— Он быстрым кивком головы указал на Банникапа и подмигнул.
Акбалик отошел от него и почтительно приветствовал леди Териссу и леди Вараиль. Деккерет улыбнулся ему смущенной улыбкой. Он по-прежнему держался позади всех.
Бросив быстрый взгляд на леди Вараиль, Акбалик понял, что она ждет ребенка. На это указывал фасон ее платья. И еще у нее был такой сияющий вид, как у всех будущих матерей. Интересно, что Престимион станет отцом так скоро после принятия обязанностей короналя. Но ему следовало этого ожидать. Это был новый Престимион, явно стремящийся к большей стабильности в жизни, к преемственности, к зрелости.
Леди Терисса выглядела великолепно безмятежно спокойная, грациозная, полная достоинства Акбалик и сам обладал всеми этими качествами до своей злосчастной экспедиции в глубину полуострова Стойензар. Он почувствовал себя лучше от одного того, что она рядом с ним.
— Неужели пахнет дымом? — спросил Престимион.
— Немного дальше по улице горит дом. В последнее время это часто случается. — Акбалик понизил голос. — Сумасшедшие приносят связки соломы на крышу и поджигают их. Это вдруг стало очень популярным занятием. Мэр расскажет вам об этом подробнее.
Мэр, представительный краснолицый мужчина, дальний родственник герцога Олджеббина и такой же самодовольный, уже вышел вперед, чтобы занять подобающее ему место, и возвышался над щуплой фигурой Престимиона, что вряд ли могло понравиться короналю. Но протокол есть протокол, и сейчас настал момент Банникапа. Акбалик уступил ему место. Он сказал .Престимиону, задумчиво глядящему на черный клуб дыма, который расползался по небу, что навестит его позднее, в его апартаментах в Хрустальном павильоне, и ушел, прихрамывая.
Стена сплошных окон длиной в две сотни футов дала имя Хрустальному павильону. Это было относительно новое здание, воздвигнутое герцогом Олджеббином в бытность Пранкипина короналем. Оно стояло в великолепном одиночестве в центре Стойена на колоссальном пьедестале из побеленного кирпича. Из роскошных трехуровневых апартаментов лорда Престимиона на самом верху можно было видеть весь город. И, к сожалению, очень хорошо просматривались сегодня столбы дыма, поднимающиеся от девяти-десяти пожаров в центре города.
— Такие пожары случаются каждый день? — спросил Престимион.
Акбалик и корональ сидели за столом, уставленным блюдами с кусочками копченого мяса морского дракона. Леди Вараиль, уставшая после поспешного морского перехода по часто неспокойному морю, удалилась в спальню. Леди Терисса находилась в комнатах четырьмя этажами ниже апартаментов Престимиона и тоже отдыхала. Акбалик не имел понятия, куда делись Деккерет и су-сухирис.
— Почти. Несколько необычно, что сегодня их одновременно так много.
— Это дел рук безумцев, не так ли?
— Да. Сейчас засушливый сезон, и вокруг много хвороста. Вон те красивые лианы, которые все лето цветут, превращаются в охапки соломы. Как я уже говорил, безумцы собирают их и поднимаются на крыши, чтобы устроить пожар. Не знаю, зачем. Полагаю, сегодня больше пожаров, чем всегда, потому что они услышали о приезде короналя и Хозяйки и это их возбудило.
— Банникап пытался убедить меня, что ущерб от пожаров очень невелик.
— В большинстве случаев. Не всегда. В последние две недели много усилий приложили к тому, чтобы до вашего приезда разобрать и расчистить действительно серьезно пострадавшие здания. Там, где вы увидите небольшой сквер с только что посаженными цветущими растениями, знайте, что вы смотрите на место сильного пожара. Можно мне еще вина, милорд?
— Да, конечно. — Престимион придвинул к нему бутылку — Скажи мне, что с твоей ногой?
— Нам надо обсудить Дантирию Самбайла.
— Обсудим. Так что с ногой?
— Я поранил ее, пока охотился за Дантирией Самбайлом. Прокуратор очень свободно перемещался в той адской дыре, где разбил свой лагерь, каждые несколько дней менял место, носился взад и вперед по джунглям, как ему вздумается. В последнее время он научился очень хорошо заметать следы. Мы никогда не знали, где он находится в этот день. Наверное, пользовался услугами мага, чтобы окутать себя облаком непроницаемости. В прошлом месяце я взял несколько сотен людей и отправился его искать, просто на разведку, чтобы убедиться, что он не ускользнет от нас.
Я видел то место, где он находился накануне. Но он уже уехал дальше за день-два до нашего появления.
— Он точно знает, что мы за ним охотимся?
— Наверное, уже знает. Да и как ему не знать? И если мы потеряем его из вида больше чем на день или два кряду, найти его снова будет все равно что отыскать иголку в стоге сена. Он проявляет поразительную изобретательность, убегая от нас. А начет ноги…
— Да, насчет ноги.
— Разведчики доложили, что, по их данным, прокуратор находится в глубине полуострова, в двухстах милях от города Каразата, который стоит на южном побережье между Максимином и Гандубой, если эти названия о чем-нибудь вам говорят. Поэтому я поплыл туда из Стойена, чтобы посмотреть. Знаете, люди считают пустыню Сувраэля самым неприятным местом в мире, а вторую позицию в этом списке отдают Валмамбре. Но это не так, призер находится у нас, здесь, в нижнем Алханроэле. Я никогда не бывал в Сувраэле, и в Валмамбре тоже, но говорю вам, они не смогут сравниться по мерзости с южным Стойензаром. Он полон тварей, которые, должно быть, сбежали из Сувраэля в поисках еще более кошмарных мест обитания. Я знаю.
Я встретился с одной из них.
— Значит, тебя кто-то укусил?
— Да, болотный краб. Не один из крупных экземпляров — вы бы видели размеры этих чудовищ… — Акбалик широко развел руки. — Нет, это был малыш, просто младенец, он лежал в засаде и ущипнул меня своей клешней, щелк, вот так. Надеюсь, мне больше никогда не придется испытать подобной боли. Говорят, он впрыскивает какую-то ядовитую кислоту во время укуса. Нога раздулась и стала раз в пять толще обычного.
Сейчас уже не так ужасно, по-моему.
Престимион нахмурился и наклонился, чтобы получше разглядеть рану.
— Чем ты ее лечишь?
— У меня есть секретарь-вруун по имени Кестивонт, очень способный малый. Он меня лечит. Прикладывает лекарства, и еще проделывает какие-то вруунские фокусы-покусы: если его заклинания не вылечат ногу, то травяные мази должны помочь. — Новый приступ боли обжег Акбалика. Он стиснул зубы и отвернулся с твердым намерением не дать Престимиону заметить, как он страдает. Лучше всего переменить тему — Милорд, скажите мне, что Деккерет делал вместе с вами на Острове? Я предполагал, что он закончил свои дела в Сувраэле — его искупление, возрождение после того случая в Граничье Кинтора — и давным-давно вернулся в Замок.
— Он действительно вернулся, — ответил Престимион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Акбалик отошел от него и почтительно приветствовал леди Териссу и леди Вараиль. Деккерет улыбнулся ему смущенной улыбкой. Он по-прежнему держался позади всех.
Бросив быстрый взгляд на леди Вараиль, Акбалик понял, что она ждет ребенка. На это указывал фасон ее платья. И еще у нее был такой сияющий вид, как у всех будущих матерей. Интересно, что Престимион станет отцом так скоро после принятия обязанностей короналя. Но ему следовало этого ожидать. Это был новый Престимион, явно стремящийся к большей стабильности в жизни, к преемственности, к зрелости.
Леди Терисса выглядела великолепно безмятежно спокойная, грациозная, полная достоинства Акбалик и сам обладал всеми этими качествами до своей злосчастной экспедиции в глубину полуострова Стойензар. Он почувствовал себя лучше от одного того, что она рядом с ним.
— Неужели пахнет дымом? — спросил Престимион.
— Немного дальше по улице горит дом. В последнее время это часто случается. — Акбалик понизил голос. — Сумасшедшие приносят связки соломы на крышу и поджигают их. Это вдруг стало очень популярным занятием. Мэр расскажет вам об этом подробнее.
Мэр, представительный краснолицый мужчина, дальний родственник герцога Олджеббина и такой же самодовольный, уже вышел вперед, чтобы занять подобающее ему место, и возвышался над щуплой фигурой Престимиона, что вряд ли могло понравиться короналю. Но протокол есть протокол, и сейчас настал момент Банникапа. Акбалик уступил ему место. Он сказал .Престимиону, задумчиво глядящему на черный клуб дыма, который расползался по небу, что навестит его позднее, в его апартаментах в Хрустальном павильоне, и ушел, прихрамывая.
Стена сплошных окон длиной в две сотни футов дала имя Хрустальному павильону. Это было относительно новое здание, воздвигнутое герцогом Олджеббином в бытность Пранкипина короналем. Оно стояло в великолепном одиночестве в центре Стойена на колоссальном пьедестале из побеленного кирпича. Из роскошных трехуровневых апартаментов лорда Престимиона на самом верху можно было видеть весь город. И, к сожалению, очень хорошо просматривались сегодня столбы дыма, поднимающиеся от девяти-десяти пожаров в центре города.
— Такие пожары случаются каждый день? — спросил Престимион.
Акбалик и корональ сидели за столом, уставленным блюдами с кусочками копченого мяса морского дракона. Леди Вараиль, уставшая после поспешного морского перехода по часто неспокойному морю, удалилась в спальню. Леди Терисса находилась в комнатах четырьмя этажами ниже апартаментов Престимиона и тоже отдыхала. Акбалик не имел понятия, куда делись Деккерет и су-сухирис.
— Почти. Несколько необычно, что сегодня их одновременно так много.
— Это дел рук безумцев, не так ли?
— Да. Сейчас засушливый сезон, и вокруг много хвороста. Вон те красивые лианы, которые все лето цветут, превращаются в охапки соломы. Как я уже говорил, безумцы собирают их и поднимаются на крыши, чтобы устроить пожар. Не знаю, зачем. Полагаю, сегодня больше пожаров, чем всегда, потому что они услышали о приезде короналя и Хозяйки и это их возбудило.
— Банникап пытался убедить меня, что ущерб от пожаров очень невелик.
— В большинстве случаев. Не всегда. В последние две недели много усилий приложили к тому, чтобы до вашего приезда разобрать и расчистить действительно серьезно пострадавшие здания. Там, где вы увидите небольшой сквер с только что посаженными цветущими растениями, знайте, что вы смотрите на место сильного пожара. Можно мне еще вина, милорд?
— Да, конечно. — Престимион придвинул к нему бутылку — Скажи мне, что с твоей ногой?
— Нам надо обсудить Дантирию Самбайла.
— Обсудим. Так что с ногой?
— Я поранил ее, пока охотился за Дантирией Самбайлом. Прокуратор очень свободно перемещался в той адской дыре, где разбил свой лагерь, каждые несколько дней менял место, носился взад и вперед по джунглям, как ему вздумается. В последнее время он научился очень хорошо заметать следы. Мы никогда не знали, где он находится в этот день. Наверное, пользовался услугами мага, чтобы окутать себя облаком непроницаемости. В прошлом месяце я взял несколько сотен людей и отправился его искать, просто на разведку, чтобы убедиться, что он не ускользнет от нас.
Я видел то место, где он находился накануне. Но он уже уехал дальше за день-два до нашего появления.
— Он точно знает, что мы за ним охотимся?
— Наверное, уже знает. Да и как ему не знать? И если мы потеряем его из вида больше чем на день или два кряду, найти его снова будет все равно что отыскать иголку в стоге сена. Он проявляет поразительную изобретательность, убегая от нас. А начет ноги…
— Да, насчет ноги.
— Разведчики доложили, что, по их данным, прокуратор находится в глубине полуострова, в двухстах милях от города Каразата, который стоит на южном побережье между Максимином и Гандубой, если эти названия о чем-нибудь вам говорят. Поэтому я поплыл туда из Стойена, чтобы посмотреть. Знаете, люди считают пустыню Сувраэля самым неприятным местом в мире, а вторую позицию в этом списке отдают Валмамбре. Но это не так, призер находится у нас, здесь, в нижнем Алханроэле. Я никогда не бывал в Сувраэле, и в Валмамбре тоже, но говорю вам, они не смогут сравниться по мерзости с южным Стойензаром. Он полон тварей, которые, должно быть, сбежали из Сувраэля в поисках еще более кошмарных мест обитания. Я знаю.
Я встретился с одной из них.
— Значит, тебя кто-то укусил?
— Да, болотный краб. Не один из крупных экземпляров — вы бы видели размеры этих чудовищ… — Акбалик широко развел руки. — Нет, это был малыш, просто младенец, он лежал в засаде и ущипнул меня своей клешней, щелк, вот так. Надеюсь, мне больше никогда не придется испытать подобной боли. Говорят, он впрыскивает какую-то ядовитую кислоту во время укуса. Нога раздулась и стала раз в пять толще обычного.
Сейчас уже не так ужасно, по-моему.
Престимион нахмурился и наклонился, чтобы получше разглядеть рану.
— Чем ты ее лечишь?
— У меня есть секретарь-вруун по имени Кестивонт, очень способный малый. Он меня лечит. Прикладывает лекарства, и еще проделывает какие-то вруунские фокусы-покусы: если его заклинания не вылечат ногу, то травяные мази должны помочь. — Новый приступ боли обжег Акбалика. Он стиснул зубы и отвернулся с твердым намерением не дать Престимиону заметить, как он страдает. Лучше всего переменить тему — Милорд, скажите мне, что Деккерет делал вместе с вами на Острове? Я предполагал, что он закончил свои дела в Сувраэле — его искупление, возрождение после того случая в Граничье Кинтора — и давным-давно вернулся в Замок.
— Он действительно вернулся, — ответил Престимион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141