– Напутствовал его Батлер. Он заметил странности в поведении молодого человека.
– По всей видимости винные пары вывели вас из-под контроля вашего захудалого сознания, так это еще не повод, чтобы вы думали, будто все будут к вам относиться как к пай-мальчику, которому необходимо прощать случайные шалости. Запомните, чтобы добиться этой аудиенции я потратил слишком много денег.
Если бы Батлер пореже ссылался на то количество денег, которое он потратил на меня, я бы ему больше верил.
У подъезда их встречал белый дворецкий. В ливрее. Такого в домах Юга отродясь не было. Белые люди не прислуживали. Они могли быть нищими, неуважаемыми, но никогда не опускались до работы лакеев. На это годились черные.
– Что это, мистер Чарльз? – спросил Филипп у Батлера, указывая глазами на белого дворецкого. – Это перекрашенный черный?
– Не задавай вопросов, на которые ты сам можешь придумать ответ, – прошипел Батлер.
«Ну и передняя… Холл – необъятных размеров. И опять каменные львы». Навстречу гостям по лестнице спускался мистер Джек Харвей. Глядя на него, Филипп вспомнил ряд тонкостей, которые выветрились из его пьяного сознания.
Прежде всего, мистер Харвей был отцом жены дяди Пьера. Он был отцом Сьюлин и при этом любил сестру Пьера. Замечательно! Его привязывали к дому Робийяров двойные узы. Очень мило!
А знал ли он о том, как Сьюлин терроризировала Кэролайн? Наверняка не знал! А то бы он потрепал свою дочь по загривку. И он же был дедушкой Эллин – это поразило Филиппа больше всего.
«Боже мой, – мой родственник!»
У меня началась икота. Батлер двинул мне локтем в бок. Дыхание сперло. Харвей подумал, что я восхищаюсь его домом. Он ласково взял меня под локоток, и нимало не заботясь о Чарльзе Батлере, повел одного наверх в свои аппартаменты. Мне было стыдно обернуться и взглянуть в глаза мистеру Батлеру.
Филипп не видел, как Чарльз заговорщицки улыбнулся им в спину, а когда мистер Харвей обернулся – показал большой палец правой руки. Харвей ответил подмигиванием.
Юношу привели в кабинет.
– Выбирайте себе кресло, – предложил Харвей – мой родственник.
Я опять икнул. И вспомнил бешеный взгляд Батлера.
Юноша не знал, что идет по пути хорошо продуманного сценария.
– Выберите вон то, – будто на мороженое, указал мне Харвей. Кресло было явно очень старинное и к тому же – глубокое.
– По-видимому, что-то очень важное привело вас ко мне, коли вы так неожиданно вспомнили о нашем родстве, – высокопарно обратился ко мне банкир.
Я покраснел и икнул. Банкир досадливо поморщился.
– Эти старые кресла трещат, как попугаи. Что поделаешь – время!
Я смотрел на него как на волшебника. Банкир меня разыгрывает или в самом деле принял гнусный звук за издержки мебельного производства? Похоже было, что старый осел говорил вполне искренне. Если он такой кретин, то каков же его банк?
– Мой банк самый богатый на Юге, – сказал медленно, с оттяжкой Харвей. – чем ввел меня в кратковременное умственное помешательство: то ли я сказал свою мысль вслух, то ли Харвей случайно продолжил своей фразой мою мысль.
На всякий случай я решил прекратить рыгать и думать. Но ненадолго. Пока идет аудиенция.
– В банке «столько-то и столько» дохода в месяц, – плел свою гнусную лекцию Харвей.
Я молчал.
По всей видимости юноша как-то нарушил тактику поведения, избранную стариком. Тот стал нервничать.
– Что же вы молчите, молодой человек? – наконец не выдержал он. – Или вы не хотите со мной разговаривать? У меня что, пахнет изо рта?
– Не у вас. У меня, – промычал я, соблюдая предосторожности, указанные мистером Батлером. Я закрыл правый глаз и стал усиленно подмигивать левым. Харвея это смутило.
– Мне кажется, вы скучаете, молодой человек. Во всяком случае, глядя на ваше поведение, я делаю такой вывод.
– Ах, как вы проницательны, сэр, – сказал я подобострастно, вспомнив белого лакея в передней. Может быть, мистер Харвей не был любителем черного?
– Вы умница, – сказал, причмокивая, Джек Харвей. – Вы душка, потому что у вас на лице написано все, о чем вы думаете. По всей видимости – вы мечтаете заняться в вашей жизни, которая порядком вам осточертела, чем-нибудь серьезным. А именно, вы хотите видеть свое имя внесенным в анналы серьезных молодых людей Юга?
Я прекратил раскачиваться в кресле. Джек Харвей застонал. Я испугался и посмотрел ему в глаза. Он указал мне пальцем вниз – я ужаснулся.
Ножка кресла, в котором я сидел, опустилась прямо на сапог мистера Харвея. Как настоящий джентльмен, он не сказал об этом вслух. Но ему было больно.
Я пристыженно поднялся с кресла и помог мистеру Харвею высвободить сапог.
– Извините, – сказал я шепотом, чтобы не нарушать идиллическую атмосферу джентльменского разговора, который у них завязался.
– Не стоит извинений, – так же шепотом ответил мне мистер Харвей. – Сам виноват. Не надо ходить там, куда не зовут. Вы банковским делом когда-нибудь занимались, – без всякой видимой связи спросил он.
Я испугался, что попал ему на ногу другой ножкой кресла. Опасливо взглянул вниз. Ног мистера Харвея вообще не было видно. Он сидел, держа их на весу, в воздухе и испуганно смотрел мне в глаза. По-видимому, один из нас, не понимал другого.
Я подумал, что аудиенция закончилась.
– Мистер Харвей, мой визит мне кажется несколько затянувшимся. Вы не это хотели мне сказать?
У Харвея произошел паралич взгляда. Он уставился мне в лоб.
– Простите, не понял.
– Мой визит несколько затянулся, – растерялся я.
Харвей дико улыбнулся и сказал:
– Понимаю-понимаю. Какая сегодня хорошая погода!?
– Погода дрянь – согласился я, – и понял, что вновь допустил оплошность. – То есть погода в самом деле ужасная, нос проблесками надежды.
– Вы банковским делом когда-нибудь занимались? – опять спросил Харвей.
Я почувствовал, что банкир целеустремленно устраивает меня к себе на работу.
– Представьте себе – нет.
– Очень хорошо представляю, – мистера Харвея не так-то легко было сбить с цели. – Сам начинал с нуля – и видите, каких результатов достиг.
Харвей указал мне на канарейку, пискнувшую в своем железном «Коллизее».
Я понял это в неприличном смысле.
– Что вы имеете в виду, мистер Харвей?
Харвей подскочил на своем кресле.
Я начал паниковать.
– Мистер Харвей, жизнь устроена так, что требует подчас быстрых и неожиданных решений, которые слишком тяжело нам даются. А посему… а посему… – мысль начала пробуксовывать – а посему, – вдруг заорал я – возьмите меня на работу. Именно для этого мистер Батлер заплатил вам такую сумму денег.
– Что? – Харвей удивился. – Мне? Заплатили? Да кто вам сказал такую чушь!
Я понял, что зашел слишком далеко.
– Никто, – тихо сказал я. – Само вырвалось.
– Все. Я устал, – простонал Харвей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– По всей видимости винные пары вывели вас из-под контроля вашего захудалого сознания, так это еще не повод, чтобы вы думали, будто все будут к вам относиться как к пай-мальчику, которому необходимо прощать случайные шалости. Запомните, чтобы добиться этой аудиенции я потратил слишком много денег.
Если бы Батлер пореже ссылался на то количество денег, которое он потратил на меня, я бы ему больше верил.
У подъезда их встречал белый дворецкий. В ливрее. Такого в домах Юга отродясь не было. Белые люди не прислуживали. Они могли быть нищими, неуважаемыми, но никогда не опускались до работы лакеев. На это годились черные.
– Что это, мистер Чарльз? – спросил Филипп у Батлера, указывая глазами на белого дворецкого. – Это перекрашенный черный?
– Не задавай вопросов, на которые ты сам можешь придумать ответ, – прошипел Батлер.
«Ну и передняя… Холл – необъятных размеров. И опять каменные львы». Навстречу гостям по лестнице спускался мистер Джек Харвей. Глядя на него, Филипп вспомнил ряд тонкостей, которые выветрились из его пьяного сознания.
Прежде всего, мистер Харвей был отцом жены дяди Пьера. Он был отцом Сьюлин и при этом любил сестру Пьера. Замечательно! Его привязывали к дому Робийяров двойные узы. Очень мило!
А знал ли он о том, как Сьюлин терроризировала Кэролайн? Наверняка не знал! А то бы он потрепал свою дочь по загривку. И он же был дедушкой Эллин – это поразило Филиппа больше всего.
«Боже мой, – мой родственник!»
У меня началась икота. Батлер двинул мне локтем в бок. Дыхание сперло. Харвей подумал, что я восхищаюсь его домом. Он ласково взял меня под локоток, и нимало не заботясь о Чарльзе Батлере, повел одного наверх в свои аппартаменты. Мне было стыдно обернуться и взглянуть в глаза мистеру Батлеру.
Филипп не видел, как Чарльз заговорщицки улыбнулся им в спину, а когда мистер Харвей обернулся – показал большой палец правой руки. Харвей ответил подмигиванием.
Юношу привели в кабинет.
– Выбирайте себе кресло, – предложил Харвей – мой родственник.
Я опять икнул. И вспомнил бешеный взгляд Батлера.
Юноша не знал, что идет по пути хорошо продуманного сценария.
– Выберите вон то, – будто на мороженое, указал мне Харвей. Кресло было явно очень старинное и к тому же – глубокое.
– По-видимому, что-то очень важное привело вас ко мне, коли вы так неожиданно вспомнили о нашем родстве, – высокопарно обратился ко мне банкир.
Я покраснел и икнул. Банкир досадливо поморщился.
– Эти старые кресла трещат, как попугаи. Что поделаешь – время!
Я смотрел на него как на волшебника. Банкир меня разыгрывает или в самом деле принял гнусный звук за издержки мебельного производства? Похоже было, что старый осел говорил вполне искренне. Если он такой кретин, то каков же его банк?
– Мой банк самый богатый на Юге, – сказал медленно, с оттяжкой Харвей. – чем ввел меня в кратковременное умственное помешательство: то ли я сказал свою мысль вслух, то ли Харвей случайно продолжил своей фразой мою мысль.
На всякий случай я решил прекратить рыгать и думать. Но ненадолго. Пока идет аудиенция.
– В банке «столько-то и столько» дохода в месяц, – плел свою гнусную лекцию Харвей.
Я молчал.
По всей видимости юноша как-то нарушил тактику поведения, избранную стариком. Тот стал нервничать.
– Что же вы молчите, молодой человек? – наконец не выдержал он. – Или вы не хотите со мной разговаривать? У меня что, пахнет изо рта?
– Не у вас. У меня, – промычал я, соблюдая предосторожности, указанные мистером Батлером. Я закрыл правый глаз и стал усиленно подмигивать левым. Харвея это смутило.
– Мне кажется, вы скучаете, молодой человек. Во всяком случае, глядя на ваше поведение, я делаю такой вывод.
– Ах, как вы проницательны, сэр, – сказал я подобострастно, вспомнив белого лакея в передней. Может быть, мистер Харвей не был любителем черного?
– Вы умница, – сказал, причмокивая, Джек Харвей. – Вы душка, потому что у вас на лице написано все, о чем вы думаете. По всей видимости – вы мечтаете заняться в вашей жизни, которая порядком вам осточертела, чем-нибудь серьезным. А именно, вы хотите видеть свое имя внесенным в анналы серьезных молодых людей Юга?
Я прекратил раскачиваться в кресле. Джек Харвей застонал. Я испугался и посмотрел ему в глаза. Он указал мне пальцем вниз – я ужаснулся.
Ножка кресла, в котором я сидел, опустилась прямо на сапог мистера Харвея. Как настоящий джентльмен, он не сказал об этом вслух. Но ему было больно.
Я пристыженно поднялся с кресла и помог мистеру Харвею высвободить сапог.
– Извините, – сказал я шепотом, чтобы не нарушать идиллическую атмосферу джентльменского разговора, который у них завязался.
– Не стоит извинений, – так же шепотом ответил мне мистер Харвей. – Сам виноват. Не надо ходить там, куда не зовут. Вы банковским делом когда-нибудь занимались, – без всякой видимой связи спросил он.
Я испугался, что попал ему на ногу другой ножкой кресла. Опасливо взглянул вниз. Ног мистера Харвея вообще не было видно. Он сидел, держа их на весу, в воздухе и испуганно смотрел мне в глаза. По-видимому, один из нас, не понимал другого.
Я подумал, что аудиенция закончилась.
– Мистер Харвей, мой визит мне кажется несколько затянувшимся. Вы не это хотели мне сказать?
У Харвея произошел паралич взгляда. Он уставился мне в лоб.
– Простите, не понял.
– Мой визит несколько затянулся, – растерялся я.
Харвей дико улыбнулся и сказал:
– Понимаю-понимаю. Какая сегодня хорошая погода!?
– Погода дрянь – согласился я, – и понял, что вновь допустил оплошность. – То есть погода в самом деле ужасная, нос проблесками надежды.
– Вы банковским делом когда-нибудь занимались? – опять спросил Харвей.
Я почувствовал, что банкир целеустремленно устраивает меня к себе на работу.
– Представьте себе – нет.
– Очень хорошо представляю, – мистера Харвея не так-то легко было сбить с цели. – Сам начинал с нуля – и видите, каких результатов достиг.
Харвей указал мне на канарейку, пискнувшую в своем железном «Коллизее».
Я понял это в неприличном смысле.
– Что вы имеете в виду, мистер Харвей?
Харвей подскочил на своем кресле.
Я начал паниковать.
– Мистер Харвей, жизнь устроена так, что требует подчас быстрых и неожиданных решений, которые слишком тяжело нам даются. А посему… а посему… – мысль начала пробуксовывать – а посему, – вдруг заорал я – возьмите меня на работу. Именно для этого мистер Батлер заплатил вам такую сумму денег.
– Что? – Харвей удивился. – Мне? Заплатили? Да кто вам сказал такую чушь!
Я понял, что зашел слишком далеко.
– Никто, – тихо сказал я. – Само вырвалось.
– Все. Я устал, – простонал Харвей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105