Она опустила глаза, затем отвернулась и стала смотреть на гремучников.
- Больше, чем я потеряла, потерять невозможно.
Каландра замолчала, и я ощутил, как обострились все её чувства.
- Что случилось?
Секунд пять она не отвечала... но потом я почувствовал волну недоверия. Недоверия и какого-то тихого неясного ужаса.
- Видишь? - спросила она.
Я всмотрелся в темноту, до предела напрягая зрение. Гремучники призрачным морем беловатых пятен лежали чуть в отдалении, некоторые из них шевелил легкий вечерний бриз. Воздух вокруг меня был наполнен тихими звуками, едва уловимыми ароматами, смутными предчувствиями...
Наконец, и моим глазам открылось то, что видела Каландра. Я посмотрел на неё. Наши взгляды встретились, мы одновременно поднялись на ноги, и, взяв фонари из борткомплекта, огляделись. Каландра, дрожа, обошла стоящую на земле плитку. Я обнял ее за плечи, и мы простояли так несколько секунд, отбрасывая длинные тени на молочно-белое поле, окружавшее нас. Затем, словно разозлившись, резко поднял фонарь, настроил его на узкий луч и включил.
Темноту прорезал яркий пучок света... и, не успев навести на них фонарь, я понял, что сейчас предстоит увидеть и ощутить то, о чем мы давно догадывались и чего ждали. Гремучники жили. Они были живыми существами. Существами, ощущающими наше присутствие и наблюдающими за нами.
ГЛАВА 19
Мы долго еще стояли.
- С ума сойти, - лишь смог произнести я. - От этого действительно можно сойти с ума. Ведь это растения, Боже ты мой.
Стоявшая рядом Каландра поёжилась.
- Думаешь, они растения?
- Какой же может быть?.. - фраза замерла у меня на устах. - А чем ещё они могут быть?
- Существуют отдельные виды животных, которые большую часть своей жизни проводят, буквально прилепившись к деревьям, - говорила она, не отрывая взор от грязно-белых силуэтов, стоявших перед нами. - Я просто не могу понять... не могу понять, как эти бесчисленные экспедиции, состоящие из настоящих ученых, смогли пропустить такое?
- Потому что это учёные, а не Смотрители, - мрачно заключил я.
Она тяжело вздохнула.
- Давай подойдём поближе.
Мы стали подходить к ним, осторожно ступая по неровной, усыпанной камнями поверхности. Каландра опустилась на колени рядом с первым гремучником и легонько прикоснулась к нему.
- Посвети на него.
Я сделал то, о чем она просила.
- Ну и что?
Она раздумывала.
- Здесь... я вижу, как он чуть вибрирует, но это не совсем вибрация. Я это заметила, когда мы были там, на вершине.
Я принялся вертеть головой, различая во тьме темные силуэты на фоне звезд.
- Тебе не кажется, что они могут передвигаться в отдельные периоды их жизни?
- Что бы не могли, что бы там не умели, раскидывать семена им удается здорово... Каландра замерла, и мы переглянулись.
- Бесцветные пятна, - произнес я, испытывая при этом чувство нереальности происходящего. - Тот гремучник, что на вершине, видимо, последний из них всех в этом племени.
Каландра кивнула, в её глазах снова мелькнуло хорошо знакомое мне выражение.
- Они могут разбрасывать семена лишь невысоко и стараются сохранить их до тех пор, пока не окажутся на вершине.
- Почему же... - я осекся, и, обернувшись, снова стал смотреть на скопившиеся между утесами гремучники. Они напомнили мне море... нет, это было не море, это был город, город гремучников... - Смотри, это город, состоящий из них, - выдохнул я эти слова. - Самый настоящий город. А те, кто на вершине, они...
- И встану я на свой пост, - тихо процитировала Каландра, - на высокой башне и буду ждать, что Бог поведает мне.
Я снова задрал голову, и от волнения у меня пересохло во рту.
- Это часовые, - прошептал я. - Они смотрят, не приближается ли кто к ним.
Каландра тоже взглянула вверх.
- Но каким же образом они следят? И за кем здесь можно следить? - Я покачал головой.
- Не знаю, - но, говоря это, я все же продолжал думать о тех пятнах на скале... - Как ты посмотришь на то... - осторожно начал я. - Если мы тихо-тихо соберём вещички и смотаемся отсюда подобру-поздорову.
Она едва заметно повела плечами.
- Думаешь, это поможет? Они всё равно поймут, в чём дело.
Она была права - я ощущал, что внимание их сконцентрировано на нас.
- Они могут и не понимать, что мы их раскусили, - заметил я. Вдруг где-то в глубинах моего сознания зажёгся красный сигнал - опасно!
- Давай, пошли! - крикнул я и, схватив за руку ещё не успевшую опомниться Каландру, поволок ее за собой подальше от этих гремучников...
Это было нечто, похожее на падение чего-то очень большого сверху, с неба, и после того, как мы инстинктивно присели, сжавшись в комок, раздался громкий хлопок, какой бывает, когда лопается воздушный шар, и нас вдруг окутало облако густого белого дыма.
В ноздри мне ударил сладковато-пряный запах, я тут же попытался прикрыть лицо ладонью... но было уже поздно - я уже начинал чувствовать, как мои ноги и руки быстро немели. Я попытался сделать шаг, но тут же упал на колени, увлекая за собой и Каландру, которую так и не выпустил, не сумев разжать свои застывшие в судороге скрюченные пальцы. И мы вместе повалились на землю и еще через секунду я понял, что уже лежу на спине. Туман или дым надо мною чуть рассеялся, и я смог увидеть ряды светящихся точек, кружившихся в вышине.
Последнее, что я видел, были эти огни, они спускались все ниже и ниже...
ГЛАВА 20
Словно издалека до меня донесся тоненький скрип - так скрипит кожаная обивка, если кто-то усаживается поудобнее в кресле.
Я еще не открыл глаз, но чувствовал себя совершенно бодрым, потянулся, пытаясь распрямить страшно затёкшие члены. По звуку удалось определить, что я находился в небольшом помещении с металлическими стенами, и что, кроме меня и моего пока ещё невидимого приятеля, в нем никого не было. Комнатка явно выходила в коридор, где, очевидно, были еще люди. Следовательно, это могло быть в каком-то здании, возможно, и на корабле, на том самом, который и атаковал нас среди утесов. Оказалось, корабль Службы безопасности Солитэра - ведомства адмирала Фрейтага - прибыл скорее, чем я предполагал. Или нет? Или же нас выследили те самые контрабандисты, обнаружить которых так стремились мы сами?
Затем я сделал паузу в безмолвном диалоге, чтобы оценить мое состояние... и в ужасе понял, что проспал я два дня, и никак не меньше.
Сомневаться в этом не приходилось. Жжение в желудке и ощущение пустоты в нем безошибочно указывали на то, что я пропустил больше чем два обеда, кроме того, отсутствие голода и лёгкая боль в моей правой руке говорили о том, что имели место внутривенные инъекции.
А вот странный привкус во рту подсказал мне, что в течение этих беспамятных дней мне давали специальные наркотики, облегчающие допрос.
Мой незнакомец снова пошевелился в своем кресле... Больше не было смысла продолжать эту игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109