Он круто повернул и заспешил за белым волком.
Как только он рванулся прочь, он услышал, что пулемет прекратил
стрельбу. Петр все еще орал. Один из людей закричал: - Прекратите
стрелять! Там ребенок! - Михаил остановился. Судьба Петра, какова бы она
ни была, была не в его власти. Но пулемет не стрелял, и винтовки тоже
молчали. Может, в конце концов, в русском сердце было и милосердие. Михаил
не оглядывался; он продолжал бежать прямо за Виктором, мозг его уже
переключился с настоящего на будущее.
Виктор нашел узкую лестницу, ведущую наверх, и помчался по ней,
оставляя на камнях капли крови. К ним прибавлялась и кровь Михаила. Они
проскочили в окно без стекла на верхнем этаже, выскользнули на крышу и
скатились по ней на заросли внизу. Потом они, следуя бок о бок, ворвались
в лес и, отбежав на безопасное расстояние, оба остановились, тяжело дыша в
холодном свете восхода; опавшую листву под ними окропили красные капли.
Виктор зарылся в листья и лег, наполовину укрытый, тяжело дыша и хрипя от
боли. Михаил оцепенело бродил кругами, пока не упал: силы его иссякли. Он
стал зализывать свой раненый бок, но язык его не нашел пули; она пробила
мякоть и вышла под углом, не задев ребро и внутренние органы. Но, тем не
менее, Михаил истекал кровью. Он заполз под прикрытие ели и там впал в
беспамятство.
Когда он очнулся, уже поднялся ветер, завывая в вершинах деревьев.
День завершался; солнце уже почти скрылось. Михаил увидел Виктора, белого
волка, зарывшегося в листья. Он встал, шатаясь, добрался до Виктора и
толкнул его. Сначала ему показалось, что Виктор мертв, потому что тот был
совсем неподвижен, но затем Виктор застонал и поднял голову, по краям его
рта запеклась кровь, а глаза были тусклыми и пустыми.
В брюхе у Михаила жгло от голода, но он был слишком истощен, чтобы
охотиться. Он, шатаясь, пошел в одну сторону, потом в другую, не в силах
сообразить, что делать. Затем просто стоял какое-то время, голова его
свесилась, а бок опять намок от крови.
Вдалеке раздался глухой гул. Михаила насторожил уши. Гул повторился.
Он понял, что звук шел с юго-востока, оттуда, где был белый дворец.
Виктор пошел по лесу и поднялся на вершину небольшого каменистого
гребня. Он стоял неподвижно, куда-то уставившись, и через некоторое время
Михаил, собрав силы, тоже вскарабкался на гребень, чтобы встать с ним
рядом.
Закручиваясь на ветру, столбом поднимался черный дым. В середине его
основания плясали красные языки огня. Пока Виктор с Михаилом смотрели на
это, раздался третий взрыв. Они видели обломки камней, взлетающих в небо,
и оба поняли, что происходило: солдаты взрывали белый дворец, чтобы от
него не осталось камня на камне.
Еще два взрыва выбросили столбы огня в надвигавшуюся темноту. Михаил
увидал, как башенка - за которую так давно зацепился его змей -
подкосилась и повалилась на землю. Грохнул еще более мощный взрыв, и из
его пламени вылетело что-то, напоминавшее по виду горящих летучих мышей.
Их подхватил ветер, закручивая в неистовом вихре, и еще через несколько
мгновений Виктор и Михаил почуяли запахи гари и пепла от бессмысленного
уничтожения. Горящие летучие мыши покрутились над лесом и стали падать.
Несколько из них отнесло почти прямо к двум волкам, но им не было
нужды глядеть на них с близи, они и так знали, что это было. Горевшие
страницы были написаны на латинском, немецком и русском языках. Многие
были украшены цветными иллюстрациями, выполненными руками мастеров.
Какое-то время остатки плодов цивилизации падали вниз черными снежными
хлопьями, а затем ветер подхватил их и унес прочь, и не осталось ничего.
Ночь взывала к спокойствию, но пламя бешено разрасталось на ветру и
начало охватывать деревья. Два волка стояли на вершине скалистого гребня.
Языки пламени красными бликами отблескивали в двух парах глаз: одной
виделось проявление истинной природы зверей, уничтожающих то, что
сотворяли люди, и она ненавидела эту картину; другая в вялой покорности
остекленело уставилась на конец трагедии собственной жизни. Пламя
подскакивало и плясало, довольно ухмылялось, и от его прикосновения
зеленые сосны сворачивались, становясь коричневыми. Михаил стал
подталкивать Виктора: пора было уходить, куда бы они ни направлялись, но
Виктор не двигался. Только спустя много времени, когда они оба
почувствовали приближение огня, он все-таки издал звук: глубокий, изнутри
шедший стон, признание полного поражения. Михаил спустился с гребня и
пролаял Виктору уходить. Наконец Виктор отвернул прочь от огня и сошел
вниз, дрожа всем телом и опустив голову.
Это столь же верно для волков, как и для людей, думалось Михаилу,
когда они кружили по лесу. Живи свободным... Олеся, Франко, Никита... и
все остальные - ушли. А как же насчет Петра? Лежат ли его косточки под
развалинами белого дворца, или солдаты забрали его? Что произойдет с
Петром вне дикой природы? Михаил осознал, что наверное никогда об этом не
узнает, и может быть, это к лучшему. Ему внезапно пришло в голову, что он
- убийца. Он убивал человеческие существа, ломал им шеи и вырывал
глотки... Боже, помоги ему... это было так нетрудно...
А хуже всего было то, что убийство доставляло ему удовольствие.
И хотя книги обратились в пепел, голоса их остались у Михаила в
мозгу. Сейчас ему слышался один из этих голосов, из книги Шекспира:
Бродить, как Каин, будешь ты в ночи,
И солнце спрячет от тебя лучи. -
О горе! Неужели, Боже правый,
Чтоб вырос я, был нужен дождь кровавый?
Он продолжал углубляться в лес, Виктор следовал за ним, ветер
по-прежнему дул, а за их спинами горели деревья.
6
Когда пришел снег, Михаил и Виктор уже больше десяти дней жили в
одной из пещер, где Виктор когда-то охотился на берсеркера. В ней было
достаточно места для двух волков, но не для двух человек. Ветер становился
пронзительнее, свирепо дул с севера, и возвращение в человеческий облик
было самоубийством. Виктор впал в летаргию и спал днями и ночами. Михаил
охотился для обоих, хватая все, что можно, с блюда леса.
Зима вступила в свои права. Михаил проделал путешествие до
солдатского лагеря и нашел его пустым. Никаких следов Петра. Снег скрыл
под собой колеи от телег и все запахи людей. Михаил обошел огромный
участок сожженных деревьев и обгоревшие каменные развалины, которые были
когда-то белым дворцом, и вернулся в пещеру.
Ясными ночами, когда сияла окаймленная голубым ореолом луна и в небе
мерцали миллионы звезд, Михаил пел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
Как только он рванулся прочь, он услышал, что пулемет прекратил
стрельбу. Петр все еще орал. Один из людей закричал: - Прекратите
стрелять! Там ребенок! - Михаил остановился. Судьба Петра, какова бы она
ни была, была не в его власти. Но пулемет не стрелял, и винтовки тоже
молчали. Может, в конце концов, в русском сердце было и милосердие. Михаил
не оглядывался; он продолжал бежать прямо за Виктором, мозг его уже
переключился с настоящего на будущее.
Виктор нашел узкую лестницу, ведущую наверх, и помчался по ней,
оставляя на камнях капли крови. К ним прибавлялась и кровь Михаила. Они
проскочили в окно без стекла на верхнем этаже, выскользнули на крышу и
скатились по ней на заросли внизу. Потом они, следуя бок о бок, ворвались
в лес и, отбежав на безопасное расстояние, оба остановились, тяжело дыша в
холодном свете восхода; опавшую листву под ними окропили красные капли.
Виктор зарылся в листья и лег, наполовину укрытый, тяжело дыша и хрипя от
боли. Михаил оцепенело бродил кругами, пока не упал: силы его иссякли. Он
стал зализывать свой раненый бок, но язык его не нашел пули; она пробила
мякоть и вышла под углом, не задев ребро и внутренние органы. Но, тем не
менее, Михаил истекал кровью. Он заполз под прикрытие ели и там впал в
беспамятство.
Когда он очнулся, уже поднялся ветер, завывая в вершинах деревьев.
День завершался; солнце уже почти скрылось. Михаил увидел Виктора, белого
волка, зарывшегося в листья. Он встал, шатаясь, добрался до Виктора и
толкнул его. Сначала ему показалось, что Виктор мертв, потому что тот был
совсем неподвижен, но затем Виктор застонал и поднял голову, по краям его
рта запеклась кровь, а глаза были тусклыми и пустыми.
В брюхе у Михаила жгло от голода, но он был слишком истощен, чтобы
охотиться. Он, шатаясь, пошел в одну сторону, потом в другую, не в силах
сообразить, что делать. Затем просто стоял какое-то время, голова его
свесилась, а бок опять намок от крови.
Вдалеке раздался глухой гул. Михаила насторожил уши. Гул повторился.
Он понял, что звук шел с юго-востока, оттуда, где был белый дворец.
Виктор пошел по лесу и поднялся на вершину небольшого каменистого
гребня. Он стоял неподвижно, куда-то уставившись, и через некоторое время
Михаил, собрав силы, тоже вскарабкался на гребень, чтобы встать с ним
рядом.
Закручиваясь на ветру, столбом поднимался черный дым. В середине его
основания плясали красные языки огня. Пока Виктор с Михаилом смотрели на
это, раздался третий взрыв. Они видели обломки камней, взлетающих в небо,
и оба поняли, что происходило: солдаты взрывали белый дворец, чтобы от
него не осталось камня на камне.
Еще два взрыва выбросили столбы огня в надвигавшуюся темноту. Михаил
увидал, как башенка - за которую так давно зацепился его змей -
подкосилась и повалилась на землю. Грохнул еще более мощный взрыв, и из
его пламени вылетело что-то, напоминавшее по виду горящих летучих мышей.
Их подхватил ветер, закручивая в неистовом вихре, и еще через несколько
мгновений Виктор и Михаил почуяли запахи гари и пепла от бессмысленного
уничтожения. Горящие летучие мыши покрутились над лесом и стали падать.
Несколько из них отнесло почти прямо к двум волкам, но им не было
нужды глядеть на них с близи, они и так знали, что это было. Горевшие
страницы были написаны на латинском, немецком и русском языках. Многие
были украшены цветными иллюстрациями, выполненными руками мастеров.
Какое-то время остатки плодов цивилизации падали вниз черными снежными
хлопьями, а затем ветер подхватил их и унес прочь, и не осталось ничего.
Ночь взывала к спокойствию, но пламя бешено разрасталось на ветру и
начало охватывать деревья. Два волка стояли на вершине скалистого гребня.
Языки пламени красными бликами отблескивали в двух парах глаз: одной
виделось проявление истинной природы зверей, уничтожающих то, что
сотворяли люди, и она ненавидела эту картину; другая в вялой покорности
остекленело уставилась на конец трагедии собственной жизни. Пламя
подскакивало и плясало, довольно ухмылялось, и от его прикосновения
зеленые сосны сворачивались, становясь коричневыми. Михаил стал
подталкивать Виктора: пора было уходить, куда бы они ни направлялись, но
Виктор не двигался. Только спустя много времени, когда они оба
почувствовали приближение огня, он все-таки издал звук: глубокий, изнутри
шедший стон, признание полного поражения. Михаил спустился с гребня и
пролаял Виктору уходить. Наконец Виктор отвернул прочь от огня и сошел
вниз, дрожа всем телом и опустив голову.
Это столь же верно для волков, как и для людей, думалось Михаилу,
когда они кружили по лесу. Живи свободным... Олеся, Франко, Никита... и
все остальные - ушли. А как же насчет Петра? Лежат ли его косточки под
развалинами белого дворца, или солдаты забрали его? Что произойдет с
Петром вне дикой природы? Михаил осознал, что наверное никогда об этом не
узнает, и может быть, это к лучшему. Ему внезапно пришло в голову, что он
- убийца. Он убивал человеческие существа, ломал им шеи и вырывал
глотки... Боже, помоги ему... это было так нетрудно...
А хуже всего было то, что убийство доставляло ему удовольствие.
И хотя книги обратились в пепел, голоса их остались у Михаила в
мозгу. Сейчас ему слышался один из этих голосов, из книги Шекспира:
Бродить, как Каин, будешь ты в ночи,
И солнце спрячет от тебя лучи. -
О горе! Неужели, Боже правый,
Чтоб вырос я, был нужен дождь кровавый?
Он продолжал углубляться в лес, Виктор следовал за ним, ветер
по-прежнему дул, а за их спинами горели деревья.
6
Когда пришел снег, Михаил и Виктор уже больше десяти дней жили в
одной из пещер, где Виктор когда-то охотился на берсеркера. В ней было
достаточно места для двух волков, но не для двух человек. Ветер становился
пронзительнее, свирепо дул с севера, и возвращение в человеческий облик
было самоубийством. Виктор впал в летаргию и спал днями и ночами. Михаил
охотился для обоих, хватая все, что можно, с блюда леса.
Зима вступила в свои права. Михаил проделал путешествие до
солдатского лагеря и нашел его пустым. Никаких следов Петра. Снег скрыл
под собой колеи от телег и все запахи людей. Михаил обошел огромный
участок сожженных деревьев и обгоревшие каменные развалины, которые были
когда-то белым дворцом, и вернулся в пещеру.
Ясными ночами, когда сияла окаймленная голубым ореолом луна и в небе
мерцали миллионы звезд, Михаил пел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185