Я жалею и
уважаю его.
Он поднялся из черни, Черный Волк Эзланна, побочный сын девушки из
племени Темных людей и какого-то господина из города, и обманом пробрался
в благородные ряды Золотых Масок при помощи предательства, жестокости и
колдовства. Он, колдун-самоучка, задумал создать империю, достойную себя.
Он убирал всех и вся, что стояло на его пути. И когда там появилась
Карраказ, он решил сделать из нее богиню и использовать, как ширму,
прикрывающую его властолюбие. Это получилось. Он научил ее страданию,
цинизму и высокомерию. Она бы служила ему из любви, если бы он попросил об
этом, но со временем у нее не осталось к нему никаких чувств, кроме
неприязни. Он искорежил ее душу в попытках сокрушить ее личность. Под
конец он уничтожил всех близких ей людей, не потому что они могли повлиять
на нее, а просто так сложились обстоятельства. Все должно было служить
ему. Меня он вложил в нее, как животное поставил в стойло, дабы оно не
пустовало, чтобы приковать ее к себе и получить наследника своему
королевству. Она была воительницей - он унизил ее до детородной машины;
она была любовницей - он показал ей, что она - как одежда, висящая на
стене, и хозяин пользуется ею редко и только тогда, когда сам захочет.
Некоторые женщины такие и есть, но не Карраказ. Он зарвался с ней, как и
со всем прочим. Вскоре удача изменила ему: империя рухнула, его армии
разбежались, и шакалы завыли похоронную песню его могуществу. Затем
наступил день, когда ее чаша терпения переполнилась. В отчаянии, она вдруг
обнаружила, что может превзойти его. Она убила его Силой, как иногда это
можно сделать, как, думаю, сделал бы и я, если бы жил как его сын, если бы
он истязал меня морально и физически, как истязал других. В самом деле, я
должен был ненавидеть Вазкора самой черной ненавистью, какую когда-либо
испытывал. Если бы Карраказ сама подставила шею под такое ярмо - навечно
принадлежать ему, - она не могла бы понравиться мне.
Колдовская Сила покинула Карраказ в момент его смерти. Она не думала,
что вновь обретет ее. Она родила меня в палатке на Змеиной дороге,
счастливая, что освобождается от последних уз, связывающих ее с Вазкором.
Но ее радость не была продолжительной. Ее преследователи приближались. Ей
не оставалось ничего другого, как отдать ребенка первому встречному, даже
если она и хотела сохранить меня. Так я стал ее подарком Тафре, которая
была моей матерью (я не мог называть ее по другому) и спасла ее от
немилости, притеснения и, возможно, черной работы. Я был магом, который
отводил несправедливости Эттука от Тафры в течение девятнадцати лет.
Только ее боги знают, была ли в этом какая-то радость для нее, но я хочу
надеяться, что была.
Когда я поднял голову, мои глаза горели, а разум смягчился. Я
чувствовал себя опустошенным, словно стены крепости моей души рухнули. Ибо
истины, которые я так бойко нарисовал себе, оказались намертво припертыми
к стене.
- Благодарю, - сказал я, обращаясь к фигуре под вуалью, сидевшей
передо мной тихо, как каменная. - Я приму решение, как мне отнестись ко
всему этому, как-нибудь и другой раз, но допускаю, если ты ввела меня в
заблуждение, то только потому, что сама заблуждалась. Между нами пустота,
леди. Таков итог.
- Тогда уйди отсюда без злобы. И без ненужной задержки. Уходи.
- Если вы так желаете. Но, леди, неужели вы никогда не
интересовались, что стало со мной? Вы считали меня мертвым или что?
- С некоторых пор я чувствовала твое приближение к этому месту, ты
искал меня. Я никогда не думала, что ты достигнешь такой Силы. В тебе есть
все, что любая мать могла бы пожелать увидеть в своем сыне: принц среди
людей. А что до колдуньи, что может быть лучше, чем сын - искуснейший
колдун? Однако слишком поздно для родства.
Ее бесплотный голос меланхолично звучал в моем черепе. Я понял, что
за все это время она ни слова не произнесла вслух.
Я громко сказал:
- Но я никогда не видел ваше лицо. Даже в тех психических видениях
нашего прошлого, я никогда не видел его.
- Лели показала тебе мое лицо, - сказала она. Значит, она читала мои
мысли, хотя я не пытался читать ее. Неважно. Я не чувствовал, чтобы от нее
исходила угроза.
- Кошачью морду, маску старой кошки. Не вашу, конечно. Леди, - сказал
я. У меня пересохло горло, и я с трудом прошамкал, как старик: - Позвольте
мне взглянуть на ваше лицо, и я с миром покину вас.
Она не отвечала. Я ждал. Она все еще не отвечала.
Это не было гневом бога или капризом избалованного ребенка, которому
в чем-то отказали. Таково было мое воспитание в племени, которое не
позволило мне продешевить в этой сделке.
Она была богиня Карраказ, но в этот момент я опередил ее. Я послал
свою Силу, как шквал зимнего ветра, чтобы сдернуть покров с ее тела и
лица.
Карраказ сидела неподвижно, как каменная, и неудивительна: она была
каменная. Сидящая женщина была создана из бледного полированного мрамора,
одетого в женское платье, закамуфлированного и закрепленного на троне из
слоновой кости. Все это время я говорил со статуей. То, что обманывало
людей с континента, одурачило и меня.
Трудно сказать, что я почувствовал. Я был сердит, но не потерял
хладнокровия, потому что источник голоса Карраказ, звучавший у меня в
голове (а он не мог быть ничьим другим, кроме как ее), находился где-то
рядом. Я не стал предпринимать ничего другого, а набрал полные легкие
воздуха и закричал:
- Где она? Пусть она выйдет. Я устал от этих шуток! На эту гору
опустится смерть, и она превратится в ад, если хоть кто-нибудь еще
вздумает пошутить со мной. Где колдунья?
- Она здесь, - сказала женщина за моей спиной. Голос из плоти и крови
произнес: - Я не хотела возлагать эту тяжесть на тебя, Зерван. Я хотела
только понять, что ты есть, подвести тебя, если смогу, к восприятию меня
не как мифа или объекта мести, но как живого создания. Я любила тебя с
самого начала. Да и как я могла не любить? Ты - образ Вазкора, Вазкора,
которого я любила, а еще ты похож на другого мужчину, которого я знала как
Дарака... по какой-то странной прихоти природы ты так же похож на него,
славно его семя задержалось во мне, чтобы помочь слепить тебя. Более того,
в тебе я вижу себя: не в лекторрас-альбиносах из западных земель, но в
зрелом волшебнике, мужчине моей расы, возрожденной мною. Не знаю, что
будет дальше, но это сама судьба. Ты достаточно жил и вел себя как
смертный, и это встревожит тебя и испугает. Я пыталась, я всеми силами
пыталась, вспомни, хитрость за хитростью уберечь тебя от этого знания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
уважаю его.
Он поднялся из черни, Черный Волк Эзланна, побочный сын девушки из
племени Темных людей и какого-то господина из города, и обманом пробрался
в благородные ряды Золотых Масок при помощи предательства, жестокости и
колдовства. Он, колдун-самоучка, задумал создать империю, достойную себя.
Он убирал всех и вся, что стояло на его пути. И когда там появилась
Карраказ, он решил сделать из нее богиню и использовать, как ширму,
прикрывающую его властолюбие. Это получилось. Он научил ее страданию,
цинизму и высокомерию. Она бы служила ему из любви, если бы он попросил об
этом, но со временем у нее не осталось к нему никаких чувств, кроме
неприязни. Он искорежил ее душу в попытках сокрушить ее личность. Под
конец он уничтожил всех близких ей людей, не потому что они могли повлиять
на нее, а просто так сложились обстоятельства. Все должно было служить
ему. Меня он вложил в нее, как животное поставил в стойло, дабы оно не
пустовало, чтобы приковать ее к себе и получить наследника своему
королевству. Она была воительницей - он унизил ее до детородной машины;
она была любовницей - он показал ей, что она - как одежда, висящая на
стене, и хозяин пользуется ею редко и только тогда, когда сам захочет.
Некоторые женщины такие и есть, но не Карраказ. Он зарвался с ней, как и
со всем прочим. Вскоре удача изменила ему: империя рухнула, его армии
разбежались, и шакалы завыли похоронную песню его могуществу. Затем
наступил день, когда ее чаша терпения переполнилась. В отчаянии, она вдруг
обнаружила, что может превзойти его. Она убила его Силой, как иногда это
можно сделать, как, думаю, сделал бы и я, если бы жил как его сын, если бы
он истязал меня морально и физически, как истязал других. В самом деле, я
должен был ненавидеть Вазкора самой черной ненавистью, какую когда-либо
испытывал. Если бы Карраказ сама подставила шею под такое ярмо - навечно
принадлежать ему, - она не могла бы понравиться мне.
Колдовская Сила покинула Карраказ в момент его смерти. Она не думала,
что вновь обретет ее. Она родила меня в палатке на Змеиной дороге,
счастливая, что освобождается от последних уз, связывающих ее с Вазкором.
Но ее радость не была продолжительной. Ее преследователи приближались. Ей
не оставалось ничего другого, как отдать ребенка первому встречному, даже
если она и хотела сохранить меня. Так я стал ее подарком Тафре, которая
была моей матерью (я не мог называть ее по другому) и спасла ее от
немилости, притеснения и, возможно, черной работы. Я был магом, который
отводил несправедливости Эттука от Тафры в течение девятнадцати лет.
Только ее боги знают, была ли в этом какая-то радость для нее, но я хочу
надеяться, что была.
Когда я поднял голову, мои глаза горели, а разум смягчился. Я
чувствовал себя опустошенным, словно стены крепости моей души рухнули. Ибо
истины, которые я так бойко нарисовал себе, оказались намертво припертыми
к стене.
- Благодарю, - сказал я, обращаясь к фигуре под вуалью, сидевшей
передо мной тихо, как каменная. - Я приму решение, как мне отнестись ко
всему этому, как-нибудь и другой раз, но допускаю, если ты ввела меня в
заблуждение, то только потому, что сама заблуждалась. Между нами пустота,
леди. Таков итог.
- Тогда уйди отсюда без злобы. И без ненужной задержки. Уходи.
- Если вы так желаете. Но, леди, неужели вы никогда не
интересовались, что стало со мной? Вы считали меня мертвым или что?
- С некоторых пор я чувствовала твое приближение к этому месту, ты
искал меня. Я никогда не думала, что ты достигнешь такой Силы. В тебе есть
все, что любая мать могла бы пожелать увидеть в своем сыне: принц среди
людей. А что до колдуньи, что может быть лучше, чем сын - искуснейший
колдун? Однако слишком поздно для родства.
Ее бесплотный голос меланхолично звучал в моем черепе. Я понял, что
за все это время она ни слова не произнесла вслух.
Я громко сказал:
- Но я никогда не видел ваше лицо. Даже в тех психических видениях
нашего прошлого, я никогда не видел его.
- Лели показала тебе мое лицо, - сказала она. Значит, она читала мои
мысли, хотя я не пытался читать ее. Неважно. Я не чувствовал, чтобы от нее
исходила угроза.
- Кошачью морду, маску старой кошки. Не вашу, конечно. Леди, - сказал
я. У меня пересохло горло, и я с трудом прошамкал, как старик: - Позвольте
мне взглянуть на ваше лицо, и я с миром покину вас.
Она не отвечала. Я ждал. Она все еще не отвечала.
Это не было гневом бога или капризом избалованного ребенка, которому
в чем-то отказали. Таково было мое воспитание в племени, которое не
позволило мне продешевить в этой сделке.
Она была богиня Карраказ, но в этот момент я опередил ее. Я послал
свою Силу, как шквал зимнего ветра, чтобы сдернуть покров с ее тела и
лица.
Карраказ сидела неподвижно, как каменная, и неудивительна: она была
каменная. Сидящая женщина была создана из бледного полированного мрамора,
одетого в женское платье, закамуфлированного и закрепленного на троне из
слоновой кости. Все это время я говорил со статуей. То, что обманывало
людей с континента, одурачило и меня.
Трудно сказать, что я почувствовал. Я был сердит, но не потерял
хладнокровия, потому что источник голоса Карраказ, звучавший у меня в
голове (а он не мог быть ничьим другим, кроме как ее), находился где-то
рядом. Я не стал предпринимать ничего другого, а набрал полные легкие
воздуха и закричал:
- Где она? Пусть она выйдет. Я устал от этих шуток! На эту гору
опустится смерть, и она превратится в ад, если хоть кто-нибудь еще
вздумает пошутить со мной. Где колдунья?
- Она здесь, - сказала женщина за моей спиной. Голос из плоти и крови
произнес: - Я не хотела возлагать эту тяжесть на тебя, Зерван. Я хотела
только понять, что ты есть, подвести тебя, если смогу, к восприятию меня
не как мифа или объекта мести, но как живого создания. Я любила тебя с
самого начала. Да и как я могла не любить? Ты - образ Вазкора, Вазкора,
которого я любила, а еще ты похож на другого мужчину, которого я знала как
Дарака... по какой-то странной прихоти природы ты так же похож на него,
славно его семя задержалось во мне, чтобы помочь слепить тебя. Более того,
в тебе я вижу себя: не в лекторрас-альбиносах из западных земель, но в
зрелом волшебнике, мужчине моей расы, возрожденной мною. Не знаю, что
будет дальше, но это сама судьба. Ты достаточно жил и вел себя как
смертный, и это встревожит тебя и испугает. Я пыталась, я всеми силами
пыталась, вспомни, хитрость за хитростью уберечь тебя от этого знания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105