Лемон настолько зол на этого типа, что идея приводит его в восторг. Теперь нужно надавить посильнее – как знать, вполне возможно, что Макферсон вытянет программу из дыры, нравится она ему или нет. Превосходно.
Еще несколько минут ушло на обсуждение оснастки кеча, возвращавшегося к мысу Дана. Прекрасная яхта. Затем Лемон решил, что пора и домой.
– Сегодня я готовлю navarin du mouton [[6 - Здесь – баранье рагу с овощами (фр.).]], а это дело долгое.
Отпустив Хьюстона, Лемон спускается на служебную автостоянку к своей машине. Дверь «мерседеса» захлопывается с глухим, приятным звуком. Лемон ставит диск Рейнской симфонии Шумана, раскуривает сигару из кубинского табака, подкрашенного умеренной дозой МДМА, и выезжает на прибрежную магистраль, ведущую к Лагуна-Бич.
День прошел вполне удачно, а удача сейчас очень нужна. ЛСР является филиалом «Арго АГ/Блессман энтерпрайзис», одной из крупнейших транснациональных корпораций; президент ЛСР Дональд, Херефорд, прямой начальник Лемона, обосновался в Нью-Йорке – ведь он имеет заодно пост вице-президента «А/БЭ». Потрясающий человек, но только последние два года ему не нравится, как работает «Лагуна спейс рисерч». Известие о новом сверхчерном контракте немного снимет напряженность, вызываемую проволочками с «Шаровой молнией» и недавней серией проигранных конкурсов. Очень хорошо и вовремя. Лемон переходит на скоростную полосу, дает «мерседесу» волю.
Нет, точно нужно будет положить в navarin du mouton не одну дольку чеснока, а две. И добавить один – или даже два – листика базилика. А то в последний раз получилось как-то пресновато. Будем надеяться, что Эльза сумела найти хорошую баранину. Если, конечно, она вообще удосужилась выйти из дома.
Глава 4
Деннис Макферсон покидает ЛСР чуть позже Лемона и направляется домой. Сперва через Мадди-Каньон, мимо Сигнального холма – это по бульвару, затем дорога идет налево по Ирвин, направо по Ивнингсайд, налево по Морнингсайд, а теперь – до последнего дома по левой стороне; Макферсонам принадлежит половина, выходящая на улицу, а также гараж и навес для автомобилей. Сворачивая по дорожке к навесу, Деннис замечает маленький потрепанный «вольво» Джима, оставленный прямо на улице, и обречено вздыхает – еще один раздражающий фактор, только этого и не хватало для полной коллекции.
Дома Джим и Люси; как обычно, они о чем-то спорят.
– Ты пойми, мама, ведь Всемирный банк дает им ссуды только на выращивание товарных культур, в результате чего они перестают производить то, что нужно для собственного пропитания, не могут больше сами себя прокормить, а затем рынок для товарных культур исчезает, и им остается либо покупать пищу у того же Всемирного банка, либо идти с протянутой рукой, а кончается все тем, что хозяином ферм становится банк.
– Не знаю, не знаю, – качает головой Люси. – А ты не думаешь, что банки просто хотят им помочь? Они поступают очень великодушно.
– Мама, да неужели ты сама не видишь всей подоплеки?
– Ну, не знаю. Банк ссужает деньги почти без процентов. Тебе не кажется, что он практически отдает их за так?
– Конечно, не кажется!
Деннис идет в спальню переодеться, ему не хочется влезать в очередную дискуссию сына и жены. Спорят они бесконечно, Люси – с христианских позиций, а Джим – с псевдосоциалистических, причем оба смешивают серьезные философские проблемы с вопросами повседневной жизни, превращают разговор в какую-то кашу, неразбериху. О Господи. И ведь все – по вопросам, никак их самих не затрагивающим, словно какие-то профессиональные спорщики, переливающие из пустого в порожнее для тренировки, чтобы не терять форму. Сам Деннис ненавидит споры, для него они – нечто вроде словесных драк; ведь при споре неизбежно разъяришься и будешь надолго выбит из равновесия. Такого и на работе более чем достаточно.
Деннис возвращается в гостиную и включает видеостену на последние известия. БИРМАНСКАЯ ВОЙНА ПЕРЕКИДЫВАЕТСЯ НА БАНГЛАДЕШ. Эти двое так и продолжают спорить.
– Прекратите, – говорит Деннис.
Они поворачиваются. Джима ситуация явно забавляет, но Люси расстроена.
– Деннис, – в ее голосе слышны жалобные нотки, – мы же просто разговариваем.
– Ну так и разговаривайте, а не грызитесь.
– Да кто же тут грызется!
Однако Люси капитулирует и начинает собирать на стол, одновременно рассказывая Джиму о прихожанах своей церкви; судя по вопросам Джима, он весьма хорошо осведомлен о делах людей, которых ни разу не видел лет уж десять. Деннис проглядывает новости и выключает стену; завтра в заголовках будет практически то же самое, их только искусно перефразируют, чтобы придать сообщениям хоть какую-то видимость разнообразия. ВОЙНА ПЕРЕКИНУЛАСЬ НА (страну подставьте сами).
Потом они садятся за стол, Люси читает молитву, и они начинают есть. После обеда Джим говорит:
– Э-э, папа, ты прости, пожалуйста, что я тебя отвлекаю, но эта старая машина чего-то сама переходит в правый ряд, хочу я того или нет. Я уж проверял программу, сколько мог, но ничего такого не обнаружил.
– Тут дело не в программе.
– А-а. Вот как. А, э-э… а ты не можешь ее посмотреть?
Ну, теперь понятно, чему обязаны редкой честью. Деннис поднимается и молча выходит. Он раздражен – тем более что деваться некуда; трасса – штука опасная, так что, если отказаться искать неполадку, сказать Джиму: «Научись хоть что-нибудь делать своими руками», опомниться не успеешь, как позвонят из дорожной полиции с сообщением, что машина этого идиота отказала и он разбился в лепешку, а тогда уж – кусай локти, что не захотел заниматься этой чертовой починкой. Поэтому Деннис заводит машину в гараж, ставит на пол сильный фонарь и начинает снимать кожух переключающего механизма.
Джим тоже идет в гараж, садится рядом, на пол, и смотрит. Деннис лежит под машиной на скользящем поддоне, ездит взад-вперед, складывает все винты в одно место, чтобы не потерялись, проверяет магнитные функции всех контактов механизма… Ну да, так и есть. Два вышли из строя, еще два дышат на ладан, в результате чего управляющий сигнал передается направо, чем все и объясняется. Краткий миг торжества по случаю разрешения маленькой загадки, в которой, правду говоря, и нет ничего такого уж загадочного. Тут бы любой разобрался. Что возвращает мысли к Джиму. И снова поднимается раздражение – ну чего, спрашивается, сидит тут, весь ушел в какие-то свои мысли и даже не пытается хоть чему-нибудь научиться, а ведь без машины этой он был бы как без рук, на ней же вся его жизнь построена. Деннис тяжело вздыхает.
– Ты думаешь что-нибудь насчет настоящей работы? – спрашивает он, заменяя дефектные детали запасными (своими собственными, а они, кстати сказать, стоят совсем не дешево).
– Да, пробую найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Еще несколько минут ушло на обсуждение оснастки кеча, возвращавшегося к мысу Дана. Прекрасная яхта. Затем Лемон решил, что пора и домой.
– Сегодня я готовлю navarin du mouton [[6 - Здесь – баранье рагу с овощами (фр.).]], а это дело долгое.
Отпустив Хьюстона, Лемон спускается на служебную автостоянку к своей машине. Дверь «мерседеса» захлопывается с глухим, приятным звуком. Лемон ставит диск Рейнской симфонии Шумана, раскуривает сигару из кубинского табака, подкрашенного умеренной дозой МДМА, и выезжает на прибрежную магистраль, ведущую к Лагуна-Бич.
День прошел вполне удачно, а удача сейчас очень нужна. ЛСР является филиалом «Арго АГ/Блессман энтерпрайзис», одной из крупнейших транснациональных корпораций; президент ЛСР Дональд, Херефорд, прямой начальник Лемона, обосновался в Нью-Йорке – ведь он имеет заодно пост вице-президента «А/БЭ». Потрясающий человек, но только последние два года ему не нравится, как работает «Лагуна спейс рисерч». Известие о новом сверхчерном контракте немного снимет напряженность, вызываемую проволочками с «Шаровой молнией» и недавней серией проигранных конкурсов. Очень хорошо и вовремя. Лемон переходит на скоростную полосу, дает «мерседесу» волю.
Нет, точно нужно будет положить в navarin du mouton не одну дольку чеснока, а две. И добавить один – или даже два – листика базилика. А то в последний раз получилось как-то пресновато. Будем надеяться, что Эльза сумела найти хорошую баранину. Если, конечно, она вообще удосужилась выйти из дома.
Глава 4
Деннис Макферсон покидает ЛСР чуть позже Лемона и направляется домой. Сперва через Мадди-Каньон, мимо Сигнального холма – это по бульвару, затем дорога идет налево по Ирвин, направо по Ивнингсайд, налево по Морнингсайд, а теперь – до последнего дома по левой стороне; Макферсонам принадлежит половина, выходящая на улицу, а также гараж и навес для автомобилей. Сворачивая по дорожке к навесу, Деннис замечает маленький потрепанный «вольво» Джима, оставленный прямо на улице, и обречено вздыхает – еще один раздражающий фактор, только этого и не хватало для полной коллекции.
Дома Джим и Люси; как обычно, они о чем-то спорят.
– Ты пойми, мама, ведь Всемирный банк дает им ссуды только на выращивание товарных культур, в результате чего они перестают производить то, что нужно для собственного пропитания, не могут больше сами себя прокормить, а затем рынок для товарных культур исчезает, и им остается либо покупать пищу у того же Всемирного банка, либо идти с протянутой рукой, а кончается все тем, что хозяином ферм становится банк.
– Не знаю, не знаю, – качает головой Люси. – А ты не думаешь, что банки просто хотят им помочь? Они поступают очень великодушно.
– Мама, да неужели ты сама не видишь всей подоплеки?
– Ну, не знаю. Банк ссужает деньги почти без процентов. Тебе не кажется, что он практически отдает их за так?
– Конечно, не кажется!
Деннис идет в спальню переодеться, ему не хочется влезать в очередную дискуссию сына и жены. Спорят они бесконечно, Люси – с христианских позиций, а Джим – с псевдосоциалистических, причем оба смешивают серьезные философские проблемы с вопросами повседневной жизни, превращают разговор в какую-то кашу, неразбериху. О Господи. И ведь все – по вопросам, никак их самих не затрагивающим, словно какие-то профессиональные спорщики, переливающие из пустого в порожнее для тренировки, чтобы не терять форму. Сам Деннис ненавидит споры, для него они – нечто вроде словесных драк; ведь при споре неизбежно разъяришься и будешь надолго выбит из равновесия. Такого и на работе более чем достаточно.
Деннис возвращается в гостиную и включает видеостену на последние известия. БИРМАНСКАЯ ВОЙНА ПЕРЕКИДЫВАЕТСЯ НА БАНГЛАДЕШ. Эти двое так и продолжают спорить.
– Прекратите, – говорит Деннис.
Они поворачиваются. Джима ситуация явно забавляет, но Люси расстроена.
– Деннис, – в ее голосе слышны жалобные нотки, – мы же просто разговариваем.
– Ну так и разговаривайте, а не грызитесь.
– Да кто же тут грызется!
Однако Люси капитулирует и начинает собирать на стол, одновременно рассказывая Джиму о прихожанах своей церкви; судя по вопросам Джима, он весьма хорошо осведомлен о делах людей, которых ни разу не видел лет уж десять. Деннис проглядывает новости и выключает стену; завтра в заголовках будет практически то же самое, их только искусно перефразируют, чтобы придать сообщениям хоть какую-то видимость разнообразия. ВОЙНА ПЕРЕКИНУЛАСЬ НА (страну подставьте сами).
Потом они садятся за стол, Люси читает молитву, и они начинают есть. После обеда Джим говорит:
– Э-э, папа, ты прости, пожалуйста, что я тебя отвлекаю, но эта старая машина чего-то сама переходит в правый ряд, хочу я того или нет. Я уж проверял программу, сколько мог, но ничего такого не обнаружил.
– Тут дело не в программе.
– А-а. Вот как. А, э-э… а ты не можешь ее посмотреть?
Ну, теперь понятно, чему обязаны редкой честью. Деннис поднимается и молча выходит. Он раздражен – тем более что деваться некуда; трасса – штука опасная, так что, если отказаться искать неполадку, сказать Джиму: «Научись хоть что-нибудь делать своими руками», опомниться не успеешь, как позвонят из дорожной полиции с сообщением, что машина этого идиота отказала и он разбился в лепешку, а тогда уж – кусай локти, что не захотел заниматься этой чертовой починкой. Поэтому Деннис заводит машину в гараж, ставит на пол сильный фонарь и начинает снимать кожух переключающего механизма.
Джим тоже идет в гараж, садится рядом, на пол, и смотрит. Деннис лежит под машиной на скользящем поддоне, ездит взад-вперед, складывает все винты в одно место, чтобы не потерялись, проверяет магнитные функции всех контактов механизма… Ну да, так и есть. Два вышли из строя, еще два дышат на ладан, в результате чего управляющий сигнал передается направо, чем все и объясняется. Краткий миг торжества по случаю разрешения маленькой загадки, в которой, правду говоря, и нет ничего такого уж загадочного. Тут бы любой разобрался. Что возвращает мысли к Джиму. И снова поднимается раздражение – ну чего, спрашивается, сидит тут, весь ушел в какие-то свои мысли и даже не пытается хоть чему-нибудь научиться, а ведь без машины этой он был бы как без рук, на ней же вся его жизнь построена. Деннис тяжело вздыхает.
– Ты думаешь что-нибудь насчет настоящей работы? – спрашивает он, заменяя дефектные детали запасными (своими собственными, а они, кстати сказать, стоят совсем не дешево).
– Да, пробую найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136