Началась икота.
– Кем вы посланы, – сухо просипел я.
– От мистера Харвея – банкира, – глухо произнесли негры.
Портье прятался за их спинами. Я облизал губы пересохшим языком и посторонился, жестом давая понять, что подчиняюсь ситуации. Черные посетители ввалились в комнату. Двое из них держали огромный сверток. Я подумал, что это вполне может быть миниатюрная виселица. Только для чего?
Портье испарился.
Неужели это возможно?
Я посмотрел в глаза чернокожих.
Один из них что-то властно произнес.
Остальные, как высыхающая на дороге лужа, стали исчезать из комнаты.
Я полез в свой самый большой кофр. Там у меня лежал мой тесак. Вожак не проявлял к моим действиям ни малейшего интереса.
Негры испарились окончательно.
Когда я повернулся, передо мной стоял белый человек, с черной краской на лице. Я неожиданности вскрикнул. Это был окаянный Батлер.
Сдается мне, он вылез из того пакета, что принесли мне негры. Но сверток был завязан по-прежнему. Лицо Батлера было в размазанных черных подтеках. В руках он держал платок, который когда-то был белый. И вообще его костюм… Сдается мне, что я видел такой совсем недавно. Портье был в нем одет или я путаю.
– Вы? – спросил я как можно невозмутимее. – После всего, что вы сделали со мной, я бы мог не пускать вас на порог этого убежища, мистер Чарльз.
Фамильярность с «Чарльзом» я сказал специально, чтобы он не очень злился на дерзость речей. Еще прибьет.
– Меня скоро вышвырнут из гостиницы по вашей милости, а вы еще пугаете меня по ночам!!! Чем обязан такому вторжению. – Потихоньку я стал кипятится.
Казалось, мой словесный поток сбил с Батлера спесь. Но уже через секунду его наглое лицо исказила ухмылочка.
– Я принес вам деньги, мистер директор. Только сначала хочу, чтобы вы забрали из кабинета шерифа свою жалобу на меня и написали покаянное письмо, в котором черным по белому, скажите, что приносите мне извинение за вымогательство крупной суммы денег.
Я всегда знал, что Батлер наглец. Но настолько!
– Вы заблуждаетесь, мистер…
Он меня прервал как нашкодившего слугу. Бросил мне на кровать пачку купюр. А я не смог сдержать себя – кинулся не на него, а к деньгам – пересчитывать. А вдруг он блефует? о деньги оказались настоящие. Мне показалось, что ночью выглянуло солнце…
– Вроде все точно, мистер Батлер. Он даже бровью не повел.
– Присаживайтесь, – сказал я еще любезнее.
– Садитесь вы, – заорал он – и пишите записку шерифу.
Я попробовал отшутиться, хотя конечно было понятно, что он не шутить и собирается меня бить.
Мои резоны покончить дело утром его не тронули. Более того, он пристал ко мне с бредовой идеей, будто я должен залезть вместе с ним в кабинет шерифа сейчас! ночью! – изъять мою жалобу и положить взамен оправдательное письмо. Он достал пистолет.
– Мистер Чарльз Батлер, – заюлил я, – вы как будто знали, что в молодости я был акробатом. Мне приятно, что я смогу вспомнить молодость и воспользоваться ее уроками, но скажите, зачем вам этот цирк ночью, если завтра утром я сделаю все то самое, войдя через двери.
– Мне это нужно сейчас, и это достаточный повод! – заорал Батлер. – О'кей?
Это его «о'кей» меня убедило больше всего. После такого вопроса не шутят.
В конце концов я ничего не теряю. Залезу в окно к шерифу и оставлю у него все свои извинения.
– Главное, не оставить следов, так мистер Батлер? – спросил я его как можно веселее.
Как мне раньше не пришло в голову: он одет как те негры, что принесли фикус.
– А как вы умудрились проникнуть в номер за спинами черномазых? – пытался я создать непринужденную атмосферу, судорожно одеваясь.
– Секрет, – отрезал он.
Меня осенило. Батлер имеет талант фокусника. Черный платок – от следов грима. Пожалуй, с ним стоит иметь дело на арене цирка.
– По рукам, – подобострастно сказал я.
Мой вес уже не тот и возраст дает себя знать, но почему бы ради красивой шутки, которую умеет рождать Батлер, не испытать свое старое дряхлое тело на прочность.
– Вы падших дам любите? – спросил он меня без всякой видимой связи.
Я как можно простосердечнее признался, что «романы» – это мое хобби.
– Я свожу вас в клуб, куда пускают только плантаторов по рекомендации, – добавил он со значением. – Вы представляете себе, какие там девочки?
Я представил и сделал вид, что в этот час ночи мне все это безумно интересно.
– Тогда за дело, – разорался неугомонный южанин. – Моими стараниями к нему медленно возвращалось хорошее настроение. С ним он не казался мне таким опасным.
– Прежде всего садитесь и пишите. Если у вас нет ума, воспользуйтесь моим. Я могу вам надиктовать.
Как всегда его наглость не имела границ. Я изобразил любезность и уселся за конторку.
– Диктуйте, мистер Умник, – попробовал пошутить я, чтобы сохранить за собой хоть долю самостоятельности.
Батлер воспарил за мыслью.
– Итак, обращение – «судья». Нет, лучше «мой судья». «Хочу развеять ваше недоумение. Дело слишком неотложно, чтобы тянуть его, как»… «чтобы тянуть его как»… Мистер Галлимар, за что можно тянуть прилично?
– За хвост, – промямлил я.
– За хвост – это банально, хотя и вполне добропорядочно, – согласился Батлер. – Значит «дело слишком неотложно, чтобы тянуть его как питона за хвост. Он у меня в руках». Следите за нитью моего рассуждения.
– Вы это судье или мне? – прервал я его.
– Вам, конечно, – оборвал меня Батлер. – Впрочем, если вы находите это красивым, можно и судье.
Давайте дальше: «…как питона за хвост…Посему мне показалось неприлично не показать вам нить моих рассуждений. Я знаю, что мистер Батлер Чарльз, эсквайр, пострадал…»
– «Эсквайр» через «е» или через «э»?
Я зря отвлек Батлера, это было понятно по его лицу.
– Вас что, в Европе грамоте не обучают? – его взгляд выражал презрение и в том числе то, что он сам этого не знает.
– Пишите без первой буквы, – решил он, – «…засим, сообщаю вам, что я не имею ни йоты сомнения в порядочности причин задержки мистером Чарльзом Батлеро-ом»…, обойдемся без эсквайра…. «задолжения мне денег на неопределенный срок. Скорее я усматриваю свою торопливость в деле получения денег, достойной всяческого порицания-я…, зачем и приношу свои извинения… Чарльзу Батлеру Сэмуэлю – эсквайру».
Тут я возмутился.
– Мы же договорились без «эсквайр»!
Батлер долго на меня смотрел.
– Если вам не нравится мой эпистолярный слог, – он хотел сказать «пишите сами», но это был явно не лучший вариант. Он сказал как Соломон.
– …Пишите как пишется. В конце концов с судьей мы учились в одном пансионате. Я думаю, он так же относится к слову «эсквайр», как и я.
Его последующее молчание было красноречиво.
– Написали?
Я вытер пот со лба.
Он понял мой жест по – своему.
– Хорошо. Запечатайте конверт вашим перстнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Кем вы посланы, – сухо просипел я.
– От мистера Харвея – банкира, – глухо произнесли негры.
Портье прятался за их спинами. Я облизал губы пересохшим языком и посторонился, жестом давая понять, что подчиняюсь ситуации. Черные посетители ввалились в комнату. Двое из них держали огромный сверток. Я подумал, что это вполне может быть миниатюрная виселица. Только для чего?
Портье испарился.
Неужели это возможно?
Я посмотрел в глаза чернокожих.
Один из них что-то властно произнес.
Остальные, как высыхающая на дороге лужа, стали исчезать из комнаты.
Я полез в свой самый большой кофр. Там у меня лежал мой тесак. Вожак не проявлял к моим действиям ни малейшего интереса.
Негры испарились окончательно.
Когда я повернулся, передо мной стоял белый человек, с черной краской на лице. Я неожиданности вскрикнул. Это был окаянный Батлер.
Сдается мне, он вылез из того пакета, что принесли мне негры. Но сверток был завязан по-прежнему. Лицо Батлера было в размазанных черных подтеках. В руках он держал платок, который когда-то был белый. И вообще его костюм… Сдается мне, что я видел такой совсем недавно. Портье был в нем одет или я путаю.
– Вы? – спросил я как можно невозмутимее. – После всего, что вы сделали со мной, я бы мог не пускать вас на порог этого убежища, мистер Чарльз.
Фамильярность с «Чарльзом» я сказал специально, чтобы он не очень злился на дерзость речей. Еще прибьет.
– Меня скоро вышвырнут из гостиницы по вашей милости, а вы еще пугаете меня по ночам!!! Чем обязан такому вторжению. – Потихоньку я стал кипятится.
Казалось, мой словесный поток сбил с Батлера спесь. Но уже через секунду его наглое лицо исказила ухмылочка.
– Я принес вам деньги, мистер директор. Только сначала хочу, чтобы вы забрали из кабинета шерифа свою жалобу на меня и написали покаянное письмо, в котором черным по белому, скажите, что приносите мне извинение за вымогательство крупной суммы денег.
Я всегда знал, что Батлер наглец. Но настолько!
– Вы заблуждаетесь, мистер…
Он меня прервал как нашкодившего слугу. Бросил мне на кровать пачку купюр. А я не смог сдержать себя – кинулся не на него, а к деньгам – пересчитывать. А вдруг он блефует? о деньги оказались настоящие. Мне показалось, что ночью выглянуло солнце…
– Вроде все точно, мистер Батлер. Он даже бровью не повел.
– Присаживайтесь, – сказал я еще любезнее.
– Садитесь вы, – заорал он – и пишите записку шерифу.
Я попробовал отшутиться, хотя конечно было понятно, что он не шутить и собирается меня бить.
Мои резоны покончить дело утром его не тронули. Более того, он пристал ко мне с бредовой идеей, будто я должен залезть вместе с ним в кабинет шерифа сейчас! ночью! – изъять мою жалобу и положить взамен оправдательное письмо. Он достал пистолет.
– Мистер Чарльз Батлер, – заюлил я, – вы как будто знали, что в молодости я был акробатом. Мне приятно, что я смогу вспомнить молодость и воспользоваться ее уроками, но скажите, зачем вам этот цирк ночью, если завтра утром я сделаю все то самое, войдя через двери.
– Мне это нужно сейчас, и это достаточный повод! – заорал Батлер. – О'кей?
Это его «о'кей» меня убедило больше всего. После такого вопроса не шутят.
В конце концов я ничего не теряю. Залезу в окно к шерифу и оставлю у него все свои извинения.
– Главное, не оставить следов, так мистер Батлер? – спросил я его как можно веселее.
Как мне раньше не пришло в голову: он одет как те негры, что принесли фикус.
– А как вы умудрились проникнуть в номер за спинами черномазых? – пытался я создать непринужденную атмосферу, судорожно одеваясь.
– Секрет, – отрезал он.
Меня осенило. Батлер имеет талант фокусника. Черный платок – от следов грима. Пожалуй, с ним стоит иметь дело на арене цирка.
– По рукам, – подобострастно сказал я.
Мой вес уже не тот и возраст дает себя знать, но почему бы ради красивой шутки, которую умеет рождать Батлер, не испытать свое старое дряхлое тело на прочность.
– Вы падших дам любите? – спросил он меня без всякой видимой связи.
Я как можно простосердечнее признался, что «романы» – это мое хобби.
– Я свожу вас в клуб, куда пускают только плантаторов по рекомендации, – добавил он со значением. – Вы представляете себе, какие там девочки?
Я представил и сделал вид, что в этот час ночи мне все это безумно интересно.
– Тогда за дело, – разорался неугомонный южанин. – Моими стараниями к нему медленно возвращалось хорошее настроение. С ним он не казался мне таким опасным.
– Прежде всего садитесь и пишите. Если у вас нет ума, воспользуйтесь моим. Я могу вам надиктовать.
Как всегда его наглость не имела границ. Я изобразил любезность и уселся за конторку.
– Диктуйте, мистер Умник, – попробовал пошутить я, чтобы сохранить за собой хоть долю самостоятельности.
Батлер воспарил за мыслью.
– Итак, обращение – «судья». Нет, лучше «мой судья». «Хочу развеять ваше недоумение. Дело слишком неотложно, чтобы тянуть его, как»… «чтобы тянуть его как»… Мистер Галлимар, за что можно тянуть прилично?
– За хвост, – промямлил я.
– За хвост – это банально, хотя и вполне добропорядочно, – согласился Батлер. – Значит «дело слишком неотложно, чтобы тянуть его как питона за хвост. Он у меня в руках». Следите за нитью моего рассуждения.
– Вы это судье или мне? – прервал я его.
– Вам, конечно, – оборвал меня Батлер. – Впрочем, если вы находите это красивым, можно и судье.
Давайте дальше: «…как питона за хвост…Посему мне показалось неприлично не показать вам нить моих рассуждений. Я знаю, что мистер Батлер Чарльз, эсквайр, пострадал…»
– «Эсквайр» через «е» или через «э»?
Я зря отвлек Батлера, это было понятно по его лицу.
– Вас что, в Европе грамоте не обучают? – его взгляд выражал презрение и в том числе то, что он сам этого не знает.
– Пишите без первой буквы, – решил он, – «…засим, сообщаю вам, что я не имею ни йоты сомнения в порядочности причин задержки мистером Чарльзом Батлеро-ом»…, обойдемся без эсквайра…. «задолжения мне денег на неопределенный срок. Скорее я усматриваю свою торопливость в деле получения денег, достойной всяческого порицания-я…, зачем и приношу свои извинения… Чарльзу Батлеру Сэмуэлю – эсквайру».
Тут я возмутился.
– Мы же договорились без «эсквайр»!
Батлер долго на меня смотрел.
– Если вам не нравится мой эпистолярный слог, – он хотел сказать «пишите сами», но это был явно не лучший вариант. Он сказал как Соломон.
– …Пишите как пишется. В конце концов с судьей мы учились в одном пансионате. Я думаю, он так же относится к слову «эсквайр», как и я.
Его последующее молчание было красноречиво.
– Написали?
Я вытер пот со лба.
Он понял мой жест по – своему.
– Хорошо. Запечатайте конверт вашим перстнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105