Балансируя поставленными на серебряное головное кольцо подносом со
сластями и наполненными до краев серебряными кубками, юная служанка
осторожно, словно циркачка на канате, двигалась по зеленым плиткам
прихожей, ведшей в Голубую палату вышеозначенного дворца. На шее,
запястьях и стройной талии девушки были надеты черные кожаные кольца. От
колец на запястьях к кольцу на талии тянулись тонкие серебряные цепочки,
которые были чуть короче, чем ее предплечья - очередная причуда Глипкерио,
который считал, что служанка не должна и пальцем прикасаться к его еде и
даже подносу и обладать совершенным чувством равновесия. Если не считать
кожаных колец, девушка была совершенно обнажена, а если не считать коротко
подстриженных ресниц, все ее тело было гладко выбрито - еще одна
изысканная прихоть монарха, не желавшего, чтобы в его суп попал хоть один
волос. Девушка очень походила на безволосую куклу, которую еще не одели и
которой не успели нарисовать брови.
Плитки цвета морской волны, которыми были выложены пол и стены
прихожей, имели шестиугольную форму и были размером с ладонь крупного
мужчины. В большинстве своем они были гладкими, и только на некоторых
виднелось изображение какого-нибудь морского существа - моллюска, трески,
осьминога или морского конька.
Служанка была уже почти на полпути к узкому, закрытому шторами
сводчатому проходу, ведшему в Голубую палату, когда ее взгляд остановился
на одной из плиток, располагавшихся не доходя до прохода, чуть слева. На
плитке был изображен морской лев. Словно крышка крошечного люка, один ее
край приподнимался над полом на толщину большого пальца, а из щели на
служанку смотрели блестящие, близко посаженные черные глазки.
По телу девушки с ног до головы пробежала дрожь, но из плотно
закушенных губ не вырвалось ни звука. Кубки тихонько зазвенели, поднос
начал было соскальзывать с головы, но девушка быстрым движением
восстановила равновесие и начала длинными опасливыми шагами обходить
страшную плитку справа, так что край подноса почти касался стены.
И тут, под краем подноса, как будто это был козырек крыльца, в стене
открылась, как дверь, гладкая зеленая плитка, и из дыры высунулась морда
черной крысы с оскаленными зубами.
Девушка, продолжая хранить молчание, отскочила в сторону. Поднос
начал падать у нее с головы. Она попыталась поднырнуть под него. Плитка в
полу отскочила в сторону, и оттуда появилась черная крыса с длинным
извивающимся телом. Поднос ударил служанку по плечу, она безуспешно
попыталась подхватить его скованными руками, но он с грохотом ударился о
пол. В луже вина зазвенели кубки.
Когда серебристый звон затих, слышен был лишь топот босых ног
убегавшей служанки. Один из кубков в последний раз катнулся по полу, и в
просторной прихожей наступила тишина.
Лишь сотни две ударов сердца спустя она была нарушена, и снова
топотом босых ног - на сей раз целой кучки людей, двигавшихся оттуда, куда
убежала служанка. Первыми, осторожно оглядываясь по сторонам, вошли два
бритоголовых и смуглых повара в белых куртках, вооруженных мясницкими
ножами и длиннозубыми вилками. За ними - два нагих и начисто обритых
поваренка с ворохом мокрых и сухих тряпок и метлой из черных перьев. Далее
шла дрожащая служанка, держа серебряные цепочки в ладонях, чтобы не
звякали. За ней следовала чудовищной толщины женщина в толстом черном
шерстяном платье, ворот которого доходил до двойного подбородка, рукава -
до припухших костяшек пальцев, а подол - до земли, явно скрывая слоновьи
ноги толстухи. Ее волосы были собраны в громадную башню, во множестве мест
проткнутую длинными булавками с черными головками, в результате чего
казалось, что женщина несет на голове какую-то колючую планету. Похоже,
что так оно и было, потому что на ее одутловатом лице лежала печать
угрюмости и злобы всего мира. Черные глазки смотрели из складок жира
твердо и недоверчиво, а редкие черные усики на верхней губе напоминали
призрак черной сороконожки. Неимоверных размеров живот был перетянут
широким кожаным поясом, с которого свисали ключи, плетки, ремни и кандалы.
Поварята искренне верили, что женщина нарочно растолстела до таких
габаритов, чтобы все эти предметы не звенели друг о друга, когда она
незаметно подкрадывалась к своим подчиненным.
Королева кухни и повелительница дворца проницательным оком уставилась
в прихожую, после чего развела заскорузлыми ладонями и сурово посмотрела
на служанку. Все плитки были на обычном уровне.
Служанка, словно участвуя в пантомиме, горячо закивала головой,
показала на плитку с изображением морского льва, затем, вся дрожа,
приблизилась к винной луже и тронула ее пальцем ноги.
Один из поваров быстро присел и принялся постукивать костяшками
пальцев по плитке с морским львом, потом вокруг нее. Звук везде был
одинаково глухим. После этого он попытался подцепить плитку вилкой, но
безуспешно.
Служанка подбежала к стене и стала судорожно шарить изящными ручками
в поисках так испугавшей ее дверцы. Другой повар простучал стену, однако
тоже ничего не обнаружил.
Подозрение в глазах экономки сменилось уверенностью. Словно грозовая
туча, меча из глаз молнии, она приблизилась к служанке и, резко выкинув
вперед бесформенные руки, ловко пристегнула один из ремешков к серебряному
кольцу на кожаном вороте девушки. Щелчок застежки был самым громким из
раздававшихся до сих пор в прихожей звуков.
Девушка трижды отчаянно качнула головой. Дрожь ее усилилась, потом
вдруг прекратилась вовсе. Экономка потащила ее назад, и она послушно
пошла, безвольно опустив голову и плечи, а когда толстуха дернула за
ремешок вниз, служанка упала на четвереньки и быстро засеменила
по-собачьи.
Под наблюдением одного из поваров, кухонные мальчишки принялись
проворно убирать в прихожей, заворачивая каждый кубок в тряпку, прежде чем
положить его на поднос - чтобы ненароком не звякнуть. Глазами они
испуганно шарили по бесчисленным плиткам пола и стен.
Стоя на чуть покачивающемся на волнах носу "Каракатицы", Мышелов
сквозь редеющий туман любовался высокой ланкмарской цитаделью. Вскоре
немного восточнее показались четырехгранные башни дворца сюзерена, каждая
из которых была отделана камнем своего цвета, а южнее - торчащие, словно
трубы, зернохранилища. Первую же встретившуюся им лодку Мышелов подозвал к
"Каракатице".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79