- Николай Егорович, сколько вам лет?
- Сорок пять, - ответил Николай.
- Понятно... А зачем вы учитесь?
- Мещеряков заставляет.
Мещеряков действительно хотел, чтобы у него в колхозе были дипломированные кадры.
Очкастый протянул Николаю зачетку, вежливо пригласил:
- Приходите на будущий год.
Николай взял зачетку и пошел к двери, и в это время из его правой штанины выпала шпаргалка гармошкой.
Студенты-заочники, каждый из которых годился ему в сыновья, дружно и беззлобно засмеялись.
Николай шагнул через шпаргалку. Вышел из кабинета в коридор. Из коридора на улицу. Залез в газик, снял свои ботинки, переобулся в резиновые сапоги, заляпанные подсохшей светлой грязью.
В это время к газику подошел сержант Ефимов.
- Привет, Коля, - поздоровался Ефимов. - А я дочку твою вчера видел. Просто красавица вымахала...
- Где ты ее видел? - хмуро удивился Николай. Танька сидела на почте, сортировала письма и думала о своем. Не о письмах же ей думать. И представилась ей такая картина:
...Громов вынес на летное поле небольшой столик. Фрося поставила стул.
- Спасибо большое, - поблагодарила Танька.
- Ручка с чернилами нужна? - спросила Фрося.
- Нет. У меня шариковая, - отказалась Танька и вежливо кивнула летчику. - Приступайте.
Летчик встал перед Танькой и вскинул трубу к губам. Заиграл мелодию зарубежного автора из фильма "История любви". А Танька запела - негромко, вкрадчиво и с вариациями. Получилось просто потрясающе.
Фрося и Громов не выдержали красоты мелодии и, взявшись за руки, лирически затанцевали за спиной у летчика.
- Секундочку... - Танька остановила летчика и обратилась к танцующим: - Простите, я не могу вас взять. Вы не из нашего района.
Те вздохнули и скромно сели на траву.
- А вы играйте, - сказала Танька летчику.
Тот не играл. Широко раскрытыми глазами смотрел на Таньку, будто в первый раз ее видел.
- Какая вы... - с восхищением проговорил летчик. - Мы уедем с вами в Саратов, потом в Москву, потом в Варну. Мы завоюем весь мир, как Армстронг и Элла Фитцжеральд...
- Играйте, играйте, не отвлекайтесь, - скромно, но с достоинством ответила Танька...
...В этот момент распахнулась дверь, и в помещение почты вошел летчик Валерий Иванович Журавлев - не в видении, а на самом деле. Рядом с ним был маленький лысый мужик, который не присутствовал в Танькиных мечтах и поэтому как бы подтверждал реальность происходящего.
Летчик подошел к соседнему окошку и сдал почтовичке Клаве корреспонденцию в бумажном мешке. Потом расписался в ведомости и, ни слова не говоря, направился к двери.
- Товарищ летчик! - окликнула Танька и поднялась со своего стула. Вам письмо!
Танька достала из сумки письмо - то самое, которое отстукала секретарь Мещерякова Валя Малашкина на официальном бланке.
- От кого? - холодно спросил летчик.
- От меня, - растерянно ответила Танька.
Летчик молчал, смотрел на Таньку со странным выражением.
Танька вышла из-за перегородки.
- Не подходи! - неожиданно приказал летчик.
- Да вы не бойтесь, - успокоила Танька. - Я к вам по делу.
Танька протянула письмо. Летчик взял это письмо, разорвал его на две части, потом на четыре, потом разодрал в клочья. Бросил в пластмассовое ведро для мусора и сказал лысому мужику:
- Вы свидетель!
Что вы делаете? Ну что вы делаете? - возмутилась Танька. - Это ж документ.
Летчик повернулся к Таньке спиной. Вышел и хлопнул дверью. Сошли с крыльца.
Летчик вдруг остановился, снял с себя ботинки и пошел босиком.
- Заземляюсь, - объяснил он свои действия. - Чтобы электричество вышло.
- Простите, эта девушка ваша знакомая? - поинтересовался лысый человек.
- Нет. Она меня преследует.
- А... Любовь... - мечтательно проговорил человек и поднял лицо к небу. В небе висело одно-единственное кучевое облако.
Летчик тоже посмотрел в небо и тоже увидел это облако.
- Хорошо быть молодым, - сказал вдруг лысый человек.
- Все говорят: хорошо, хорошо... А я пока от своей молодости ничего хорошего не вижу. Живу не там. Делаю не то.
- Это неправильно. Надо жить Там. И делать То.
- Я от себя не завишу. Я завишу от обстоятельств.
- И я от себя не завишу. Я завишу от случая. Как золотоискатель.
- И до каких пор зависеть? - спросил летчик.
- Пока кому-нибудь не надоест: вам или случаю.
Подошли к правлению колхоза.
- Спасибо, что подбросили, - поблагодарил "золотоискатель". - Но если и здесь вокально-инструментальный ансамбль, то я просто повешусь.
Возле леса стоял вертолет "МК 44-92", а возле вертолета-сестры Канарейкины. Танька и Вероника. Танька забивала в сопло огромную кормовую тыкву, а Вероника стояла рядом и руководила.
- Еще щелочка осталась, - показала Вероника. - Тут самое главное герметичность. До конца забивай.
Танька стала забивать до конца.
- Думаешь, не взлетит? - усомнилась она.
- Никуда не денется, - убежденно сказала Вероника. - Вон Вадим Мишке в прошлом году выхлопную трубу картошкой забил, так он три дня свою мотоциклетку завести не мог. Идет! - ахнула Вероника.
К вертолету босиком, держа ботинки в руке, шел летчик.
- Товарищ летчик! - окликнула Танька.
Летчик не отозвался. Залез в свой вертолет и стал там надевать ботинки. Это было очень унизительно.
- Пусть, пусть полетает, - ехидно заметила Вероника.
Заработали винты. Девочек обдало ветром.
Зажмурившись, они стали пятиться.
- А говорила: не заведется! - крикнула Танька.
- Все равно не полетит! - крикнула Вероника.
Вертолет отделился от земли, стал набирать высоту.
Сестры растерянно переглянулись.
- Товарищ летчик! - заорала Танька. - Стойте. У вас там тыква в трубе!
Вертолет поднялся метра на три и рухнул на некошеный луг, именуемый в авиации "квадратом сорок пять".
- А я что говорила! - восторжествовала Вероника. Она подбежала к Таньке и толкнула ее в спину.
- Иди пой! - велела она.
Летчик вылез из кабины, верее, даже выпал.
- Живой! - обрадовалась Танька.
Летчик приподнялся, отошел от вертолета. Сел в отдалении, уперся глазами в пространство. У него было такое выражение лица, какое, наверное, и бывает у людей, потерпевших авиационную катастрофу.
- Контузия, - сказала Вероника.
Танька подошла к летчику, присела перед ним на корточки и заглянула в глаза.
- Больно? - ласково спросила она.
- Я упал, - пожаловался летчик.
- Я знаю. Я видела.
- Спой ему, - снова посоветовала Вероника.
- Не надо, - попросил летчик.
Он поднялся и пошел к вертолету, неотрывно глядя на него.
- В чем дело? Ничего не понимаю... - пробормотал он, обходя вертолет.
- Валерий Иванович, вы не ищите! Это я вам тыквой выхлопную трубу забила! Я ж вам кричала...
Летчик подошел к соплу и увидел, что оно действительно забито большой тыквой. Он обернулся и некоторое время с пристальным недоумением смотрел не Таньку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174