Повторяю: почему вы боитесь свою жену?
– Потому что она… обожает Сатану.
– Вот как! Оказывается, леди Николсон обожает Сатану и якшается с чертями.
И Спаркс снова ударил Николсона по рукам.
– Но это правда, правда, клянусь Иисусом, это правда, – разрыдался Николсон, не в силах оказывать сопротивление Спарксу ложью и недоговоренностью.
Спаркс, похоже, почувствовал это и, наклонившись над Николсоном, жестко спросил:
– И что же такое делает ваша жена, которую вы так боитесь?
– Она собирает здесь мерзких тварей.
– Что это за мерзкие твари, Чарлз?
– Они собираются по ночам.
– Поэтому вы и построили стену, Чарлз? Чтобы мерзкие твари не могли проникнуть сюда?
– Да.
– И рассыпали вокруг соль?
– Да-да. От соли им больно.
– Что это за твари, Чарлз?
– Не знаю. Я не видел их.
– Но вы слышали что-то по ночам, так?
– Да. Пожалуйста, не делайте мне больно, умоляю вас, – заскулил Николсон, пытаясь обнять ноги Спаркса.
– Чарли, в прошлом году вы продали участок земли. Очень большой участок. Вы это помните? – спросил Спаркс, отпихивая Николсона. – Отвечайте!
– Нет, я не помню.
– Слушайте меня внимательно: вы продали северный участок земли, принадлежавший вашей семье. Вы унаследовали его. И вы продали его некоему генералу Драммонду.
– Генералу? – переспросил Николсон, как будто услышав знакомое имя.
– Вспомнили, Чарли? Вы помните генерала?
– Да. Генерал приезжал сюда. Вместе с моей женой.
– Генерал и ваша жена – друзья, не так ли?
– О да, да. Они большие друзья. Генерал очень милый человек. Он привозит мне разные сладости и карамель. Однажды он подарил мне пони. Серого в яблоках. Я назвал его Веллингтоном, – бормотал Николсон, снова впадая в истерику. Некоторое мужество, которое сохранял этот человек в течение осады Топпинга, таяло прямо на глазах.
– Генерал заставил вас подписать какие-то бумаги, не так ли, Чарли?
– Да-да, много, очень много бумаг. Они сказали, что я должен подписать или они заберут моего пони.
Николсон вновь зарыдал.
– И как только вы подписали эти бумаги, ваша жена покинула вас, так, Чарли? Она уехала с генералом?
– Да, сэр.
– И забрала с собой сына?
– Да-а, сэр, – всхлипывал Николсон.
– А как давно вы женаты?
– Четыре года.
– И все это время ваша жена была здесь, с вами?
– Нет, сэр. Она приезжала и уезжала.
– Куда она уезжала?
– Она никогда об этом не говорила.
– А чем занималась ваша жена до замужества?
Николсон в растерянности замотал головой, глядя на Спаркса бессмысленными глазами.
– Ваша жена когда-нибудь рассказывала о своей семье?
– Она говорила, что ее семья владеет… издательской компанией.
– В Лондоне? – вырвалось у Дойла.
– Да, в Лондоне, – подобострастно ответил Николсон.
– А где в Лондоне, Чарли? – уже не столь сурово продолжал допрашивать Спаркс.
– Однажды я был там. Это напротив большого музея.
– На улице Рассел?
Николсон кивнул. В этот момент в дверь постучали.
– Посмотрите в окно, – кричал из коридора Барри. Откуда-то снизу послышался звук разбиваемого стекла.
Спаркс кинулся к окну и отодвинул штору. Дойл тоже подбежал к окну.
Человек в черном, которого они видели в таверне в Кембридже, быстрым шагом направлялся через двор к главному входу; его сопровождали с полдюжины "серых капюшонов".
– На этот раз их значительно больше, – спокойно проговорил Спаркс.
– Это она?! – в ужасе вскричал Николсон. – Она, да? Она приехала за мной!
– Мы вынуждены покинуть вас, Чарли, – сочувственно произнес Спаркс. – Зарядите револьвер, заприте за нами дверь и не открывайте ее никому. И счастливого Нового года.
Бросив Николсону патроны, Джек ринулся к двери. Отперев все замки, они с Дойлом выскочили в коридор, где их ждал Барри. Последнее, что увидел Дойл, захлопывая за собой дверь, был лорд Николсон, ползавший по полу, собирая рассыпавшиеся патроны.
– Принес я чемоданы, сэр, – объяснял на ходу Барри. – Вернулся обратно покормить лошадей, тут и увидал, как по аллее несется их чертов экипаж.
– Все двери забаррикадированы? – спросил Спаркс, вынимая шпагу.
– Да. А кеб-то наш, видать, мы потеряли, сэр. Вокруг тьма этих "капюшонов"…
– Вам удалось открыть дверь в кладовке, Барри?
– А то, сэр, – хмыкнул Барри, показывая руки, перепачканные мукой.
– Надо спешить, Барри. Им понадобится не много времени, чтобы ворваться в дом.
– А как же лорд Николсон? Может, захватим его с собой, Джек? – спросил Дойл.
– Не уверен, что он примет нашу помощь.
– Но они убьют его…
– Его уже ничто не спасет, Дойл.
Они поспешили вниз по лестнице. В двери дома уже ломились их преследователи. Стекла в окнах были разбиты, осколки дождем сыпались на пол.
Спаркс и Дойл бросились вслед за Барри, скрывшимся за поворотом. Через минуту они добрались до кладовки.
– Вот, смотрите, сэр, – проговорил Барри.
С этими словами он столкнул с полки мешок с мукой, и тотчас же "стена" напротив взлетела вверх. За ней показалась та самая таинственная дверь, о которой говорил Барри.
– Совсем не плохо, – заметил Спаркс. – Тот, кто это придумал, был явно не дурак.
– Верно, сэр. Только замок здесь такой, что не в каждом сейфе встретишь, – озабоченно проговорил Барри, раскладывая свои инструменты.
Откуда-то из глубины дома донесся страшный треск, возвестивший о том, что нападавшие пробили баррикаду.
– Помогите мне, Дойл, – сказал Спаркс, подтаскивая к двери стол.
Они завалили дверь тяжелыми мешками с мукой; в это время Барри возился с замком.
– Скажите, доктор, какой диагноз вы поставили бы бедняге Чарли?
– Начальная стадия безумия. Возможно, как результат третьей стадии сифилиса.
– Да, с головой у него не слава богу.
Над ними послышался приглушенный топот ног. В тот же момент в замке что-то щелкнуло. Щелчок был таким громким, что в тесной кладовой он прогремел как выстрел.
– Полегче, Барри, полегче, – сказал Спаркс.
– Сюда бы маслица для мягкости, да только, боюсь, нужного эффекта не будет, – буркнул Барри.
– Жаль, что Николсон не помнит название издательской фирмы, – в раздумье вымолвил Дойл.
– Это легко выяснить. При условии, конечно, что мы вернемся в Лондон живыми. Ну, как продвигается дело, Барри?
– Не успеете глазом моргнуть, как все будет в порядке, сэр, – ответил Барри.
– Если на минуту забыть тот бред, который мы услышали от сумасшедшего лорда, – сказал Дойл, – то, похоже, леди Николсон не была такой уж невинной жертвой, как нам это казалось.
– Почти все женщины таковы.
Справившись наконец с замком, Барри распахнул дверь. В лицо им пахнуло ледяным, как из могилы, холодом. Дойл невольно отпрянул назад. Спаркс, не раздумывая, шагнул вперед. Дойл и Барри последовали за ним по крутым замшелым, скользким ступеням, вырытым прямо в земле. Свет из кладовки освещал всего несколько ступеней, и через мгновение беглецов окутала непроглядная тьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Потому что она… обожает Сатану.
– Вот как! Оказывается, леди Николсон обожает Сатану и якшается с чертями.
И Спаркс снова ударил Николсона по рукам.
– Но это правда, правда, клянусь Иисусом, это правда, – разрыдался Николсон, не в силах оказывать сопротивление Спарксу ложью и недоговоренностью.
Спаркс, похоже, почувствовал это и, наклонившись над Николсоном, жестко спросил:
– И что же такое делает ваша жена, которую вы так боитесь?
– Она собирает здесь мерзких тварей.
– Что это за мерзкие твари, Чарлз?
– Они собираются по ночам.
– Поэтому вы и построили стену, Чарлз? Чтобы мерзкие твари не могли проникнуть сюда?
– Да.
– И рассыпали вокруг соль?
– Да-да. От соли им больно.
– Что это за твари, Чарлз?
– Не знаю. Я не видел их.
– Но вы слышали что-то по ночам, так?
– Да. Пожалуйста, не делайте мне больно, умоляю вас, – заскулил Николсон, пытаясь обнять ноги Спаркса.
– Чарли, в прошлом году вы продали участок земли. Очень большой участок. Вы это помните? – спросил Спаркс, отпихивая Николсона. – Отвечайте!
– Нет, я не помню.
– Слушайте меня внимательно: вы продали северный участок земли, принадлежавший вашей семье. Вы унаследовали его. И вы продали его некоему генералу Драммонду.
– Генералу? – переспросил Николсон, как будто услышав знакомое имя.
– Вспомнили, Чарли? Вы помните генерала?
– Да. Генерал приезжал сюда. Вместе с моей женой.
– Генерал и ваша жена – друзья, не так ли?
– О да, да. Они большие друзья. Генерал очень милый человек. Он привозит мне разные сладости и карамель. Однажды он подарил мне пони. Серого в яблоках. Я назвал его Веллингтоном, – бормотал Николсон, снова впадая в истерику. Некоторое мужество, которое сохранял этот человек в течение осады Топпинга, таяло прямо на глазах.
– Генерал заставил вас подписать какие-то бумаги, не так ли, Чарли?
– Да-да, много, очень много бумаг. Они сказали, что я должен подписать или они заберут моего пони.
Николсон вновь зарыдал.
– И как только вы подписали эти бумаги, ваша жена покинула вас, так, Чарли? Она уехала с генералом?
– Да, сэр.
– И забрала с собой сына?
– Да-а, сэр, – всхлипывал Николсон.
– А как давно вы женаты?
– Четыре года.
– И все это время ваша жена была здесь, с вами?
– Нет, сэр. Она приезжала и уезжала.
– Куда она уезжала?
– Она никогда об этом не говорила.
– А чем занималась ваша жена до замужества?
Николсон в растерянности замотал головой, глядя на Спаркса бессмысленными глазами.
– Ваша жена когда-нибудь рассказывала о своей семье?
– Она говорила, что ее семья владеет… издательской компанией.
– В Лондоне? – вырвалось у Дойла.
– Да, в Лондоне, – подобострастно ответил Николсон.
– А где в Лондоне, Чарли? – уже не столь сурово продолжал допрашивать Спаркс.
– Однажды я был там. Это напротив большого музея.
– На улице Рассел?
Николсон кивнул. В этот момент в дверь постучали.
– Посмотрите в окно, – кричал из коридора Барри. Откуда-то снизу послышался звук разбиваемого стекла.
Спаркс кинулся к окну и отодвинул штору. Дойл тоже подбежал к окну.
Человек в черном, которого они видели в таверне в Кембридже, быстрым шагом направлялся через двор к главному входу; его сопровождали с полдюжины "серых капюшонов".
– На этот раз их значительно больше, – спокойно проговорил Спаркс.
– Это она?! – в ужасе вскричал Николсон. – Она, да? Она приехала за мной!
– Мы вынуждены покинуть вас, Чарли, – сочувственно произнес Спаркс. – Зарядите револьвер, заприте за нами дверь и не открывайте ее никому. И счастливого Нового года.
Бросив Николсону патроны, Джек ринулся к двери. Отперев все замки, они с Дойлом выскочили в коридор, где их ждал Барри. Последнее, что увидел Дойл, захлопывая за собой дверь, был лорд Николсон, ползавший по полу, собирая рассыпавшиеся патроны.
– Принес я чемоданы, сэр, – объяснял на ходу Барри. – Вернулся обратно покормить лошадей, тут и увидал, как по аллее несется их чертов экипаж.
– Все двери забаррикадированы? – спросил Спаркс, вынимая шпагу.
– Да. А кеб-то наш, видать, мы потеряли, сэр. Вокруг тьма этих "капюшонов"…
– Вам удалось открыть дверь в кладовке, Барри?
– А то, сэр, – хмыкнул Барри, показывая руки, перепачканные мукой.
– Надо спешить, Барри. Им понадобится не много времени, чтобы ворваться в дом.
– А как же лорд Николсон? Может, захватим его с собой, Джек? – спросил Дойл.
– Не уверен, что он примет нашу помощь.
– Но они убьют его…
– Его уже ничто не спасет, Дойл.
Они поспешили вниз по лестнице. В двери дома уже ломились их преследователи. Стекла в окнах были разбиты, осколки дождем сыпались на пол.
Спаркс и Дойл бросились вслед за Барри, скрывшимся за поворотом. Через минуту они добрались до кладовки.
– Вот, смотрите, сэр, – проговорил Барри.
С этими словами он столкнул с полки мешок с мукой, и тотчас же "стена" напротив взлетела вверх. За ней показалась та самая таинственная дверь, о которой говорил Барри.
– Совсем не плохо, – заметил Спаркс. – Тот, кто это придумал, был явно не дурак.
– Верно, сэр. Только замок здесь такой, что не в каждом сейфе встретишь, – озабоченно проговорил Барри, раскладывая свои инструменты.
Откуда-то из глубины дома донесся страшный треск, возвестивший о том, что нападавшие пробили баррикаду.
– Помогите мне, Дойл, – сказал Спаркс, подтаскивая к двери стол.
Они завалили дверь тяжелыми мешками с мукой; в это время Барри возился с замком.
– Скажите, доктор, какой диагноз вы поставили бы бедняге Чарли?
– Начальная стадия безумия. Возможно, как результат третьей стадии сифилиса.
– Да, с головой у него не слава богу.
Над ними послышался приглушенный топот ног. В тот же момент в замке что-то щелкнуло. Щелчок был таким громким, что в тесной кладовой он прогремел как выстрел.
– Полегче, Барри, полегче, – сказал Спаркс.
– Сюда бы маслица для мягкости, да только, боюсь, нужного эффекта не будет, – буркнул Барри.
– Жаль, что Николсон не помнит название издательской фирмы, – в раздумье вымолвил Дойл.
– Это легко выяснить. При условии, конечно, что мы вернемся в Лондон живыми. Ну, как продвигается дело, Барри?
– Не успеете глазом моргнуть, как все будет в порядке, сэр, – ответил Барри.
– Если на минуту забыть тот бред, который мы услышали от сумасшедшего лорда, – сказал Дойл, – то, похоже, леди Николсон не была такой уж невинной жертвой, как нам это казалось.
– Почти все женщины таковы.
Справившись наконец с замком, Барри распахнул дверь. В лицо им пахнуло ледяным, как из могилы, холодом. Дойл невольно отпрянул назад. Спаркс, не раздумывая, шагнул вперед. Дойл и Барри последовали за ним по крутым замшелым, скользким ступеням, вырытым прямо в земле. Свет из кладовки освещал всего несколько ступеней, и через мгновение беглецов окутала непроглядная тьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110