- Я слышал. Так что, мы ожидаем тройню?
- Не смей мне шуточки шутить! - прошипела она. - У меня гонорея.
- Пра-авда? - протянул Руперт. Его темноголубые глаза вдруг приобрели
непроницаемое выражение. - В следующий раз будешь осторожнее выбирать,
кого затаскивать в постель.
- Прекрати! - вскричала Элен. - Ты отлично знаешь, что я не спала ни
с кем, кроме тебя.
- Вовсе я этого не знаю, - холодно сказал Руперт. - Я вижу тебя
достаточно мало, а твой категорический отказ сопровождать меня в
заграничных поездках скорее говорит об обратном.
- Ублюдок! - взвизгнула Элен. - Ты подхватил это от одной из своих
мерзких шлюх!
- Ой, ладно. У тебя нет никаких доказательств. Да, я заразился
гонореей. Меня лечили в Гамбурге. Эти немецкие клиники похожи на Сейнсбери
в субботу утром. Но я заразился от тебя.
- Со мной этот номер не пройдет. С тех пор, как я вышла за тебя
замуж, я ни разу не глянула на другого мужчину.
- А как же Дино Ферранти? - спокойно спросил Руперт. - Он был в
Англии полтора месяца. Если верить слухам, он обычно прводит ночи не в
своей постели.
- Я и близко не подходила ни к Дино, ни к кому другому! - крикнула
Элен. - Это ты меня заразил, и ты это знаешь. Я ухожу от тебя и забираю
детей.
- Марка можешь забрать! - заорал Руперт. - Но если ы пальцем
прикоснешься к Таб, я затаскаю тебя по всем судам страны!
Это было последней каплей. Обезумевшая Элен бросилась на него и
хотела вцепиться ему в лицо, но Руперт отскочил, и только кончики ее
длинных бесцветных ногтей оцарапали ему щеку. В следующий момент
отворилась дверь.
Это был Марк: рыжие волосы всклокочены, в глазах ужас, пижама сползла
с плеча.
- Не крици, папоцка! Позалуста, не крици!
Вслед за ним появилась Табита, неуверенно ковыляя на маленьких
ножках. На ней был только верх пижамы, штанишки она сбросила.
- Папа, папочка! - восторженно запищала она, бросаясь к нему. - Папа
дома! - Тут она увидела кровь у него на щеке. - Папе больно.
- Бедному папе на самом деле больно, - сказал Руперт, доставая
бумажные салфетки из коробки на туалетном столике Элен, чтобы вытереть
кровь. Затем, взяв Таб на руки, он вышел из комнаты со словами,
обращенными к Табите: - Я начинаю думать, что ты и Бэджер - единственные,
кто меня любит.
Элен сверхчеловеческим усилием взяла себя в руки.
- Папа порезался, когда брился, - объяснила она Марку. Все всех
любят, продолжала она в том же духе. Она превзошла себя. все, что угодно -
только бы предотвратить приступ астмы. Но из носа у него уже бежала тонкая
струйка - верный признак приближающегося приступа. Дыхание стало
затрудненным. О господи, это она виновата - заперлась в спальне и не
пришла пожелать спокойной ночи. Марк, должно быть, слышал, как она плачет.
- Расслабься, Марк, пожалуйста.
Элен положила его к себе на колени лицом вниз, похлопывая его по
ребрам, чтобы изгнать слизь из бронхо, как научил ее физиотерапевт. Марк
наглотался так много мокроты, что в результате его вырвало - прямо на Элен
и на ковер. К тому времени, как она уложила его в кровать, успокоила,
прочитала ему сказку и убрала в спальне, было уже далеко за полночь.
В кабинете Руперта горел свет. Она обнаружила, что Руперт прилег
одетым на кушетку со спящей Таб на руках, и тоже заснул. По всей кровати и
по полу были разбросаны фотографи Рокстара. Руперт и Таб были так похожи в
своей светловолосой красоте и беспечной забывчивости. Когда Элен
попыталась отнести Таб в ее кроватку, девочка во сне вцепилась в Руперта,
и Элен оставила их так.
Вернувшись в спальню, она устало проглотила две таблетки и попыталась
рассудительно поразмыслить над своим браком. Она была в ловушке, в
ловушке, в ловушке. Больше всего ей хотелось оставить Руперта, но куда ей
деться? К родителям она вернуться не может, это несмоненно. Напряжение
двух месяцев, проведенных во Флориде прошлым летом, ясно это показали.
Кроме того, в Штатах она не сможет платить огромные суммы, которые
требуются на лечение Марка. И вообще, если она уйдет и заберет с собой
детей, они потеряют так много - Пенскомб, природу, плавательный бассейн,
лагерь в лесу, теннисный корт, лошадей, катание на лыжах, слуг, не говоря
уже о библиотеке и картинах, которые они смогут оценить позже. Сменить все
это на жизнь в квартире с одной спальней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
присматривать за тремя детьми. Как по-вашему, меня возьмут работать
куда-нибудь в рекламный отдел?
Руперт вернулся из Гамбурга около девяти часов вечера.!Он понял, что
что-то неладно, когда Элен не спустилась вниз, чтобы сказать ему "привет".
(Давно уже прошли те дни, когда она бегом сбегала по лестнице и бросалась
к нему в объятия). Он бросил свой чемодан в кухне.
- Это все в стирку, - сказал он Чардин, которая устроилась за
кухонным столом - самое лучшее место, если хочешь услышать все свежие
новости. Она читала "Дейли Мейл" и ела йогурт.
- Смотри, что я купил для Таб, - сказал Руперт, гордо извлекая на
свет шикарную немецкую куклу в национальном костюме. - Если верить
инструкциям на коробке, она умеет делать все - разве что не умеет стонать
в момент оргазма.
- Восхитительно, - сказала Чарлин. - А что вы привезли Марку?
- Конфеты, - небрежно сказал Руперт. - Только я, кажется, забыл их в
грузовике. Я лучше отдам их детям утром.
"Сукин сын", - подунала Чарлин.
- Где Элен?
- У себя в комнате.
- Как она?
- Не в лучшем настроении.
- А в чем дело, ты не знаешь?
- Она всю неделю нервничала. Вчера отправилась к доктору Бенсону и
вернулась в кошмарном состоянии.
- О господи, - сказал Руперт, наливая себе солидную порцию виски. -
Пойду-ка я и посмотрю, как она там.
Тут его взгляд упал на лежаший на кухонном шкафу рецепт, написанный
почерком Элен. Рецепт был озаглавлен "Как делать креветки и киви под
майонезом". Вынув авторучку, Руперт дописал внизу "Пожалуйста, не делай
этого никак".
Чарлин хихикнула, и Руперт принялся ей рассказывать, как выступил его
новый жеребец Рокстар. "Он действительно на мировом уровне. Если я не
получу на нем золотую медаль, то мне пора на пенсию".
Когда он поднялся наверх, пропустив час и несколько порций виски, он
обнаружил, что дверь спальни заперта.
- Впусти меня.
- Уходи! - крикнула Элен.
- Я выломаю дверь, или прострелю замок. Что ты предпочитаешь?
После долгой паузы она открыла дверь.
- Господи боже, у тебя такой вид, словно ты попала под поезд! - Он
никогда не видел ее такой больной.
- Я была вчера у Джеймса Бенсона.
- Я слышал. Так что, мы ожидаем тройню?
- Не смей мне шуточки шутить! - прошипела она. - У меня гонорея.
- Пра-авда? - протянул Руперт. Его темноголубые глаза вдруг приобрели
непроницаемое выражение. - В следующий раз будешь осторожнее выбирать,
кого затаскивать в постель.
- Прекрати! - вскричала Элен. - Ты отлично знаешь, что я не спала ни
с кем, кроме тебя.
- Вовсе я этого не знаю, - холодно сказал Руперт. - Я вижу тебя
достаточно мало, а твой категорический отказ сопровождать меня в
заграничных поездках скорее говорит об обратном.
- Ублюдок! - взвизгнула Элен. - Ты подхватил это от одной из своих
мерзких шлюх!
- Ой, ладно. У тебя нет никаких доказательств. Да, я заразился
гонореей. Меня лечили в Гамбурге. Эти немецкие клиники похожи на Сейнсбери
в субботу утром. Но я заразился от тебя.
- Со мной этот номер не пройдет. С тех пор, как я вышла за тебя
замуж, я ни разу не глянула на другого мужчину.
- А как же Дино Ферранти? - спокойно спросил Руперт. - Он был в
Англии полтора месяца. Если верить слухам, он обычно прводит ночи не в
своей постели.
- Я и близко не подходила ни к Дино, ни к кому другому! - крикнула
Элен. - Это ты меня заразил, и ты это знаешь. Я ухожу от тебя и забираю
детей.
- Марка можешь забрать! - заорал Руперт. - Но если ы пальцем
прикоснешься к Таб, я затаскаю тебя по всем судам страны!
Это было последней каплей. Обезумевшая Элен бросилась на него и
хотела вцепиться ему в лицо, но Руперт отскочил, и только кончики ее
длинных бесцветных ногтей оцарапали ему щеку. В следующий момент
отворилась дверь.
Это был Марк: рыжие волосы всклокочены, в глазах ужас, пижама сползла
с плеча.
- Не крици, папоцка! Позалуста, не крици!
Вслед за ним появилась Табита, неуверенно ковыляя на маленьких
ножках. На ней был только верх пижамы, штанишки она сбросила.
- Папа, папочка! - восторженно запищала она, бросаясь к нему. - Папа
дома! - Тут она увидела кровь у него на щеке. - Папе больно.
- Бедному папе на самом деле больно, - сказал Руперт, доставая
бумажные салфетки из коробки на туалетном столике Элен, чтобы вытереть
кровь. Затем, взяв Таб на руки, он вышел из комнаты со словами,
обращенными к Табите: - Я начинаю думать, что ты и Бэджер - единственные,
кто меня любит.
Элен сверхчеловеческим усилием взяла себя в руки.
- Папа порезался, когда брился, - объяснила она Марку. Все всех
любят, продолжала она в том же духе. Она превзошла себя. все, что угодно -
только бы предотвратить приступ астмы. Но из носа у него уже бежала тонкая
струйка - верный признак приближающегося приступа. Дыхание стало
затрудненным. О господи, это она виновата - заперлась в спальне и не
пришла пожелать спокойной ночи. Марк, должно быть, слышал, как она плачет.
- Расслабься, Марк, пожалуйста.
Элен положила его к себе на колени лицом вниз, похлопывая его по
ребрам, чтобы изгнать слизь из бронхо, как научил ее физиотерапевт. Марк
наглотался так много мокроты, что в результате его вырвало - прямо на Элен
и на ковер. К тому времени, как она уложила его в кровать, успокоила,
прочитала ему сказку и убрала в спальне, было уже далеко за полночь.
В кабинете Руперта горел свет. Она обнаружила, что Руперт прилег
одетым на кушетку со спящей Таб на руках, и тоже заснул. По всей кровати и
по полу были разбросаны фотографи Рокстара. Руперт и Таб были так похожи в
своей светловолосой красоте и беспечной забывчивости. Когда Элен
попыталась отнести Таб в ее кроватку, девочка во сне вцепилась в Руперта,
и Элен оставила их так.
Вернувшись в спальню, она устало проглотила две таблетки и попыталась
рассудительно поразмыслить над своим браком. Она была в ловушке, в
ловушке, в ловушке. Больше всего ей хотелось оставить Руперта, но куда ей
деться? К родителям она вернуться не может, это несмоненно. Напряжение
двух месяцев, проведенных во Флориде прошлым летом, ясно это показали.
Кроме того, в Штатах она не сможет платить огромные суммы, которые
требуются на лечение Марка. И вообще, если она уйдет и заберет с собой
детей, они потеряют так много - Пенскомб, природу, плавательный бассейн,
лагерь в лесу, теннисный корт, лошадей, катание на лыжах, слуг, не говоря
уже о библиотеке и картинах, которые они смогут оценить позже. Сменить все
это на жизнь в квартире с одной спальней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142