И точно - каждую из четырёх увенчивал гремучник.
И с верхушки кедрового дерева, с самой его высокой ветки возьму я отросток и посажу его своею рукой на высокую гору...
- Хорошо, сдаюсь. - Я поднял руки, стараясь, чтобы голос не выдал ни досады, ни усталости. - Как же они туда забрались?
- Ведь ты тоже думаешь, что здесь что-то не так? - негромко спросила она.
Я беспомощно развел руками.
- Не могу разобраться в своих чувствах. Что-то здесь не так, это верно. Но понятия не имею, что именно.
- И я тоже, - выдохнула Каландра. - Терпеть не могу, если чего-то не знаю. - Она махнула рукой на одинокий гремучник, росший в каком-то полуметре от края. - Давай-ка посмотрим.
Стоя у окна моей комнатки-ячейки на сто двадцатом этаже в здании «Карильона», я понятия не имел ни о какой фобии. Но приблизиться к краю отвесного утеса даже при небольшом ветре, пускай на высоте вдесятеро меньше, чем здание в Портславе, было совсем другим делом, и мне пришлось буквально заставлять себя преодолеть последнюю пару метров.
- На мой взгляд, картина вполне обычная, - проговорил я, опускаясь на колени перед гремучником.
- Этот камешек крепковат, чтобы в него внедряться, - заключила Каландра, царапнув ногтем по краю одной из трещин в скале. - Для спор, или чем они там размножаются, необходима какая-то трещина или, по крайней мере, углубление, чтобы из них что-то выросло.
Я раздумывал.
- Возможно. Но с другой стороны, трещин здесь в избытке.
- Или еще один вопрос - почему он здесь один. - Она медленно покачала головой. - А вот этого мы и не знаем.
Я снова поглядел на гремучник. Грибовидное растение росло прямо из скалы, из ее вершины, а вокруг не было ни одного растения, ни живого, ни засохшего. Может быть, они располагают мощной корневой системой, позволяющей добираться до какого-то значительного запаса азотосодержащих соединений внутри самой скалы? В её глубине?
- А ведь может быть и так, что они любят места, где есть выбросы от установок плазменного бурения, - предположил я, и если в моих словах был юмор, то лишь самая его малость.
Каландра зябко повела плечами и едва слышно проговорила:
- Ох, не нравится мне все это.
Я раздумывал. Если мы действительно находились над гнездом контрабандистов...
- И мне тоже.
Неуверенно, если не сказать недоверчиво, она потянулась к гремучнику и дотронулась до оболочки растения. Потом убрала руку и со вздохом поднялась с колен.
- Ничего здесь нет. Пошли отсюда.
Повернувшись, мы направились туда, где закончился подъём, и начали спускаться.
- Ты что, хочешь осмотреть другие, или хватит одного?
- Хватит одного, - ответила Каландра.
- Ладно. - И тут мое внимание привлекло что-то находившееся на противоположной складке. - Подожди секундочку, - воскликнул я, схватив её за локоть.
- Что? - спросила она внезапно изменившимся голосом.
- Видишь, вон там, бесцветные пятна на скале, сантиметров двадцать в поперечнике, видишь? - У меня в животе похолодело. - Они как бы сходят вниз.
Каландра смотрела на протянувшуюся складку, наверное, с минуту. Затем без слов начала спускаться.
Вторая складка была не круче первой, и поэтому мы относительно легко сумели взобраться и по ней. Ближайшее из этих обесцвеченных пятен находилось метрах в десяти и вскоре подверглось пристальному осмотру. С самого начала стало ясно, что пятно отнюдь не было плодом моего воображения, причем было не случайным вкраплением какого-то другого минерала, а участком самой скалы, изменившим цвет под воздействием извне.
Я дотронулся до пятна, обнаружив, что оно гладкое на ощупь, во всяком случае, не такое шершавое, как остальная скала. Конечно, можно было предположить, что здесь постарались ветер и вода, но почему же, в таком случае, от них в той же степени не пострадал и остальной камень? Выцветший кусок скалы поблёскивал, слегка напоминая глазурь...
Я поднял голову, и, когда наши взгляды встретились, почувствовал, что Каландра пришла к тому же умозаключению.
- Результат воздействия высоких температур.
Она облизнула пересохшие от волнения губы.
- Здесь нет ничего, что могло оказать на скалу такое воздействие. Нет и в помине.
И горы расплавятся, подобно воску, перед лицом Бога своей земли...
Я судорожно глотнул, борясь с ожившими детскими страхами. Сполл не был, не мог быть Царством Божьим. И точка. Существовало разумное объяснение происходящего. Разумное, научное, основанное на фактах, а не на чудесах.
И всё, что нужно сделать, - это найти его.
Мои пальцы ощутили какую-то неровность.
- Сеть тонких, как волос, трещинок, - пробормотал я.
- Здесь все покрыто такими трещинками, - отсутствующим голосом подтвердила Каландра. - Мне показалось, что они расходятся во все стороны по скале, подобно солнечным лучам.
Я наклонился, чтобы как следует рассмотреть их.
- Растрескивание от жары?
Каландра пожала плечами. Потому что, как бы она не отрицала веру, мы получили практически одинаковое воспитание, включавшее в себя в качестве одного из элементов - страх перед испепеляющим огнем Божьим и молниями, которые уже были готовы прийти ко мне на ум.
- Может быть. Они похожи на трещинки, окружающие сам гремучник.
Я снова обернулся, раздосадованный тем, что не сумел уловить сходство.
- Возможно, это и есть ответ, и на этих пятнах раньше росли гремучники.
Она хмыкнула.
- Ах, да, конечно. Видимо, в детстве, когда они были маленькими семенами, взрослые гремучники не предупредили их, что с огнем играть опасно, так?
В несколько иных обстоятельствах я вполне мог бы удовлетвориться гипотезой о молниях Господних, но здесь у меня даже не хватило сил должным образом отреагировать на её иронию.
- Знаешь, а это не такая бредовая идея, - сказал я. - Мне приходилось слышать о растениях, которые начинали буйно размножаться именно после лесных пожаров. Почему бы и здесь не быть такому? Семена, упавшие на скалу, самовозгораются, чтобы дать жизнь будущим растениям?
- Ты когда-нибудь слышал о таких растениях? Собственными ушами? - Это был риторический вопрос.
- Нет. Но мы не имеем достаточных знаний ботаники.
Ее глаза смотрели куда-то вдаль... будто она пыталась разглядеть что-то невидимое.
- Верно, - наконец ответила Каландра. - Я только думаю, что так просто, сходу это не объяснишь.
Когда мы спустились к нашему временному обиталищу, пришло время заняться решением бытовых вопросов. Это дало возможность ненадолго отвлечься от странного чувства, ухватить суть которого мне так и не удалось. К тому времени, как мы разожгли походную плитку, солнце уже спустилось за горизонт, а когда доедали разогретый в фольге ужин, совсем стемнело.
Усевшись у палатки друг напротив друга, Мы стали блуждать по мирам своих мыслей, и ощущение загадочности вновь охватило меня.
- Ну, и до чего ты додумался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
И с верхушки кедрового дерева, с самой его высокой ветки возьму я отросток и посажу его своею рукой на высокую гору...
- Хорошо, сдаюсь. - Я поднял руки, стараясь, чтобы голос не выдал ни досады, ни усталости. - Как же они туда забрались?
- Ведь ты тоже думаешь, что здесь что-то не так? - негромко спросила она.
Я беспомощно развел руками.
- Не могу разобраться в своих чувствах. Что-то здесь не так, это верно. Но понятия не имею, что именно.
- И я тоже, - выдохнула Каландра. - Терпеть не могу, если чего-то не знаю. - Она махнула рукой на одинокий гремучник, росший в каком-то полуметре от края. - Давай-ка посмотрим.
Стоя у окна моей комнатки-ячейки на сто двадцатом этаже в здании «Карильона», я понятия не имел ни о какой фобии. Но приблизиться к краю отвесного утеса даже при небольшом ветре, пускай на высоте вдесятеро меньше, чем здание в Портславе, было совсем другим делом, и мне пришлось буквально заставлять себя преодолеть последнюю пару метров.
- На мой взгляд, картина вполне обычная, - проговорил я, опускаясь на колени перед гремучником.
- Этот камешек крепковат, чтобы в него внедряться, - заключила Каландра, царапнув ногтем по краю одной из трещин в скале. - Для спор, или чем они там размножаются, необходима какая-то трещина или, по крайней мере, углубление, чтобы из них что-то выросло.
Я раздумывал.
- Возможно. Но с другой стороны, трещин здесь в избытке.
- Или еще один вопрос - почему он здесь один. - Она медленно покачала головой. - А вот этого мы и не знаем.
Я снова поглядел на гремучник. Грибовидное растение росло прямо из скалы, из ее вершины, а вокруг не было ни одного растения, ни живого, ни засохшего. Может быть, они располагают мощной корневой системой, позволяющей добираться до какого-то значительного запаса азотосодержащих соединений внутри самой скалы? В её глубине?
- А ведь может быть и так, что они любят места, где есть выбросы от установок плазменного бурения, - предположил я, и если в моих словах был юмор, то лишь самая его малость.
Каландра зябко повела плечами и едва слышно проговорила:
- Ох, не нравится мне все это.
Я раздумывал. Если мы действительно находились над гнездом контрабандистов...
- И мне тоже.
Неуверенно, если не сказать недоверчиво, она потянулась к гремучнику и дотронулась до оболочки растения. Потом убрала руку и со вздохом поднялась с колен.
- Ничего здесь нет. Пошли отсюда.
Повернувшись, мы направились туда, где закончился подъём, и начали спускаться.
- Ты что, хочешь осмотреть другие, или хватит одного?
- Хватит одного, - ответила Каландра.
- Ладно. - И тут мое внимание привлекло что-то находившееся на противоположной складке. - Подожди секундочку, - воскликнул я, схватив её за локоть.
- Что? - спросила она внезапно изменившимся голосом.
- Видишь, вон там, бесцветные пятна на скале, сантиметров двадцать в поперечнике, видишь? - У меня в животе похолодело. - Они как бы сходят вниз.
Каландра смотрела на протянувшуюся складку, наверное, с минуту. Затем без слов начала спускаться.
Вторая складка была не круче первой, и поэтому мы относительно легко сумели взобраться и по ней. Ближайшее из этих обесцвеченных пятен находилось метрах в десяти и вскоре подверглось пристальному осмотру. С самого начала стало ясно, что пятно отнюдь не было плодом моего воображения, причем было не случайным вкраплением какого-то другого минерала, а участком самой скалы, изменившим цвет под воздействием извне.
Я дотронулся до пятна, обнаружив, что оно гладкое на ощупь, во всяком случае, не такое шершавое, как остальная скала. Конечно, можно было предположить, что здесь постарались ветер и вода, но почему же, в таком случае, от них в той же степени не пострадал и остальной камень? Выцветший кусок скалы поблёскивал, слегка напоминая глазурь...
Я поднял голову, и, когда наши взгляды встретились, почувствовал, что Каландра пришла к тому же умозаключению.
- Результат воздействия высоких температур.
Она облизнула пересохшие от волнения губы.
- Здесь нет ничего, что могло оказать на скалу такое воздействие. Нет и в помине.
И горы расплавятся, подобно воску, перед лицом Бога своей земли...
Я судорожно глотнул, борясь с ожившими детскими страхами. Сполл не был, не мог быть Царством Божьим. И точка. Существовало разумное объяснение происходящего. Разумное, научное, основанное на фактах, а не на чудесах.
И всё, что нужно сделать, - это найти его.
Мои пальцы ощутили какую-то неровность.
- Сеть тонких, как волос, трещинок, - пробормотал я.
- Здесь все покрыто такими трещинками, - отсутствующим голосом подтвердила Каландра. - Мне показалось, что они расходятся во все стороны по скале, подобно солнечным лучам.
Я наклонился, чтобы как следует рассмотреть их.
- Растрескивание от жары?
Каландра пожала плечами. Потому что, как бы она не отрицала веру, мы получили практически одинаковое воспитание, включавшее в себя в качестве одного из элементов - страх перед испепеляющим огнем Божьим и молниями, которые уже были готовы прийти ко мне на ум.
- Может быть. Они похожи на трещинки, окружающие сам гремучник.
Я снова обернулся, раздосадованный тем, что не сумел уловить сходство.
- Возможно, это и есть ответ, и на этих пятнах раньше росли гремучники.
Она хмыкнула.
- Ах, да, конечно. Видимо, в детстве, когда они были маленькими семенами, взрослые гремучники не предупредили их, что с огнем играть опасно, так?
В несколько иных обстоятельствах я вполне мог бы удовлетвориться гипотезой о молниях Господних, но здесь у меня даже не хватило сил должным образом отреагировать на её иронию.
- Знаешь, а это не такая бредовая идея, - сказал я. - Мне приходилось слышать о растениях, которые начинали буйно размножаться именно после лесных пожаров. Почему бы и здесь не быть такому? Семена, упавшие на скалу, самовозгораются, чтобы дать жизнь будущим растениям?
- Ты когда-нибудь слышал о таких растениях? Собственными ушами? - Это был риторический вопрос.
- Нет. Но мы не имеем достаточных знаний ботаники.
Ее глаза смотрели куда-то вдаль... будто она пыталась разглядеть что-то невидимое.
- Верно, - наконец ответила Каландра. - Я только думаю, что так просто, сходу это не объяснишь.
Когда мы спустились к нашему временному обиталищу, пришло время заняться решением бытовых вопросов. Это дало возможность ненадолго отвлечься от странного чувства, ухватить суть которого мне так и не удалось. К тому времени, как мы разожгли походную плитку, солнце уже спустилось за горизонт, а когда доедали разогретый в фольге ужин, совсем стемнело.
Усевшись у палатки друг напротив друга, Мы стали блуждать по мирам своих мыслей, и ощущение загадочности вновь охватило меня.
- Ну, и до чего ты додумался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109