Надо бы тщательнее ухаживать за лицом, подумала Йоко и тут же с раздражением вспомнила о платьях, которые пора было сменить на новые. Эти мысли вытеснили все остальное.
Йоко слегка напудрилась, аккуратно стерла пудру на подбородке и вокруг глаз, волосы стянула узлом на затылке, лишь у висков оставила несколько локонов, чтобы хоть немного смягчить заострившиеся черты. Когда туалет был закончен, Йоко еще раз внимательно осмотрела свое лицо, и у нее даже дух захватило, столько было в нем ущербной красоты и очарования. Она выбрала самое скромное платье и, одевшись, сразу же поехала в Этигоя.
Время до обеда Йоко провела в магазине. Она обладала великолепным вкусом, и для нее не было большего удовольствия, чем, набив кошелек деньгами, отправиться за покупками. Покинув Этигоя, она испытывала невероятную усталость, как художник, измучивший себя поисками единственно прекрасного, единственно верного решения.
Вернувшись домой, она увидела в прихожей узкие изящные ботинки Ока. Она прошла в свою комнату, положила покупки, выпила чашку воды и крадучись поднялась по черной лестнице наверх. Ей, как ребенку, не терпелось посмотреть, какое впечатление произведет на Ока ее новый наряд. Она открыла фусума и увидела Ока и Айко. Садаё в комнате не было, может быть, она ушла гулять в «Тайкоэн»?
Ока сидел, уткнувшись в какую-то книгу, кажется, сборник стихов. Рядом валялось еще несколько книг. Айко стояла на веранде и, облокотившись на перила, смотрела вниз. Интуиция подсказала Йоко, что, когда она поднималась по лестнице, Ока и Айко были совсем в других позах и вели себя иначе. Казалось, нет ничего удивительного в том, что Ока читает, а Айко стоит на веранде, и в то же время это было очень неестественно.
Вдруг неприятное чувство царапнуло сердце Йоко. Ока, который сидел в подчеркнуто небрежной позе и делал вид, будто погружен в чтение, увидев Йоко, сразу подобрался и как-то слишком равнодушно захлопнул книгу. Он поздоровался с Йоко несколько фамильярнее, чем обычно. У Айко вид был невозмутимый. Она спокойно обернулась к сестре, вежливо и бесстрастно поклонилась. И все же Йоко заметила, что Айко только что плакала. Судя по всему, им было сейчас не до того, чтобы обращать внимание на внешность Йоко.
– А Саа-тян где? – продолжая стоять, спросила Йоко. Молодые люди смутились и заговорили в один голос, но, украдкой взглянув на Айко, Ока осекся.
– Я попросила ее сходить в соседний сад за цветами, – заявила Айко, наклонив голову так, чтобы Йоко не видела ее лица.
«Гм…» – не без ехидства усмехнулась про себя Йоко. Она села и, испытующе глядя на Ока, спросила:
– Что это вы читали?
Потом взяла в руки небольшой тоненький томик в красивом переплете. Очаровательная женская головка с растрепавшимися черными волосами, сердце, пронзенное стрелой… Капли крови, стекающие со стрелы, как бы выписали название книги: «Спутанные волосы». Это был сборник стихов известной поэтессы Акико Отори, о которой слышала даже Йоко, не любившая читать. Рядом лежали литературный журнал «Утренняя звезда», «Смоковница» Сюнъу, «Полтора года» Тёмин и другие.
– Да вы, оказывается, настоящий романтик, Ока-сан! Вам нравятся такие вещи? – с иронической усмешкой обратилась к нему Йоко.
– Это книга Айко-сан. Я только сейчас краем глаза, взглянул на нее, – спокойно возразил Ока.
– А эта? – Йоко указала на «Полтора года».
– Эту Ока-сан принес мне почитать. Хотя я вряд ли что-нибудь в ней пойму, – как бы заранее защищаясь от язвительных слов сестры, пояснила Айко.
– Да? В таком случае, Ока-сан, вы реалист, а? – пропустив мимо ушей слова сестры, заметила Йоко.
Оба тома этой книги, которая потрясла всех мыслящих читателей, стояли на книжной полке Курати, отнюдь не являвшегося книголюбом, и даже Йоко с интересом читала отдельные места.
– Здесь описан совсем иной, чуждый мне мир, и в то же время, мне кажется, в этой книге переданы близкие мне мысли и чувства… Я люблю эту вещь, но это не значит, что я реалист, – скромно закончил Ока.
– Однако главная идея книги – гимн упрямству и настойчивости. А вам, по-моему, ни то, ни другое не свойственно, – возразила Йоко.
– Вы так думаете? – Ока ерзал на месте, явно опасаясь, как бы Йоко не затронула самое больное его место. Против обыкновения, разговор не клеился. Йоко, ничем не выказывая раздражения, направила острие своего гнева против Айко.
– Ай-сан, когда это ты успела накупить все эти книги? – спросила она.
Поколебавшись немного, Айко ответила спокойно и искренне:
– Я и не думала их покупать. Это Кото-сан прислал.
Йоко опешила. Кото, тот самый Кото, который ушел тогда, отказавшись от ужина, и с тех пор не появлялся… И вот на тебе…
– Почему же вдруг он прислал книги? Ты писала ему, что ли? – довольно резко спросила Йоко.
– Да… Я получила от него письмо и…
– Какое письмо?
Айко молчала, скромно потупившись. Йоко хорошо знала эту ее упрямую позу и почувствовала, как напряглись нервы.
– Покажи его мне, – строго приказала она. Эти слова были сказаны и для Ока.
Айко продолжала сидеть, упрямо поджав губы. Но в тот момент, когда Йоко собралась повторить свое требование, она порывисто встала и вышла из комнаты.
Тогда Йоко одарила Ока таким взглядом, от которого неопытный юноша должен был бы испытать в душе трепет и либо подчиниться ее обаянию, либо почувствовать к ней антипатию. Ока не выдержал ее взгляда и, зардевшись, как девочка, опустил глаза. Йоко продолжала рассматривать его нежный профиль. А Ока до того оробел, что боялся даже сглотнуть слюну.
– Ока-сан! – окликнула его Йоко. Он несмело поднял голову. Теперь она смотрела на него осуждающе.
Вернулась Айко с белым европейским конвертом в руке. Йоко нарочито строго взяла его и небрежно прочитала письмо, как нечто не заслуживающее внимания. Содержание его было самым банальным. Кото писал, что удивлен тем, как сильно выросли и изменились девочки за то время, что он их не видел; очень сожалел, что ушел, не насладившись до конца угощением, которое они приготовили; просил прощения за то, что из-за своего характера не остался. И еще он писал, что не годится человеку перенимать чужие взгляды и манеры, что в любом случае нужно сохранять свои убеждения, что ему хотелось бы как-нибудь помешать влиянию этого Курати на девочек. В конце письма он поинтересовался, по-прежнему ли Айко пишет стихи, выразил желание прочитать их – ему так надоела серая, однообразная армейская жизнь. Письмо было адресовано Айко и Садаё.
– Ну, не глупо ли, Ай-сан, ты, верно, Бог знает что возомнила о себе после этого письма и стала показывать Кото-сан свои никудышные стишки. Ни капли скромности… С этими книгами тоже, должно быть, пришло письмо.
Айко поднялась было, но Йоко ее остановила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Йоко слегка напудрилась, аккуратно стерла пудру на подбородке и вокруг глаз, волосы стянула узлом на затылке, лишь у висков оставила несколько локонов, чтобы хоть немного смягчить заострившиеся черты. Когда туалет был закончен, Йоко еще раз внимательно осмотрела свое лицо, и у нее даже дух захватило, столько было в нем ущербной красоты и очарования. Она выбрала самое скромное платье и, одевшись, сразу же поехала в Этигоя.
Время до обеда Йоко провела в магазине. Она обладала великолепным вкусом, и для нее не было большего удовольствия, чем, набив кошелек деньгами, отправиться за покупками. Покинув Этигоя, она испытывала невероятную усталость, как художник, измучивший себя поисками единственно прекрасного, единственно верного решения.
Вернувшись домой, она увидела в прихожей узкие изящные ботинки Ока. Она прошла в свою комнату, положила покупки, выпила чашку воды и крадучись поднялась по черной лестнице наверх. Ей, как ребенку, не терпелось посмотреть, какое впечатление произведет на Ока ее новый наряд. Она открыла фусума и увидела Ока и Айко. Садаё в комнате не было, может быть, она ушла гулять в «Тайкоэн»?
Ока сидел, уткнувшись в какую-то книгу, кажется, сборник стихов. Рядом валялось еще несколько книг. Айко стояла на веранде и, облокотившись на перила, смотрела вниз. Интуиция подсказала Йоко, что, когда она поднималась по лестнице, Ока и Айко были совсем в других позах и вели себя иначе. Казалось, нет ничего удивительного в том, что Ока читает, а Айко стоит на веранде, и в то же время это было очень неестественно.
Вдруг неприятное чувство царапнуло сердце Йоко. Ока, который сидел в подчеркнуто небрежной позе и делал вид, будто погружен в чтение, увидев Йоко, сразу подобрался и как-то слишком равнодушно захлопнул книгу. Он поздоровался с Йоко несколько фамильярнее, чем обычно. У Айко вид был невозмутимый. Она спокойно обернулась к сестре, вежливо и бесстрастно поклонилась. И все же Йоко заметила, что Айко только что плакала. Судя по всему, им было сейчас не до того, чтобы обращать внимание на внешность Йоко.
– А Саа-тян где? – продолжая стоять, спросила Йоко. Молодые люди смутились и заговорили в один голос, но, украдкой взглянув на Айко, Ока осекся.
– Я попросила ее сходить в соседний сад за цветами, – заявила Айко, наклонив голову так, чтобы Йоко не видела ее лица.
«Гм…» – не без ехидства усмехнулась про себя Йоко. Она села и, испытующе глядя на Ока, спросила:
– Что это вы читали?
Потом взяла в руки небольшой тоненький томик в красивом переплете. Очаровательная женская головка с растрепавшимися черными волосами, сердце, пронзенное стрелой… Капли крови, стекающие со стрелы, как бы выписали название книги: «Спутанные волосы». Это был сборник стихов известной поэтессы Акико Отори, о которой слышала даже Йоко, не любившая читать. Рядом лежали литературный журнал «Утренняя звезда», «Смоковница» Сюнъу, «Полтора года» Тёмин и другие.
– Да вы, оказывается, настоящий романтик, Ока-сан! Вам нравятся такие вещи? – с иронической усмешкой обратилась к нему Йоко.
– Это книга Айко-сан. Я только сейчас краем глаза, взглянул на нее, – спокойно возразил Ока.
– А эта? – Йоко указала на «Полтора года».
– Эту Ока-сан принес мне почитать. Хотя я вряд ли что-нибудь в ней пойму, – как бы заранее защищаясь от язвительных слов сестры, пояснила Айко.
– Да? В таком случае, Ока-сан, вы реалист, а? – пропустив мимо ушей слова сестры, заметила Йоко.
Оба тома этой книги, которая потрясла всех мыслящих читателей, стояли на книжной полке Курати, отнюдь не являвшегося книголюбом, и даже Йоко с интересом читала отдельные места.
– Здесь описан совсем иной, чуждый мне мир, и в то же время, мне кажется, в этой книге переданы близкие мне мысли и чувства… Я люблю эту вещь, но это не значит, что я реалист, – скромно закончил Ока.
– Однако главная идея книги – гимн упрямству и настойчивости. А вам, по-моему, ни то, ни другое не свойственно, – возразила Йоко.
– Вы так думаете? – Ока ерзал на месте, явно опасаясь, как бы Йоко не затронула самое больное его место. Против обыкновения, разговор не клеился. Йоко, ничем не выказывая раздражения, направила острие своего гнева против Айко.
– Ай-сан, когда это ты успела накупить все эти книги? – спросила она.
Поколебавшись немного, Айко ответила спокойно и искренне:
– Я и не думала их покупать. Это Кото-сан прислал.
Йоко опешила. Кото, тот самый Кото, который ушел тогда, отказавшись от ужина, и с тех пор не появлялся… И вот на тебе…
– Почему же вдруг он прислал книги? Ты писала ему, что ли? – довольно резко спросила Йоко.
– Да… Я получила от него письмо и…
– Какое письмо?
Айко молчала, скромно потупившись. Йоко хорошо знала эту ее упрямую позу и почувствовала, как напряглись нервы.
– Покажи его мне, – строго приказала она. Эти слова были сказаны и для Ока.
Айко продолжала сидеть, упрямо поджав губы. Но в тот момент, когда Йоко собралась повторить свое требование, она порывисто встала и вышла из комнаты.
Тогда Йоко одарила Ока таким взглядом, от которого неопытный юноша должен был бы испытать в душе трепет и либо подчиниться ее обаянию, либо почувствовать к ней антипатию. Ока не выдержал ее взгляда и, зардевшись, как девочка, опустил глаза. Йоко продолжала рассматривать его нежный профиль. А Ока до того оробел, что боялся даже сглотнуть слюну.
– Ока-сан! – окликнула его Йоко. Он несмело поднял голову. Теперь она смотрела на него осуждающе.
Вернулась Айко с белым европейским конвертом в руке. Йоко нарочито строго взяла его и небрежно прочитала письмо, как нечто не заслуживающее внимания. Содержание его было самым банальным. Кото писал, что удивлен тем, как сильно выросли и изменились девочки за то время, что он их не видел; очень сожалел, что ушел, не насладившись до конца угощением, которое они приготовили; просил прощения за то, что из-за своего характера не остался. И еще он писал, что не годится человеку перенимать чужие взгляды и манеры, что в любом случае нужно сохранять свои убеждения, что ему хотелось бы как-нибудь помешать влиянию этого Курати на девочек. В конце письма он поинтересовался, по-прежнему ли Айко пишет стихи, выразил желание прочитать их – ему так надоела серая, однообразная армейская жизнь. Письмо было адресовано Айко и Садаё.
– Ну, не глупо ли, Ай-сан, ты, верно, Бог знает что возомнила о себе после этого письма и стала показывать Кото-сан свои никудышные стишки. Ни капли скромности… С этими книгами тоже, должно быть, пришло письмо.
Айко поднялась было, но Йоко ее остановила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106