- Грязная ложь! - взревел Фафхрд и, вскочив на ноги, так треснулся
головой о подпалубный бимс, что схватился руками за макушку и от
обжигающей боли согнулся пополам.
- Сядь на место, Фафхрд, пока я не велел тебе извиниться перед ни в
чем не повинной палубой, - безжалостно и сухо скомандовал Мышелов. - Здесь
тебе не варварские скандальные разборки, а серьезный цивилизованный суд!
Так, значит, три плюс три плюс пять получится... одиннадцать. Барышня
Хисвет! - Он направил свой указующий перст прямо между глаз девушки с
красноватыми радужками и сурово осведомился: - Сколько крыс принесли вы на
борт "Каракатицы"? От вас требуется правда и ничего, кроме правды!
- Одиннадцать, - сдержанно ответила та. - Ох, как я рада, что вы
наконец догадались спросить у меня.
- Это неправда! - отрезал Слинур, и чело его снова прояснилось. - Как
же я не подумал об этом раньше? Мы смогли бы избежать всех этих расспросов
и подсчетов. В этой самой каюте лежит письмо Глипкерио, в котором он
излагает свое поручение. В нем он пишет, что доверяет мне барышню Хисвет,
дочь Хисвина, и двенадцать дрессированных белых крыс. Подождите, сейчас я
его достану, и вы сами увидите.
- Не нужно, шкипер, - возразила Хисвет. - Я видела это письмо и могу
удостоверить, что вы сказали все правильно. Но к сожалению, за время, что
прошло между отправкой письма и отплытием "Каракатицы", бедняжку Чи сожрал
принадлежащий Глиппи гигантский волкодав Бимбат. - Девушка смахнула
изящным пальчиком несуществующую слезинку и шмыгнула носом. Бедняжка Чи,
он был самым милым из всех двенадцати. Потому-то я и не выходила из каюты
первые два дня.
Всякий раз, когда девушка произносила имя Чи, одиннадцать обитателей
клетки начинали трагически попискивать.
- Вы называете нашего сюзерена Глиппи? - воскликнул шокированный
Слинур. - Вот бесстыдница!
- Да, барышня, вам не мешало бы последить за своими выражениями, -
сурово предупредил Мышелов, все больше и больше входя в роль сурового
инквизитора. - Суду нет дела до ваших родственных связей с нашим
благороднейшим сюзереном Глипкерио Кистомерсесом.
- Эта маленькая хитрая ведьма лжет! - сердито заявил Льюкин. -
Раздробить ей в тисках пальчики, или вздернуть на дыбу, или хотя бы
завернуть посильнее за спину эту белую ручку - и запоет как миленькая!
Хисвет повернулась и высокомерно посмотрела на него.
- Я принимаю ваш вызов, командор, - спокойно сказала она и положила
правую ладонь на темноволосую головку служанки. - Фрикс, дай этим господам
руку или любую другую часть тела, с которой они хотели бы начать
истязания. - Темноволосая служанка выпрямилась. Лицо ее было бесстрастным,
губы плотно сжаты, но глаза с ужасом забегали по лицам присутствующих.
Хисвет обратилась к Слинуру и Льюкину: - Если вы хоть немного знаете
ланкмарские законы, вам должно быть известно, что девицу моего ранга можно
подвергнуть пытке только в лице ее служанки, которая, выдерживая любую
боль, доказывает невиновность хозяйки.
- Ну, что я вам говорил? - возмутился Льюкин. - Слово "хитрая"
слишком слабо для такой изворотливости! - Он уставился на Хисвет и,
презрительно кривя губы, добавил: - Девица!
С выражением оскорбленной невинности Хисвет холодно улыбнулась. Все
еще державшийся за голову Фафхрд едва удержался, чтобы не вскочить снова.
Льюкин смотрел на него и забавлялся, прекрасно понимая, что может дразнить
Фафхрда сколько угодно и этому дикому варвару не хватит сообразительности
дать ему достойный ответ.
Задумчиво посмотрев на Льюкина, Фафхрд проговорил:
- Да, в доспехах ты можешь смело угрожать барышне разными пытками, но
сними с тебя доспехи и оставь один на один с отважной девушкой, тебе ни за
что не удастся доказать ей, что ты настоящий мужчина.
Льюкин в ярости вскочил и в свою очередь с такой силой врезался
головой в бимс, что охнул и покачнулся, однако схватился за висевший на
боку меч. Слинур взял его за руку и силой усадил назад.
- Держи себя в руках, командор, - сурово проговорил шкипер, набираясь
решимости по мере того, как остальные ссорились и играли словами. -
Фафхрд, довольно оскорбительных замечаний. Серый Мышелов, судья здесь я, а
не ты, и собрались мы не для того, чтобы заниматься крючкотворством, а
чтобы обсудить, как отвратить угрозу. Наш конвой с зерном находится в
серьезной опасности. Мы рискуем собственными жизнями. Более того:
опасность будет грозить и Ланкмару, если Моварл не получит в дар зерно и
на этот раз. Прошлой ночью была предательски погублена "Устрица". Этой
ночью та же участь может ожидать любой из наших кораблей, а не исключено,
что и все сразу. Первые два конвоя были хорошо вооружены и держались
начеку, но все равно не избежали гибели. - Шкипер помолчал, давая
возможность присутствующим получше переварить сказанное, затем продолжал:
- Мышелов, своими играми в одиннадцать-двенадцать ты посеял во мне тень
сомнения. Но тень сомнения ничего не значит, когда опасность угрожает всей
нашей отчизне. Ради безопасности этой флотилии и всего Ланкмара мы
немедленно утопим белых крыс и не будем спускать глаз с барышни Хисвет до
самого Кварч-Кара.
- Правильно! - одобрительно воскликнул Мышелов, опережая Хисвет, и
тут же добавил, словно в голову ему только что пришла блестящая мысль: -
Или нет... лучше поручите нам с Фафхрдом не спускать глаз не только с
Хисвет, но и с одиннадцати белых крыс. Таким манером мы не лишим Моварла
подарка, и он не оскорбится.
- Я никому не доверил бы просто наблюдать за крысами. Слишком уж они
хитрые, - отозвался Слинур. - А барышню я намерен пересадить на "Акулу",
где за ней смогут следить как следует. Моварлу нужно зерно, а не крысы. Он
о них и не знает, поэтому у него не будет повода сердиться.
- Да нет же, он знает о них, - вмешалась Хисвет. - Глипкерио и Моварл
каждую неделю обмениваются посланиями с помощью альбатросовой почты.
Знаете, шкипер, Невон с каждым годом словно становится все меньше и
меньше: ведь корабли - это черепахи по сравнению с могучими почтовыми
птицами. Глипкерио написал Моварлу о крысах, тот порадовался подарку и с
нетерпением ждет представления Белых Теней. Ну и меня тоже, - добавила
она, скромно опустив голову.
- К тому же, - поспешно вставил Мышелов, - я решительно протестую - к
моему великому сожалению, Слинур, - против того, чтобы Хисвет пересела на
другой корабль. В приказе, отданном нам Глипкерио, который я могу показать
хоть сейчас, черным по белому сказано, что мы должны неотлучно находиться
при барышне, правда за пределами ее личных покоев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79