Любопытные обыватели прислушивались к голосу Батлера.
Батлер подошел к мальчику, который перестал плакать.
– А ты совсем немой, малыш? – Мальчишка радостно закивал. – И наверное ничего не слышишь, что я говорю? – Мальчишка отчаянно закивал. – Вот так всегда бывает, когда… – Батлер застопорился. – Ладно, вот тебе золотой.
Батлер ласково погладил по голове меньшего из Эрнандесов – глухонемого, которого родители выучили на все вопросы покорно кивать Головой.
Батлера окружили остальные парни Эрнандеса. Они были весьма довольны своей сообразительностью. Глаза их светились детским восторгом. Они смогли обмануть самого Макинтоша.
– Господа, – торжественно обратился к ним Батлер, – капитан предоставил мне фору во времени – я вынужден ею воспользоваться, а посему покидаю свой дом, но вас прошу быть моими гостями. Я распоряжусь, чтобы вас щедро наградили и приглашаю всех на ужин, который, к сожалению, не смогу разделить с вами. Моя благодарность вам всем.
Батлер по-королевски улыбнулся. Мальчишки были счастливы.
Дворецкий получил от мистера Чарльза соответствующие распоряжения и впустил шумную ватагу ребятишек в дом. Батлеру нужны были деньги. Он решил одолжить их у Потифара.
Мартин Бибисер наконец собрался к Пьеру Робийяру. Он велел заложить самый лучший экипаж. Одел большой розовый галстук. Когда его увидела служанка – она прыснула. Бибисер покраснел, и подумал, что если в самом деле произойдет дуэль, розовый галстук окажется удобной мишенью. Но переодеваться было поздно. Приближалось назначенное время. Опаздывать было нельзя.
Батлер помчался к мистеру Пэтиферу. Дом Пэтифера находился неподалеку от дома-особняка Батлера. Двух мужчин разделяли три улицы и объединяло абсолютное презрение к морали. Пэтифер был трагической личностью в городе. Юг и жаркое солнце наказали его за грехи сполна.
То, что его жена была весьма вольных нравов было еще не страшно. Две его дочери отличались чрезмерной экстравагантностью. Тоже бы ничего. Только, попросту говоря, у них была нарушения в психике, и Пэтифер скрывал это от людей. В том числе и от друзей, к которым принадлежал мистер Батлер. Потому-то Чарльз не знал ни о психической болезни жены Пэтифера, ни болезни двух его дочек, ни тем более о том, что сам Пэтифер был на грани помешательства от такой жизни. Батлер принимал эксцентрику женской половины семейства Пэтифер за способ жить в скучной и подневольной дамской среде.
У крыльца Бибисера встретила бабушка Робийяр, которая обычно никогда не здоровалась с ним на улице. Она попробовала сделать перед Бибисером книксен. У нее это плохо получилось. Бибисер подумал, что он бредит.
Бабушка с выражением лица ангела кротко кивнула головкой. Сверху вниз.
– Вы знаете, мистер Бибисер, мистер Робийяр уже ждет вас.
Бибисер вспотел.
Бабушка провела его в кабинет. Извинилась, что не может развлечь гостя, потому что должна собираться в гости к своей родственнице Юнии Потифар и вышла. Правда, за дверью она решила ненадолго задержаться у замочной скважины.
Робийяр сидел на стуле. При появлении Бибисера он встал. Бибисер поежился. Робийяр возвышался над ним как скала.
«Пистолетов на столе нет», – подумал Бибисер.
– Ах, зачем вы так, мистер Робийяр, садитесь, пожалуйста.
«Этот недоумок, распоряжается в моем доме как хозяин».
– Мистер Бибисер, я пригласил вас для того, чтобы озадачить маленькой просьбой. Вы знаете, что у меня есть племянник. Он пропал. Зная вашу некоторую осведомленность о делах города, я бы хотел узнать, не знаете ли вы где он находится.
– Представьте себе, не-ет!
– Если узнаете, не откажите, кхе-кхе, в любезности: сообщите об этом.
– С удо-овольстви-ием!
– Тогда у меня больше нет вопросов.
«Скоропостижная встреча получилась! – подумал Робийяр. – Я даже не предполагал. Пожалуй, еще два слова напоследок, чтобы невежливо не получилось».
– А как ваша племянница. Она не собирается замуж?
– Что-о?
«На невинные вопросы реагирует так, будто я его предлагаю зарезать».
– Как ва-аша племянница, говорю? Она… не собирается замуж?
– Не-ет. То есть, прямо наоборот, пото…
– Очень хорошо. То есть, конечно, жаль. Все молодые люди должны жениться. Но на тех, на ком им советуют их родители. До свидания…
– Да, согласен с вами на все сто процентов.
– Ну что же, тогда, позвольте, я буду с вами прощаться.
– Да, конечно…. только я не докончил мысль: про племянницу, которая не выходит замуж…
– Вы же сказали, что она не собиралась туда. До свидания!!!
– Неточно сказал. Собиралась, но помешали обстоятельства.
– Да-да, обстоятельства сильнее нас. Всего хорошего!
– Ее бросил мистер Филипп, который от вас скрывается.
– Да… да. Кто-о?
– Мистер Филипп, ваш племянник. Он провел у меня несколько дней в доме, обесчестил мою племянницу Розалин и скрылся в неизвестном направлении.
Робийяр застыл как вкопанный.
– Этого не может быть!
– У меня есть свидетели.
Робийяру потребовалась минута, чтобы осознать невозможное. Он чувствовал, как под ним расползается благородная ткань старинного кресла.
– Невероятно. Я даже не знаю, что вам сказать. Что вы предприняли?
– Ничего. Я поступил благородно. Если молодой человек сбежал, значит он передумал.
– Да-да, передумал. Невозможно себе это представить. Чтоб благородный человек… Он бы и мухи не обидел…
– Мухи нет, а женщину – пожалуйста!
– Да-да…Но я же должен извиниться перед нами?
Эта мысль привела Робийяра в шок.
– Да, это было бы логично. Кстати, у меня есть доказательства связи. Их предоставить?
– Не на-адо. – Робийяру было худо. – Может быть вы могли бы принять у меня деньги. Я понимаю, честь деньгами не купишь, но в качестве некой компенсации.
– Если вы настаиваете, я пожалуй, вам уступлю.
– Невозможно… Но прошу вас, не говорите никому, что Филипп так поступил, это на него затмение нашло. Он не мог так поступить. Он же, благородный человек, но…
– Раньше вы всем говорили обратное.
– Да-да, я и сейчас от своих слов не откажусь.
«Позор! А как же его любовь к Эллин? Он же ее любит. Он не мог совершить этого бесчестного поступка».
– Вас не затрудняет, что я все вас задерживаю?
– Нет, что вы. После того, что вы сказали, я как в ледяной омут…
– А-а, я думал, может вам помочь деньги-то…, если вам куда за ними лезть надо, вы скажите, я сам туда залезу.
– Ах, да, деньги. Нет – нет, никуда лезть не надо. Вот Харвей их тут оставил…
– Кто?
– Да так, привычка болтать вслух. Сколько вам?
– Вы знаете-е, как-то цифра тут роли не играет, это больше знак внимания, чем… пятнадцать тысяч.
– Сколько-сколько?
– Да нет, что вы, не наклоняйтесь, я и погромче скажу: Пятнадцать тысяч, знак извинения что ли, девушкины слезы осушить, понимаете ведь сами, сами в таком были…
Робийяр, посмотрел как памятник на пигмея, у своих ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Батлер подошел к мальчику, который перестал плакать.
– А ты совсем немой, малыш? – Мальчишка радостно закивал. – И наверное ничего не слышишь, что я говорю? – Мальчишка отчаянно закивал. – Вот так всегда бывает, когда… – Батлер застопорился. – Ладно, вот тебе золотой.
Батлер ласково погладил по голове меньшего из Эрнандесов – глухонемого, которого родители выучили на все вопросы покорно кивать Головой.
Батлера окружили остальные парни Эрнандеса. Они были весьма довольны своей сообразительностью. Глаза их светились детским восторгом. Они смогли обмануть самого Макинтоша.
– Господа, – торжественно обратился к ним Батлер, – капитан предоставил мне фору во времени – я вынужден ею воспользоваться, а посему покидаю свой дом, но вас прошу быть моими гостями. Я распоряжусь, чтобы вас щедро наградили и приглашаю всех на ужин, который, к сожалению, не смогу разделить с вами. Моя благодарность вам всем.
Батлер по-королевски улыбнулся. Мальчишки были счастливы.
Дворецкий получил от мистера Чарльза соответствующие распоряжения и впустил шумную ватагу ребятишек в дом. Батлеру нужны были деньги. Он решил одолжить их у Потифара.
Мартин Бибисер наконец собрался к Пьеру Робийяру. Он велел заложить самый лучший экипаж. Одел большой розовый галстук. Когда его увидела служанка – она прыснула. Бибисер покраснел, и подумал, что если в самом деле произойдет дуэль, розовый галстук окажется удобной мишенью. Но переодеваться было поздно. Приближалось назначенное время. Опаздывать было нельзя.
Батлер помчался к мистеру Пэтиферу. Дом Пэтифера находился неподалеку от дома-особняка Батлера. Двух мужчин разделяли три улицы и объединяло абсолютное презрение к морали. Пэтифер был трагической личностью в городе. Юг и жаркое солнце наказали его за грехи сполна.
То, что его жена была весьма вольных нравов было еще не страшно. Две его дочери отличались чрезмерной экстравагантностью. Тоже бы ничего. Только, попросту говоря, у них была нарушения в психике, и Пэтифер скрывал это от людей. В том числе и от друзей, к которым принадлежал мистер Батлер. Потому-то Чарльз не знал ни о психической болезни жены Пэтифера, ни болезни двух его дочек, ни тем более о том, что сам Пэтифер был на грани помешательства от такой жизни. Батлер принимал эксцентрику женской половины семейства Пэтифер за способ жить в скучной и подневольной дамской среде.
У крыльца Бибисера встретила бабушка Робийяр, которая обычно никогда не здоровалась с ним на улице. Она попробовала сделать перед Бибисером книксен. У нее это плохо получилось. Бибисер подумал, что он бредит.
Бабушка с выражением лица ангела кротко кивнула головкой. Сверху вниз.
– Вы знаете, мистер Бибисер, мистер Робийяр уже ждет вас.
Бибисер вспотел.
Бабушка провела его в кабинет. Извинилась, что не может развлечь гостя, потому что должна собираться в гости к своей родственнице Юнии Потифар и вышла. Правда, за дверью она решила ненадолго задержаться у замочной скважины.
Робийяр сидел на стуле. При появлении Бибисера он встал. Бибисер поежился. Робийяр возвышался над ним как скала.
«Пистолетов на столе нет», – подумал Бибисер.
– Ах, зачем вы так, мистер Робийяр, садитесь, пожалуйста.
«Этот недоумок, распоряжается в моем доме как хозяин».
– Мистер Бибисер, я пригласил вас для того, чтобы озадачить маленькой просьбой. Вы знаете, что у меня есть племянник. Он пропал. Зная вашу некоторую осведомленность о делах города, я бы хотел узнать, не знаете ли вы где он находится.
– Представьте себе, не-ет!
– Если узнаете, не откажите, кхе-кхе, в любезности: сообщите об этом.
– С удо-овольстви-ием!
– Тогда у меня больше нет вопросов.
«Скоропостижная встреча получилась! – подумал Робийяр. – Я даже не предполагал. Пожалуй, еще два слова напоследок, чтобы невежливо не получилось».
– А как ваша племянница. Она не собирается замуж?
– Что-о?
«На невинные вопросы реагирует так, будто я его предлагаю зарезать».
– Как ва-аша племянница, говорю? Она… не собирается замуж?
– Не-ет. То есть, прямо наоборот, пото…
– Очень хорошо. То есть, конечно, жаль. Все молодые люди должны жениться. Но на тех, на ком им советуют их родители. До свидания…
– Да, согласен с вами на все сто процентов.
– Ну что же, тогда, позвольте, я буду с вами прощаться.
– Да, конечно…. только я не докончил мысль: про племянницу, которая не выходит замуж…
– Вы же сказали, что она не собиралась туда. До свидания!!!
– Неточно сказал. Собиралась, но помешали обстоятельства.
– Да-да, обстоятельства сильнее нас. Всего хорошего!
– Ее бросил мистер Филипп, который от вас скрывается.
– Да… да. Кто-о?
– Мистер Филипп, ваш племянник. Он провел у меня несколько дней в доме, обесчестил мою племянницу Розалин и скрылся в неизвестном направлении.
Робийяр застыл как вкопанный.
– Этого не может быть!
– У меня есть свидетели.
Робийяру потребовалась минута, чтобы осознать невозможное. Он чувствовал, как под ним расползается благородная ткань старинного кресла.
– Невероятно. Я даже не знаю, что вам сказать. Что вы предприняли?
– Ничего. Я поступил благородно. Если молодой человек сбежал, значит он передумал.
– Да-да, передумал. Невозможно себе это представить. Чтоб благородный человек… Он бы и мухи не обидел…
– Мухи нет, а женщину – пожалуйста!
– Да-да…Но я же должен извиниться перед нами?
Эта мысль привела Робийяра в шок.
– Да, это было бы логично. Кстати, у меня есть доказательства связи. Их предоставить?
– Не на-адо. – Робийяру было худо. – Может быть вы могли бы принять у меня деньги. Я понимаю, честь деньгами не купишь, но в качестве некой компенсации.
– Если вы настаиваете, я пожалуй, вам уступлю.
– Невозможно… Но прошу вас, не говорите никому, что Филипп так поступил, это на него затмение нашло. Он не мог так поступить. Он же, благородный человек, но…
– Раньше вы всем говорили обратное.
– Да-да, я и сейчас от своих слов не откажусь.
«Позор! А как же его любовь к Эллин? Он же ее любит. Он не мог совершить этого бесчестного поступка».
– Вас не затрудняет, что я все вас задерживаю?
– Нет, что вы. После того, что вы сказали, я как в ледяной омут…
– А-а, я думал, может вам помочь деньги-то…, если вам куда за ними лезть надо, вы скажите, я сам туда залезу.
– Ах, да, деньги. Нет – нет, никуда лезть не надо. Вот Харвей их тут оставил…
– Кто?
– Да так, привычка болтать вслух. Сколько вам?
– Вы знаете-е, как-то цифра тут роли не играет, это больше знак внимания, чем… пятнадцать тысяч.
– Сколько-сколько?
– Да нет, что вы, не наклоняйтесь, я и погромче скажу: Пятнадцать тысяч, знак извинения что ли, девушкины слезы осушить, понимаете ведь сами, сами в таком были…
Робийяр, посмотрел как памятник на пигмея, у своих ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105