Не стесняйтесь в выражениях. А покончив с ним, возвращайтесь сюда. Я назначу допрос на конец этой недели и сам докопаюсь до сути. Прихватите с собой копии страхового полиса и всех выплат по нему.
Я поспешно записываю, стараясь ничего не упустить.
- А теперь дайте мне Пирса, - заканчивает судья. - Пусть ещё попотеет.
* * *
Джек Андерхолл - коренастый человечек с коротко подстриженными усиками и на редкость немногословный. Он просвещает меня насчет «Прекрасного дара жизни». Владеет страховой компанией «Пинн-Конн Груп», частная фирма, об учредителях которой он знает лишь понаслышке. Я пространно допрашиваю его об уставе и взаимных связях всех трех компаний, которые занимают это здание, но быстро убеждаюсь, что все запутано до безнадежности. Примерно час я трачу на подробные расспросы о структуре «Прекрасного дара» сверху донизу. Мы беседуем о сферах действия компании, уровне продаж, о филиалах и подразделениях, о персонале и о многом другом; кое-что из этого по-своему любопытно, однако совершенно мне ни к чему. Андерхолл предъявляет мне личные заявления об уходе, подписанные двумя из вызванных мной свидетелей, и заверяет меня, что их уход, ну совершенно не связан с рассматриваемым делом.
Я выкачиваю из него разного рода сведения добрых три часа, после чего сворачиваю допрос. Я уже заранее смирился с тем, что мне предстоит провести в Кливленде по меньшей мере три дня и, затворившись в одной комнате с парнями из «Трень-Брень», заслушивать одного свидетеля за другим, а по ночам разгребать горы всякой документации и прочей писанины.
Вместо этого уже во втором часу дня я покидаю мотель, нагруженный бумагами, заниматься которыми предстоит Деку, и окрыленный мыслью, что теперь уже этим болванам придется лететь в гости к нам и давать показания на моей территории, в присутствии моего судьи.
Обратный путь на автобусе в Мемфис кажется мне едва ли не вдвое короче.
Глава 35
Дек обзавелся новой визитной карточкой, на которой он значится «ассистентом адвоката» - с таким зверем я сталкиваюсь впервые. Он слоняется по коридорам здания городского суда, навязывая свои услуги мелким правонарушителям, собирающимся впервые предстать перед судьей. Он высматривает какую-нибудь особенно запуганную жертву с повесткой в руке и - пикирует на нее. Дек называет всю эту процедуру «охотой стервятника»; таким промыслом охотно занимаются многие внештатные юристы, околачивающиеся вокруг городского суда. Как-то раз Дек предложил и мне поохотиться вместе, чтобы обучить основным приемам и уловкам. Я отказался.
Деррика Доугена Дек изначально тоже наметил в одну из жертв «охоты стервятника», однако его кровожадный план рассыпался в пух и прах в то самое мгновение, когда Доуген спросил у него: "А что такое, черт побери, «ассистент адвоката»? Дек, который обычно за словом в карман не лезет, на сей раз смешался и был вынужден поспешно ретироваться с поджатым хвостом. Однако карточку его Доуген сохранил. В тот же самый день машина, за рулем которой сидел какой-то недоросль, к тому же превысивший скорость, врезалась в его автомобиль. И вот, по прошествии примерно суток с той минуты, как сам послал Дека куда подальше, Доуген позвонил в нашу контору. Дек снял трубку в кабинете, где я корпел над мешаниной документов, предоставленных «Прекрасным даром жизни». Несколько минут спустя мы уже на всех парах неслись к больнице. Доуген возжелал пообщаться с настоящим адвокатом, а не с каким-то «ассистентом».
Это мой первый и вдобавок полулегальный визит в больницу к возможному клиенту. Доуген лежит в отдельной палате со сломанной ногой, переломами ребер и запястья, порезанным лицом и множественными ушибами. Он молод, лет двадцати с небольшим и, судя по отсутствию кольца, не женат. Я наседаю на него, как подобает настоящему адвокату, скармливаю ему обычную галиматью насчет того, что нужно держаться подальше от страховых компаний и стараться держать язык на привязи. Мы должны содрать с них три шкуры, а моя фирма давно специализируется на автомобильных авариях. Дек ухмыляется. Я оказываюсь способным учеником.
Доуген подписывает договор и ещё одну бумажку, согласно которой мы получаем доступ к его медицинской карте. Его мучает боль, поэтому мы долго не задерживаемся. Его подпись красуется под договором. Мы прощаемся и обещаем наведаться завтра.
К полудню Дек раздобывает копию полицейского протокола о данном дорожно-транспортном происшествии, а также успевает поговорить с отцом подростка, виновного в аварии. Отец и сын застрахованы компанией «Стейт Фарм». Отец пробалтывается, что, по его мнению, страховая сумма не превышает двадцати пяти тысяч долларов. Им с сыном страшно жаль, что так случилось. Ерунда, успокаивает Дек, готовый целовать руки сорванцу, протаранившему машину нашего нового клиента.
Третья часть от двадцати пяти тысяч долларов это восемь тысяч с хвостиком. Мы позволяем себе отобедать в «Даксе», изумительном ресторане при отеле «Пибоди». Дек даже лакомится десертом. Этой звездный час нашей фирмы. Часа три мы подсчитываем барыши и прикидываем, на что потратить бешеные деньги.
* * *
В четверг в семнадцать тридцать, через два дня после моего возвращения из Кливленда, мы все заседаем в зале суда под председательством Тайрона Киплера. Его честь выбрал это время, чтобы великий и несравненный Лео Ф. Драммонд успел приехать после затяжных судебных баталий и получить очередную головомойку. С его появлением команда «Трень-Брень» представлена наконец в полном составе - все пятеро восседают напротив меня как на параде. Выглядят они уверенными в себе, хотя всем ясно, что положение у них незавидное. Джек Андерхолл, ведущий юрисконсульт «Прекрасного дара жизни», тоже здесь, а вот остальные белые воротнички предпочли остаться в Кливленде. И я их не виню.
- Мистер Драммонд, я предупреждал вас о том, чтобы истцу были предоставлены все документы, - в голосе его чести звенит металл. - Киплер открыл заседание всего пять минут назад, но Драммонд уже получил на орехи. - Мне казалось, мои слова и так не терпят иного толкования, но я все-таки настоял на том, чтобы вам выдали на руки письменное распоряжение. И что произошло?
Вполне вероятно, что вины самого Драммонда в случившемся нет. Скорее всего, это штучки парней из «Прекрасного дара жизни», и Драммонд, наверное, уже высказал им, что о них думает. По части честолюбия Лео Драммонд даст сто очков вперед любому, и унижение он сносит крайне болезненно. Мне его почти жаль. В федеральном суде он отдувается по многомиллионному иску, спит, должно быть, часа по три, голова кругом идет от забот, а тут ещё собственный клиент бьет наносит удар в спину, а судья отчитывает его перед коллегами как нашкодившего мальчишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Я поспешно записываю, стараясь ничего не упустить.
- А теперь дайте мне Пирса, - заканчивает судья. - Пусть ещё попотеет.
* * *
Джек Андерхолл - коренастый человечек с коротко подстриженными усиками и на редкость немногословный. Он просвещает меня насчет «Прекрасного дара жизни». Владеет страховой компанией «Пинн-Конн Груп», частная фирма, об учредителях которой он знает лишь понаслышке. Я пространно допрашиваю его об уставе и взаимных связях всех трех компаний, которые занимают это здание, но быстро убеждаюсь, что все запутано до безнадежности. Примерно час я трачу на подробные расспросы о структуре «Прекрасного дара» сверху донизу. Мы беседуем о сферах действия компании, уровне продаж, о филиалах и подразделениях, о персонале и о многом другом; кое-что из этого по-своему любопытно, однако совершенно мне ни к чему. Андерхолл предъявляет мне личные заявления об уходе, подписанные двумя из вызванных мной свидетелей, и заверяет меня, что их уход, ну совершенно не связан с рассматриваемым делом.
Я выкачиваю из него разного рода сведения добрых три часа, после чего сворачиваю допрос. Я уже заранее смирился с тем, что мне предстоит провести в Кливленде по меньшей мере три дня и, затворившись в одной комнате с парнями из «Трень-Брень», заслушивать одного свидетеля за другим, а по ночам разгребать горы всякой документации и прочей писанины.
Вместо этого уже во втором часу дня я покидаю мотель, нагруженный бумагами, заниматься которыми предстоит Деку, и окрыленный мыслью, что теперь уже этим болванам придется лететь в гости к нам и давать показания на моей территории, в присутствии моего судьи.
Обратный путь на автобусе в Мемфис кажется мне едва ли не вдвое короче.
Глава 35
Дек обзавелся новой визитной карточкой, на которой он значится «ассистентом адвоката» - с таким зверем я сталкиваюсь впервые. Он слоняется по коридорам здания городского суда, навязывая свои услуги мелким правонарушителям, собирающимся впервые предстать перед судьей. Он высматривает какую-нибудь особенно запуганную жертву с повесткой в руке и - пикирует на нее. Дек называет всю эту процедуру «охотой стервятника»; таким промыслом охотно занимаются многие внештатные юристы, околачивающиеся вокруг городского суда. Как-то раз Дек предложил и мне поохотиться вместе, чтобы обучить основным приемам и уловкам. Я отказался.
Деррика Доугена Дек изначально тоже наметил в одну из жертв «охоты стервятника», однако его кровожадный план рассыпался в пух и прах в то самое мгновение, когда Доуген спросил у него: "А что такое, черт побери, «ассистент адвоката»? Дек, который обычно за словом в карман не лезет, на сей раз смешался и был вынужден поспешно ретироваться с поджатым хвостом. Однако карточку его Доуген сохранил. В тот же самый день машина, за рулем которой сидел какой-то недоросль, к тому же превысивший скорость, врезалась в его автомобиль. И вот, по прошествии примерно суток с той минуты, как сам послал Дека куда подальше, Доуген позвонил в нашу контору. Дек снял трубку в кабинете, где я корпел над мешаниной документов, предоставленных «Прекрасным даром жизни». Несколько минут спустя мы уже на всех парах неслись к больнице. Доуген возжелал пообщаться с настоящим адвокатом, а не с каким-то «ассистентом».
Это мой первый и вдобавок полулегальный визит в больницу к возможному клиенту. Доуген лежит в отдельной палате со сломанной ногой, переломами ребер и запястья, порезанным лицом и множественными ушибами. Он молод, лет двадцати с небольшим и, судя по отсутствию кольца, не женат. Я наседаю на него, как подобает настоящему адвокату, скармливаю ему обычную галиматью насчет того, что нужно держаться подальше от страховых компаний и стараться держать язык на привязи. Мы должны содрать с них три шкуры, а моя фирма давно специализируется на автомобильных авариях. Дек ухмыляется. Я оказываюсь способным учеником.
Доуген подписывает договор и ещё одну бумажку, согласно которой мы получаем доступ к его медицинской карте. Его мучает боль, поэтому мы долго не задерживаемся. Его подпись красуется под договором. Мы прощаемся и обещаем наведаться завтра.
К полудню Дек раздобывает копию полицейского протокола о данном дорожно-транспортном происшествии, а также успевает поговорить с отцом подростка, виновного в аварии. Отец и сын застрахованы компанией «Стейт Фарм». Отец пробалтывается, что, по его мнению, страховая сумма не превышает двадцати пяти тысяч долларов. Им с сыном страшно жаль, что так случилось. Ерунда, успокаивает Дек, готовый целовать руки сорванцу, протаранившему машину нашего нового клиента.
Третья часть от двадцати пяти тысяч долларов это восемь тысяч с хвостиком. Мы позволяем себе отобедать в «Даксе», изумительном ресторане при отеле «Пибоди». Дек даже лакомится десертом. Этой звездный час нашей фирмы. Часа три мы подсчитываем барыши и прикидываем, на что потратить бешеные деньги.
* * *
В четверг в семнадцать тридцать, через два дня после моего возвращения из Кливленда, мы все заседаем в зале суда под председательством Тайрона Киплера. Его честь выбрал это время, чтобы великий и несравненный Лео Ф. Драммонд успел приехать после затяжных судебных баталий и получить очередную головомойку. С его появлением команда «Трень-Брень» представлена наконец в полном составе - все пятеро восседают напротив меня как на параде. Выглядят они уверенными в себе, хотя всем ясно, что положение у них незавидное. Джек Андерхолл, ведущий юрисконсульт «Прекрасного дара жизни», тоже здесь, а вот остальные белые воротнички предпочли остаться в Кливленде. И я их не виню.
- Мистер Драммонд, я предупреждал вас о том, чтобы истцу были предоставлены все документы, - в голосе его чести звенит металл. - Киплер открыл заседание всего пять минут назад, но Драммонд уже получил на орехи. - Мне казалось, мои слова и так не терпят иного толкования, но я все-таки настоял на том, чтобы вам выдали на руки письменное распоряжение. И что произошло?
Вполне вероятно, что вины самого Драммонда в случившемся нет. Скорее всего, это штучки парней из «Прекрасного дара жизни», и Драммонд, наверное, уже высказал им, что о них думает. По части честолюбия Лео Драммонд даст сто очков вперед любому, и унижение он сносит крайне болезненно. Мне его почти жаль. В федеральном суде он отдувается по многомиллионному иску, спит, должно быть, часа по три, голова кругом идет от забот, а тут ещё собственный клиент бьет наносит удар в спину, а судья отчитывает его перед коллегами как нашкодившего мальчишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162