Блок сказал:
- Мы идем.
Ван Хофен, с решимостью на лице, прошел по стеклянным осколкам к
рубильнику на стене и без колебаний дернул его вниз. На здании начал
звенеть пронзительный звонок. Ван Хофен и Шредер вместе с бомбометателем и
штурманом побежали к большому бетонному ангару в пятидесяти ярдах от этого
места, в то время как другие члены экипажа, пулеметчики, а также люди
службы наземного обеспечения вышли из бараков позади ангара.
Блок отставил термос в сторону, вместе с Бутцем покинул здание и
пошел по летному полю. С тех пор как он покинул остров Скарпа, Блок жил в
датском особнячке на расстоянии около четырех миль от аэродрома, откуда он
мог следить за погрузкой бомб с карнагеном и финальной подготовкой
экипажа. Всему этому предшествовала круглосуточная непрерывная муштра, и
вот теперь станет ясно, чего эта муштра стоила.
Члены экипажа прошли в ангар через боковую дверь, и теперь, когда
подошли Блок и Бутц, главные ворота ангара начали раскрывать с помощью
лебедки. Когда они оказались полураскрыты, ангар наполнился тихим рокотом.
Шум быстро нарастал, из ворчания превратился в рев. Ворота ангара
продолжали раздвигаться, и когда они наконец раскрылись, чудовище начало
выползать из клетки.
Стеклянный купол над кабиной бомбометателя был испещрен трещинами,
которые выглядели совсем как настоящие, даже с расстояния в несколько
футов. Нарисованные пулевые отверстия с серовато-голубыми краями, чтобы
было впечатление рваного металла, проходили по оливково-зеленой основе
рисунка Гитлера, стиснутого в стальном бронированном кулаке. Слова
"Стальной Кулак", написанные по-английски, завершали созданную на носу
композицию. Громадный самолет катился из ангара, все его четыре винта
вращались. Стекла пулеметных гнезд под брюхом и наверху были расписаны
так, чтобы было похоже, что они сильно пострадали в бою. Фальшивые пулевые
отверстия в хаотическом порядке украшали бока самолета, и так же был
разрисован киль на хвосте. Вся поверхность была собрана из оставшихся
целыми кусков нескольких разбившихся Б-17, после того как Франкевиц сделал
свою искусную работу. Подделку завершала эмблема Военно-воздушных сил
Соединенных Штатов Америки.
Из всех пулеметных гнезд Б-17 только два, поворотные пулеметы, были
со стрелками и заряжены. Но никакая стрельба не потребуется, потому что,
по замыслу, это был полет-самоубийство. Самолеты союзников должны дать
"Стальному Кулаку" пройти до цели, но возвращение обратно домой было
совсем другим вопросом. Ван Хофен и Шредер, оба понимали почетность вылета
на такое задание, их семьи будут всю жизнь хорошо обеспечены. Но члены
экипажа на местах стрелков в середине фюзеляжа, где располагались
прямоугольные амбразуры, сквозь которые пулеметы стреляли по целями,
способствовали бы большему правдоподобию, для того, чтобы...
Ну, это была задача, которую еще предстояло выполнить.
Как только ангар остался позади, ван Хофен притормозил, чтобы
остановиться. Блок и Бутц, придерживая фуражки от урагана, создаваемого
винтами, прошли к главной входной дверке с правой стороны самолета.
Взгляд Блока уловил какое-то движение. Он поднял глаза. Над летным
полем кружил самолет. Несколько секунд он испытывал ужас в ожидании еще
одного нападения и обстрела, пока не разглядел, что это был истребитель
"Дорнье". Что этот дурак делает? Он не имел разрешения приземляться здесь!
Один из стрелков-пулеметчиков отомкнул для них дверцу, и они
забрались в самолет. В то время как Бутц продвигался, пригибаясь, по
узкому проходу через центральный отсек, Эрих Блок вынул "Люгер" и сделал
два выстрела в голову правого стрелка, потом точно так же разворотил череп
левому стрелку. Он занялся тем, чтобы расположить их тела в прямоугольных
амбразурах так, чтобы кровь их стекала по бортам самолета и они были бы
хорошо видны снаружи.
Все должно выглядеть достоверно, подумал он.
В кабине ван Хофен отпустил тормоза и начал катиться по взлетной
полосе к месту начала разбега. Там они опять остановились, пока командир и
второй пилот проверяли показания приборов. В бомбовом отсеке,
располагавшемся позади них, Бутц занимался своей частью дела: снимал
резиновые предохранительные головки с носовых взрывателей двадцати четырех
темно-зеленых бомб и осторожно поворачивал гаечным ключом каждый
взрыватель на четверть витка резьбы, чтобы взвести их.
Завершив свою финальную работу, Блок покинул "Стальной Кулак" и
отошел, поджидая Бутца, к краю взлетной полосы. Великолепно разукрашенный
самолет вибрировал, как стрела, которую вот-вот запустят в полет. Когда
карнаген расползется по улицам Лондона, слухи о бедствиях дойдут до
командования той армады, которая сейчас у берегов Нормандии, а затем
просочатся к солдатам. К наступлению ночи начнется массовая паника и
бегство. О, какая слава для Рейха! Сам фюрер будет восторженно танцевать.
У Блока перехватило глотку. "Дорнье" приземлялся.
И что хуже всего, этот идиот-летчик мчался по взлетной полосе прямо
на "Стальной Кулак"!
Блок выбежал перед Б-17, безумно размахивая руками. "Дорнье", сжигая
резину, когда сработали его тормоза, сбавил скорость, но все еще катился,
занимая собой взлетную полосу.
- Убирайся с дороги, идиот! - орал Блок и снова вынул свой "Люгер". -
Дурак проклятый, убирайся с полосы!
Позади него моторы "Стального Кулака" набирали обороты до громового
рева. Фуражка Блока, крутясь, улетела с головы и попала в один из винтов,
где была изодрана в прах. Воздух казался колеблющимся, контуры размывались
маслянистым теплом, пока моторы Б-17 набирали мощность. Блок выставил
"Люгер" на вытянутой руке, поскольку "Дорнье" катил прямо на него. Этот
летчик явно был сумасшедшим! Немец он или нет, этого человека нужно
заставить съехать с полосы. Сквозь лобовое стекло "Дорнье" он увидел, что
у второго пилота волосы золотые.
У летчика была борода. Он узнал оба лица: Чесна ван Дорн и человек,
бывший с ней и бароном. Он не представлял, как они сюда попали, но знал,
зачем они оказались здесь, а этого допустить было нельзя.
С яростным криком он стал палить из "Люгера". От первой пули стекло
перед лицом Чесны треснуло. Вторая срикошетила от фюзеляжа, а третья
пробила стекло и попала Лазареву в ключицу. Русский вскрикнул от боли,
осколки стекла отлетели к Майклу, сидевшему в задней части кабины. Пока
Блок продолжал стрелять по лобовому стеклу, Майкл дотянулся до рукоятки
входного люка и повернул ее, спрыгнул на покрытие взлетной полосы и
побежал из-под крыла "Дорнье" к полковнику Блоку, в то время как винты
ночного истребителя и Б-17 вздымали ревевшие ураганы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
- Мы идем.
Ван Хофен, с решимостью на лице, прошел по стеклянным осколкам к
рубильнику на стене и без колебаний дернул его вниз. На здании начал
звенеть пронзительный звонок. Ван Хофен и Шредер вместе с бомбометателем и
штурманом побежали к большому бетонному ангару в пятидесяти ярдах от этого
места, в то время как другие члены экипажа, пулеметчики, а также люди
службы наземного обеспечения вышли из бараков позади ангара.
Блок отставил термос в сторону, вместе с Бутцем покинул здание и
пошел по летному полю. С тех пор как он покинул остров Скарпа, Блок жил в
датском особнячке на расстоянии около четырех миль от аэродрома, откуда он
мог следить за погрузкой бомб с карнагеном и финальной подготовкой
экипажа. Всему этому предшествовала круглосуточная непрерывная муштра, и
вот теперь станет ясно, чего эта муштра стоила.
Члены экипажа прошли в ангар через боковую дверь, и теперь, когда
подошли Блок и Бутц, главные ворота ангара начали раскрывать с помощью
лебедки. Когда они оказались полураскрыты, ангар наполнился тихим рокотом.
Шум быстро нарастал, из ворчания превратился в рев. Ворота ангара
продолжали раздвигаться, и когда они наконец раскрылись, чудовище начало
выползать из клетки.
Стеклянный купол над кабиной бомбометателя был испещрен трещинами,
которые выглядели совсем как настоящие, даже с расстояния в несколько
футов. Нарисованные пулевые отверстия с серовато-голубыми краями, чтобы
было впечатление рваного металла, проходили по оливково-зеленой основе
рисунка Гитлера, стиснутого в стальном бронированном кулаке. Слова
"Стальной Кулак", написанные по-английски, завершали созданную на носу
композицию. Громадный самолет катился из ангара, все его четыре винта
вращались. Стекла пулеметных гнезд под брюхом и наверху были расписаны
так, чтобы было похоже, что они сильно пострадали в бою. Фальшивые пулевые
отверстия в хаотическом порядке украшали бока самолета, и так же был
разрисован киль на хвосте. Вся поверхность была собрана из оставшихся
целыми кусков нескольких разбившихся Б-17, после того как Франкевиц сделал
свою искусную работу. Подделку завершала эмблема Военно-воздушных сил
Соединенных Штатов Америки.
Из всех пулеметных гнезд Б-17 только два, поворотные пулеметы, были
со стрелками и заряжены. Но никакая стрельба не потребуется, потому что,
по замыслу, это был полет-самоубийство. Самолеты союзников должны дать
"Стальному Кулаку" пройти до цели, но возвращение обратно домой было
совсем другим вопросом. Ван Хофен и Шредер, оба понимали почетность вылета
на такое задание, их семьи будут всю жизнь хорошо обеспечены. Но члены
экипажа на местах стрелков в середине фюзеляжа, где располагались
прямоугольные амбразуры, сквозь которые пулеметы стреляли по целями,
способствовали бы большему правдоподобию, для того, чтобы...
Ну, это была задача, которую еще предстояло выполнить.
Как только ангар остался позади, ван Хофен притормозил, чтобы
остановиться. Блок и Бутц, придерживая фуражки от урагана, создаваемого
винтами, прошли к главной входной дверке с правой стороны самолета.
Взгляд Блока уловил какое-то движение. Он поднял глаза. Над летным
полем кружил самолет. Несколько секунд он испытывал ужас в ожидании еще
одного нападения и обстрела, пока не разглядел, что это был истребитель
"Дорнье". Что этот дурак делает? Он не имел разрешения приземляться здесь!
Один из стрелков-пулеметчиков отомкнул для них дверцу, и они
забрались в самолет. В то время как Бутц продвигался, пригибаясь, по
узкому проходу через центральный отсек, Эрих Блок вынул "Люгер" и сделал
два выстрела в голову правого стрелка, потом точно так же разворотил череп
левому стрелку. Он занялся тем, чтобы расположить их тела в прямоугольных
амбразурах так, чтобы кровь их стекала по бортам самолета и они были бы
хорошо видны снаружи.
Все должно выглядеть достоверно, подумал он.
В кабине ван Хофен отпустил тормоза и начал катиться по взлетной
полосе к месту начала разбега. Там они опять остановились, пока командир и
второй пилот проверяли показания приборов. В бомбовом отсеке,
располагавшемся позади них, Бутц занимался своей частью дела: снимал
резиновые предохранительные головки с носовых взрывателей двадцати четырех
темно-зеленых бомб и осторожно поворачивал гаечным ключом каждый
взрыватель на четверть витка резьбы, чтобы взвести их.
Завершив свою финальную работу, Блок покинул "Стальной Кулак" и
отошел, поджидая Бутца, к краю взлетной полосы. Великолепно разукрашенный
самолет вибрировал, как стрела, которую вот-вот запустят в полет. Когда
карнаген расползется по улицам Лондона, слухи о бедствиях дойдут до
командования той армады, которая сейчас у берегов Нормандии, а затем
просочатся к солдатам. К наступлению ночи начнется массовая паника и
бегство. О, какая слава для Рейха! Сам фюрер будет восторженно танцевать.
У Блока перехватило глотку. "Дорнье" приземлялся.
И что хуже всего, этот идиот-летчик мчался по взлетной полосе прямо
на "Стальной Кулак"!
Блок выбежал перед Б-17, безумно размахивая руками. "Дорнье", сжигая
резину, когда сработали его тормоза, сбавил скорость, но все еще катился,
занимая собой взлетную полосу.
- Убирайся с дороги, идиот! - орал Блок и снова вынул свой "Люгер". -
Дурак проклятый, убирайся с полосы!
Позади него моторы "Стального Кулака" набирали обороты до громового
рева. Фуражка Блока, крутясь, улетела с головы и попала в один из винтов,
где была изодрана в прах. Воздух казался колеблющимся, контуры размывались
маслянистым теплом, пока моторы Б-17 набирали мощность. Блок выставил
"Люгер" на вытянутой руке, поскольку "Дорнье" катил прямо на него. Этот
летчик явно был сумасшедшим! Немец он или нет, этого человека нужно
заставить съехать с полосы. Сквозь лобовое стекло "Дорнье" он увидел, что
у второго пилота волосы золотые.
У летчика была борода. Он узнал оба лица: Чесна ван Дорн и человек,
бывший с ней и бароном. Он не представлял, как они сюда попали, но знал,
зачем они оказались здесь, а этого допустить было нельзя.
С яростным криком он стал палить из "Люгера". От первой пули стекло
перед лицом Чесны треснуло. Вторая срикошетила от фюзеляжа, а третья
пробила стекло и попала Лазареву в ключицу. Русский вскрикнул от боли,
осколки стекла отлетели к Майклу, сидевшему в задней части кабины. Пока
Блок продолжал стрелять по лобовому стеклу, Майкл дотянулся до рукоятки
входного люка и повернул ее, спрыгнул на покрытие взлетной полосы и
побежал из-под крыла "Дорнье" к полковнику Блоку, в то время как винты
ночного истребителя и Б-17 вздымали ревевшие ураганы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185