И был он, что называется, финалом этого акта вандализма. Похоже, деревья вырубили одновременно и очень быстро…
– Потому что работало много людей, – добавил Спаркс.
– А как далеко до ближайшего города? – спросил Дойл.
– Миль пять… Стену возвели не мастера, а, скорее всего, прислуга.
– Да. И похоже, у них нет знающего руководителя, который мог бы подсказать, как это делается.
– Ни пазов, ни поперечных балок не видно. О прочности стены не задумывались вообще.
– Видимо, так. Кому-то пришло в голову возвести здесь заграждение, а что из этого выйдет, было не важно.
– Почему вы так думаете, Дойл?
Дойл еще раз внимательно оглядел стену, пытаясь представить себе, как ее возводили.
– У них было очень мало времени. Надвигалось что-то ужасное. Надо было задержать это "что-то" любой ценой.
– Судя по срезам стволов, возводить стену начали до того, как были убиты леди Николсон и ее брат. А сколько времени прошло со дня пропажи ее сына?
– Она сказала, что мальчик пропал за три дня до сеанса.
– Значит, строить начали до его исчезновения. Именно это могло быть причиной спешки: желание защитить ребенка. Они хотели воздвигнуть стену, движимые древнейшим инстинктом самосохранения.
– Но ведь ребенка можно было спрятать, увезти в другое место, – возразил Дойл. – Ваше объяснение – слишком заумное, Джек. То, что мы видим перед собой, мог соорудить только сумасшедший…
– Или тот, кого довели до сумасшествия.
Спаркс с мрачным видом оглядел стену.
В этот момент откуда-то справа послышался громкий свист.
– Это Барри, – бросил Спаркс, стремительно сорвавшись с места. – Ну же, Дойл, быстрее, – крикнул он.
Дойл кинулся за Спарксом. Барри махал им рукой, находясь примерно в четверти мили от них. Дойл едва поспевал за Спарксом, и когда он подбежал к экипажу, то еле дышал.
Барри указал на пролом в стене высотой в человеческий рост. Все вокруг было усеяно щепой, и рядом с проломом валялся остро наточенный топор. Заглянув в дыру, они рассмотрели конюшню и господский дом. Вокруг не было ни одной живой души.
– Осмотрите стену до конца, Барри, – велел Спаркс. – Подозреваю, что эта дыра будет для нас единственным путем к отступлению.
Барри влез на сиденье и, дернув поводья, направил экипаж вдоль стены.
– Здесь явно кто-то рвался внутрь, а не выбирался наружу, – заметил Дойл, осматривая края пролома. – Интересно, кто это был? Друг или враг, как вы полагаете, Джек?
– Если в дом кого-то не пускали, то, наверное, врага, не так ли, Дойл?
Ни во дворе, ни в особняке не было никакого движения. Однако они не двигались с места, словно между ними и домом все еще возвышалась невидимая преграда, преодолеть которую не было никаких сил. Вскоре вернулся Барри и сказал, что пролом в стене действительно единственный вход.
– Ну что, рискнем? – спросил Спаркс.
– Только после вас, Джек, – вымолвил Дойл.
Приказав Барри оставаться на месте, Спаркс вынул клинок из трости и полез в пролом. Нащупав в кармане револьвер, Дойл направился вслед за ним. Они продвигались вдоль внутренней стороны укрепления, почти прижимаясь к стене. Стало ясно, что ее возводили изнутри: кругом валялись неиспользованные бревна, приставные лестницы, возле ямы с глиной была раскидана солома. Стена находилась примерно в пятидесяти ярдах от фронтона дома, но по бокам здания, там, где виднелись разные пристройки и башенки, она подступала к особняку почти вплотную, местами на расстояние не больше десяти футов.
Лужайка перед домом, еще недавно подстриженная и ухоженная, была в полном запустении, кустарник помят, статуи опрокинуты, трава местами вытоптана… Часть стены проходила через сад, вокруг было много дохлых кроликов, словно кто-то решил их уничтожить. Детская площадка с разбросанными и сломанными игрушками была разорена. Деревянная лошадка, забытая в песке, нелепо разинула раскрашенную пасть.
Окна на первом этаже здания были забаррикадированы изнутри; оборванные занавеси цеплялись за наваленные кучей столы, стулья, снятые с петель двери и доски, которые использовали для заграждения. Стекла во многих окнах были выбиты, их осколки усыпали весь пол. Все двери были заколочены намертво.
– Давайте посмотрим, что в конюшнях, – предложил Спаркс.
Они пересекли двор и вошли в конюшню, находившуюся в конце подъездной дорожки, покрытой гравием. Двери были распахнуты; седла и упряжь висели на крючьях. В комнате конюха было чисто и тепло; две кровати аккуратно заправлены, на полках возле них стояли разные безделушки. На столе был чайник, чашка с недопитым чаем и тарелка с остатками пирога. Относительный порядок на фоне всеобщего разора и хаоса казался странным и пугающим. Спаркс толкнул дверь, ведущую к стойлам. Дверь со скрипом распахнулась; в конюшне никого не было.
– Вслушайтесь в эту тишину, Дойл, – сказал Спаркс. – Вы слышите что-нибудь?
– Нет, ни единого звука, – после минутной паузы ответил Дойл.
– Это в конюшне-то… – покачал головой Спаркс.
– Нет мух, – с некоторым беспокойством произнес Дойл, внезапно сообразив, какого ответа ждет от него Спаркс.
– И птиц нет, – добавил Спаркс.
Они двинулись вперед, открывая дверь в каждое стойло. Везде было пусто, хотя сохранялся характерный запах лошадей, находившихся здесь совсем недавно.
– Похоже, всех животных выпустили задолго до начала строительства, – сказал Спаркс.
– А некоторых оставили для подвоза бревен. По-моему, так, – заметил Дойл.
– Да, тяжеловозов, но потом и их отпустили. Хотя по крайней мере в трех стойлах лошади стояли и после сооружения стены, – размышлял вслух Спаркс.
Дверь в последнее стойло не открывалась. Жестом показав, что он намерен сделать, Спаркс поднял шпагу. Дойл, кивнув, вытащил из кармана револьвер. Отступив на пару шагов, Спаркс со всего маху двинул ногой в дверь. Створки широко распахнулись.
На соломенной подстилке ничком лежало тело человека, одна нога которого была нелепо вывернута внутрь.
– Спокойно, Дойл, – ровным голосом произнес Спаркс. – Этот тип уже не может причинить нам никакого вреда.
– Кажется, он упирался в дверь ногой, – пробормотал Дойл, опуская револьвер.
Они приблизились к трупу. На покойном были высокие сапоги, бриджи, рубашка и куртка – обычная одежда конюха.
– А это что? – спросил Спаркс, показывая на пол.
Соломенная подстилка была забрызгана сгустками какого-то странного вещества: оно было блестящим и слабо фосфоресцировало. Стены стойла были перепачканы им от пола до потолка. От трупа во все стороны тянулись следы того же загадочного вещества. Оно ничем не пахло, но что-то в этом серебристом веществе было такое, отчего к горлу мгновенно подступила тошнота.
– От тела тоже ничем не пахнет, – сказал Дойл. – Видно, оно не разлагается…
Спаркс рассеянно взглянул на Дойла, и оба склонились над трупом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Потому что работало много людей, – добавил Спаркс.
– А как далеко до ближайшего города? – спросил Дойл.
– Миль пять… Стену возвели не мастера, а, скорее всего, прислуга.
– Да. И похоже, у них нет знающего руководителя, который мог бы подсказать, как это делается.
– Ни пазов, ни поперечных балок не видно. О прочности стены не задумывались вообще.
– Видимо, так. Кому-то пришло в голову возвести здесь заграждение, а что из этого выйдет, было не важно.
– Почему вы так думаете, Дойл?
Дойл еще раз внимательно оглядел стену, пытаясь представить себе, как ее возводили.
– У них было очень мало времени. Надвигалось что-то ужасное. Надо было задержать это "что-то" любой ценой.
– Судя по срезам стволов, возводить стену начали до того, как были убиты леди Николсон и ее брат. А сколько времени прошло со дня пропажи ее сына?
– Она сказала, что мальчик пропал за три дня до сеанса.
– Значит, строить начали до его исчезновения. Именно это могло быть причиной спешки: желание защитить ребенка. Они хотели воздвигнуть стену, движимые древнейшим инстинктом самосохранения.
– Но ведь ребенка можно было спрятать, увезти в другое место, – возразил Дойл. – Ваше объяснение – слишком заумное, Джек. То, что мы видим перед собой, мог соорудить только сумасшедший…
– Или тот, кого довели до сумасшествия.
Спаркс с мрачным видом оглядел стену.
В этот момент откуда-то справа послышался громкий свист.
– Это Барри, – бросил Спаркс, стремительно сорвавшись с места. – Ну же, Дойл, быстрее, – крикнул он.
Дойл кинулся за Спарксом. Барри махал им рукой, находясь примерно в четверти мили от них. Дойл едва поспевал за Спарксом, и когда он подбежал к экипажу, то еле дышал.
Барри указал на пролом в стене высотой в человеческий рост. Все вокруг было усеяно щепой, и рядом с проломом валялся остро наточенный топор. Заглянув в дыру, они рассмотрели конюшню и господский дом. Вокруг не было ни одной живой души.
– Осмотрите стену до конца, Барри, – велел Спаркс. – Подозреваю, что эта дыра будет для нас единственным путем к отступлению.
Барри влез на сиденье и, дернув поводья, направил экипаж вдоль стены.
– Здесь явно кто-то рвался внутрь, а не выбирался наружу, – заметил Дойл, осматривая края пролома. – Интересно, кто это был? Друг или враг, как вы полагаете, Джек?
– Если в дом кого-то не пускали, то, наверное, врага, не так ли, Дойл?
Ни во дворе, ни в особняке не было никакого движения. Однако они не двигались с места, словно между ними и домом все еще возвышалась невидимая преграда, преодолеть которую не было никаких сил. Вскоре вернулся Барри и сказал, что пролом в стене действительно единственный вход.
– Ну что, рискнем? – спросил Спаркс.
– Только после вас, Джек, – вымолвил Дойл.
Приказав Барри оставаться на месте, Спаркс вынул клинок из трости и полез в пролом. Нащупав в кармане револьвер, Дойл направился вслед за ним. Они продвигались вдоль внутренней стороны укрепления, почти прижимаясь к стене. Стало ясно, что ее возводили изнутри: кругом валялись неиспользованные бревна, приставные лестницы, возле ямы с глиной была раскидана солома. Стена находилась примерно в пятидесяти ярдах от фронтона дома, но по бокам здания, там, где виднелись разные пристройки и башенки, она подступала к особняку почти вплотную, местами на расстояние не больше десяти футов.
Лужайка перед домом, еще недавно подстриженная и ухоженная, была в полном запустении, кустарник помят, статуи опрокинуты, трава местами вытоптана… Часть стены проходила через сад, вокруг было много дохлых кроликов, словно кто-то решил их уничтожить. Детская площадка с разбросанными и сломанными игрушками была разорена. Деревянная лошадка, забытая в песке, нелепо разинула раскрашенную пасть.
Окна на первом этаже здания были забаррикадированы изнутри; оборванные занавеси цеплялись за наваленные кучей столы, стулья, снятые с петель двери и доски, которые использовали для заграждения. Стекла во многих окнах были выбиты, их осколки усыпали весь пол. Все двери были заколочены намертво.
– Давайте посмотрим, что в конюшнях, – предложил Спаркс.
Они пересекли двор и вошли в конюшню, находившуюся в конце подъездной дорожки, покрытой гравием. Двери были распахнуты; седла и упряжь висели на крючьях. В комнате конюха было чисто и тепло; две кровати аккуратно заправлены, на полках возле них стояли разные безделушки. На столе был чайник, чашка с недопитым чаем и тарелка с остатками пирога. Относительный порядок на фоне всеобщего разора и хаоса казался странным и пугающим. Спаркс толкнул дверь, ведущую к стойлам. Дверь со скрипом распахнулась; в конюшне никого не было.
– Вслушайтесь в эту тишину, Дойл, – сказал Спаркс. – Вы слышите что-нибудь?
– Нет, ни единого звука, – после минутной паузы ответил Дойл.
– Это в конюшне-то… – покачал головой Спаркс.
– Нет мух, – с некоторым беспокойством произнес Дойл, внезапно сообразив, какого ответа ждет от него Спаркс.
– И птиц нет, – добавил Спаркс.
Они двинулись вперед, открывая дверь в каждое стойло. Везде было пусто, хотя сохранялся характерный запах лошадей, находившихся здесь совсем недавно.
– Похоже, всех животных выпустили задолго до начала строительства, – сказал Спаркс.
– А некоторых оставили для подвоза бревен. По-моему, так, – заметил Дойл.
– Да, тяжеловозов, но потом и их отпустили. Хотя по крайней мере в трех стойлах лошади стояли и после сооружения стены, – размышлял вслух Спаркс.
Дверь в последнее стойло не открывалась. Жестом показав, что он намерен сделать, Спаркс поднял шпагу. Дойл, кивнув, вытащил из кармана револьвер. Отступив на пару шагов, Спаркс со всего маху двинул ногой в дверь. Створки широко распахнулись.
На соломенной подстилке ничком лежало тело человека, одна нога которого была нелепо вывернута внутрь.
– Спокойно, Дойл, – ровным голосом произнес Спаркс. – Этот тип уже не может причинить нам никакого вреда.
– Кажется, он упирался в дверь ногой, – пробормотал Дойл, опуская револьвер.
Они приблизились к трупу. На покойном были высокие сапоги, бриджи, рубашка и куртка – обычная одежда конюха.
– А это что? – спросил Спаркс, показывая на пол.
Соломенная подстилка была забрызгана сгустками какого-то странного вещества: оно было блестящим и слабо фосфоресцировало. Стены стойла были перепачканы им от пола до потолка. От трупа во все стороны тянулись следы того же загадочного вещества. Оно ничем не пахло, но что-то в этом серебристом веществе было такое, отчего к горлу мгновенно подступила тошнота.
– От тела тоже ничем не пахнет, – сказал Дойл. – Видно, оно не разлагается…
Спаркс рассеянно взглянул на Дойла, и оба склонились над трупом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110