- взвилась Джейни.
Не обращая внимания на протестующие крики, Билли спустился по
каменным ступенькам, перескочил через бортик площадки и пробился к Фен.
- Отлично сделано, красотка. Ты всех нас уела.
Фен вздрогнула, побледнела и уставилась сверху вниз на любимое
знакомое лицо со смеющимися глазами и солнечным бликом в седеющих волосах.
Никогда она еще не испытывала такого сильного искушения упасть со спины
Дездемоны прямо ему в объятия.
- О Билли, - ее голос дрогнул. - Мне так тебя не хватает.
Он не успел ответить.
Примчался Дадли Диплок, таща микрофон. Из уважения к телевидению
толпа расступилась, чтобы пропустить его, и сомкнулась за ним, размахивая
руками и пытаясь попасть в камеру. Журналисты столпились вокруг.
- Удачи, Фен!
Трибуны снова взревели в громогласном приветствии. Фен развернулась в
седле. Вишбоун перепрыгнул ров, но сбил барьер, так что Фен по-прежнму
была впереди. Айвор готовился к выходу.
- Если ты смогла это сделать, Фен, - сказал он с обожанием в голосе,
- то я могу тоже попробовать.
После этого остальные жокеи преодолели ров без неудач.
Ганс Шмидт удачно прошел все препятствия дорожки на своей новой
лошади по кличке Папа Гайдн, а общее время у него оказалось на одну
десятую секунды меньше, чем у Фен. Он получил пятнадцать тысяч фунтов и
кубок, но венок из дубовых листьев - символ победителя - он снял с Папы
Гайдна и надел на шею Дездемоне. Толпа взорвалась криками в знак
одобрения.
- Я забрал деньги, - сказал он, целуя Фен, - но лавры достались тебе.
Зрители кричали и хлопали, и вызвали Фен на второй круг почета.
Дадли снова подошел к ней с микрофоном.
- Что заставило тебя преодолеть это препятствие вопреки другим
жокеям?
Фен усмехнулась.
- Мне не нравится, когда толпа мужчин указывает мне, что делать.
По-моему, они вели себя, как стадо.
- Дерзкая речь, - сказал Дадли. - Ты не боишься, что стала очень
непопулярной?
Фен пожала плечами.
- Каждый мог перепрыгнуть ров, если хотел.
- Это Джейк велел тебетак поступить, правда?
- Я не позвонила ему, - призналась Фен. - Я боялась, что он велит мне
этого не делать. Извини, Джейк, - сказала она в камеру.
- Вы все наверняка знаете, - сказал Дадли, - что зять Фионы, чемпион
мира Джейк Лоуэлл, сейчас находится в больнице на лечении скверного
перелома руки.
- Ноги, - мягко поправила Фен.
- Ноги. И мы все желаем тебе самого лучшего, Джейк, и надеемся скоро
тебя увидеть. Сегодняшнее событие может оказаться лучшим лекарством!
- За это стоит выпить еще, - сказала главная медсестра. - Ваш виски
мы, похоже, прикончили, мистер Лоуэлл. Кажется, у меня в кабинете есть
немного бренди.
Джейни пила весь день. И когда они с Билли вернулись в грузовик, она
первым делом потянулась к бутылке водки.
- Какого черта тебе понадобилось протолкаться к ней и поздравлять ее
перед всей прессой и телекамерами? - српосила она.
- "Что подумают люди?" - сказал Билли, стараясь обратить все в шутку.
- Они подумают, что ты по-прежнему в связи с ней.
- Подумают. Если ты будешь так орать.
- Надо полагать, в этот волнующий миг ты договаривался с ней о
свидании.
- Нет.
- Или говорил, как ты по ней соскчился.
- Я всего лишь сказал ей, что она отлично выступила. Она заслужила
похвалу. Я терпеть не могу, когда люди сбиваются в кучу против кого-нибудь
потому, что им не хватает храбрости выступить против него в одиночку.
Много лет назад я участвовал в таком сговоре против Джейка, и мне до сих
пор мучительно стыдно. Я дал себе зарок никогда этого не повторить.
- Ты, наверное, страшно ее хотел в тот момент.
Билли посмотрел на ее лицо, красное и с расплывшимися чертами от
бешенства.
- Ради господа бога! - рявкнул он. - Ты трахалась на стороне почти
год!
- Я так и знала, что недолго ждать, пока ты начнешь меня обвинять!
- Я тебя не обвиняю, - устало сказал Билли. - Но если я могу забыть
про Кева, то почему ты не можешь забыть про Фен?
- Я оставила Кева, потому что у нас все кончилось, потому что я
от!него устала. Твоя история с Фен была в самом разгаре. Откуда мне знать,
что у тебя с ней уже все? Что ты не лежишь рядом со мной и не мучаешься
похотью к ее мальчишескому телу?
Билли наполнил чайник из крана и включил газ. Он был так неловок,
зажигая спичку, что едва не сжег сбе ресницы. Даже газ был против него. Он
устал, он был голоден, ему ужасно хотелось выпить. Его угнетало сознание
того, что Багль мог бы перескочить крепостной ров, и он бы выиграл
пятнадцать тысяч. И ничего из этого не осуществится, если Джейни не
сделает ему навстречу хотя бы один шаг из десяти.
- Откуда мне знать, что между тобой и Фен все кончено? - Она
разразилась шумными всхлипываниями.
Билли нагнулся и обнял ее.
- Тебе придется поверить мне. Я люблю тебя, и всегда тебя любил. Я
связался с Фен, потому что умирал от одиночества, и ты не поможешь ни мне,
ни себе, вызывая память о ней каждые пять минут.
- Я знаю, - всхлипнула Джейни. - Я не знаю, почему ты связался со
мной.
Новый синдром, который, как решил Билли, Джейни подхватила у Кева,
выглядел так: сначала милое и легкое настроение, затем период
основательного употребления спиртного, затем брань и швыряние посуды,
затем самобичевание и безумное самоуничижение. Билли находил эту
последовательность изматывающей. У него был ужасно трудный год. Временами
он задумывался, достаточно ли широки его плечи, чтобы нести проблемы их
обоих, его и Джейни. Обнимая ее тяжелое, цветущее, обильное слезами,
дышащее алкогольными испарениями тело, Билли посмотрел в окно на
Критлденские дубы на фоне пустого синего неба и внезапно его заполнила
тоска по Фен, по ее веселью, невинности и доброте. Она была так
восхитительна сегодня, смущенная и дерзкая, с блеском в зеленовато-голубых
глазах, как у котенка - когда ожидала, что остальные жокеи набросятся на
нее. Свист чайника заставил Билли и Джейни подпрыгнуть обоих.
43
"Сколько миль до Ковентри?" - вздохнула Фен. - "Трижды двадцать и еще
десять. А доберусь ли я туда при свете свечи? Да - Но обратно не
возвращайся".
Это была последняя ночь трехдневных скачек в Ист-Йоркшире. Фен лежала
в постели, прижимая к себе медвежонка Лестера, и слушала, как дождь
надоедливо барабанит по крыше грузовика. Сон снова ускользнул от нее, и
даже новая книжка Дика Френсиса не смогла ее отвлечь. Фен отложила книгу и
потянулась за своим дневником, где между сентябрем и октябрем была вложена
потрепанная фотография Билли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Не обращая внимания на протестующие крики, Билли спустился по
каменным ступенькам, перескочил через бортик площадки и пробился к Фен.
- Отлично сделано, красотка. Ты всех нас уела.
Фен вздрогнула, побледнела и уставилась сверху вниз на любимое
знакомое лицо со смеющимися глазами и солнечным бликом в седеющих волосах.
Никогда она еще не испытывала такого сильного искушения упасть со спины
Дездемоны прямо ему в объятия.
- О Билли, - ее голос дрогнул. - Мне так тебя не хватает.
Он не успел ответить.
Примчался Дадли Диплок, таща микрофон. Из уважения к телевидению
толпа расступилась, чтобы пропустить его, и сомкнулась за ним, размахивая
руками и пытаясь попасть в камеру. Журналисты столпились вокруг.
- Удачи, Фен!
Трибуны снова взревели в громогласном приветствии. Фен развернулась в
седле. Вишбоун перепрыгнул ров, но сбил барьер, так что Фен по-прежнму
была впереди. Айвор готовился к выходу.
- Если ты смогла это сделать, Фен, - сказал он с обожанием в голосе,
- то я могу тоже попробовать.
После этого остальные жокеи преодолели ров без неудач.
Ганс Шмидт удачно прошел все препятствия дорожки на своей новой
лошади по кличке Папа Гайдн, а общее время у него оказалось на одну
десятую секунды меньше, чем у Фен. Он получил пятнадцать тысяч фунтов и
кубок, но венок из дубовых листьев - символ победителя - он снял с Папы
Гайдна и надел на шею Дездемоне. Толпа взорвалась криками в знак
одобрения.
- Я забрал деньги, - сказал он, целуя Фен, - но лавры достались тебе.
Зрители кричали и хлопали, и вызвали Фен на второй круг почета.
Дадли снова подошел к ней с микрофоном.
- Что заставило тебя преодолеть это препятствие вопреки другим
жокеям?
Фен усмехнулась.
- Мне не нравится, когда толпа мужчин указывает мне, что делать.
По-моему, они вели себя, как стадо.
- Дерзкая речь, - сказал Дадли. - Ты не боишься, что стала очень
непопулярной?
Фен пожала плечами.
- Каждый мог перепрыгнуть ров, если хотел.
- Это Джейк велел тебетак поступить, правда?
- Я не позвонила ему, - призналась Фен. - Я боялась, что он велит мне
этого не делать. Извини, Джейк, - сказала она в камеру.
- Вы все наверняка знаете, - сказал Дадли, - что зять Фионы, чемпион
мира Джейк Лоуэлл, сейчас находится в больнице на лечении скверного
перелома руки.
- Ноги, - мягко поправила Фен.
- Ноги. И мы все желаем тебе самого лучшего, Джейк, и надеемся скоро
тебя увидеть. Сегодняшнее событие может оказаться лучшим лекарством!
- За это стоит выпить еще, - сказала главная медсестра. - Ваш виски
мы, похоже, прикончили, мистер Лоуэлл. Кажется, у меня в кабинете есть
немного бренди.
Джейни пила весь день. И когда они с Билли вернулись в грузовик, она
первым делом потянулась к бутылке водки.
- Какого черта тебе понадобилось протолкаться к ней и поздравлять ее
перед всей прессой и телекамерами? - српосила она.
- "Что подумают люди?" - сказал Билли, стараясь обратить все в шутку.
- Они подумают, что ты по-прежнему в связи с ней.
- Подумают. Если ты будешь так орать.
- Надо полагать, в этот волнующий миг ты договаривался с ней о
свидании.
- Нет.
- Или говорил, как ты по ней соскчился.
- Я всего лишь сказал ей, что она отлично выступила. Она заслужила
похвалу. Я терпеть не могу, когда люди сбиваются в кучу против кого-нибудь
потому, что им не хватает храбрости выступить против него в одиночку.
Много лет назад я участвовал в таком сговоре против Джейка, и мне до сих
пор мучительно стыдно. Я дал себе зарок никогда этого не повторить.
- Ты, наверное, страшно ее хотел в тот момент.
Билли посмотрел на ее лицо, красное и с расплывшимися чертами от
бешенства.
- Ради господа бога! - рявкнул он. - Ты трахалась на стороне почти
год!
- Я так и знала, что недолго ждать, пока ты начнешь меня обвинять!
- Я тебя не обвиняю, - устало сказал Билли. - Но если я могу забыть
про Кева, то почему ты не можешь забыть про Фен?
- Я оставила Кева, потому что у нас все кончилось, потому что я
от!него устала. Твоя история с Фен была в самом разгаре. Откуда мне знать,
что у тебя с ней уже все? Что ты не лежишь рядом со мной и не мучаешься
похотью к ее мальчишескому телу?
Билли наполнил чайник из крана и включил газ. Он был так неловок,
зажигая спичку, что едва не сжег сбе ресницы. Даже газ был против него. Он
устал, он был голоден, ему ужасно хотелось выпить. Его угнетало сознание
того, что Багль мог бы перескочить крепостной ров, и он бы выиграл
пятнадцать тысяч. И ничего из этого не осуществится, если Джейни не
сделает ему навстречу хотя бы один шаг из десяти.
- Откуда мне знать, что между тобой и Фен все кончено? - Она
разразилась шумными всхлипываниями.
Билли нагнулся и обнял ее.
- Тебе придется поверить мне. Я люблю тебя, и всегда тебя любил. Я
связался с Фен, потому что умирал от одиночества, и ты не поможешь ни мне,
ни себе, вызывая память о ней каждые пять минут.
- Я знаю, - всхлипнула Джейни. - Я не знаю, почему ты связался со
мной.
Новый синдром, который, как решил Билли, Джейни подхватила у Кева,
выглядел так: сначала милое и легкое настроение, затем период
основательного употребления спиртного, затем брань и швыряние посуды,
затем самобичевание и безумное самоуничижение. Билли находил эту
последовательность изматывающей. У него был ужасно трудный год. Временами
он задумывался, достаточно ли широки его плечи, чтобы нести проблемы их
обоих, его и Джейни. Обнимая ее тяжелое, цветущее, обильное слезами,
дышащее алкогольными испарениями тело, Билли посмотрел в окно на
Критлденские дубы на фоне пустого синего неба и внезапно его заполнила
тоска по Фен, по ее веселью, невинности и доброте. Она была так
восхитительна сегодня, смущенная и дерзкая, с блеском в зеленовато-голубых
глазах, как у котенка - когда ожидала, что остальные жокеи набросятся на
нее. Свист чайника заставил Билли и Джейни подпрыгнуть обоих.
43
"Сколько миль до Ковентри?" - вздохнула Фен. - "Трижды двадцать и еще
десять. А доберусь ли я туда при свете свечи? Да - Но обратно не
возвращайся".
Это была последняя ночь трехдневных скачек в Ист-Йоркшире. Фен лежала
в постели, прижимая к себе медвежонка Лестера, и слушала, как дождь
надоедливо барабанит по крыше грузовика. Сон снова ускользнул от нее, и
даже новая книжка Дика Френсиса не смогла ее отвлечь. Фен отложила книгу и
потянулась за своим дневником, где между сентябрем и октябрем была вложена
потрепанная фотография Билли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142