— Вы хорошо выглядите, ваше величество. Необычайно хорошо!
— Тебя это удивляет, Престимион?
— До меня доходили слухи о плохом настроении, о беспокойстве, бессоннице…
— Ба! Слухи, и только. Сказки. Возможно, сначала у меня было несколько трудных моментов. Необходимо пережить период привыкания, когда переезжаешь сюда из Замка, — я не стану делать вид, что это легко. Но когда это наконец проходит, чувствуешь себя здесь вполне комфортно.
— И вам комфортно?
— Да. И тебя это должно радовать. Еще не было такого короналя, которого не приводила бы в ужас необходимость в конце концов перебраться в Лабиринт. А почему бы и нет? Просыпаться каждое утро в Замке, смотреть в окно на это бескрайнее воздушное пространство вокруг, иметь возможность спуститься с Горы, когда пожелаешь, и поехать куда захочется — в Алаизор, Эмболейн или Кетерон, если заблагорассудится, или в Пидруид или Нарабаль, — и все время помнить о том, что однажды старый император не проснется утром. И когда это случится, за тобой придут, и отправят на корабле вниз по Глэйдж, а потом на девять миль в глубину, и скажут: «Вот ваш новый дом, лорд Такой-то…» — понтифекс улыбнулся. — Ну, здесь не так уж ужасно, позволь тебя заверить. Иначе Спокойно.
— Спокойно? — Это слово казалось неподходящим для описания этого безрадостного, лишенного солнца места.
— О, да. Определенно есть что сказать в пользу затворничества, его мира и покоя. Никто даже не может обратиться к тебе напрямую, знаешь ли, никто, кроме твоего главного спикера и твоего короналя. Нет докучливых просителей, дергающих тебя за рукав, никаких толп честолюбивых богатых отпрысков, роящихся вокруг в надежде снискать расположение, никаких утомительных путешествий за тысячи миль, когда твой совет решает, что пора показаться в какой-нибудь отдаленной провинции. Нет, Престимион, ты сидишь здесь, в уютном подземном дворце, а тебе приносят проекты законов, ты читаешь их и говоришь «да», или «нет», или «возможно», и они уносят их, и тебе больше не надо о них думать. Ты молод и полон жизни и не можешь понять преимуществ затворничества в Лабиринте. Признаюсь, что чувствовал то же самое тридцать лет назад. Но ты увидишь. Прослужи короналем сорок с лишним лет, как я, и обещаю тебе, ты будешь более чем готов к переезду в Лабиринт и не будешь испытывать никаких страданий по этому поводу Сорок с лишним лет быть короналем? Престимион понимал, что это маловероятно. Конфалюму уже за семьдесят. Самое лучшее, на что мог надеяться новый корональ, — это лет десять или около того, а потом он неизбежно станет понтифексом. Но Конфалюм, кажется, говорил искренне, и это утешало.
— Не сомневаюсь, все, что вы рассказываете мне о жизни в Лабиринте, правда, — ответил с улыбкой Престимион. — Но я готов подождать сорок лет, чтобы убедиться в этом.
Конфалюм казался довольным. Престимион понял, что возвращение его прежних сил не было ни притворством, ни иллюзией. Конфалюм выглядел помолодевшим, полным жизни, готовым к длительному пребыванию в своем странном новом доме.
Он собственной рукой наполнил бокалы вином — в кои-то веки вокруг не сновали чересчур усердные слуги — и повернулся лицом к Престимиону.
— А ты? — спросил он. — Тебя не слишком обременяют твои новые обязанности?
— Пока что справляюсь, ваше величество. Хотя дел очень много.
— Да, наверное. Я так редко получал от тебя известия. Ты держишь меня в неведении, знаешь ли, насчет положения дел в государстве, а это… не очень хорошо.
Это было сказано очень мило, но нельзя было не заметить в его словах скрытого укора.
— Я понимаю, милорд, — осторожно ответил Престимион, — что недостаточно полно информировал вас. Но столько проблем надо было решить сразу, и я хотел явиться к вам с доказательствами реальных успехов.
— Каких именно проблем? — спросил понтифекс.
— Одна из них — Дантирия Самбайл.
— Этот проклятый прокуратор, да. Но от него лишь много шума и никакого вреда — разве не так? Что он задумал?
— Очевидно, задумал создать для себя отдельное королевство в Зимроэле.
Рука Конфалюма, словно помимо его воли, взлетела к рохилье на лацкане и погладила ее против часовой стрелки. Он с изумлением и недоверием посмотрел на Престимиона.
— Ты серьезно? Где он сейчас? Почему мне об этом ни слова не сказали?
Престимион неловко заерзал на троне. Они вступали на зыбкую почву.
— Я ждал, милорд, пока смогу сам допросить прокуратора насчет его намерений. Он некоторое время пробыл в Замке… — Это была чистая правда. — Но затем уехал, предположительно отправился в восточные провинции.
— Зачем ему туда ехать?
— Кто может понять причины поступков Дантирии Самбайла? Во всяком случае, я собрал небольшой отряд и отправился туда вслед за ним.
— Да, — запальчиво произнес понтифекс, — это я знаю. Мог бы поставить меня в известность, между прочим.
— Простите меня, милорд. Я вижу, что совершил много проступков. Но я был почти уверен, что ваши чиновники известят вас о моем отъезде из Замка.
— Они известили. Очевидно, Дантирия Самбайл ускользнул от тебя в восточных провинциях.
— Он теперь в южном Алханроэле и собирается, как я полагаю, сесть на корабль и уплыть к себе домой.
Когда я уеду отсюда, то отправлюсь к Аруачозии, чтобы попытаться его разыскать. — Престимион на секунду заколебался. — Великий адмирал заблокировал порты.
В глазах Конфалюма вспыхнуло удивление.
— Значит, ты хочешь мне сказать, что считаешь этого самого могущественного на планете человека, кроме тебя и меня, угрозой целостности государства?
Я прав? Что он не позволил тебе посадить его под стражу? Что он сейчас стал беглецом, носится по всему Алханроэлю и пытается уплыть за море? Неужели мы стоим у порога гражданской войны, Престимион? Почему?
Почему прокуратор вдруг заговорил о создании независимого правительства? Все эти годы его устраивало нынешнее разделение власти. Неужели он считает новый режим слабым и не опасается поэтому сделать свой ход? Клянусь Высшим Божеством, ему это не удастся! Ты — его родственник, Престимион. Как он посмел задумать мятеж против собственного родственника?
Прокуратор уже поднял один мятеж, подумал Престимион, который удалось подавить ужасной ценой и после которого мир уже никогда не будет прежним. Но он не мог рассказать об этом понтифексу. А лицо Конфалюма угрожающе побагровело от ярости.
Следует срочно сменить тему.
— Эти слухи, возможно, сильно преувеличены, милорд, — как можно более хладнокровно произнес Престимион. — Мне необходимо найти Дантирию Самбайла и самому узнать у него, считает ли он свое нынешнее положение недостаточно высоким. А если считает, я постараюсь убедить его, что он ошибается. Но гражданской войны не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141