- А ну помолчи, - сказал ей дед Егор.
Лялька послушно затихла.
Во дворе наступило тягостное молчание.
И именно в эту самую неподходящую минуту к дому подошли Мещеряков, Чиж и Мишка.
- День добрый! - бодро приветствовал семью Мещеряков.
- Ой! - ахнули Танька и Вероника и юркнули в дом.
- Егор Иваныч, знакомься! - предложил Мещеряков деду Егору. - Товарищ из телевизора.
- Чиж! - представился Чиж и пожал руку деду Егору, потом Ляльке.
- Давай, Егор, зови Татьяну, - распорядился Мещеряков. - Товарищ народными талантами интересуется.
- Прямо щас, что ли? - спросил Егор.
- А когда же? Человек вон за тыщу километров приехал, а у меня правление через двадцать минут.
- Ну ладно, - согласился сознательный дед Егор. - Танька, давай выходи...
- За что же десять лет? - Мишка подошел к Мещерякову. - Когда летчик цел, и вертолет чуть помялся...
- Какой вертолет? - не понял Мещеряков.
- Ну тот. С тыквой... Сколько дадут?
- Пять, - сбавил Мещеряков.
Из сарая тем временем вышел угрюмый Николай. Из дома - Танька и Вероника. На Таньке было зимнее пальто, застегнутое на все пуговицы, а Вероника - в мужской рубахе с засученными рукавами.
- Михаил, а ты чего стоишь? - сказал дед Егор Мишке. - Тащи гитару! Играть будешь.
- Чего это я буду играть? Это ж самодеятельность.
- Ну и что? - не понял дед.
- А за самодеятельность не платят. Я бесплатно вкалывать не буду. Так что сами пойте. Пока.
Мишка повернулся и пошел.
- Что это с ним случилось? - удивился Мещеряков.
- Ничего с ним не случилось, - спокойно объяснила Танька. - Он всегда такой и был, жлоб несчастный...
Мишка обернулся на оскорбление.
- Иди, иди... - напутствовала Танька. - Без сопливых обойдемся.
И запела звонко, на весь свет:
- "Три месяца лето, три месяца осень, три месяца зима, и вечная весна..."
Птицы замолчали и замерли в одинаковых позах: "Танька поет..."
Травы и колосья привстали на цыпочки и потянулись к солнцу: "Танька поет..."
Коровы на ферме прибавили надой молока. А доярки сидели и слушали, и лица у всех становились похожими.
Уже темнело, когда бабка Маланья вылезла из автобуса.
Мишка отделился от своего мотоцикла, подошел к соседке.
- Садись, - предложил Мишка. - Подвезу до дому.
- О нет! - категорически отказалась старуха. - Я этой технике не доверяю.
- А я тебе подарок приготовил. - Мишка протянул подарок. - Померь.
- Чего это? - не поняла Маланья.
- Куртка. Водонепроницаемая.
Мишка накинул на плечи Маланьи куртку. Она была легкая, на пластмассовой "молнии", простеганная ромбиком.
- Чего это ты? - Маланья просто обомлела от Мишкой щедрости.
- А я подумал: на базаре стоять - то холодно, то дождь... - смущенно оправдывался Мишка.
- А тебе чего? - прямо спросила Маланья.
- А мне ничего не надо, - бескорыстно отказался Мишка.
- Как это "ничего"? - Маланья задумалась. - Вот! Я тебе открытку дам! Японскую! Вот так держишь: в платье. - Маланья показала ладонь. - А так, она чуть повернула ладонь, - одна срамота.
- Не надо, - отказался Мишка.
- Бери, бери, - расщедрилась Маланья. - Мне-то она зачем?
Маланья собралась было идти, но Мишка задержал ее:
- Баба Маланья, у меня к тебе просьба...
- Ну.
- Если тебя спросят: когда ты шла к автобусу, Мишку видела? Говори: не видела. Трактор стоял, а его не было.
- А разве ж я тебя видела? - удивилась Маланья.
- А то нет? - удивился Мишка. - Ты еще спросила: который час, я сказал - три...
- Не помню, - созналась Маланья. - От старость - не радость. А за куртку спасибо.
Маланья повернулась и пошла.
Мишка провожал глазами свою куртку на Маланьиной спине.
- А рукава-то длинные! - крикнул Мишка.
- Это я подошью, - успокоила Маланья.
Танька сидела за швейной машинкой и строчила платье-макси из двух белых скатертей. Перед ней в обрезках лежал журнал мод. В нем была изображена японка в белом платье а-ля рюс с белыми кружевами.
Танька оглядела дело рук своих, потом подошла к кровати, присела на корточки и отодрала кружевной подзор, тяжелый не то от пыли, не то от собственного веса. Вернулась к машинке, стала приспосабливать кружева к белому льну. В это время вошла Вероника и сообщила:
- Тань! Тебя Мишка зовет!
Танька вышла из дома.
В небе стояла полная белая луна. А посреди двора возвышался Мишка Синицын в ватнике и с рюкзаком. Как новобранец.
- На! Пластинки ваши. Три штуки. И клещи деду Егору отдашь. Я у него брал.
Танька взяла пластинки и клещи.
- А я, значит, поехал. Пока.
- Куда это ты поехал? - удивилась Танька.
- На Землю Франца-Иосифа!
- Чего?
- На заработки. Машину куплю. Новый дом поставлю.
- А я? - тихо спросила Танька.
- Выходи за летчика. За Валерия Ивановича.
Танька молчала.
Мишка посмотрел в ее приподнятое лицо. Отвернулся. Сказал небрежно:
- Некогда мне глупостями заниматься. Мне надо деньги зарабатывать.
- Мишка... Все-таки какой же ты... - тихо, как бы дивясь своему открытию, проговорила Танька.
- Ну, какой, какой?
- Голый материалист!
- Не голый, а диалектический. Дура.
Он пошел прочь по знакомой тропинке. А Танька осталась стоять на крыльце. И ничего не поменялось в мире. Ничего не сдвинулось. И равнодушная природа продолжала красою вечною сиять.
- А где щетка? - спросил сержант Ефимов.
Рядовой милиционер заметался в поисках и очень скоро нашел щетку на подоконнике.
- Вот она.
- Ведь как удобно, когда вещь лежит на своем месте. Каждый подошел, почистил сапоги, положил обратно. Другой подошел, почистил, положил обратно. Никто времени не теряет.
В отделение милиции вошел Мишка.
- Вот! - Мишка положил на стол бумагу.
Ефимов сел за стол, прочитал:
- "Я, Михаил Синицын, официально заявляю, что устроил преднамеренную аварию вертолета путем забивания овощами выхлопной трубы ввиду несознательной ревности и пережитков. При выборе меры наказания прошу учесть мое добровольное признание, а также характеристики".
- Значит, официально заявляешь? - Ефимов пронзительно посмотрел на Мишку.
- Официально, - не сморгнул Мишка.
- А вот летчик Журавлев официально заявил, что авария произошла по его вине: не учел при взлете направления ветра. Кому верить?
- Ему! - сказал Мишка.
- А почему не тебе?
- Он старше. Ну, я пошел. Пока!
Мишка заторопился к двери.
- Постой! - велел Ефимов. - Поди-ка сюда...
Мишка приблизился.
- Чего? - беспечно спросил он.
- А зачем ты все это написал?
- Я пошутил. - Мишка чистосердечно улыбнулся. - Неужели ты думаешь, что тыквой можно вертолет остановить?
- Так вот, шутник, садись. Я беру тебя под стражу.
- За что? - растерялся Мишка.
- За систематическое введение в заблуждение органов общественного порядка!
На железнодорожной платформе вокзала Верхних Ямок дрались голуби.
На седьмом пути стоял состав.
Семья Канарейкиных плюс Чиж плюс Козлов из девятого "Б" с трубой в чехле прошли по перрону и остановились возле пятого вагона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174