- Я тебя тоже, - запнулась Фен. - Я просто нервничаю.
- И правильно делаешь, - сказал Энрико. - Ты от меня не уйдешь. Я
слишком долго за тобой охотился.
- Почти час, - сказала Фен, бросив взгляд на часы.
- Нет, нет. Я увидел тебя по телевизору в мае, в Риме, с Дездемоной,
когда ты победила моего друга Пьетро Фратинелли. Его отец - мой механик.
Потом ты упала с Маколея, и по этому поводу о тебе снова упоминали. Я
сказал себе, что непременно должен встретиться с этой девушкой. Она не
только красивая, она храбрая. Меня в женщинах больше привлекает храбрость,
чем красота. Мы с тобой будем прекрасными партнерами в постели.
- Ты видел меня в Риме? - изумленно переспросила Фен.
- Ну да. Это единственная причина, почему я сегодня здесь. Мне
сказали, что ты тут будешь. так что, пойдем?
- Не получится, - сказала Фен.
У него были такие черные брови, такие густые волосы, такое сильное и
властное лицо. О небо, панически подумала Фен, как я могу не пойти с ним в
постель?
- Почему нет?
- Ну, это как-то невежливо, уйти до речей и наград...
- Ты получишь от меня персональную награду, - сказал Энрико, глядя на
ее грудь. - Гораздо лучшую, чем какой-то дурацкий приз.
- Кроме того, я должна уехать обратно в Уорвикшир в одиннадцать
часов. Я выезжаю в Амстердам в четыре тридцать.
Энрико посмотрел на свои массивные электронные часы, нажал на пару
кнопок.
- Сколько это миль?
- Больше ста двадцати.
- Ночью мне на это понадобится час и десять минут, не больше. Мы
выедем из Лондона в три. Это дает нам четыре часа, если мы уйдем отсюда
прямо сейчас. Немного, но вполне достаточно для первого раза, который
должен быть кратким, страстным, изысканным и оставить любовников в
нетерпеливом ожидании следующего.
К счастью, как раз раздался барабанный бой и было объявлено, что
через две минуты произойдет вручение наград. Фен встала и нетвердой
походкой направилась в туалет, чтобы привести себя в порядок. Вид у нее
был совершенно растрепанный. Охваченная лихорадочным возбуждением, Фен
вылила на себя пол-флакона "Диориссимо" и вернулась к столу, где
обнаружила Гарри, скандалящего с Энрико из-за места. Фен рухнула на свой
стул, и тут померк свет. Гарри, который был пьян еще больше Фен, увели. Он
громко возмущался, на него со всех сторон шикали. Энрико налил Фен еще
стакан вина.
- Что такое гедонизм? - спросила она у толкателя ядра.
- Понятия не имею.
- Я тоже. Но, кажется, я нахожусь именно в этом состоянии.
Она едва ли слышала хоть слово из речей. В их углу царил полумрак, и
Фен чувствовала, как Энрико гладит ее по спине: уверенные, теплые руки с
уплощенными мозолистыми пальцами. Понемножку, по миллиметру эти пальцы
забрались под ее платье и подбирались к груди.
- Не надо.
- Надо, - сказал Энрико и, наклонившись стряхнуть пепел с сигары,
навалился на Фен всем телом.
- Ой! - вскрикнула Фен, когда он укусил ее за плечо.
Теперь его свободная рука двигалась сверху вниз, скользнув между ее
ягодицами. Включили свет, и Фен отпрянула в сторону. Принцесса под
громовые аплодисменты представляла премию "лучшему мужчине года" среди
спортсменов еще одному знаменитому футболисту, который говорил, что он "ну
абсолютно вне себя от восторга, ну совершенно", и поднял приз над головой,
как футбольный кубок.
Когда принцесса начала зачитывать женские номинации, Энрико принялся
целовать Фен. Фен наслаждалась безумным сражением языков и чувствовала
щетину на его щеках. У него был запах зверя. Он был как жеребец. Фен
потеряа всякую осторожность и ответила на поцелуй. Рука Энрико была между
ее ног. Фен чувствовала, что если бы снова не вспыхнул свет, он взял бы ее
прямо здесь и сейчас, в этом темном углу.
Восторженные крики становились все громче. Кто-то похлопал Фен по
плечу.
- Тебя назвали в номинации, - прошептал толкатель ядра.
- На х...! - рявкнул Энрико.
Фен отпрянула от него в последний миг перед тем, как луч прожектора
нашел ее.
- Вернись сюда, - сказал Энрико.
В следующий миг зал взорвался криками, среди которых прорезался голос
Дадли Диплока:
- Молодец, Фен! Отлично! Ты победила!
Казалось, все стремятся помочь ей выбраться из-за стола, пока она с
лихорадочной быстротой поправляла платье и вытирала косметику,
размазавшуюся по лицу.
- Она плачет, благословенное дитя! - сказала какая-то толстуха. - Ей
всего восемнадцать, и она так невинна!
Фен с трудом взоралась на сцену и была подхвачена Дадли Диплоком.
- Привет. Поздравляю! - со смехом сказала принцесса.
Фен вцепилась в приз, который представлял собой серебряную ручку,
пишущую что-то на серебряном листе. Наконец оглушительные приветственные
крики смолкли. Фен взяла микрофон, глупо улыбаясь.
- Честное слово, я не ожидала! Даже передать не могу, какая это для
меня радость. Огромное спасибо всем тем, кто пишет о спорте, за эту
потрясающую награду. Это все благодаря лошадям. Мне просто достались
хорошие лошади, а мой талантливый зять Лейк Джоуэлл... нет, я хотела
сказать Льюк Джейалл, - Фен обескураженно развела руками, - прошу
прощения, я немного не в себе. Это все волнение и ваше потрясающее
гостеприимство.
Все засмеялись и зааплодировали.
Дадли вымогал у нее интервью, но она не могла думать ни о чем, кроме
того, что вскоре окажется в постели с Энрико. Она видела, как он
нетерпеливо барабанит пальцами по столу. Энрико не из тех мужчин, которых
можно заставлять ждать долго.
Уходя со сцены, Фен хлопнула по плечу одного из работников Би-Би-Си.
- Вы не могил бы сказать водителю машины, которая должна отвезти меня
обратно в Уорвикшир, что машина мне не понадобится?
- Конечно, крошка.
- Я позвоню домой, ладно? Они ждут меня к часу.
- Нет, - сказал Энрико.
Его квартира была вся в белых тонах, в пушистом ковре ноги тонули,
как в луговых травах. Огромная белая софа и ряд зеркал на стенах. Повсюду
были фотографии Энрико: Энрико, выигрывающий гонки; Энрико вместе с
президентами и королями.
- Это маленькая квартира, - сказал он, делая приглушенное освещение.
- В Риме у меня по-настоящему хорошие апартаменты.
В гостиной он снял с Фен платье, затем колготки и трусики. Потом
направил на нее светильники, так что она сотню раз отразилась в зеркальных
стенах, словно участница какой-то странной зазеркальной оргии. Фен
пожелала, чтобы ее лицо не было таким розовым и обветренным в сравнении с
ее белокожим гибким телом. В первый миг она прикрыла груди и лобок рукми,
но на самом деле она была слишком пьяна, чтобы ее что-либо смущало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142