Джордж Ратборн. Он уехал из колледжа за три дня до начала каникул, объяснив отъезд срочными семейными делами. С тех пор его никто не видел.
– И уже никогда не увидят. Бедняга. А что вы скажете о госпоже Блаватской?
– Удивительная женщина.
– Согласен. Но какое она имеет отношение ко всему происшедшему? – спросил Дойл.
– Я бы сказал, что она выступает в качестве заинтересованного наблюдателя.
– То есть вы полагаете, что во всем этом кошмаре она не участвует?
– Так это ведь вы с ней разговаривали, не я. Вам и делать выводы.
– Но разве вы с ней не знакомы? – продолжал выяснять Дойл, чувствуя, что в нем все кипит от возмущения.
– Никогда не встречался с этой женщиной, – ответил Спаркс. – Но считаю, что она прекрасный оратор, этакая смесь пилигрима и ловкого продавца патентованных снадобий. Она скорее похожа на американку, чем на русскую.
– И еще одно, Джек. Вы уж меня простите, но что значит эта ваша загадочная должность "специальный агент ее величества королевы"?
Спаркс остановился и пристально посмотрел на Дойла:
– Поклянитесь, Дойл, что никогда и никому ни словом ни духом не обмолвитесь об этом. Это небезопасно даже здесь, на пустынной тропинке, потому что касается людей, гораздо более нужных империи, чем мы с вами. И вам я доверился не без колебаний… Чтобы вы осознали, в какую жуткую историю вы влипли. Как бы мне хотелось, чтобы все было иначе!
Роялист, искренний поклонник королевы, Дойл внимательно выслушал эту прочувствованную речь и спросил Спаркса о той завесе секретности, которая окружала его.
– Правильно ли я понимаю, что вся эта история представляет угрозу и для… высокопоставленных особ? – осторожно спросил он.
– Вот именно.
– Могу я… чем-нибудь помочь вам?
– Вы уже помогаете. Человек вы на редкость способный.
"Угроза королеве. Это ужасно", – пронеслось в голове Дойла.
– Если вы полагаете, что я на что-то способен, то, с вашего позволения, я с радостью согласился бы применить эти способности необходимым образом.
Спаркс смотрел на Дойла с равной долей симпатии и беспристрастности.
– Ловлю вас на слове, – помолчав, ответил он. – У вас с собой талисман, который я дал вам?
– Да, вот он, – проговорил Дойл, вытаскивая из кармана серебряную вещицу.
– Возьмите его в левую руку, пожалуйста.
– Госпожа Блаватская посоветовала мне сделать из него амулет.
– Да, вреда от этого не будет, только пусть он будет скрыт от посторонних глаз, – сказал Спаркс, вынимая из-под рубашки точно такой же амулет. – А теперь поднимите правую руку и повторяйте за мной.
– Это что, какой-нибудь ритуал в духе масонов? – усмехнулся Дойл.
– Слушайте, Дойл, у нас мало времени…
– Конечно. Давайте.
Спаркс закрыл глаза и стоял так довольно долго, погружаясь в состояние транса. Дойл хотел уже прервать молчание, но в этот момент Джек заговорил:
– Пусть Свет из глубин Божественного Разума станет Светом в умах людей. И пусть станет Светом на Земле…
Дойл повторял загадочные слова, пытаясь постичь их смысл. Божественный Разум – Свет… Свет в форме знания – мудрость…
– …И пусть то, что называется волей Божьей, войдет в души людей и направит их на путь истинный – путь, известный Учителям, служителям истины.
А вот это сложнее. Нечто нехристианское, хотя и не богохульство. Учителя? Блаватская тоже пишет о них, о мудрецах, бесстрастно наблюдающих проявления человеческой глупости. В каждой цивилизации место их пребывания называлось по-разному: Олимп, Валгалла, Шамбала, Небеса…
– И пусть среди рас человеческих осуществится Замысел. Осуществится в Любви и Свете и закроет дверь, за которой таится Зло.
Дверь, за которой таится Зло… Дойлу не терпелось вставить, что он, Дойл, к сожалению, не может указать, где эта дверь, но он слышал своими ушами, как в нее яростно колотится Зло.
– И пусть Любовь, и Свет, и Сила осуществят Замысел на Земле.
"Замысел… Чей замысел? – спросил себя Дойл. – Как, интересно, собираются его осуществлять? И кто? Может, и я теперь – один из них?"
– А дальше что? Следует ли скреплять эту клятву каким-нибудь особым завершающим рукопожатием? – поинтересовался Дойл.
– Нет. Это все, – ответил Спаркс, пряча амулет.
– Что означает эта клятва, Джек?
– А как вы ее понимаете?
– Творить добро и бороться со злом, – пожал плечами Дойл.
– Вот и отлично. Для начала подходит, – произнес Спаркс и зашагал по тропинке.
– Для таких задач, мне кажется, ритуал несколько простоват.
– Однако звучит вдохновляюще, согласитесь, – заметил Спаркс.
– Да, хотя я думал, будет что-то более торжественное: с упоминанием имени королевы, словами о верности нации и все такое… похожее на клятвы рыцарей времен короля Артура. А эта клятва выдержана в духе пантеизма и обращена ко всем.
– Рад, что вам это понравилось, – улыбнулся Спаркс.
– А что означает этот талисман?
– Дойл, все, что я мог, я уже сказал, – устало проговорил Спаркс. – Знать больше не в ваших интересах.
Они шагали по тропинке между полями, которые тянулись до самого горизонта. По солнцу Дойл определил, что они движутся на восток.
Голод давал знать о себе, и настроение Дойла стало портиться. Да, конечно, этот Спаркс умеет таскать каштаны из огня. Ничто в его поведении не говорит о том, что он не тот, за кого себя выдает. Но броня непроницаемости и таинственность, якобы связанная с королевской фамилией, производят неблагоприятное впечатление.
Дойл был не склонен отвергать помощь этого человека и лишать себя приятного общества, но здравый смысл удерживал его от того, чтобы полностью доверять Спарксу. Ему казалось, что он пустился в путешествие в сопровождении экзотического зверя, в силе которого он не сомневается, но коварство которого заставляет быть всегда начеку.
Неплохо бы задать Джеку пару-тройку вопросов похитрее и заставить его прояснить некоторые детали. Тогда составилось бы более точное представление о нем. Хотя и сейчас Дойл мог сделать некоторые выводы. Оставалось дождаться подходящего момента, и по реакции Спаркса, который будет либо все отрицать, либо признает свою ложь, появится возможность судить об остроте положения.
Они шагали по узкой тропе, вдоль которой тянулась живая изгородь, изредка прерывавшаяся остатками древней каменной стены. Дойл без особого любопытства поглядывал на эти руины, но понять, что это такое, он не мог и, готовый задать вопрос, обернулся к Спарксу.
– Это древняя римская дорога, – пояснил Джек. – Торговый путь, который выходит к морю.
– Вот как! Значит, мы направляемся к морю? – поинтересовался Дойл.
– Правда, им пользовались задолго до того, как римляне переправились через Ла-Манш, – продолжал Спаркс, не обращая внимания на вопрос Дойла. – Этот путь был известен древним кельтам, а раньше доисторическому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– И уже никогда не увидят. Бедняга. А что вы скажете о госпоже Блаватской?
– Удивительная женщина.
– Согласен. Но какое она имеет отношение ко всему происшедшему? – спросил Дойл.
– Я бы сказал, что она выступает в качестве заинтересованного наблюдателя.
– То есть вы полагаете, что во всем этом кошмаре она не участвует?
– Так это ведь вы с ней разговаривали, не я. Вам и делать выводы.
– Но разве вы с ней не знакомы? – продолжал выяснять Дойл, чувствуя, что в нем все кипит от возмущения.
– Никогда не встречался с этой женщиной, – ответил Спаркс. – Но считаю, что она прекрасный оратор, этакая смесь пилигрима и ловкого продавца патентованных снадобий. Она скорее похожа на американку, чем на русскую.
– И еще одно, Джек. Вы уж меня простите, но что значит эта ваша загадочная должность "специальный агент ее величества королевы"?
Спаркс остановился и пристально посмотрел на Дойла:
– Поклянитесь, Дойл, что никогда и никому ни словом ни духом не обмолвитесь об этом. Это небезопасно даже здесь, на пустынной тропинке, потому что касается людей, гораздо более нужных империи, чем мы с вами. И вам я доверился не без колебаний… Чтобы вы осознали, в какую жуткую историю вы влипли. Как бы мне хотелось, чтобы все было иначе!
Роялист, искренний поклонник королевы, Дойл внимательно выслушал эту прочувствованную речь и спросил Спаркса о той завесе секретности, которая окружала его.
– Правильно ли я понимаю, что вся эта история представляет угрозу и для… высокопоставленных особ? – осторожно спросил он.
– Вот именно.
– Могу я… чем-нибудь помочь вам?
– Вы уже помогаете. Человек вы на редкость способный.
"Угроза королеве. Это ужасно", – пронеслось в голове Дойла.
– Если вы полагаете, что я на что-то способен, то, с вашего позволения, я с радостью согласился бы применить эти способности необходимым образом.
Спаркс смотрел на Дойла с равной долей симпатии и беспристрастности.
– Ловлю вас на слове, – помолчав, ответил он. – У вас с собой талисман, который я дал вам?
– Да, вот он, – проговорил Дойл, вытаскивая из кармана серебряную вещицу.
– Возьмите его в левую руку, пожалуйста.
– Госпожа Блаватская посоветовала мне сделать из него амулет.
– Да, вреда от этого не будет, только пусть он будет скрыт от посторонних глаз, – сказал Спаркс, вынимая из-под рубашки точно такой же амулет. – А теперь поднимите правую руку и повторяйте за мной.
– Это что, какой-нибудь ритуал в духе масонов? – усмехнулся Дойл.
– Слушайте, Дойл, у нас мало времени…
– Конечно. Давайте.
Спаркс закрыл глаза и стоял так довольно долго, погружаясь в состояние транса. Дойл хотел уже прервать молчание, но в этот момент Джек заговорил:
– Пусть Свет из глубин Божественного Разума станет Светом в умах людей. И пусть станет Светом на Земле…
Дойл повторял загадочные слова, пытаясь постичь их смысл. Божественный Разум – Свет… Свет в форме знания – мудрость…
– …И пусть то, что называется волей Божьей, войдет в души людей и направит их на путь истинный – путь, известный Учителям, служителям истины.
А вот это сложнее. Нечто нехристианское, хотя и не богохульство. Учителя? Блаватская тоже пишет о них, о мудрецах, бесстрастно наблюдающих проявления человеческой глупости. В каждой цивилизации место их пребывания называлось по-разному: Олимп, Валгалла, Шамбала, Небеса…
– И пусть среди рас человеческих осуществится Замысел. Осуществится в Любви и Свете и закроет дверь, за которой таится Зло.
Дверь, за которой таится Зло… Дойлу не терпелось вставить, что он, Дойл, к сожалению, не может указать, где эта дверь, но он слышал своими ушами, как в нее яростно колотится Зло.
– И пусть Любовь, и Свет, и Сила осуществят Замысел на Земле.
"Замысел… Чей замысел? – спросил себя Дойл. – Как, интересно, собираются его осуществлять? И кто? Может, и я теперь – один из них?"
– А дальше что? Следует ли скреплять эту клятву каким-нибудь особым завершающим рукопожатием? – поинтересовался Дойл.
– Нет. Это все, – ответил Спаркс, пряча амулет.
– Что означает эта клятва, Джек?
– А как вы ее понимаете?
– Творить добро и бороться со злом, – пожал плечами Дойл.
– Вот и отлично. Для начала подходит, – произнес Спаркс и зашагал по тропинке.
– Для таких задач, мне кажется, ритуал несколько простоват.
– Однако звучит вдохновляюще, согласитесь, – заметил Спаркс.
– Да, хотя я думал, будет что-то более торжественное: с упоминанием имени королевы, словами о верности нации и все такое… похожее на клятвы рыцарей времен короля Артура. А эта клятва выдержана в духе пантеизма и обращена ко всем.
– Рад, что вам это понравилось, – улыбнулся Спаркс.
– А что означает этот талисман?
– Дойл, все, что я мог, я уже сказал, – устало проговорил Спаркс. – Знать больше не в ваших интересах.
Они шагали по тропинке между полями, которые тянулись до самого горизонта. По солнцу Дойл определил, что они движутся на восток.
Голод давал знать о себе, и настроение Дойла стало портиться. Да, конечно, этот Спаркс умеет таскать каштаны из огня. Ничто в его поведении не говорит о том, что он не тот, за кого себя выдает. Но броня непроницаемости и таинственность, якобы связанная с королевской фамилией, производят неблагоприятное впечатление.
Дойл был не склонен отвергать помощь этого человека и лишать себя приятного общества, но здравый смысл удерживал его от того, чтобы полностью доверять Спарксу. Ему казалось, что он пустился в путешествие в сопровождении экзотического зверя, в силе которого он не сомневается, но коварство которого заставляет быть всегда начеку.
Неплохо бы задать Джеку пару-тройку вопросов похитрее и заставить его прояснить некоторые детали. Тогда составилось бы более точное представление о нем. Хотя и сейчас Дойл мог сделать некоторые выводы. Оставалось дождаться подходящего момента, и по реакции Спаркса, который будет либо все отрицать, либо признает свою ложь, появится возможность судить об остроте положения.
Они шагали по узкой тропе, вдоль которой тянулась живая изгородь, изредка прерывавшаяся остатками древней каменной стены. Дойл без особого любопытства поглядывал на эти руины, но понять, что это такое, он не мог и, готовый задать вопрос, обернулся к Спарксу.
– Это древняя римская дорога, – пояснил Джек. – Торговый путь, который выходит к морю.
– Вот как! Значит, мы направляемся к морю? – поинтересовался Дойл.
– Правда, им пользовались задолго до того, как римляне переправились через Ла-Манш, – продолжал Спаркс, не обращая внимания на вопрос Дойла. – Этот путь был известен древним кельтам, а раньше доисторическому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110