Она наказывает тебя и не остановится, пока ей это
не надоест.
Длинным, унизанным перстнями пальцем он указал туда, где стояла моя
мать. Она стояла в белых одеждах с обнаженной грудью, упругой и высокой
девичьей грудью. Лицо ее скрывала золотая маска в виде кошки, а в длинных
светлых волосах ползали золотые пауки. Она смотрела на меня с палубы
корабля с огромными синими парусами; на рее болтался повешенный, вокруг
кружили чайки, утоляя голод его внутренностями.
Таков был мой первый сон.
Всего их было два. Во втором Уастис заперла меня в горящей башне и на
несколько веков оставила меня там кричать от боли и кары.
Постепенно до меня дошло, что лед растаял и потушил огонь.
Удивительный покой проник в мое тело и сознание.
Я различил неясное мерцание. Я не мог понять, что это такое, но по
тому, как перемещалось сияющее нечто, догадался, что это светились светлые
девичьи волосы. Я ничего не мог понять. Затем все вспомнил.
- Айсеп, - прошептал я. Волосы колыхнулись, и из них выплыло лицо. -
Айсеп, я очень болен?
Она посмотрела на меня прямым мальчишеским взглядом и сказала:
- Вы очень больны, мой господин. Но вам уже лучше. Говорят, вы
выздоровеете.
Наш разговор разбудил врача, дремавшего в углу комнаты. Он подошел ко
мне, потрогал лоб, посмотрел в глаза и положил мне руку на сердце.
- Да, невероятно, - произнес он. - Сутки у вас был озноб, но никакого
кровотечения не была, а теперь и лихорадка спадает. У вас необычайно
сильный организм, мой господин, да и боги были к вам благосклонны. Немного
терпения - и вы поправитесь, обещаю вам. Говорят, что вы - волшебник,
правда? Да, теперь я этому верю.
У меня было такое чувство, будто я могу вскочить с постели и
полететь. А почему бы и нет? Я снова волшебник Я победил проклятие смерти.
Это не их боги улыбнулись мне, а боги моих далеких предков. Я чуть не
рассмеялся вслух но вдруг страх вновь охватил меня, и я сжал руку доктора.
- Где императрица?
Ответила мне Айсеп, высокомерно бросив:
- Она круглые сутки сидела у вашей постели, пока сама с ног не
свалилась от усталости. Можете быть довольны.
- Она больна?
- Всякий заболеет, слушая ваши дикие вопли. А в остальном она
здорова. Говорят, что Желтое покрывало отступает.
- Да, господин мой, это правда, - произнес врач, принося какую-то
липкую мазь, чтобы намазать меня ею, как намазывают жиром гуся, перед тем,
как сделать из него жаркое. - Эпидемия уменьшилась. Конечно, потери
огромны, и среди ушедших - Сорем, наш повелитель. Но сегодня, по крайней
мере, смертельных случаев уже меньше, и никаких новых вспышек чумы, даже в
трущобах.
Я оттолкнул его, сказав, чтобы он приберег свое мерзкое лекарство для
кого-нибудь другого, но он принес что то еще на блюдце и заставил меня
проглотить. Сделан это, я погрузился в сон, и мне снилось, что я плыву,
как по волнам, по ярким волосам Айсеп.
Я проснулся уже за полночь и с такой полнотой и ясностью представлял
себе свою цель, как будто я все продумал во сне.
Айсеп слегка вздремнула и, когда я позвал ее, встрепенулась,
недовольная, как молодой солдат, которого застали спящим на карауле.
- Да, мой господин?
- Вот что: принеси мне воды и раздобудь одежду - неважно какую.
- Одежду? Но, клянусь моей правой рукой, вы не сдвинетесь с места.
- Оставь эти клятвы, девочка. В этой комнате командует мужчина.
Она хотела бежать за доктором и, как я догадывался, за подмогой, а я
еще не знал, вернулась ко мне моя Сила или нет. Я схватил ее за запястье и
сказал:
- Если бы у тебя был противник враг, который убил твоих близких и
пытался отнять жизнь у тебя, что бы ты сделала?
- Убила бы его, - ответила она, не колеблясь.
- Вот, - сказал я. - Именно это я и хочу сделать. Но если я буду
голым, это может создать дополнительные трудности, поэтому я предпочел бы
путешествовать в штанах.
- Нет, - произнесла она, но видно было, что она колеблется. Наконец
она спросила:
- А ваш враг из хессеков?
- Гораздо древнее, но и хессеки к этому тоже причастны.
Она нахмурилась, и я понял, что она сделает все, о чем я ее попросил.
Одно время я думал, что Уастис управляет ими, находясь в самом
болоте. Потом мне казалось, что она живет далеко оттуда. Наверное, эта
неуверенность происходила оттого, что я был опутан ее чарами. Я разобрался
во всем только после разговора с Гайстом. Но тогда она уже поймала меня в
свою сеть, и я, как ни старался, не мог из нее выбраться. Но теперь...
Теперь мне было известно ее местопребывание: я увидел его во сне. Я чудом
избежал гибели. Теперь мы должны встретиться в последний раз. Если моя
сила покинула меня или еще не полностью вернулась ко мне, я буду
действовать как простой наемный убийца. Вот и все.
Лихорадка еще не прошла, но большой беды в этом не было. Меня это
только подбадривало.
Меня постоянно преследовала ее тень, сковывая страхом, парализуя. Но
я выжил, хождение по мукам закончилось. Худшее, на что она была способна,
уже позади.
Непроглядная тьма ночных улиц местами освещалась красноватым
мерцанием. В неярком, приглушенном свете я разглядел множество гниющих
трупов. Четыре пятых жителей Пальмового квартала, где раньше ночью было
светло, как днем, ушли в горы, унеся с собой светильники. Но костры
продолжали гореть, к ним то и дело бесшумно подъезжали телеги, наполненные
безмолвным грузом. Пьяный часовой, стоявший на крыше башни, в страхе
отпрянул, когда я галопом проскакал мимо. Удары копыт, прозвенев по
мостовой, эхом отдавались по соседним улицам, как будто скакала не одна
лошадь, а двадцать.
Рядом с доками, как раз за Рыбным базаром был сложен еще один костер.
Склады, разрушенные в ночь восстания, так и не были восстановлены, над
ними в беззвездное небо поднимался голубоватый дым костра, на котором
жарилась человеческая плоть.
У ворот храмов, как и прежде, виднелось скопление больных. Если число
их и уменьшилось, как сказал доктор, то я этого не заметил.
Моя кровь бурлила, как молодое вино. Я искупил свою вину, страх
исчез.
Да, было отчего испугаться часовому при виде этой неистовой скачки
между темнотой и красным сиянием - как будто бог смерти пронесся мимо.
4
Было нетрудно, позаимствовав чью-то рыбацкую лодку, выгрести в темное
море. Патруля на набережной не было. Мачты кораблей возвышались над водой
дремучим лесом. Где-то хрипела музыка и раздавались пьяные голоса,
звучащие среди неподвижного молчания, как удары кувалды, - эти люди
молились о спасении винным бутылям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
не надоест.
Длинным, унизанным перстнями пальцем он указал туда, где стояла моя
мать. Она стояла в белых одеждах с обнаженной грудью, упругой и высокой
девичьей грудью. Лицо ее скрывала золотая маска в виде кошки, а в длинных
светлых волосах ползали золотые пауки. Она смотрела на меня с палубы
корабля с огромными синими парусами; на рее болтался повешенный, вокруг
кружили чайки, утоляя голод его внутренностями.
Таков был мой первый сон.
Всего их было два. Во втором Уастис заперла меня в горящей башне и на
несколько веков оставила меня там кричать от боли и кары.
Постепенно до меня дошло, что лед растаял и потушил огонь.
Удивительный покой проник в мое тело и сознание.
Я различил неясное мерцание. Я не мог понять, что это такое, но по
тому, как перемещалось сияющее нечто, догадался, что это светились светлые
девичьи волосы. Я ничего не мог понять. Затем все вспомнил.
- Айсеп, - прошептал я. Волосы колыхнулись, и из них выплыло лицо. -
Айсеп, я очень болен?
Она посмотрела на меня прямым мальчишеским взглядом и сказала:
- Вы очень больны, мой господин. Но вам уже лучше. Говорят, вы
выздоровеете.
Наш разговор разбудил врача, дремавшего в углу комнаты. Он подошел ко
мне, потрогал лоб, посмотрел в глаза и положил мне руку на сердце.
- Да, невероятно, - произнес он. - Сутки у вас был озноб, но никакого
кровотечения не была, а теперь и лихорадка спадает. У вас необычайно
сильный организм, мой господин, да и боги были к вам благосклонны. Немного
терпения - и вы поправитесь, обещаю вам. Говорят, что вы - волшебник,
правда? Да, теперь я этому верю.
У меня было такое чувство, будто я могу вскочить с постели и
полететь. А почему бы и нет? Я снова волшебник Я победил проклятие смерти.
Это не их боги улыбнулись мне, а боги моих далеких предков. Я чуть не
рассмеялся вслух но вдруг страх вновь охватил меня, и я сжал руку доктора.
- Где императрица?
Ответила мне Айсеп, высокомерно бросив:
- Она круглые сутки сидела у вашей постели, пока сама с ног не
свалилась от усталости. Можете быть довольны.
- Она больна?
- Всякий заболеет, слушая ваши дикие вопли. А в остальном она
здорова. Говорят, что Желтое покрывало отступает.
- Да, господин мой, это правда, - произнес врач, принося какую-то
липкую мазь, чтобы намазать меня ею, как намазывают жиром гуся, перед тем,
как сделать из него жаркое. - Эпидемия уменьшилась. Конечно, потери
огромны, и среди ушедших - Сорем, наш повелитель. Но сегодня, по крайней
мере, смертельных случаев уже меньше, и никаких новых вспышек чумы, даже в
трущобах.
Я оттолкнул его, сказав, чтобы он приберег свое мерзкое лекарство для
кого-нибудь другого, но он принес что то еще на блюдце и заставил меня
проглотить. Сделан это, я погрузился в сон, и мне снилось, что я плыву,
как по волнам, по ярким волосам Айсеп.
Я проснулся уже за полночь и с такой полнотой и ясностью представлял
себе свою цель, как будто я все продумал во сне.
Айсеп слегка вздремнула и, когда я позвал ее, встрепенулась,
недовольная, как молодой солдат, которого застали спящим на карауле.
- Да, мой господин?
- Вот что: принеси мне воды и раздобудь одежду - неважно какую.
- Одежду? Но, клянусь моей правой рукой, вы не сдвинетесь с места.
- Оставь эти клятвы, девочка. В этой комнате командует мужчина.
Она хотела бежать за доктором и, как я догадывался, за подмогой, а я
еще не знал, вернулась ко мне моя Сила или нет. Я схватил ее за запястье и
сказал:
- Если бы у тебя был противник враг, который убил твоих близких и
пытался отнять жизнь у тебя, что бы ты сделала?
- Убила бы его, - ответила она, не колеблясь.
- Вот, - сказал я. - Именно это я и хочу сделать. Но если я буду
голым, это может создать дополнительные трудности, поэтому я предпочел бы
путешествовать в штанах.
- Нет, - произнесла она, но видно было, что она колеблется. Наконец
она спросила:
- А ваш враг из хессеков?
- Гораздо древнее, но и хессеки к этому тоже причастны.
Она нахмурилась, и я понял, что она сделает все, о чем я ее попросил.
Одно время я думал, что Уастис управляет ими, находясь в самом
болоте. Потом мне казалось, что она живет далеко оттуда. Наверное, эта
неуверенность происходила оттого, что я был опутан ее чарами. Я разобрался
во всем только после разговора с Гайстом. Но тогда она уже поймала меня в
свою сеть, и я, как ни старался, не мог из нее выбраться. Но теперь...
Теперь мне было известно ее местопребывание: я увидел его во сне. Я чудом
избежал гибели. Теперь мы должны встретиться в последний раз. Если моя
сила покинула меня или еще не полностью вернулась ко мне, я буду
действовать как простой наемный убийца. Вот и все.
Лихорадка еще не прошла, но большой беды в этом не было. Меня это
только подбадривало.
Меня постоянно преследовала ее тень, сковывая страхом, парализуя. Но
я выжил, хождение по мукам закончилось. Худшее, на что она была способна,
уже позади.
Непроглядная тьма ночных улиц местами освещалась красноватым
мерцанием. В неярком, приглушенном свете я разглядел множество гниющих
трупов. Четыре пятых жителей Пальмового квартала, где раньше ночью было
светло, как днем, ушли в горы, унеся с собой светильники. Но костры
продолжали гореть, к ним то и дело бесшумно подъезжали телеги, наполненные
безмолвным грузом. Пьяный часовой, стоявший на крыше башни, в страхе
отпрянул, когда я галопом проскакал мимо. Удары копыт, прозвенев по
мостовой, эхом отдавались по соседним улицам, как будто скакала не одна
лошадь, а двадцать.
Рядом с доками, как раз за Рыбным базаром был сложен еще один костер.
Склады, разрушенные в ночь восстания, так и не были восстановлены, над
ними в беззвездное небо поднимался голубоватый дым костра, на котором
жарилась человеческая плоть.
У ворот храмов, как и прежде, виднелось скопление больных. Если число
их и уменьшилось, как сказал доктор, то я этого не заметил.
Моя кровь бурлила, как молодое вино. Я искупил свою вину, страх
исчез.
Да, было отчего испугаться часовому при виде этой неистовой скачки
между темнотой и красным сиянием - как будто бог смерти пронесся мимо.
4
Было нетрудно, позаимствовав чью-то рыбацкую лодку, выгрести в темное
море. Патруля на набережной не было. Мачты кораблей возвышались над водой
дремучим лесом. Где-то хрипела музыка и раздавались пьяные голоса,
звучащие среди неподвижного молчания, как удары кувалды, - эти люди
молились о спасении винным бутылям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105