Хоть так, хоть эдак - времени оставалось немного.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Вторник, 19 июня;
17:06 по времени гринвичского меридиана.
Гарроуэй;
боевые позиции "Сидонии-1"; в километре к югу от базы;
сол 5658-й; 14:21 по марсианскому солнечному времени.
- Ложись! - крикнула Кэсвелл, ничком падая на песок. - По нам стреляют!
Гарроуэй инстинктивно пригнулся и нырнул вперед, упав на брюхо за невысоким песчаным гребнем, в нескольких метрах справа от Кэсвелл. Выстрелов в разреженной атмосфере слышно не было, однако он прекрасно видел темные точки, рассеянные по верху другого песчаного гребня, метрах в двухстах к северу. За ними, едва различимые на фоне неба, виднелись крыши нескольких жилых модулей, верхушка мачты микроволновой антенны и обелиск шаттла "Рэмблинг Рэк". С флагштока неподвижно свисал голубой флаг ООН.
Пуля взметнула песок меньше, чем в метре от его лица, и Гарроуэй решил немного отодвинуться назад. Пять или шесть морских пехотинцев открыли было ответный огонь, но Джейкоб с прочими младшими командирами тут же заорали, приказывая не стрелять.
Лейтенант Кинг рухнул на песок рядом.
- Началось, - сказал он.
- Ага, - ответил Гарроуэй. - Теперь начинаем молиться госпоже Поддержке с воздуха...
"Сидония-2"; борт шаттла "Харпер'с Бизарр";
на высоте 30 метров над позициями войск ООН,
к югу от сидонийской базы;
14:24 по марсианскому солнечному времени.
Нокс еще раз выглянул из грузового люка. Теперь они снизились меньше, чем до ста футов, и отсюда уже можно было различить каждого из "голубых касок", рассеянных по песку или укрывавшихся за тремя марсоходами, стоявшими возле главного модуля базы. Вспышка, что-то ударило в обшивку - раз, другой...
К счастью, появление лоббера ошеломило защитников базы, и стрельба их была неточной. Несколько солдат кинулись искать укрытие, прочие замерли на открытом пространстве, опустив винтовки и не сводя глаз с огромного четвероногого призрака, внезапно нависшего над ними, появившись словно бы из ниоткуда. Струя плазмы, бившая из сопел двигателя, была невидима, но дрожь разреженной атмосферы вокруг нее как нельзя лучше предупреждала о высокой температуре и, возможно, радиационной опасности. Некоторые из обороняющихся не спешили стрелять - видимо, опасаясь, что лоббер, будучи сбит, рухнет прямо на них.
- О'кей, капитан, - сказал Нокс, как можно дальше высунувшись из грузового люка, - берем ближайший марсоход, с бортовым номером "три-пять-семь".
В тени машины прятались пятеро "голубых касок".
- Три-пять-семь, роджер, - ответила Эллиотт.
Лоббер слегка изменил курс, направляясь к цели. Нокс, наклонившись, поднял свой край контейнера; Островски сделала то же самое. Лоббер раскачивало и трясло. Сержант осторожно открыл герметичную крышку, воздух зашипел, вырываясь наружу. Щелкнул фиксатор, удерживавший крышку открытой.
Внутри были рядами разложены тридцать банок пива "Стоуни Брук".
Лоббер шел футах в пятидесяти от марсохода, двигаясь вдоль его борта со скоростью пешехода.
- Готова? - спросил Нокс.
- Готова, сержант, - отвечала Островски.
- И-и... раз! И-и... два! И-и... три...
На каждый счет они раскачивали контейнер, задавая нужный ритм и скорость.
- И-и... пуск!
- Воздух! - завопила Островски.
В последний раз качнув контейнер, они выпустили ручки, отшвыривая его от лоббера. Взмыв в воздух, контейнер перевернулся; высыпавшиеся из него металлические цилиндры, вращаясь на лету, ярко засверкали в лучах солнца.
Банки обрушились вниз, и задолго до того, как первая достигла земли, некоторые начали рваться, расцветая в небе облачками из великолепных янтарных брызг.
17:09 по времени гринвичского меридиана.
Позиции войск ООН;
к югу от сидонийской базы;
14:24 по марсианскому солнечному времени.
Когда контейнер взмыл в воздух, разбрасывая над позициями ООН свое содержимое, лейтенант Жан-Мишель Дютетр прицелился в нависший над головой, заслонивший небо призрак из своей ФА-29. Поначалу он решил, что это - нечто наподобие кассетной бомбы, снаряда, разбрасывающего вокруг себя множество бомбочек поменьше, хотя, по всем данным разведки, марсианский отряд морской пехоты США ничем подобным не располагал.
Мгновением позже мысль его подтвердилась: некоторые из падавших цилиндров, сталкиваясь друг с другом, а то и сами по себе, начали взрываться, орошая песок, марсоход и укрывшихся за ним солдат золотисто-янтарной жидкостью. Каждая капля ее, коснувшись земли, немедленно превращалась в крохотное облачко белого газа и желтоватой пыльцы. В то же время цилиндры, достигшие земли, с отчетливым, гулким звуком взрывались, разбрасывая вокруг струи жидкости и белого газа.
Пустой контейнер, ударившись о крышу марсохода, подпрыгнул и упал в песок в нескольких метрах от машины. Шестеро или семеро солдат рухнули на колени, отчаянно соскребая жидкость, налипшую на забрала шлемов, точно горячий, дымящийся клей.
Один из цилиндров угодил прямо в голубой шлем рядового Бенца; жидкость, залившая его бронекостюм, а также и БК Дютетра, вскипела, задымилась, испаряясь с бешеной быстротой, точно какая-то необычайно едкая кислота...
Дютетр, бросив винтовку, принялся стряхивать жидкость с брони. Она кипела и замерзала одновременно, яростно пенясь и при малейшем прикосновении превращаясь в клубы белесого газа, даже в местах, где успела застыть толстой ледяной коркой. Лейтенант представления не имел, чем она может оказаться... однако мысль о том, что вещество с каждой секундой разъедает бронекостюм, привела его в ужас.
- Химическая атака! - завизжал он в микрофон. - Химическая атака!
- Это кислота! - завопил кто-то еще. - Она мне броню разъедает!!!
- Помогите! Она залила мне забрало! Ничего не вижу! Ничего не вижу!!!
17:11 по времени гринвичского меридиана.
"Сидония-2"; борт шаттла "Харпер'с Бизарр";
на высоте 30 метров над позициями войск ООН; к югу от сидонийской базы;
14:26 по марсианскому солнечному времени.
- И-и... два! И-и... три! И-и... пуск!
Нокс и Островски вышвырнули из люка шаттла еще один контейнер с банками, накрывая третий, последний марсоход, тут же окутавшийся клубами пара.
Идею, прежде чем грузить пиво на борт и отправляться на север, испытали на "Марсе-1". В предельно разреженной атмосфере Марса банки чувствовали себя прекрасно, несмотря на разницу в давлениях. Однако давление внутри банок быстро возрастало, если содержимое охладить до точки замерзания. Тогда оно начинало заметно увеличиваться в объеме.
Все это означало, что любое резкое сотрясение - например, при столкновении с другой банкой в полете, при ударе о землю либо о крышу марсохода - гарантировало взрыв. А стоило пиву попасть в марсианскую атмосферу, одновременно происходили несколько вещей. Двуокись углерода, которой было насыщено содержимое банок, немедленно отделялась от жидкости, образуя пену, а охладившись до нужной температуры, приобретала белый цвет и становилась хорошо различима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96