Они не будут вступать
в общее сражение, а постараются свести дело к отдельным схваткам. В этом
случае некоторым из них удастся выжить, а вместе с ними будет спасено их
мировоззрение, да и сам город.
- Я ожидал услышать от тебя нечто более толковое, чем избитые штампы,
- сказал Амальфи. - Ты что, Наполеон? Это же чистый наполеонизм! Невзирая
на опасность, молодой герой ведет преданный ему отряд в логово врага и
вырывает своего любимого господина из лап разгневанных язычников! Тьфу!
Теперь слушай меня: город останется здесь. Если хочешь, можешь уйти с этим
отрядом самоубийц.
- Амальфи, вы ничего не понимаете...
- Ты недооцениваешь меня, - резко оборвал его Амальфи. Он быстро
прошел по комнате, направляясь к балкону. Хэзлтон последовал за ним. - Не
сомневаюсь, что здравомыслящие гамильтонианцы остались дома, и это вселяет
надежду. То, что ты раскрыл им секрет спиндиззи, очень хорошая идея.
Благодаря этому они смогли продержаться дольше и отвлекли внимание
полиции, когда нам требовалось время. Но люди, которые пытаются прорваться
на самый край галактики, - неизлечимы, это фанатики. Ты знаешь, чем они
закончат? Ты должен это понимать и наверняка понял бы, если бы твои мозги
не были настолько заняты этой женщиной. Когда там, на краю галактики,
сменятся несколько поколений, никто уже не будет вспоминать о
гамильтонианизме. Чтобы создать на необитаемой планете условия для
нормальной жизни, необходимо послать туда всесторонне подготовленную,
хорошо укомплектованную экспедицию. А эти люди - просто щенки, увлекаемые
ледоходом, и ты хочешь, чтобы мы его остановили?! Нет уж, спасибо.
Амальфи рывком распахнул дверь на балкон. Хэзлтон едва успел
отскочить в сторону - и вышел. Стояла обычная для Горта ясная, очень
холодная ночь. Звезды, разбросанные по всему небу, висели над ярко
освещенным городом. Корабли Утопии, конечно, были не видны: они находились
очень далеко от поверхности планеты. К тому же все научные достижения
Утопии наверняка были использованы для того, чтобы сделать их невидимыми.
- Я приложил много сил, чтобы объяснить все это хрунтанам, - в голосе
Амальфи отчетливо слышался с трудом сдерживаемый гнев. - Я попытался
убедить их, что гамильтонианцы хотят уничтожить нас прежде, чем мы
осуществим планы, связанные с установкой для получения фрикционных полей.
Для этого мне пришлось обратиться к хрунтанам за помощью.
- Вы передали Хрунтану...
- Конечно! - прервал Амальфи. - После того как мы подписали контракт,
в нашем распоряжении остался этот единственный аргумент. Вероятность того,
что силы Утопии высадятся здесь, исчезла в тот самый момент, когда мы
попали в зависимость от полиции. А ты опять пытаешься использовать этот
дохлый номер. Это может только усложнить наше положение.
- Марк! - голос девушки, полный отчаяния и беспокойства, долетел до
них из комнаты. - Марк! Где ты?
- Давай, иди, - не поворачиваясь, сказал Амальфи. - Очень скоро у них
уже не останется времени, чтобы лелеять свои ритуальные верования. Тебя
ожидает прекрасная жизнь первопроходца с технологией на уровне сохи. А
город остается. Завтра к полудню те утопианцы, которые не уйдут с вами,
получат прекрасную возможность для заключения с землянами договора о своих
правах; с Хрунтаном будет покончено, а мы отправимся своей дорогой.
Девушка, заметив открытую дверь, вышла на балкон - и как раз в тот
момент, когда Амальфи произносил последнюю фразу.
- Марк! - воскликнула она. - О чем он говорит? Сэвэдж сказал...
Хэзлтон глубоко вздохнул.
- Сэвэдж - идиот, впрочем, так же как и я. Амальфи прав, я вел себя,
как ребенок. Тебе, Ди, лучше отправиться с ними, пока еще не поздно.
Ди подошла к перилам и взяла Хэзлтона за руку, глядя ему в глаза. На
лице ее было такое удивление и такая боль, что Амальфи предпочел отвести
взгляд. Вид девушки навевал на него воспоминания, которые он предпочитал
не ворошить - некоторые из них были связаны с недавним прошлым. Он
расслышал, как девушка сказала:
- Ты хочешь... чтобы я ушла, Марк? Ты остаешься с Городом?
- Да, - пробормотал Хэзлтон. - Я хотел сказать - нет. Кажется, я сам
все так запутал... Не знаю, смогу ли я еще сделать что-то важное, но мне
необходимо остаться. А тебе, Ди, наверно, лучше быть со своим народом...
- Мэр Амальфи, - сказала девушка. Амальфи неохотно повернулся к ней.
- Когда мы встретились с вами в первый раз, вы сказали, что в вашем городе
хорошо относятся к женщинам. Помните?
- Помню, - ответил Амальфи. - Но я уверен, что тебе не понравится
наша политика. Это не гамильтонианское государство. Город стабилен и
сосредоточен на своих делах; он словно бродяга в океане истории,
перебивающийся случайной работой. Мы же бродяги. Это не очень приятное
имя.
- Может быть, так будет не всегда, - сказала девушка.
- Боюсь, Ди, что ты ошибаешься. Даже люди у нас изменяются очень
мало. Наверно, тебе еще никто об этом не говорил, но большинству жителей
города далеко за сто лет. Мне, например, почти семьсот. Если ты
присоединишься к нам, тебе тоже придется жить очень долго.
Лицо девушки выражало удивление и недоверие.
- Я остаюсь, - упрямо произнесла она.
Небо уже начало светлеть. Все молчали. Звезды на небе становились все
тусклее. Не было видно и следа кораблей, уходящих в глубины бесконечной
Вселенной.
Хэзлтон откашлялся.
- Что мне делать, босс? - спросил он хриплым голосом.
- Работы полно. Я старался использовать Кэррела, но хотя усердия ему
не занимать, опыта пока явно не достает. Прежде всего, надо подготовиться
к отлету: мы отправимся, как только предоставится возможность. Далее
пошевели мозгами насчет того, как можно объяснить хрунтанам историю с
флотом Утопии. Можешь ссылаться на то же, что я им уже говорил, или
придумай что-нибудь свое. Это не имеет особого значения. К тому же в
подобных делах ты гораздо изобретательнее меня.
- А что должно произойти в полдень?
Амальфи улыбнулся. Он снова чувствовал себя хорошо. Возвращение
Хэзлтона было для него чем-то вроде обретения затерявшегося было алмаза.
Алмаз имел изъян, который и теперь оставался при нем, но, несмотря на это,
он оставался самым острым инструментом в доме. К тому же с ним были
связаны определенные сентиментальные воспоминания.
- Дела обстоят следующим образом. Кэррел пудрит хрунтанам мозги; они
строят генератор фрикционных полей, мощности которого должно хватить на
всю планету. Он сказал им, что генератор позволит сэкономить много
энергии, потребляемой их машинами, или еще какую-то чепуху в том же роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
в общее сражение, а постараются свести дело к отдельным схваткам. В этом
случае некоторым из них удастся выжить, а вместе с ними будет спасено их
мировоззрение, да и сам город.
- Я ожидал услышать от тебя нечто более толковое, чем избитые штампы,
- сказал Амальфи. - Ты что, Наполеон? Это же чистый наполеонизм! Невзирая
на опасность, молодой герой ведет преданный ему отряд в логово врага и
вырывает своего любимого господина из лап разгневанных язычников! Тьфу!
Теперь слушай меня: город останется здесь. Если хочешь, можешь уйти с этим
отрядом самоубийц.
- Амальфи, вы ничего не понимаете...
- Ты недооцениваешь меня, - резко оборвал его Амальфи. Он быстро
прошел по комнате, направляясь к балкону. Хэзлтон последовал за ним. - Не
сомневаюсь, что здравомыслящие гамильтонианцы остались дома, и это вселяет
надежду. То, что ты раскрыл им секрет спиндиззи, очень хорошая идея.
Благодаря этому они смогли продержаться дольше и отвлекли внимание
полиции, когда нам требовалось время. Но люди, которые пытаются прорваться
на самый край галактики, - неизлечимы, это фанатики. Ты знаешь, чем они
закончат? Ты должен это понимать и наверняка понял бы, если бы твои мозги
не были настолько заняты этой женщиной. Когда там, на краю галактики,
сменятся несколько поколений, никто уже не будет вспоминать о
гамильтонианизме. Чтобы создать на необитаемой планете условия для
нормальной жизни, необходимо послать туда всесторонне подготовленную,
хорошо укомплектованную экспедицию. А эти люди - просто щенки, увлекаемые
ледоходом, и ты хочешь, чтобы мы его остановили?! Нет уж, спасибо.
Амальфи рывком распахнул дверь на балкон. Хэзлтон едва успел
отскочить в сторону - и вышел. Стояла обычная для Горта ясная, очень
холодная ночь. Звезды, разбросанные по всему небу, висели над ярко
освещенным городом. Корабли Утопии, конечно, были не видны: они находились
очень далеко от поверхности планеты. К тому же все научные достижения
Утопии наверняка были использованы для того, чтобы сделать их невидимыми.
- Я приложил много сил, чтобы объяснить все это хрунтанам, - в голосе
Амальфи отчетливо слышался с трудом сдерживаемый гнев. - Я попытался
убедить их, что гамильтонианцы хотят уничтожить нас прежде, чем мы
осуществим планы, связанные с установкой для получения фрикционных полей.
Для этого мне пришлось обратиться к хрунтанам за помощью.
- Вы передали Хрунтану...
- Конечно! - прервал Амальфи. - После того как мы подписали контракт,
в нашем распоряжении остался этот единственный аргумент. Вероятность того,
что силы Утопии высадятся здесь, исчезла в тот самый момент, когда мы
попали в зависимость от полиции. А ты опять пытаешься использовать этот
дохлый номер. Это может только усложнить наше положение.
- Марк! - голос девушки, полный отчаяния и беспокойства, долетел до
них из комнаты. - Марк! Где ты?
- Давай, иди, - не поворачиваясь, сказал Амальфи. - Очень скоро у них
уже не останется времени, чтобы лелеять свои ритуальные верования. Тебя
ожидает прекрасная жизнь первопроходца с технологией на уровне сохи. А
город остается. Завтра к полудню те утопианцы, которые не уйдут с вами,
получат прекрасную возможность для заключения с землянами договора о своих
правах; с Хрунтаном будет покончено, а мы отправимся своей дорогой.
Девушка, заметив открытую дверь, вышла на балкон - и как раз в тот
момент, когда Амальфи произносил последнюю фразу.
- Марк! - воскликнула она. - О чем он говорит? Сэвэдж сказал...
Хэзлтон глубоко вздохнул.
- Сэвэдж - идиот, впрочем, так же как и я. Амальфи прав, я вел себя,
как ребенок. Тебе, Ди, лучше отправиться с ними, пока еще не поздно.
Ди подошла к перилам и взяла Хэзлтона за руку, глядя ему в глаза. На
лице ее было такое удивление и такая боль, что Амальфи предпочел отвести
взгляд. Вид девушки навевал на него воспоминания, которые он предпочитал
не ворошить - некоторые из них были связаны с недавним прошлым. Он
расслышал, как девушка сказала:
- Ты хочешь... чтобы я ушла, Марк? Ты остаешься с Городом?
- Да, - пробормотал Хэзлтон. - Я хотел сказать - нет. Кажется, я сам
все так запутал... Не знаю, смогу ли я еще сделать что-то важное, но мне
необходимо остаться. А тебе, Ди, наверно, лучше быть со своим народом...
- Мэр Амальфи, - сказала девушка. Амальфи неохотно повернулся к ней.
- Когда мы встретились с вами в первый раз, вы сказали, что в вашем городе
хорошо относятся к женщинам. Помните?
- Помню, - ответил Амальфи. - Но я уверен, что тебе не понравится
наша политика. Это не гамильтонианское государство. Город стабилен и
сосредоточен на своих делах; он словно бродяга в океане истории,
перебивающийся случайной работой. Мы же бродяги. Это не очень приятное
имя.
- Может быть, так будет не всегда, - сказала девушка.
- Боюсь, Ди, что ты ошибаешься. Даже люди у нас изменяются очень
мало. Наверно, тебе еще никто об этом не говорил, но большинству жителей
города далеко за сто лет. Мне, например, почти семьсот. Если ты
присоединишься к нам, тебе тоже придется жить очень долго.
Лицо девушки выражало удивление и недоверие.
- Я остаюсь, - упрямо произнесла она.
Небо уже начало светлеть. Все молчали. Звезды на небе становились все
тусклее. Не было видно и следа кораблей, уходящих в глубины бесконечной
Вселенной.
Хэзлтон откашлялся.
- Что мне делать, босс? - спросил он хриплым голосом.
- Работы полно. Я старался использовать Кэррела, но хотя усердия ему
не занимать, опыта пока явно не достает. Прежде всего, надо подготовиться
к отлету: мы отправимся, как только предоставится возможность. Далее
пошевели мозгами насчет того, как можно объяснить хрунтанам историю с
флотом Утопии. Можешь ссылаться на то же, что я им уже говорил, или
придумай что-нибудь свое. Это не имеет особого значения. К тому же в
подобных делах ты гораздо изобретательнее меня.
- А что должно произойти в полдень?
Амальфи улыбнулся. Он снова чувствовал себя хорошо. Возвращение
Хэзлтона было для него чем-то вроде обретения затерявшегося было алмаза.
Алмаз имел изъян, который и теперь оставался при нем, но, несмотря на это,
он оставался самым острым инструментом в доме. К тому же с ним были
связаны определенные сентиментальные воспоминания.
- Дела обстоят следующим образом. Кэррел пудрит хрунтанам мозги; они
строят генератор фрикционных полей, мощности которого должно хватить на
всю планету. Он сказал им, что генератор позволит сэкономить много
энергии, потребляемой их машинами, или еще какую-то чепуху в том же роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85