- Слышь, Слай, а вправду - на кой им понадобилось загонять нас на Марс?
- Ну, а зачем, по-твоему, командование вообще что-то делает? - вопросом на вопрос отвечал Слайделл. - Известно, зачем. Чтобы нам служба медом не казалась!
Этот ответ был ничем не хуже прочих, какие Камински уже довелось услышать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Среда, 9 мая;
17:05 по времени гринвичского меридиана.
Университет Карнеги-Меллон;
Питтсбург, штат Пенсильвания;
13:05 по восточному поясному времени.
Выйдя из Герб-Саймон-Холла, Кэтлин Гарроуэй ступила на галерею и направилась в сторону Шенли-парка. Два экзамена сданы, осталось еще три плюс дипломный проект, а затем она отбывает в Японию... Сегодня нужно было еще как следует поработать над проектом, но прежде следовало хоть немного подышать свежим воздухом. Просидев все утро в четырех стенах, теперь она испытывала сущее блаженство.
Климат - вот что ей нравилось здесь, в Питтсбурге, больше всего: разнообразие времен года, яркое разноцветье осени, жгучее ликование весны после зимних морозов... Тусклое однообразие погоды в Кэмп-Пендлтоне, штат Калифорния, где отец ее работал до отбытия на Марс и где сама она жила до поступления в колледж, порой доводило ее едва ли не до слез. Кэтлин рассмеялась. Юкио не понимает ее в этом; его родина в Японии очень похожа на Южную Калифорнию - не удивительно, что он терпеть не может здешних зим.
Легко касаясь ладонью перил, Кэтлин сбежала по лесенке на землю и вошла в парк. Как она на самом деле относится к Юкио? Он понравился ей с самого начала, с того момента, как они познакомились в Японском кабинете Международного центра. Было это осенью, и следующие несколько месяцев они все больше и больше свободного времени проводили вместе. Нет, Кэтлин не боялась слов "Я люблю тебя" и не раз говорила эти слова Юкио, но - обязательно ли это означает и "на всю жизнь"? Готова ли она на всю жизнь связать себя с Юкио?
Быть может, ей и не нужно этого знать. Быть может, достаточно того, что она просто любит его, что ей нравится быть с ним и говорить с ним - обо всем на свете, кроме политики, но кому же нравится говорить о политике? Вот ее родители из-за политики всегда спорили - так по крайней мере, утверждает папа, мать умерла до того, как Кэтлин начала что-то понимать в политике - и тем не менее прекрасно ладили друг с другом. Недавно они с Юкио начали обсуждать возможность долгосрочных отношений, и теперь, в преддверии поездки в Японию, Кэтлин передумала об этом очень много разного.
Юкио собирался представить ее своей семье, а Кэтлин знала о японском этикете достаточно, чтобы понимать значение такого шага. Оба они, конечно, считали себя интернационалистами - нет, не сочувствующими поползновениям ООН подгрести под себя весь мир, а просто гражданами мира. Но что скажет Юкио, доведись ему выбирать между нею и своей семьей? Если его семья не одобрит ее, захочет ли он остаться в Штатах навсегда? Или, допустим, они примут ее. Захочется ли ей покинуть свою страну и навсегда поселиться в Японии?
Она покачала головой. Серьезные размышления на пустой желудок - далеко не лучший способ принимать решения. Как здорово было бы обо всем этом посоветоваться с папкой! Но как-то так вышло, что Кэтлин просто не могла заговорить с ним о Юкио, сама не понимая, отчего. Даже про поездку в Японию не обмолвилась ни словом. Она - совершеннолетняя, у нее есть паспорт, и деньги на поездку заработаны ею самой. Подумать только, как давно у нее не бывало секретов от отца... Кэтлин усмехнулась. Чаще они с ним на пару имели секреты от других.
Дойдя до своего любимого дерева, раскидистого ореха, она отстегнула от пояса ПАД, села, раскрыла его, пристроила на коленях и начала скачивать почту. Так, обычная внутрифакультетская переписка - надо просмотреть после, убедиться, что не пропустила ничего важного... Кэтлин до сих пор не удалось написать фильтр, со стопроцентной надежностью отсеивавший бы все ненужное. Однажды она даже обвинила Намира, главу факультета, в том, что он нарочно составляет свои письма так, чтобы ни один программный фильтр не смог вычленить суть. В ответ он лишь подмигнул: "Что ж, Кэтлин, если твой фильтр не справляется, напиши фильтр получше". Конечно, она приняла вызов - и, конечно же, письма Намира немедленно сделались еще более туманными... Кэтлин улыбнулась. Возясь с этими проклятыми фильтрами, она узнала о самообучающихся системах гораздо больше, чем за три года лекций. Метод Намира, может, и был жесток, но действовал неплохо.
Гак, что еще? Пара вид-мэйлов от друзей, ничего серьезного... От Юкио - ни словечка, но это неудивительно, они договорились встретиться здесь после его экзамена, поэтому писать он мог бы только о том, то не сможет прийти. Уведомление о том, что сегодня - собрание в клубе "Цугцванг"... На это письмо Кэтлин ответила, что непременно будет присутствовать, - две-три партии в шахматы будут лучшей разминкой перед завтрашним экзаменом по физике, а лишняя зубрежка того и гляди кончится перегревом мозга...
О, а вот и от папки!
Кэтлин взглянула на часы "манжеты" и нажала кнопку, выводя на дисплей время по Гринвичу, принятое на всех космических кораблях и для всех космических экспедиций. Сейчас летнее время, выходит, всего четыре часа разницы. На "Полякове" скоро вечер... Обычно отец писал ей именно по вечерам, в иное время суток - лишь в тех случаях, когда хотел поведать что-то особенное, выходящее за рамки обычной корабельной рутины. Кэтлин фыркнула. Как будто не понимает, что для нее абсолютно все, происходящее на борту "Полякова", необычно и удивительно! Она была в восторге от всего, связанного с космосом, с тех пор, как... наверное, с тех пор, как себя помнила. Еще до того, как впервые увидела старт из Вандерберга.
Кэтлин помнила, что мама много читала ей, когда она была маленькой. И, по словам отца, все это были книги о звездолетах, об иных планетах и их обитателях - те самые, которыми она позже начитывалась сама, книги Хайнлайна и Азимова, Лонгиера и Брина, Цеттеля и Экклара... Ну, что за жизнь, в конце концов?! Вот ее папка летит в космос, за что она сама отдала бы все зубы, не говоря о прочих, менее важных частях тела, и ему все равно! Пескам Марса он предпочел бы пляжи Багамских островов! Кэтлин уже готова была настрочить отцу гневное письмо. Если он так и не выучится радоваться тому, что идет туда, где до него не ступала нога человека... она еще не знает, что с ним сделает, но что-нибудь - сделает определенно!
Она нажала на ярлычок письма на дисплее ПАДа. Ярлычок увеличился в размерах и превратился в видеоизображение - майор морской пехоты на фоне серой стены своей каюты.
- Доброго утречка, Тикако, - с улыбкой сказал он, - или который у вас теперь час?
Кэтлин улыбнулась в ответ. Это домашнее прозвище отец дал дочери, когда ей было шесть, а сам он был влюблен в Японию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96