И уж только потом можно будет говорить о практических применениях. А что касается нашего открытия... Мне кажется, они отказывают простым людям даже в малейшей доле здравого смысла!
- А фанатики, - заметил Поль, - все равно будут стоять на своем - хоть с нашей "помощью", хоть без оной.
- Именно, - подтвердил Александер. - Ван, неужели ты не понимаешь? Наша находка проливает свет на самые основы происхождения человека и его природы! То есть на то, что нам необходимо знать! А эти ублюдки могут запутать все так, что мы никогда не докопаемся до истины!
- Мне бы хотелось знать, с чего эти люди решили, что могут быть окончательными судьями в том, что нужно человечеству, а что - нет, - сказала Дружинова.
- Это хуже того, что случилось со мной в Каире, - сказал Александер. Все присутствующие отлично знали историю его выдворения из Египта в 37-м и скрытые причины сего. - Если мы позволим им...
- Ты уверен, - негромко перебил его Вандемеер, - что озабочен не только собственным приоритетом?
Александер вскочил, опрокинув кресло и оттолкнув в сторону легкий пластиковый стол:
- Возьми свои слова назад!
Рука Дружиновой опустилась ему на плечо.
- Спокойнее, Дэйв.
Поль встал между ним и Вандемеером.
- Верно. Мы здесь - все в равном положении.
- Не уверен, - возразил Александер, глядя прямо в глаза Вандемеера. - Ван, постараюсь забыть, что ты сейчас сказал. Но ты мои слова слышал и, думаю, понял. И ты, Крэг, тоже.
- Дэвид... - начала Дружинова.
- Все в порядке, Девора. - Он понизил голос. - Если вы желаете сидеть и гнить здесь три месяца, пожалуйста. Но наши друзья-военные ищут способ разделаться с ублюдками из ООН и я помогу им всем, чем только смогу. Если мне для этого придется с оружием в руках штурмовать марсоход, я это сделаю. Мне надоело выслушивать указания, что я могу копать и публиковать, а что - не могу. Больше я подобного терпеть не намерен. Ясно?
Самым странным было то, что Александер до сих пор толком не знал, что думает обо всем этом. Он все так же ненавидел военщину - организацию, бессмысленное подчинение, уставы, всеобщее оболванивание, все аспекты армейской жизни, открывшиеся ему во время его "военного" детства в Чарльстоне, Пенсаколе, Портсмуте, Рузи Роудс и прочих местах по всему Восточному побережью, где ему приходилось жить, пока не погиб отец. Мысль о том, что он готов добровольно помогать банде морских пехотинцев, была для него не менее удивительна, чем позавчерашняя находка в Сидонии. Этого не могло быть, но все же случилось.
Ну ничего! Он пройдет через первое, если это поможет пролить свет истины на второе.
- По-моему, ты не прав, - сказал Вандемеер. - Драться тут абсолютно не из-за чего.
- Вот тут как раз не прав ты, Луис, - отвечал Александер. - Истина всегда стоит того, чтобы за нее драться.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Воскресенье, 27 мая.
23:08 по времени гринвичского меридиана.
Станция "Хайнлайн", Марс;
сол 5636-й 10:45 по марсианскому солнечному времени.
- Итак, со связями у тебя все в порядке? - спросил Гарроуэй, втискиваясь в переполненную людьми и экипировкой шлюзовую камеру. - Пора начинать!
- Они готовы есть из моей ладони, майор, - ответила штаб-сержант Островски.
- Тогда заставь их пускать слюни, пока мы не управимся.
- Запросто, - со смехом ответила она.
Гарроуэй вовсе не разделял ее крайнего, граничащего с самонадеянностью оптимизма. На карту было поставлено слишком многое, и слишком многое могло дать осечку.
Островски была облачена в один из штатских скафандров археологов. На груди у нее было написано "ДРУЖИНОВА". Это была ее собственная идея, и Девора Дружинова согласилась помочь. Шлемы бронекостюмов морских пехотинцев при опущенных дисплеях шлемофонов были почти непрозрачными. Скафандры ученых были гораздо легче, а шлемы их, похожие на круглые аквариумы, - прозрачны полностью, если не считать легкого затемнения, отражавшего ультрафиолетовые лучи.
Таким образом, легионеры ООН в марсоходе могли разглядеть, что Островски - в самом деле женщина, причем женщина весьма привлекательная.
А против природы, как сама она сказала Гарроуэю, не попрешь.
Давление в шлюзовой камере сравнялось с наружным, и с потолка замигала красная сигнальная лампа.
- О'кей, общее радиомолчание, - приказал Гарроуэй.
Стены модуля надежно блокировали относительно слабые УВЧ-рации БК, но, как только они выйдут наружу, врагу станет слышно все. Гарроуэй нажал кнопку, отпиравшую люк. Крышка отошла в сторону, и морские пехотинцы ступили на хрусткий золотисто-красный марсианский песок.
Пейзаж снаружи был прекрасен так, что перехватывало дыхание, золото песка под безоблачным, багровым у горизонта и бездонным, ультрамариновым над головами, небом. Все семеро - Гарроуэй, Островски, Кэсвелл, Донателли, Фостер, Джейкоб и Камински - разом покинули шлюз и тут же скрылись за углом модуля, частично заслонявшего обзор из кабины марсохода, стоявшего метрах в пятидесяти от входного люка.
Они уже сделали несколько ходок, вынеся наружу части портативной буровой установки Вестингауза и кое-что еще, тщательно спрятанное среди труб, конденсоров, змеевиков и батарей. Установка была портативной только по названию, весила она полтонны, а на сборку ее требовалось не меньше часа. С ее помощью можно было бурить в песке и вечной мерзлоте скважины глубиной в несколько десятков метров. Достигнув слоя вечной мерзлоты, в дело вступал полый бур с разогретой головкой, и вечная мерзлота под ним таяла, превращаясь в очень жидкую грязь. Большая часть воды тут же испарялась в почти безвоздушной атмосфере. Эти-то испарения и улавливали коллекторы установки, после чего жидкий конденсат из них перекачивался в цистерны.
Именно такие установки сделали возможной крупномасштабную деятельность на Марсе. Кроме питьевой воды, они снабжали людей кислородом и водородом для производства метанового топлива из атмосферного углекислого газа.
В нескольких десятках метров к северу от модуля уже имелась готовая скважина, но на месте пленников всякий принялся бы немедленно бурить следующую, поскольку вода на Марсе имелась лишь в виде льда, любой скважины хватало всего на несколько дней, в зависимости от численности населения модуля, а потому буровые работы не прекращалось ни на день.
Суть была в том, что эта работа не вызовет у охраны подозрений. Через несколько минут Островски покинула остальных и направилась к марсоходу, держа в одной из разведенных в стороны рук кусок белой ткани.
- Эй, на борту! - крикнула она. - Поговорим?
По крайней мере, один из охранников должен был говорить по-английски.
- Оставайтесь в двадцати метрах от машины, - ответили ей на общей частоте с ужасным акцентом. - Что вы хотите?
- Выбраться отсюда, - ответила Островски. - Конечно, не всем, а только женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
- А фанатики, - заметил Поль, - все равно будут стоять на своем - хоть с нашей "помощью", хоть без оной.
- Именно, - подтвердил Александер. - Ван, неужели ты не понимаешь? Наша находка проливает свет на самые основы происхождения человека и его природы! То есть на то, что нам необходимо знать! А эти ублюдки могут запутать все так, что мы никогда не докопаемся до истины!
- Мне бы хотелось знать, с чего эти люди решили, что могут быть окончательными судьями в том, что нужно человечеству, а что - нет, - сказала Дружинова.
- Это хуже того, что случилось со мной в Каире, - сказал Александер. Все присутствующие отлично знали историю его выдворения из Египта в 37-м и скрытые причины сего. - Если мы позволим им...
- Ты уверен, - негромко перебил его Вандемеер, - что озабочен не только собственным приоритетом?
Александер вскочил, опрокинув кресло и оттолкнув в сторону легкий пластиковый стол:
- Возьми свои слова назад!
Рука Дружиновой опустилась ему на плечо.
- Спокойнее, Дэйв.
Поль встал между ним и Вандемеером.
- Верно. Мы здесь - все в равном положении.
- Не уверен, - возразил Александер, глядя прямо в глаза Вандемеера. - Ван, постараюсь забыть, что ты сейчас сказал. Но ты мои слова слышал и, думаю, понял. И ты, Крэг, тоже.
- Дэвид... - начала Дружинова.
- Все в порядке, Девора. - Он понизил голос. - Если вы желаете сидеть и гнить здесь три месяца, пожалуйста. Но наши друзья-военные ищут способ разделаться с ублюдками из ООН и я помогу им всем, чем только смогу. Если мне для этого придется с оружием в руках штурмовать марсоход, я это сделаю. Мне надоело выслушивать указания, что я могу копать и публиковать, а что - не могу. Больше я подобного терпеть не намерен. Ясно?
Самым странным было то, что Александер до сих пор толком не знал, что думает обо всем этом. Он все так же ненавидел военщину - организацию, бессмысленное подчинение, уставы, всеобщее оболванивание, все аспекты армейской жизни, открывшиеся ему во время его "военного" детства в Чарльстоне, Пенсаколе, Портсмуте, Рузи Роудс и прочих местах по всему Восточному побережью, где ему приходилось жить, пока не погиб отец. Мысль о том, что он готов добровольно помогать банде морских пехотинцев, была для него не менее удивительна, чем позавчерашняя находка в Сидонии. Этого не могло быть, но все же случилось.
Ну ничего! Он пройдет через первое, если это поможет пролить свет истины на второе.
- По-моему, ты не прав, - сказал Вандемеер. - Драться тут абсолютно не из-за чего.
- Вот тут как раз не прав ты, Луис, - отвечал Александер. - Истина всегда стоит того, чтобы за нее драться.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Воскресенье, 27 мая.
23:08 по времени гринвичского меридиана.
Станция "Хайнлайн", Марс;
сол 5636-й 10:45 по марсианскому солнечному времени.
- Итак, со связями у тебя все в порядке? - спросил Гарроуэй, втискиваясь в переполненную людьми и экипировкой шлюзовую камеру. - Пора начинать!
- Они готовы есть из моей ладони, майор, - ответила штаб-сержант Островски.
- Тогда заставь их пускать слюни, пока мы не управимся.
- Запросто, - со смехом ответила она.
Гарроуэй вовсе не разделял ее крайнего, граничащего с самонадеянностью оптимизма. На карту было поставлено слишком многое, и слишком многое могло дать осечку.
Островски была облачена в один из штатских скафандров археологов. На груди у нее было написано "ДРУЖИНОВА". Это была ее собственная идея, и Девора Дружинова согласилась помочь. Шлемы бронекостюмов морских пехотинцев при опущенных дисплеях шлемофонов были почти непрозрачными. Скафандры ученых были гораздо легче, а шлемы их, похожие на круглые аквариумы, - прозрачны полностью, если не считать легкого затемнения, отражавшего ультрафиолетовые лучи.
Таким образом, легионеры ООН в марсоходе могли разглядеть, что Островски - в самом деле женщина, причем женщина весьма привлекательная.
А против природы, как сама она сказала Гарроуэю, не попрешь.
Давление в шлюзовой камере сравнялось с наружным, и с потолка замигала красная сигнальная лампа.
- О'кей, общее радиомолчание, - приказал Гарроуэй.
Стены модуля надежно блокировали относительно слабые УВЧ-рации БК, но, как только они выйдут наружу, врагу станет слышно все. Гарроуэй нажал кнопку, отпиравшую люк. Крышка отошла в сторону, и морские пехотинцы ступили на хрусткий золотисто-красный марсианский песок.
Пейзаж снаружи был прекрасен так, что перехватывало дыхание, золото песка под безоблачным, багровым у горизонта и бездонным, ультрамариновым над головами, небом. Все семеро - Гарроуэй, Островски, Кэсвелл, Донателли, Фостер, Джейкоб и Камински - разом покинули шлюз и тут же скрылись за углом модуля, частично заслонявшего обзор из кабины марсохода, стоявшего метрах в пятидесяти от входного люка.
Они уже сделали несколько ходок, вынеся наружу части портативной буровой установки Вестингауза и кое-что еще, тщательно спрятанное среди труб, конденсоров, змеевиков и батарей. Установка была портативной только по названию, весила она полтонны, а на сборку ее требовалось не меньше часа. С ее помощью можно было бурить в песке и вечной мерзлоте скважины глубиной в несколько десятков метров. Достигнув слоя вечной мерзлоты, в дело вступал полый бур с разогретой головкой, и вечная мерзлота под ним таяла, превращаясь в очень жидкую грязь. Большая часть воды тут же испарялась в почти безвоздушной атмосфере. Эти-то испарения и улавливали коллекторы установки, после чего жидкий конденсат из них перекачивался в цистерны.
Именно такие установки сделали возможной крупномасштабную деятельность на Марсе. Кроме питьевой воды, они снабжали людей кислородом и водородом для производства метанового топлива из атмосферного углекислого газа.
В нескольких десятках метров к северу от модуля уже имелась готовая скважина, но на месте пленников всякий принялся бы немедленно бурить следующую, поскольку вода на Марсе имелась лишь в виде льда, любой скважины хватало всего на несколько дней, в зависимости от численности населения модуля, а потому буровые работы не прекращалось ни на день.
Суть была в том, что эта работа не вызовет у охраны подозрений. Через несколько минут Островски покинула остальных и направилась к марсоходу, держа в одной из разведенных в стороны рук кусок белой ткани.
- Эй, на борту! - крикнула она. - Поговорим?
По крайней мере, один из охранников должен был говорить по-английски.
- Оставайтесь в двадцати метрах от машины, - ответили ей на общей частоте с ужасным акцентом. - Что вы хотите?
- Выбраться отсюда, - ответила Островски. - Конечно, не всем, а только женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96