Остальное, мокрое и окровавленное, снял, надеясь высушить и закутаться самому…
Он сильно отклонился от курса, зашел за мыс и потерял ветер. Паруса заполоскали, Серега попытался выправить положение, но «Шельма» почти остановилась. «Гайта» стремительно наверстывала упущенное, еще немного — и догонит…
— Ты что, охренел?! — Вопль Иваныча привел Серегу в чувство.
Он, наконец, справился с непослушной лодкой, и она снова набрала ход, устремляясь к финишу. Ветер даже слегка закренил ее, Серега качнул рулем, пытаясь увеличить скорость. Володя подходил с другой стороны, еще была возможность его обогнать… Иваныч приподнялся на локтях, оценивая ситуацию. Даже с этой задержкой наглый новичок прошел по дистанции очень неплохо — если не считать неожиданного ступора, вызванного неизвестными причинами.
К знаку подлетели одновременно. Серега беспардонно подрезал «Гайту», выскочив у нее перед носом, первым пересек финишную черту и снова оглянулся на берег. Может, она — галлюцинация?! Нет, девушка по-прежнему стояла на краю набережной, у самой воды, и с интересом следила за их гонкой. Рыжие тяжелые кудрявые волосы лежали за спиной, лишь одну прядь трепал ветер, она то парила над ее головой, то лезла в лицо… только у одной Женьки такие роскошные волосы!
— Ты ее видишь? — спросил Серега, вытягивая руку. Кисть его дрожала так, что Володя, попытавшийся было устроить разборку на предмет неспортивного поведения на финише, заткнулся.
— Кого, рыжую эту? Конечно, вижу, — Иваныч удивился и встревожился. — У тебя, случайно, не температура?
— Н-нет. — Серега от ужаса начал заикаться. — К-когда я ее видел в п-последний раз, она… б-была… это… ну, умерла…
— Призрак, что ли? — усомнился Володя.
— Не похожа она на призрак, — Иваныч разглядывал Женьку с нескрываемым интересом. — Вон какая хорошенькая. Если ты ее знаешь, давай подойдем поближе. Эй, девушка! — рявкнул он так, что слышно было, наверное, в Кронштадте. — Хочешь прокатиться?!
— Хочу… — заулыбалась Женька.
— Подойди к причалу!
— С-скрипка… — Глаза у Сергея стали безумными. — Это точно она. М-моя девушка… она играла на этом ин… инструменте… мамочки…
— Какой же она призрак, — Володя, прищурившись, нахально разглядывал девушку. — Вполне румяная, красивая, живенькая такая…
— Сиди и не чирикай, — Иваныч постарался успокоить Серегу. — Сейчас возьмем ее на борт, и ты сам убедишься, что она живая.
Женька нетерпеливо топталась на камнях, пока яхты медленно приближались. Они шли к ней, как в сказке, не хватало лишь алых парусов…
А Серега… Безумный страх постепенно покидал его. Нелегко было осознать свою собственную смерть, и он так и не смог поверить в нее до конца. Поэтому еще труднее было поверить в то, что он хоть когда-нибудь снова увидит Женьку — не в потустороннем тумане, а наяву. Но — вот она, живая, красивая, прекрасная! Чем меньше оставалось в нем страха, тем больше было счастья!
— Женечка!
Она прыгнула с причала на борт, прямо в распахнутые объятия симпатичного молодого человека. Отстранилась, не замечая, какое у парня ошалевшее лицо, с любопытством оглядела остальных…
— Женька!!!
Она замерла. Вся ее душа потянулась навстречу забытому прошлому…
— Женечка, милая, Женечка…
Парень привлек ее к себе, крепко обнял. Нежно… незнакомо.
Несколько минут она не двигалась, пытаясь поймать ускользающие видения прошлой жизни. Они поднялись из глубины сознания, словно муть с илистого дна, покружились — но не сложились в целостную картину. Ника с досадой поняла, что по-прежнему ничего о себе не помнит. Спросила тогда:
— Это меня зовут Женя?!
— Конечно, тебя, — осторожно ответил парень. — Ты что, забыла свое имя?!
— Начисто, — спокойно сказала Ника.
— Я — Сергей. Неужели и меня забыла?
Он смотрел на Нику как-то странно: требовательно и с боязливой надеждой. Будто его даже радовала ее амнезия…
— Я совершенно ничего не помню, — подтвердила Ника. — И тебя вижу впервые. А вы меня тоже знаете? — спросила она Иваныча.
— Увы, нет, к сожалению, — сообщил он. — Странно, однако…
— В нашем городе много странного, — нетерпеливо ответил Сергей. — Я вам потом расскажу, что произошло!..
«…когда придумаю, что соврать».
Он крепко обнял ее. Поднял голову. Голубое небо, чуть шевелящиеся листочки на тополях, что растут на близком берегу. Ника тоже посмотрела наверх. Чему так радуется этот незнакомый парень?
Она ничего не знала о его предательстве.
— Ты всегда здесь был, в клубе?
— Нет, — Серега помолчал. — Мы с тобой — издалека. Мы сейчас настолько далеко от дома, что навряд ли существует дорога обратно… Идем с нами, в клуб. Я расскажу тебе то, чего ты не помнишь.
Ника прижалась разгоряченным лбом к его плечу. Закрыла глаза. Как хорошо, что больше не надо никуда бежать.
14
Вечерело. Очень хотелось есть, а денег почти не было — только какая-то мелочь звенела в кармане. Тоник старался не тратить ее, чтобы иметь возможность хотя бы поужинать, и ночью (где же он ее проведет?!) не мучиться от голода. Он остановился перед кафе, наблюдая, как в тумане табачного дыма кружатся в медленном танце полупьяные пары. Целуются в алкогольном вдохновении. А за столиками болтают, шумят, выпивают те, кому уже или еще не до танцев. Тоник заинтересовался кафе по одной причине: его взгляд выхватил наскоро написанное фломастером свежее объявление: «31 мая кафе закрыто на санитарный день. Администрация приносит свои извинения». Надо же, 31 мая, удивленно подумал он. Увлекшись изучением призраков, Тоник забыл выяснить, какой на дворе месяц и, тем более, число. Он все еще стоял и невидящим взглядом смотрел в пространство, когда его взгляд сфокусировался на чем-то рядом; за стеклом, внутри кафе…
Уверенно толкнув дверь, Тоник зашел в прокуренный зал. Подошел к стойке, оглянулся. Вот оно…
За столиком около окна, к которому было прилеплено объявление про 31 мая, сидел парень — высокий, крепкий, с недобрым лицом. Нервно усмехаясь, он о чем-то разговаривал с барменом, явно своим знакомым. А в руках у него была фотография. Цветная фотография, с которой тепло улыбалась… Женька!
Бармен поглядел на фото и покачал головой, затем вернулся на свое место. Вежливо изогнулся, наклоняясь к Тонику:
— Что заказывать будем?
Больше всего Антону сейчас хотелось спросить про девушку с фотографии, но он сделал над собой усилие и произнес:
— Салат какой-нибудь и кофе без сахара.
Выложил мелочь на прилавок: все, больше у него нет денег… взял свою тарелку и сел за соседний столик. Отсюда он очень хорошо видел фотографию. Настолько хорошо, что мог без всяких сомнений сказать: да, это Женька.
Так ведь и Женька тоже умерла. Он поймал себя на этом «тоже»: значит, Тоник и себя, безусловно, считает… интересно, она — призрак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Он сильно отклонился от курса, зашел за мыс и потерял ветер. Паруса заполоскали, Серега попытался выправить положение, но «Шельма» почти остановилась. «Гайта» стремительно наверстывала упущенное, еще немного — и догонит…
— Ты что, охренел?! — Вопль Иваныча привел Серегу в чувство.
Он, наконец, справился с непослушной лодкой, и она снова набрала ход, устремляясь к финишу. Ветер даже слегка закренил ее, Серега качнул рулем, пытаясь увеличить скорость. Володя подходил с другой стороны, еще была возможность его обогнать… Иваныч приподнялся на локтях, оценивая ситуацию. Даже с этой задержкой наглый новичок прошел по дистанции очень неплохо — если не считать неожиданного ступора, вызванного неизвестными причинами.
К знаку подлетели одновременно. Серега беспардонно подрезал «Гайту», выскочив у нее перед носом, первым пересек финишную черту и снова оглянулся на берег. Может, она — галлюцинация?! Нет, девушка по-прежнему стояла на краю набережной, у самой воды, и с интересом следила за их гонкой. Рыжие тяжелые кудрявые волосы лежали за спиной, лишь одну прядь трепал ветер, она то парила над ее головой, то лезла в лицо… только у одной Женьки такие роскошные волосы!
— Ты ее видишь? — спросил Серега, вытягивая руку. Кисть его дрожала так, что Володя, попытавшийся было устроить разборку на предмет неспортивного поведения на финише, заткнулся.
— Кого, рыжую эту? Конечно, вижу, — Иваныч удивился и встревожился. — У тебя, случайно, не температура?
— Н-нет. — Серега от ужаса начал заикаться. — К-когда я ее видел в п-последний раз, она… б-была… это… ну, умерла…
— Призрак, что ли? — усомнился Володя.
— Не похожа она на призрак, — Иваныч разглядывал Женьку с нескрываемым интересом. — Вон какая хорошенькая. Если ты ее знаешь, давай подойдем поближе. Эй, девушка! — рявкнул он так, что слышно было, наверное, в Кронштадте. — Хочешь прокатиться?!
— Хочу… — заулыбалась Женька.
— Подойди к причалу!
— С-скрипка… — Глаза у Сергея стали безумными. — Это точно она. М-моя девушка… она играла на этом ин… инструменте… мамочки…
— Какой же она призрак, — Володя, прищурившись, нахально разглядывал девушку. — Вполне румяная, красивая, живенькая такая…
— Сиди и не чирикай, — Иваныч постарался успокоить Серегу. — Сейчас возьмем ее на борт, и ты сам убедишься, что она живая.
Женька нетерпеливо топталась на камнях, пока яхты медленно приближались. Они шли к ней, как в сказке, не хватало лишь алых парусов…
А Серега… Безумный страх постепенно покидал его. Нелегко было осознать свою собственную смерть, и он так и не смог поверить в нее до конца. Поэтому еще труднее было поверить в то, что он хоть когда-нибудь снова увидит Женьку — не в потустороннем тумане, а наяву. Но — вот она, живая, красивая, прекрасная! Чем меньше оставалось в нем страха, тем больше было счастья!
— Женечка!
Она прыгнула с причала на борт, прямо в распахнутые объятия симпатичного молодого человека. Отстранилась, не замечая, какое у парня ошалевшее лицо, с любопытством оглядела остальных…
— Женька!!!
Она замерла. Вся ее душа потянулась навстречу забытому прошлому…
— Женечка, милая, Женечка…
Парень привлек ее к себе, крепко обнял. Нежно… незнакомо.
Несколько минут она не двигалась, пытаясь поймать ускользающие видения прошлой жизни. Они поднялись из глубины сознания, словно муть с илистого дна, покружились — но не сложились в целостную картину. Ника с досадой поняла, что по-прежнему ничего о себе не помнит. Спросила тогда:
— Это меня зовут Женя?!
— Конечно, тебя, — осторожно ответил парень. — Ты что, забыла свое имя?!
— Начисто, — спокойно сказала Ника.
— Я — Сергей. Неужели и меня забыла?
Он смотрел на Нику как-то странно: требовательно и с боязливой надеждой. Будто его даже радовала ее амнезия…
— Я совершенно ничего не помню, — подтвердила Ника. — И тебя вижу впервые. А вы меня тоже знаете? — спросила она Иваныча.
— Увы, нет, к сожалению, — сообщил он. — Странно, однако…
— В нашем городе много странного, — нетерпеливо ответил Сергей. — Я вам потом расскажу, что произошло!..
«…когда придумаю, что соврать».
Он крепко обнял ее. Поднял голову. Голубое небо, чуть шевелящиеся листочки на тополях, что растут на близком берегу. Ника тоже посмотрела наверх. Чему так радуется этот незнакомый парень?
Она ничего не знала о его предательстве.
— Ты всегда здесь был, в клубе?
— Нет, — Серега помолчал. — Мы с тобой — издалека. Мы сейчас настолько далеко от дома, что навряд ли существует дорога обратно… Идем с нами, в клуб. Я расскажу тебе то, чего ты не помнишь.
Ника прижалась разгоряченным лбом к его плечу. Закрыла глаза. Как хорошо, что больше не надо никуда бежать.
14
Вечерело. Очень хотелось есть, а денег почти не было — только какая-то мелочь звенела в кармане. Тоник старался не тратить ее, чтобы иметь возможность хотя бы поужинать, и ночью (где же он ее проведет?!) не мучиться от голода. Он остановился перед кафе, наблюдая, как в тумане табачного дыма кружатся в медленном танце полупьяные пары. Целуются в алкогольном вдохновении. А за столиками болтают, шумят, выпивают те, кому уже или еще не до танцев. Тоник заинтересовался кафе по одной причине: его взгляд выхватил наскоро написанное фломастером свежее объявление: «31 мая кафе закрыто на санитарный день. Администрация приносит свои извинения». Надо же, 31 мая, удивленно подумал он. Увлекшись изучением призраков, Тоник забыл выяснить, какой на дворе месяц и, тем более, число. Он все еще стоял и невидящим взглядом смотрел в пространство, когда его взгляд сфокусировался на чем-то рядом; за стеклом, внутри кафе…
Уверенно толкнув дверь, Тоник зашел в прокуренный зал. Подошел к стойке, оглянулся. Вот оно…
За столиком около окна, к которому было прилеплено объявление про 31 мая, сидел парень — высокий, крепкий, с недобрым лицом. Нервно усмехаясь, он о чем-то разговаривал с барменом, явно своим знакомым. А в руках у него была фотография. Цветная фотография, с которой тепло улыбалась… Женька!
Бармен поглядел на фото и покачал головой, затем вернулся на свое место. Вежливо изогнулся, наклоняясь к Тонику:
— Что заказывать будем?
Больше всего Антону сейчас хотелось спросить про девушку с фотографии, но он сделал над собой усилие и произнес:
— Салат какой-нибудь и кофе без сахара.
Выложил мелочь на прилавок: все, больше у него нет денег… взял свою тарелку и сел за соседний столик. Отсюда он очень хорошо видел фотографию. Настолько хорошо, что мог без всяких сомнений сказать: да, это Женька.
Так ведь и Женька тоже умерла. Он поймал себя на этом «тоже»: значит, Тоник и себя, безусловно, считает… интересно, она — призрак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81