Двух отчаянных баламутов на один маленький город было много.
Пэтифер взял свою жену за руку и повел наверх…
…Филипп почувствовал опасность, что нависла над ним. Ему начало везти в игре. И он понял, что партнеры ему подыгрывают. Это было неспроста. Филипп заказал бутылку виски, на последние деньги, и предложил его компаньонам. Это было последнее, что Филипп мог сделать для собственного спасения. Картежники криво усмехнулись и сказали в наглую.
– Стакан за стакан – мистер. И посмотрим, кто кого.
Филипп согласился. Вечные сумерки были уже где-то недалеко от него…
… Батлер услышал голос бабушки Робийяр, которая пришла к своей родственнице Юнии, и бросился к ней. После знаменитой дуэли Батлер и бабушка поддерживали друг с другом контакты. Батлеру нужны были деньги.
Разыскать бабушку Робийяр было не сложно. Бас пожилой женщины разносился по всему дому. Она кого-то отчитывала. Сначала Чарльзу показалось, что она на кухне. Он бросился туда. На кухне два раба Пэтифера оккупировали угол, в котором мучили кухарку. Кухарка попыталась что-то прошептать им, когда увидела мистера Батлера, но парни с громким ржанием зажали ей рот ладонью и стали исследовать подъюбочные области. Батлер молча постоял, посмотрел, и вышел из кухни. Бабушки там не было.
– Ах, черт, – ругнулся раздосадованный Чарльз, – конечно, она уже внизу в холле. Голос-то оттуда.
Батлер бегом бросился вниз. Лестницы в доме Потифара были скрипучие, как голос старого козла. В передней старый слуга Саймона, учился грамоте. Он трогал себя за лицо и говорил вслух – «Морда», макал палец в чернильницу, и писал слово морда на старой газете, что лежала перед ним. Батлер посмотрел, на газету. Ничего не понял, таких букв в английском алфавите не было. Старый сторож изобретал свой собственный. Чарльз молча постоял, посмотрел – передняя была пуста. Голос доносился сверху. Из гостиной на втором этаже.
«О господи, глухой. Она же наверху». Батлер бросился в гостиную. Пусто. Даже ни намека на ее пребывание. Теперь бабушкин бас несся из спальни Юнии на третьем этаже. «О господи, туда уж совсем неудобно врываться».
Джентльмен помчался наверх и… на лестнице наткнулся на бабушку Робийяр.
– Я ищу вас, миссис, по всему дому, – еле переводя дух, прошептал он. – Как это вам так удается быть одновременно всюду? Куда ни пойди – везде ваш голос. Кого-то вы так распекали?
Батлер заглянул за спину старухи.
– Я никого не наказывала, мистер Батлер. Просто разговаривала сама с собой, а может с Юнией.
Бабушка казалась перед мощным Батлером маленьким сморщенным одуванчиком. Кто бы мог подумать, что несколько дней назад они стрелялись на дуэли.
«Непредсказуемая женщина!» – подумал Батлер.
Бабушка оживилась и подхватила Батлера под локоток.
Первым делом она рассказала Батлеру, что у них в доме был Мартин Бибисер.
– Зачем? – подозрительно спросил Чарльз.
– Он пришел вымогать у Пьера деньги за соблазненную племянницу. Филипп отказался жениться на слепой девушке.
«Пресвятая Мария! Бибисер обманул меня! Я отдал ему деньги, которые мог отдать карлам, теперь меня ищет Макинтош, а Бибисер, свинья, выманивает их у всех с кем встречается!!!»
– Кстати вы слышали, что в городе видели вашего племянника Ретта?
«О черт, дался он им! Что они все его так боятся! Он слишком молод».
– Что вы говорите? Я этого не знал!
«Ретт Батлер, с которым мне запрещают видится – в Саванне. Я об этом ничего не знаю. Его видят на улицах города все кому ни лень, и приходят от этого в ужас. По-видимому Саванна сходит с ума при одном упоминании фамилии Батлер. Кошмар!»
Бабушка продолжала что-то рассказывать Чарльзу о доме, а он стоял на темной лестнице, скрипел половицами, и думал о своем…
Евлалия сидела в комнате, обставленной зеркалами, и с ужасом наблюдала за изменениями в своей фигуре. Эллин, как только оказалась в заточении, почувствовала, что сходит с ума. Ей был необходим Филипп как воздух. Девушка ходила по дому, словно привидение.
В ее спальне не было ни одного зеркала. Она не могла видеть себя одну, без Филиппа! Но она придумала, что ей может помочь. Она решила писать письма – Филиппу. И отправлять их в никуда…
«…я убью Бибисера. Но сначала верну свои деньги!» – решил он.
– Миссис Робийяр! Мне надо бежать к Мартину, узнать всю правду о моем племяннике, – перебил Батлер бабушку.
– Вам нельзя выходить из дому, Чарльз!!! Вас ищет капитан Макинтош, чтобы немедленно арестовать!
– Господи, попал в собственную ловушку!
«Вместо того, чтобы искать Филиппа, все ищут меня».
– Что же мне делать? – жалобно спросил несокрушимый дуэлянт.
– Богу молиться, – сурово отвечала бабушка. – Я не шучу. Молиться Богу и спрашивать у него совета мой девиз. Но пока по нему рыскает одураченный Макинтош – это не получится. Так, Батлер?
Полубезумный кивок головы в знак согласия со всем, что ни скажет эта дама.
– Вот видите. Он зачем вас ищет?
– Я должен заплатить труппе карлов деньги за их выступление.
– Ах, вот как! Вы в тисках тех самых карлов, которыми думали смутить город, – съехидничала бабушка. – Нехорошо. Вам поможет только один человек. Тесть моего Пьера. Джек Харвей. Он банкир. Вы должны пойти к нему и попросить у него денег. До того, как вас схватят – вам надо отнести деньги карлам.
– О, это ужасно. Я помчался бы к Джеку Харвею. Но он меня практически не знает.
– Я напишу ему письмо, Чарльз! – вскричала романтическая бабушка. – Я скажу ему, что вы наш друг…
– Но ведь это не так, – воскликнул Батлер. – Мы в некотором роде совсем противоположное.
– Были, были, – отвела все возражения жестом руки старая женщина. – Любовь к Филиппу, любовь бескорыстная нас объединила. Я напишу Харвею – и он даст вам деньги.
Батлер повеселел.
– Если это так, тогда я, пожалуй, побегу к нему немедленно. – В доме сумасшедшего Пэтифера им овладевала страсть к дурачествам.
– Чарльз Батлер! Не делайте этой ошибки, – старая женщина, как Немезида, указала пальцем на потолок. – По-видимому бабушкой овладело то же состояние души, как у Батлера. Они же были родственные по духу натуры!
– Не забывайте! Вас ищут! Только вы появитесь на улицах, гвардейцы Макинтоша схватят вас. И тогда – годы, а то и десятилетия тюрьмы.
Бабка ударилась в патетику…
…В глазах Филиппа стоял туман. Стаканы с виски поднимались один за другим и опускались обратно на грубую столешницу, скользкую от сальных рукавов, что ее вытирали вечер за вечером. Масти карт в руках Филиппа менялись прямо на глазах.
Филипп попытался прогнать дурман. Прямо на него с карты вместо червонной королевы смотрела Эллин. Она плакала и подавала Филиппу какие-то знаки. Филипп не понимал, что она хочет.
Соседи побили карты Филиппа. Ход был за юношей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Пэтифер взял свою жену за руку и повел наверх…
…Филипп почувствовал опасность, что нависла над ним. Ему начало везти в игре. И он понял, что партнеры ему подыгрывают. Это было неспроста. Филипп заказал бутылку виски, на последние деньги, и предложил его компаньонам. Это было последнее, что Филипп мог сделать для собственного спасения. Картежники криво усмехнулись и сказали в наглую.
– Стакан за стакан – мистер. И посмотрим, кто кого.
Филипп согласился. Вечные сумерки были уже где-то недалеко от него…
… Батлер услышал голос бабушки Робийяр, которая пришла к своей родственнице Юнии, и бросился к ней. После знаменитой дуэли Батлер и бабушка поддерживали друг с другом контакты. Батлеру нужны были деньги.
Разыскать бабушку Робийяр было не сложно. Бас пожилой женщины разносился по всему дому. Она кого-то отчитывала. Сначала Чарльзу показалось, что она на кухне. Он бросился туда. На кухне два раба Пэтифера оккупировали угол, в котором мучили кухарку. Кухарка попыталась что-то прошептать им, когда увидела мистера Батлера, но парни с громким ржанием зажали ей рот ладонью и стали исследовать подъюбочные области. Батлер молча постоял, посмотрел, и вышел из кухни. Бабушки там не было.
– Ах, черт, – ругнулся раздосадованный Чарльз, – конечно, она уже внизу в холле. Голос-то оттуда.
Батлер бегом бросился вниз. Лестницы в доме Потифара были скрипучие, как голос старого козла. В передней старый слуга Саймона, учился грамоте. Он трогал себя за лицо и говорил вслух – «Морда», макал палец в чернильницу, и писал слово морда на старой газете, что лежала перед ним. Батлер посмотрел, на газету. Ничего не понял, таких букв в английском алфавите не было. Старый сторож изобретал свой собственный. Чарльз молча постоял, посмотрел – передняя была пуста. Голос доносился сверху. Из гостиной на втором этаже.
«О господи, глухой. Она же наверху». Батлер бросился в гостиную. Пусто. Даже ни намека на ее пребывание. Теперь бабушкин бас несся из спальни Юнии на третьем этаже. «О господи, туда уж совсем неудобно врываться».
Джентльмен помчался наверх и… на лестнице наткнулся на бабушку Робийяр.
– Я ищу вас, миссис, по всему дому, – еле переводя дух, прошептал он. – Как это вам так удается быть одновременно всюду? Куда ни пойди – везде ваш голос. Кого-то вы так распекали?
Батлер заглянул за спину старухи.
– Я никого не наказывала, мистер Батлер. Просто разговаривала сама с собой, а может с Юнией.
Бабушка казалась перед мощным Батлером маленьким сморщенным одуванчиком. Кто бы мог подумать, что несколько дней назад они стрелялись на дуэли.
«Непредсказуемая женщина!» – подумал Батлер.
Бабушка оживилась и подхватила Батлера под локоток.
Первым делом она рассказала Батлеру, что у них в доме был Мартин Бибисер.
– Зачем? – подозрительно спросил Чарльз.
– Он пришел вымогать у Пьера деньги за соблазненную племянницу. Филипп отказался жениться на слепой девушке.
«Пресвятая Мария! Бибисер обманул меня! Я отдал ему деньги, которые мог отдать карлам, теперь меня ищет Макинтош, а Бибисер, свинья, выманивает их у всех с кем встречается!!!»
– Кстати вы слышали, что в городе видели вашего племянника Ретта?
«О черт, дался он им! Что они все его так боятся! Он слишком молод».
– Что вы говорите? Я этого не знал!
«Ретт Батлер, с которым мне запрещают видится – в Саванне. Я об этом ничего не знаю. Его видят на улицах города все кому ни лень, и приходят от этого в ужас. По-видимому Саванна сходит с ума при одном упоминании фамилии Батлер. Кошмар!»
Бабушка продолжала что-то рассказывать Чарльзу о доме, а он стоял на темной лестнице, скрипел половицами, и думал о своем…
Евлалия сидела в комнате, обставленной зеркалами, и с ужасом наблюдала за изменениями в своей фигуре. Эллин, как только оказалась в заточении, почувствовала, что сходит с ума. Ей был необходим Филипп как воздух. Девушка ходила по дому, словно привидение.
В ее спальне не было ни одного зеркала. Она не могла видеть себя одну, без Филиппа! Но она придумала, что ей может помочь. Она решила писать письма – Филиппу. И отправлять их в никуда…
«…я убью Бибисера. Но сначала верну свои деньги!» – решил он.
– Миссис Робийяр! Мне надо бежать к Мартину, узнать всю правду о моем племяннике, – перебил Батлер бабушку.
– Вам нельзя выходить из дому, Чарльз!!! Вас ищет капитан Макинтош, чтобы немедленно арестовать!
– Господи, попал в собственную ловушку!
«Вместо того, чтобы искать Филиппа, все ищут меня».
– Что же мне делать? – жалобно спросил несокрушимый дуэлянт.
– Богу молиться, – сурово отвечала бабушка. – Я не шучу. Молиться Богу и спрашивать у него совета мой девиз. Но пока по нему рыскает одураченный Макинтош – это не получится. Так, Батлер?
Полубезумный кивок головы в знак согласия со всем, что ни скажет эта дама.
– Вот видите. Он зачем вас ищет?
– Я должен заплатить труппе карлов деньги за их выступление.
– Ах, вот как! Вы в тисках тех самых карлов, которыми думали смутить город, – съехидничала бабушка. – Нехорошо. Вам поможет только один человек. Тесть моего Пьера. Джек Харвей. Он банкир. Вы должны пойти к нему и попросить у него денег. До того, как вас схватят – вам надо отнести деньги карлам.
– О, это ужасно. Я помчался бы к Джеку Харвею. Но он меня практически не знает.
– Я напишу ему письмо, Чарльз! – вскричала романтическая бабушка. – Я скажу ему, что вы наш друг…
– Но ведь это не так, – воскликнул Батлер. – Мы в некотором роде совсем противоположное.
– Были, были, – отвела все возражения жестом руки старая женщина. – Любовь к Филиппу, любовь бескорыстная нас объединила. Я напишу Харвею – и он даст вам деньги.
Батлер повеселел.
– Если это так, тогда я, пожалуй, побегу к нему немедленно. – В доме сумасшедшего Пэтифера им овладевала страсть к дурачествам.
– Чарльз Батлер! Не делайте этой ошибки, – старая женщина, как Немезида, указала пальцем на потолок. – По-видимому бабушкой овладело то же состояние души, как у Батлера. Они же были родственные по духу натуры!
– Не забывайте! Вас ищут! Только вы появитесь на улицах, гвардейцы Макинтоша схватят вас. И тогда – годы, а то и десятилетия тюрьмы.
Бабка ударилась в патетику…
…В глазах Филиппа стоял туман. Стаканы с виски поднимались один за другим и опускались обратно на грубую столешницу, скользкую от сальных рукавов, что ее вытирали вечер за вечером. Масти карт в руках Филиппа менялись прямо на глазах.
Филипп попытался прогнать дурман. Прямо на него с карты вместо червонной королевы смотрела Эллин. Она плакала и подавала Филиппу какие-то знаки. Филипп не понимал, что она хочет.
Соседи побили карты Филиппа. Ход был за юношей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105