Я упал в обморок. И не мог сказать отцу правду. Я только умолял его не брать меня с собой в больницу. А вдруг страшная зараза поразит и меня и я буду собственными глазами видеть, как она пожирает мою плоть? Лучше уж не жить вовсе, сказал я себе.
– Я понимаю вас, Спайви.
"Сомнений нет, Спайви Квинс обладает даром и страдает от него, бедняга, – подумал Дойл. – Никогда не буду относиться к жалобам этого ипохондрика так легкомысленно, как раньше".
Извинившись за вторжение, Дойл направился к выходу.
– Пожалуйста, доктор, вы не могли бы забрать это с собой? – слабым голосом попросил Спайви, указывая на клочки бумаги. – Я не хочу, чтобы это оставалось в моем доме.
– Конечно, Спайви. Не волнуйтесь.
Собрав обрывки рисунка с пола, Дойл положил их в карман и, попрощавшись со Спайви, полулежавшим с закрытыми глазами, покинул дом ясновидца.
– Лысый парень, да еще в голубой одежде… шляется возле королевских конюшен. Надеюсь, сэр, вы не очень-то поверили в эдакую галиматью. И к тому же он разорвал мой маленький портретик.
– Ларри, я знаю Квинса три года, – сказал Дойл. – Я думаю, что это стоит проверить.
– "Мамины сладости". Конечно. Знаете, что я вам скажу, сэр? Этот тип просто есть хотел. И на воздухе ему надо бывать почаще. Эти печеньи были у него в башке. И вообще, сколько сейчас времени, сэр?
– Без четверти десять.
– Отлично. Мистер Спаркс просил, чтобы мы были у него дома ровно в десять.
Дойл и не знал, что у Спаркса квартира в Лондоне.
– А где это находится? – поинтересовался он.
– Квартира-то? На улице Монтегю, сэр, рядом с улицей Рассел.
Хлестнув лошадь кнутом, Ларри развернул экипаж и направился на улицу Монтегю. Дом № 26 находился напротив Британского музея. Это было чистенькое, ухоженное здание, во всем остальном не отличавшееся от окружающих домов. Обычный особняк в георгианском стиле. Оставив экипаж на заднем дворе, они поднялись по лестнице в дом.
– Прошу вас, доктор, и вы, Ларри, входите, – раздался из-за двери голос Спаркса.
Они вошли в комнату, но Спаркса в ней не было. За стойкой, уставленной пробирками и колбами, на высоком стуле сидел румяный, средних лет мужчина, похожий на священника пресвитерианской церкви.
– У вас руки в угольной пыли. Наверное, вы собираетесь рассказать мне что-то интересное, – произнес священник голосом Спаркса.
Если не знать о его умении изменять внешность, я бы заподозрил в этом что-то дьявольское, подумал Дойл, усаживаясь в кресло. Он подробно рассказал Спарксу о своем визите к Спайви Квинсу.
– Вполне заслуживает, чтобы этим заняться, – сказал Спаркс.
Дойл едва удержался от желания бросить на Ларри победный взгляд и принялся с любопытством осматривать комнату. Шторы на окнах были задернуты – Дойл подумал, что окна здесь никогда не открывают; в комнате было невероятно душно. От пола до потолка тянулись книжные полки. В углу он заметил столик с картотекой. Над ним соломенная мишень, продырявленная пулями, причем дырки составляли буквы ВР – Виктория Регина. "Странный способ выражать верноподданические чувства", – подумал Дойл и перевел взгляд на огромную карту Лондона, висевшую на стене. Карта была сплошь утыкана красными и синими флажками.
– Что это за флажки? – спросил Дойл.
– Здесь отмечены места, где концентрируется зло, – ответил Спаркс. – Преступники – люди на редкость неразвитые, и в их жизни большую роль играют привычки. Но чем более развит интеллект человека, тем менее предсказуемо его поведение.
– Шахматная доска дьявола, сэр, вот как мы это называем, – встрял Ларри.
Взгляд Дойла привлекла застекленная горка, в которой размещалась коллекция старинных вещей и оружия: от примитивных каменных ножей первобытного человека до кремневых мушкетов и каких-то странных стальных звездочек.
– Присмотрели что-нибудь более интересное, чем ваш револьвер? – спросил Спаркс.
– Я предпочитаю оружие, действующее безотказно, – ответил Дойл. – А что это за пятиконечные штучки?
– Сакэн. Смертельное оружие японских ниндзя. Смерть наступает мгновенно…
Дойл открыл дверцу и взял одну из звездочек: она была сделана из сверхпрочной стали, и концы ее были очень острыми. На вес звездочка была необычно легкой.
– Должен признаться, Джек, что эта смертельная штука не выглядит такой уж опасной.
– Забыл уточнить: ее концы надо обмакнуть в яд.
– Хотите попробовать? Их очень легко прятать, но не следует забывать об осторожности, чтобы не уколоться самому.
– Нет, спасибо, – сказал Дойл и положил звездочку на место.
– Я собирал эту коллекцию оружия по всему свету. Если бы человек использовал свои способности не для изобретения новых видов оружия, а для чего-то полезного, благосостояние и счастье для всех было бы уже достигнуто.
– А небось придумают еще чего пострашнее, – философски заметил Ларри, разминая сигарету.
– Джек, а что вы храните в этой картотеке? – спросил Дойл.
– Все-то вы примечаете, Дойл, – хмыкнул Спаркс, подмигнув Ларри.
– Это наш архив, – сказал Ларри.
– В каком смысле – архив? – удивился Дойл.
– В этой картотеке собраны подробнейшие сведения о всех мало-мальски известных преступниках Лондона, – объяснил Спаркс.
– Картотека совершенных преступлений?
– Не только… Здесь все: возраст, место рождения, семейное положение, образование, способы совершения преступлений, тюремные дружки, личные пристрастия, количество арестов и сроки тюремного заключения и так далее, – проговорил Спаркс, продолжая колдовать над пробирками. – Такой информации вы не найдете ни в Скотленд-Ярде, ни, смею утверждать, в любом другом полицейском управлении.
– Наверняка полиция располагает подобными данными, – возразил Дойл.
– Нет, в такой полноте не располагает. Борьба с преступностью – это искусство и наука одновременно. А в полиции считают, что ловить преступников можно и без особых умственных усилий. Можете взглянуть на плоды моей деятельности.
Дойл наугад выдвинул один из ящичков, в котором в алфавитном порядке выстроились карточки. Вытащив одну из них, Дойл с удивлением обнаружил, что она испещрена какими-то закорючками; понять что-либо было невозможно.
– Но это же нельзя прочесть, – пожав плечами, сказал Дойл.
– Естественно. Информация столь деликатного свойства должна быть зашифрована. Если она попадет в чужие руки, будут большие неприятности, верно?
Дойл вертел карточку в руках, однако расшифровать эти иероглифы ему оказалось не под силу.
– Представляется мне, что шифр – тоже ваше изобретение.
– В некотором смысле… Я использовал свои знания математики, урду, санскрита и ряда финно-угорских языков.
– Следовательно, никому, кроме вас, эта картотека ничего не скажет.
– Вот именно. Она не предназначена для общего пользования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Я понимаю вас, Спайви.
"Сомнений нет, Спайви Квинс обладает даром и страдает от него, бедняга, – подумал Дойл. – Никогда не буду относиться к жалобам этого ипохондрика так легкомысленно, как раньше".
Извинившись за вторжение, Дойл направился к выходу.
– Пожалуйста, доктор, вы не могли бы забрать это с собой? – слабым голосом попросил Спайви, указывая на клочки бумаги. – Я не хочу, чтобы это оставалось в моем доме.
– Конечно, Спайви. Не волнуйтесь.
Собрав обрывки рисунка с пола, Дойл положил их в карман и, попрощавшись со Спайви, полулежавшим с закрытыми глазами, покинул дом ясновидца.
– Лысый парень, да еще в голубой одежде… шляется возле королевских конюшен. Надеюсь, сэр, вы не очень-то поверили в эдакую галиматью. И к тому же он разорвал мой маленький портретик.
– Ларри, я знаю Квинса три года, – сказал Дойл. – Я думаю, что это стоит проверить.
– "Мамины сладости". Конечно. Знаете, что я вам скажу, сэр? Этот тип просто есть хотел. И на воздухе ему надо бывать почаще. Эти печеньи были у него в башке. И вообще, сколько сейчас времени, сэр?
– Без четверти десять.
– Отлично. Мистер Спаркс просил, чтобы мы были у него дома ровно в десять.
Дойл и не знал, что у Спаркса квартира в Лондоне.
– А где это находится? – поинтересовался он.
– Квартира-то? На улице Монтегю, сэр, рядом с улицей Рассел.
Хлестнув лошадь кнутом, Ларри развернул экипаж и направился на улицу Монтегю. Дом № 26 находился напротив Британского музея. Это было чистенькое, ухоженное здание, во всем остальном не отличавшееся от окружающих домов. Обычный особняк в георгианском стиле. Оставив экипаж на заднем дворе, они поднялись по лестнице в дом.
– Прошу вас, доктор, и вы, Ларри, входите, – раздался из-за двери голос Спаркса.
Они вошли в комнату, но Спаркса в ней не было. За стойкой, уставленной пробирками и колбами, на высоком стуле сидел румяный, средних лет мужчина, похожий на священника пресвитерианской церкви.
– У вас руки в угольной пыли. Наверное, вы собираетесь рассказать мне что-то интересное, – произнес священник голосом Спаркса.
Если не знать о его умении изменять внешность, я бы заподозрил в этом что-то дьявольское, подумал Дойл, усаживаясь в кресло. Он подробно рассказал Спарксу о своем визите к Спайви Квинсу.
– Вполне заслуживает, чтобы этим заняться, – сказал Спаркс.
Дойл едва удержался от желания бросить на Ларри победный взгляд и принялся с любопытством осматривать комнату. Шторы на окнах были задернуты – Дойл подумал, что окна здесь никогда не открывают; в комнате было невероятно душно. От пола до потолка тянулись книжные полки. В углу он заметил столик с картотекой. Над ним соломенная мишень, продырявленная пулями, причем дырки составляли буквы ВР – Виктория Регина. "Странный способ выражать верноподданические чувства", – подумал Дойл и перевел взгляд на огромную карту Лондона, висевшую на стене. Карта была сплошь утыкана красными и синими флажками.
– Что это за флажки? – спросил Дойл.
– Здесь отмечены места, где концентрируется зло, – ответил Спаркс. – Преступники – люди на редкость неразвитые, и в их жизни большую роль играют привычки. Но чем более развит интеллект человека, тем менее предсказуемо его поведение.
– Шахматная доска дьявола, сэр, вот как мы это называем, – встрял Ларри.
Взгляд Дойла привлекла застекленная горка, в которой размещалась коллекция старинных вещей и оружия: от примитивных каменных ножей первобытного человека до кремневых мушкетов и каких-то странных стальных звездочек.
– Присмотрели что-нибудь более интересное, чем ваш револьвер? – спросил Спаркс.
– Я предпочитаю оружие, действующее безотказно, – ответил Дойл. – А что это за пятиконечные штучки?
– Сакэн. Смертельное оружие японских ниндзя. Смерть наступает мгновенно…
Дойл открыл дверцу и взял одну из звездочек: она была сделана из сверхпрочной стали, и концы ее были очень острыми. На вес звездочка была необычно легкой.
– Должен признаться, Джек, что эта смертельная штука не выглядит такой уж опасной.
– Забыл уточнить: ее концы надо обмакнуть в яд.
– Хотите попробовать? Их очень легко прятать, но не следует забывать об осторожности, чтобы не уколоться самому.
– Нет, спасибо, – сказал Дойл и положил звездочку на место.
– Я собирал эту коллекцию оружия по всему свету. Если бы человек использовал свои способности не для изобретения новых видов оружия, а для чего-то полезного, благосостояние и счастье для всех было бы уже достигнуто.
– А небось придумают еще чего пострашнее, – философски заметил Ларри, разминая сигарету.
– Джек, а что вы храните в этой картотеке? – спросил Дойл.
– Все-то вы примечаете, Дойл, – хмыкнул Спаркс, подмигнув Ларри.
– Это наш архив, – сказал Ларри.
– В каком смысле – архив? – удивился Дойл.
– В этой картотеке собраны подробнейшие сведения о всех мало-мальски известных преступниках Лондона, – объяснил Спаркс.
– Картотека совершенных преступлений?
– Не только… Здесь все: возраст, место рождения, семейное положение, образование, способы совершения преступлений, тюремные дружки, личные пристрастия, количество арестов и сроки тюремного заключения и так далее, – проговорил Спаркс, продолжая колдовать над пробирками. – Такой информации вы не найдете ни в Скотленд-Ярде, ни, смею утверждать, в любом другом полицейском управлении.
– Наверняка полиция располагает подобными данными, – возразил Дойл.
– Нет, в такой полноте не располагает. Борьба с преступностью – это искусство и наука одновременно. А в полиции считают, что ловить преступников можно и без особых умственных усилий. Можете взглянуть на плоды моей деятельности.
Дойл наугад выдвинул один из ящичков, в котором в алфавитном порядке выстроились карточки. Вытащив одну из них, Дойл с удивлением обнаружил, что она испещрена какими-то закорючками; понять что-либо было невозможно.
– Но это же нельзя прочесть, – пожав плечами, сказал Дойл.
– Естественно. Информация столь деликатного свойства должна быть зашифрована. Если она попадет в чужие руки, будут большие неприятности, верно?
Дойл вертел карточку в руках, однако расшифровать эти иероглифы ему оказалось не под силу.
– Представляется мне, что шифр – тоже ваше изобретение.
– В некотором смысле… Я использовал свои знания математики, урду, санскрита и ряда финно-угорских языков.
– Следовательно, никому, кроме вас, эта картотека ничего не скажет.
– Вот именно. Она не предназначена для общего пользования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110