Неужели не
надоели все эти бесконечные интриги? Меня от этого тошнит, прямо тебе
говорю. Неужели тебе недостаточно тысячи лет? Я думал, мы пришли на эту
планету, чтобы обосноваться здесь?
- Именно так. Мы будем жить здесь. Но как ты правильно заметил вчера,
сейчас этой планетой владеют другие люди, и мы не можем потеснить их на
законном основании. Не стоит пока давать им повод заподозрить, что мы
собираемся тут остаться. Мне кажется, они и без того начали уже это
подозревать.
- О нет, - сказала Ди. Она проворно вышла вперед и положила руку на
плечо Амальфи. - Джон, ты обещал, что после окончания марша мы создадим
свой дом. Не обязательно именно на этой планете. Где-нибудь здесь, в
Облаке. Ты обещал, Джон.
Мэр посмотрел на нее. Его чувства к девушке ни для кого не были
секретом. Но и сама Ди, и Хэзлтон прекрасно знали жестокий и справедливый
закон бродяг. И даже если бы закона этого не было, Амальфи все равно вел
бы себя точно так же. Его непоколебимая стойкость не оставляла в этом
никаких сомнений. До знаменательного разговора с Хэзлтоном во время
пребывания в джунглях, когда мэр поведал ему о своих чувствах, ни
управляющий, ни Ди в течение добрых трех веков не подозревали, что дела
обстоят таким образом.
Но Ди была еще сравнительно неопытным бродягой. К тому же, она была
женщиной. Как любой женщине, ей было явно недостаточно лишь знать, что она
любима. Она готова была заставить этот факт работать.
Очевидная нехватка жизненного опыта не позволила ей почувствовать,
что кризис уже миновал, оставив после себя лишь преданность, бесполезную и
для нее самой, и для Амальфи. Едва ли она догадывалась о том, что образ ее
уже вытеснен из сознания мэра ни кем иным, как феодальным пахарем Карстом,
в наивных речах которого Амальфи услышал те трогательные вопросы, которые
когда-то без устали задавала ему сама Ди. Разве могла понять девушка, что
теперь, оставив за плечами тысячу напряженных лет своей жизни, Амальфи
был, наконец, в состоянии отвечать на любые вопросы. Если бы кто-нибудь
сказал Ди, что только сейчас мэр вступает в пору истинной зрелости, она,
наверняка рассмеялась бы. Мэр и сам не смог удержать улыбки, когда к нему
пришло понимание этого.
- Конечно, я обещал, - сказал он. - Я раздаю обещания уже целое
тысячелетие и продолжаю это занятие. Если ты хоть немного поможешь мне,
эта планета станет нашим домом. Эта планета - лучшая из всех, которые мы
встречали по пути сюда. Скоро все убедятся в этом, хотя, я уверен, пара
преимуществ не станет очевидной, пока ты не увидишь здешние созвездия
зимой, а еще больше достоинств проявится в беге столетий. Единственное,
чего я не могу обещать сейчас, это немедленного дара.
- Ну хорошо, - согласилась Ди, улыбнувшись. - Я верю тебе, Джон, ты
же знаешь. Но так трудно быть терпеливой.
- Действительно? - не очень-то и удивился Амальфи. - Вспоминаю, что
однажды на планете Он я уже подумывал об этом. Оглядываясь назад, я не
нахожу проблему такой уж сложной.
- Босс, ты бы лучше подумал о том, что делать людям, - холодно
вмешался Хэзлтон. - Все население города, возможно, исключая только тебя,
готово по первому слову броситься на захват планеты. Ты же всем внушил,
что каждый мужчина и женщина, каждая кошка будут здесь хозяевами. Если ты
не позволишь сделать это сейчас, тебе следует подумать о том, какой
работой их занять.
- Надо заключать прямые контракты на работу. Все, как всегда. Никакой
эксплуатации местных жителей. Все должно быть так, будто для нас это
обычная краткая остановка для работы. Никаких огородов и садов. Нам надо
наполнить нефтерезервуары, восстановить запасы воды и штаммов
х_л_о_р_е_л_л_ы_ из местных источников гетерозиса. В последний раз, когда
я слышал об этом, мы все еще использовали штамм Тх-71105 Хлореллы
пиреноидозы. Это слишком высокотемпературная водоросль для планеты с
сезоном зимы, как эта.
- Ничего не получится, - заметил Хэзлтон. - Может быть, Прокторов
тебе и удастся одурачить, но неужели ты думаешь, что сможешь обмануть
собственных горожан? Ну что, например, ты собираешься делать с городскими
полицейскими? Вся команда сержанта Андерсона уверена, что им никогда
больше не придется участвовать в военных действиях. Девять десятых из них
мечтают о том, чтобы скинуть свою узду и стать фермерами. Что я,
по-твоему, должен сказать им?
- Пошли их на свой экспериментальный участок, на плато, - не
растерялся Амальфи. - Пускай уничтожат все посевы.
Хэзлтон направился было к лифту, протянув руку Ди. Но затем, весьма
характерно для него, вернулся назад: ему пришла третья мысль.
- Но почему, босс? - грустно спросил он. - Почему ты думаешь, что
Прокторы заподозрят нас в желании потеснить их? Да и что они могли бы
сделать, если бы это соответствовало действительности?
- Прокторы затребовали от нас типовой контракт, - ответил Амальфи. -
Они прекрасно знают, каким он должен быть и настаивают на его соблюдении
до последней буквы, включая и пункт о том, что по его истечении город
должен покинуть планету. Как тебе известно, это совершенно невозможно.
Взлететь мы не сможем, однако, до последней минуты будем делать вид, что
собираемся уйти.
Хэзлтон выглядел непреклонным. Ди умиротворяюще взяла его за руку,
однако управляющий будто не заметил этого.
- Я не могу ничего знать о намерениях и возможностях Прокторов, -
сказал Амальфи, снова надевая наушники. - Попытаемся понять. Но кое-что
мне известно.
Прокторы _у_ж_е_ вызвали полицию.
В сером, дымчатом свете учебного класса, в свете, не освещающем, а
словно окутывающем воздух легким плащом, голоса и зрительные образы,
изливающиеся из ячеек памяти Отцов Города, оказывали гипнотическое
воздействие даже на самых подготовленных посетителей. Амальфи ощущал на
себе это давление, отчасти неприятное потому, что ничего нового для себя
он уже почерпнуть не мог. Возникавшие знакомые картины стремились
завладеть его внимание с силой и яркостью реальных впечатлений.
Мэр раздраженно помахал рукой перед глазами и взглядом поискал
наблюдателя, обнаружил одного, стоявшего рядом с ним. Интересно, подумал
Амальфи, сколько времени он уже здесь находится - или, соответственно,
сколько времени провел здесь сам Амальфи, затянутый в учебный транс.
- Где Карст? - резко произнес он. - Тот первый серв, которого мы
привели сюда. Он мне нужен.
- Да, сэр. Он сидит в кресле в центре комнаты.
Наблюдатель, выполняющий одновременно функции классного инспектора и
медсестры, резко повернулся к стене;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
надоели все эти бесконечные интриги? Меня от этого тошнит, прямо тебе
говорю. Неужели тебе недостаточно тысячи лет? Я думал, мы пришли на эту
планету, чтобы обосноваться здесь?
- Именно так. Мы будем жить здесь. Но как ты правильно заметил вчера,
сейчас этой планетой владеют другие люди, и мы не можем потеснить их на
законном основании. Не стоит пока давать им повод заподозрить, что мы
собираемся тут остаться. Мне кажется, они и без того начали уже это
подозревать.
- О нет, - сказала Ди. Она проворно вышла вперед и положила руку на
плечо Амальфи. - Джон, ты обещал, что после окончания марша мы создадим
свой дом. Не обязательно именно на этой планете. Где-нибудь здесь, в
Облаке. Ты обещал, Джон.
Мэр посмотрел на нее. Его чувства к девушке ни для кого не были
секретом. Но и сама Ди, и Хэзлтон прекрасно знали жестокий и справедливый
закон бродяг. И даже если бы закона этого не было, Амальфи все равно вел
бы себя точно так же. Его непоколебимая стойкость не оставляла в этом
никаких сомнений. До знаменательного разговора с Хэзлтоном во время
пребывания в джунглях, когда мэр поведал ему о своих чувствах, ни
управляющий, ни Ди в течение добрых трех веков не подозревали, что дела
обстоят таким образом.
Но Ди была еще сравнительно неопытным бродягой. К тому же, она была
женщиной. Как любой женщине, ей было явно недостаточно лишь знать, что она
любима. Она готова была заставить этот факт работать.
Очевидная нехватка жизненного опыта не позволила ей почувствовать,
что кризис уже миновал, оставив после себя лишь преданность, бесполезную и
для нее самой, и для Амальфи. Едва ли она догадывалась о том, что образ ее
уже вытеснен из сознания мэра ни кем иным, как феодальным пахарем Карстом,
в наивных речах которого Амальфи услышал те трогательные вопросы, которые
когда-то без устали задавала ему сама Ди. Разве могла понять девушка, что
теперь, оставив за плечами тысячу напряженных лет своей жизни, Амальфи
был, наконец, в состоянии отвечать на любые вопросы. Если бы кто-нибудь
сказал Ди, что только сейчас мэр вступает в пору истинной зрелости, она,
наверняка рассмеялась бы. Мэр и сам не смог удержать улыбки, когда к нему
пришло понимание этого.
- Конечно, я обещал, - сказал он. - Я раздаю обещания уже целое
тысячелетие и продолжаю это занятие. Если ты хоть немного поможешь мне,
эта планета станет нашим домом. Эта планета - лучшая из всех, которые мы
встречали по пути сюда. Скоро все убедятся в этом, хотя, я уверен, пара
преимуществ не станет очевидной, пока ты не увидишь здешние созвездия
зимой, а еще больше достоинств проявится в беге столетий. Единственное,
чего я не могу обещать сейчас, это немедленного дара.
- Ну хорошо, - согласилась Ди, улыбнувшись. - Я верю тебе, Джон, ты
же знаешь. Но так трудно быть терпеливой.
- Действительно? - не очень-то и удивился Амальфи. - Вспоминаю, что
однажды на планете Он я уже подумывал об этом. Оглядываясь назад, я не
нахожу проблему такой уж сложной.
- Босс, ты бы лучше подумал о том, что делать людям, - холодно
вмешался Хэзлтон. - Все население города, возможно, исключая только тебя,
готово по первому слову броситься на захват планеты. Ты же всем внушил,
что каждый мужчина и женщина, каждая кошка будут здесь хозяевами. Если ты
не позволишь сделать это сейчас, тебе следует подумать о том, какой
работой их занять.
- Надо заключать прямые контракты на работу. Все, как всегда. Никакой
эксплуатации местных жителей. Все должно быть так, будто для нас это
обычная краткая остановка для работы. Никаких огородов и садов. Нам надо
наполнить нефтерезервуары, восстановить запасы воды и штаммов
х_л_о_р_е_л_л_ы_ из местных источников гетерозиса. В последний раз, когда
я слышал об этом, мы все еще использовали штамм Тх-71105 Хлореллы
пиреноидозы. Это слишком высокотемпературная водоросль для планеты с
сезоном зимы, как эта.
- Ничего не получится, - заметил Хэзлтон. - Может быть, Прокторов
тебе и удастся одурачить, но неужели ты думаешь, что сможешь обмануть
собственных горожан? Ну что, например, ты собираешься делать с городскими
полицейскими? Вся команда сержанта Андерсона уверена, что им никогда
больше не придется участвовать в военных действиях. Девять десятых из них
мечтают о том, чтобы скинуть свою узду и стать фермерами. Что я,
по-твоему, должен сказать им?
- Пошли их на свой экспериментальный участок, на плато, - не
растерялся Амальфи. - Пускай уничтожат все посевы.
Хэзлтон направился было к лифту, протянув руку Ди. Но затем, весьма
характерно для него, вернулся назад: ему пришла третья мысль.
- Но почему, босс? - грустно спросил он. - Почему ты думаешь, что
Прокторы заподозрят нас в желании потеснить их? Да и что они могли бы
сделать, если бы это соответствовало действительности?
- Прокторы затребовали от нас типовой контракт, - ответил Амальфи. -
Они прекрасно знают, каким он должен быть и настаивают на его соблюдении
до последней буквы, включая и пункт о том, что по его истечении город
должен покинуть планету. Как тебе известно, это совершенно невозможно.
Взлететь мы не сможем, однако, до последней минуты будем делать вид, что
собираемся уйти.
Хэзлтон выглядел непреклонным. Ди умиротворяюще взяла его за руку,
однако управляющий будто не заметил этого.
- Я не могу ничего знать о намерениях и возможностях Прокторов, -
сказал Амальфи, снова надевая наушники. - Попытаемся понять. Но кое-что
мне известно.
Прокторы _у_ж_е_ вызвали полицию.
В сером, дымчатом свете учебного класса, в свете, не освещающем, а
словно окутывающем воздух легким плащом, голоса и зрительные образы,
изливающиеся из ячеек памяти Отцов Города, оказывали гипнотическое
воздействие даже на самых подготовленных посетителей. Амальфи ощущал на
себе это давление, отчасти неприятное потому, что ничего нового для себя
он уже почерпнуть не мог. Возникавшие знакомые картины стремились
завладеть его внимание с силой и яркостью реальных впечатлений.
Мэр раздраженно помахал рукой перед глазами и взглядом поискал
наблюдателя, обнаружил одного, стоявшего рядом с ним. Интересно, подумал
Амальфи, сколько времени он уже здесь находится - или, соответственно,
сколько времени провел здесь сам Амальфи, затянутый в учебный транс.
- Где Карст? - резко произнес он. - Тот первый серв, которого мы
привели сюда. Он мне нужен.
- Да, сэр. Он сидит в кресле в центре комнаты.
Наблюдатель, выполняющий одновременно функции классного инспектора и
медсестры, резко повернулся к стене;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85