Глава 49
Хану не поймать, она все время занята, так что Джим идет к Сэнди в довольно мрачном настроении. Она работает, а он – нет. Ну что она о нем подумает?
У Сэнди он выходит на балкон, прислоняется к стенке и начинает смотреть на машины, нескончаемыми вереницами бегущие по транспортной развязке. В этом месте встречаются аж пять магистралей, «ромашка» огромная и наблюдать ее можно часами.
Кто-то настойчиво дергает его за локоть, Джим вздрагивает, поворачивается и видит Дебби Риггс, младшую сестру Хэмфри.
– А, Дебби, привет. Как жизнь?
Что-то давно ее не было видно. Джим знает Дебби еще со школы, и она для него вроде как сестра.
– Все тип-топ, Джимбо. А как ты?
– Лучше некуда. Нет, правда, все отлично.
Некоторое время они треплются о своих последних делах. Ничего особо интересного, все как обычно, но только Дебби явно чего-то недоговаривает. А ведь она известна своей прямолинейностью, и уж если имеет к тебе какие-нибудь претензии, так сразу все выложит.
А кроме того, она – подруга Шейлы Майер.
И точно, еще пара минут, и Дебби прорывает:
– Скажи, пожалуйста, Джим, а как ты представляешь себе свои отношения с Шейлой? Вы же с ней были союзниками чуть ли не полгода, а потом вдруг – на тебе, пропал, и ни слуху о нем ни духу. Ну разве можно так поступать.
– Ну, понимаешь, – неуверенно мямлит Джим, – я все хотел до нее дозвониться…
– Не надо пудрить мне мозги! Хотел бы, так и дозвонился, в крайнем случае – записался бы на автоответчик! Ничего ты ей не звонил. Да ты хоть понимаешь, Джим, в какое положение ты ее поставил? – Дебби уличающе тычет в Джима пальцем, ее голос дрожит от гнева. – Да ты ее с дерьмом смешал.
– Понимаю я, понимаю, – понуро бубнит Джим, – все понимаю.
– Ничего ты не понимаешь! А я вот заходила к ней – после того как ты, видите ли, решил испариться, – а Шейла сидит и собирает на столе головоломку, ну такую, где картинки разрезаны на кусочки. И не какую-нибудь, а из десяти тысяч этих кусочков. Она просто не может делать ничего другого, не может ни о чем думать! А когда все было собрано, она сходила на минуту в магазин, купила еще несколько таких же и сразу вернулась домой. И вот теперь она так и сидит за столом и складывает эти долбаные картинки, и так продолжается уже целый месяц! – Лицо Дебби раскраснелось, глаза сверкают. – И ведь это ты ее до такого довел, – безжалостно наступает она на Джима. – Это ты во всем виноват!
Наступает долгая пауза.
У Джима перехватило в горле, он и хочет отвести глаза, и не может.
– П-понимаю. – Короткое слово выдавливается с трудом, словно клей из пересохшего тюбика.
Вот теперь Дебби верит, что пробилась наконец через эту носорожью шкуру, что Джим как бы увидел Шейлу, потерянно сидящую над своей идиотской головоломкой, понял, что происходит. И тогда лицо ее смягчается, и Джим видит, что, как бы там Дебби на него ни злилась, она – друг. Только кто же сказал, что осуждение друга легче перенести, скорее уж наоборот.
К тому же яростная обличительница не успокоилась, не получила желаемого облегчения, и Джим прекрасно понимает почему; перед ним стоит та же, что и перед ней, картина: Шейла, кропотливо перебирающая разноцветные кусочки картона, сосредоточившая на них все свое внимание, полностью отключившаяся от мира… Неожиданно глаза Дебби набухают слезами, она начинает быстро моргать, отворачивается и уходит в комнату, – а Джим видит горестную, безнадежную сцену еще отчетливее, чем прежде, теперь она словно выжжена в его памяти.
– Ох, Господи, – вздыхает он и снова смотрит в ночь; по трассам все так же ползут белые и красные огоньки. В желудке Джима застрял какой-то грузный, неудобный ком, во рту стоит противный землистый привкус – ну точно, словно заглотил один из этих вот в изобилии стоящих рядом цветочных горшков.
Головоломки…
Почему он так сделал? Из-за Вирджинии Новелло. А как же Шейла? Ну просто не подумал о ней, вот и все. В вечном своем самоуничижении Джим никогда не верит, что кто-либо может испытывать к нему особо серьезные чувства. А может, и вообще не очень верит в реальность чувств других людей. К примеру – в реальность чувств Шейлы Майер. Поверь он в эти чувства, пришлось бы с ними считаться.
Но вот сейчас Джим осознает все это, и его захлестывает волна отвращения к себе.
Он смотрит на себя со стороны; на какое-то время Джим Макферсон перестал быть невидимым центром Вселенной, превратился в одного из рядовых членов обширной компании друзей и знакомых. Конкретная физическая личность, с которой можно общаться, о которой – и которую! – можно судить. Головокружительное, почти тошнотворное чувство, настоящее потрясение. Покинуть свое тело и взглянуть со стороны на этого тощего, настороженного юнца, полого человека [[36 - Намек на поэму Т. Элиота «Полые люди».]], внутри которого нет ничего своего, самоопределяющего – человека, определенного только своими модными воззрениями, своими модными тряпками, своими модными привычками, своей модной союзницей, в результате чего люди, которые его любят – Шейла, – …
Пустые глаза, уставившиеся на разбросанные по столу части головоломки. Нужно сосредоточиться. Фары тускнеют и расплываются.
Глава 50
Стьюарт Лемон сидит за своим рабочим столом, но мысли его далеки от работы. Дома тот же кошмар, что и все последнее время. Эльза продолжает играть в молчанку, слоняется по квартире, словно голозадая зомби… Сколь же это времени прошло, как она перестала разговаривать? Лемон предается мечтаниям, как он бросит ее и сойдется с Рамоной, начнет новый союз, свободный от всего этого груза взаимных обид, мучений. А где же тогда жить, ведь квартиру придется оставить Эльзе? Да и вообще у Рамоны есть уже союзник. Все это фантазии, пустые и рассыпающиеся в пыль при первом же столкновении с реальностью. Так что придется нести свой крест…
Негромкое гудение интеркома. Рамона сообщает, что Дональд Херефорд в Лос-Анджелесе. Он прилетел по делам «Арго/Блессмана», но заодно заглянет и сюда. Будет через полчаса.
Лемон глухо стонет. Ну что же это за жизнь такая! Он и прежде-то побаивался налетов Херефорда, а в последнее время – особенно. Принимая во внимание все трудности, испытываемые ЛСР, каждый визит подобного рода очень похож на проверку – а стоит ли «Арго/Блессману» тратить деньги на поддержку своего аэрокосмического филиала, не лучше ли избавиться от него раз и навсегда? Каждый, а уж тем более сегодняшний, для которого нет ровно никаких разумных причин.
Лемон старается взять себя в руки, превозмочь нервную дрожь, но ничего из этого не получается. Он встречает Херефорда, приглашает в свой кабинет, усаживает, садится сам.
Слушая доклад о текущем состоянии основных проектов, разрабатываемых ЛСР, Херефорд смотрит в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136