- Да.
- Кстати, мистер Лафкин, для протокола - компания ведь так и не принесла письменных извинений за это письмо?
- Насколько мне известно - нет.
- И вообще, вплоть до сегодняшнего дня, никаких извинений не приносила. Правильно?
- Да.
- А известны ли вам хоть какие-то случаи, когда компания приносила кому-то извинения?
- Протестую! - выкрикивает Драммонд.
- Принято. Продолжайте, мистер Бейлор.
Лафкин дает показания уже без малого два часа. Наверное, присяжных он уже утомил. Меня - уж точно. Все, хватит цацкаться - пора вмазать ему по-настоящему.
Я нарочно заострял внимание на официальном руководстве для служащих отдела заявлений, чтобы у присяжных создалось впечатление: все указания этого руководства выполняются строго и неукоснительно. Теперь я вручаю Лафкину копию руководства, которую прислал мне «Прекрасный дар жизни» во время подготовки документов для суда. Я последовательно выстреливаю в него целой очередью вопросов, на которые Лафкин подробно отвечает, в результате чего все уясняют: это не простое руководство, а - нерушимый свод законов, священная книга для служащих отдела заявлений. Оно проверено на практике и отвечает самым жестким требованиям. Периодически оно рецензируется и обновляется, чтобы не отставать от жизни и обеспечить наилучший сервис для клиентов компании.
У присутствующих уже сводит скулы от скуки, когда я спрашиваю:
- Скажите, мистер Лафкин, это полное руководство?
Он быстро пролистывает томик, как будто помнит наизусть каждый раздел и каждую страницу.
- Да.
- Вы уверены?
- Да.
- И именно вас попросили передать мне это руководство для ознакомления?
- Совершенно верно.
- Я запросил экземпляр у ваших адвокатов, и это именно та копия руководства, которую вы отправили мне по почте?
- Да.
Я перевожу дыхание и подхожу к своему столу. Под ним в небольшой картонной коробке у меня припасены кое-какие папки и документы. Я для вида копаюсь в коробке, затем внезапно выпрямляюсь во весь рост (в руках моих ничего нет) и обращаюсь к свидетелю:
- Будьте любезны, возьмите, пожалуйста, свой экземпляр руководства и найдите раздел "Ю".
Я тут же перевожу взгляд на Джека Андерхолла, юрисконсульта «Прекрасного дара жизни», который сидит за спиной Драммонда. Он зажмуривается, затем, понурившись, облокачивается на колени и начинает разглядывать пол. Кермит Олди, сидящий рядом, хватает ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Драммонд ничего не понимает.
- Прошу прощения? - визгливо переспрашивает Лафкин.
На глазах у всех я достаю из коробки копию руководства, которую получил от Купера Джексона, и кладу на стол. Взгляды всех присутствующих прикованы к фолианту в темно-зеленом переплете. Я мельком посматриваю на Киплера - он упивается каждым мгновением разворачивающегося представления.
- Прошу вас, мистер Лафкин - раздел "Ю". Откройте руководство и найдите его. Я хочу с вами кое-что обсудить.
Лафкин ошалело берет руководство и начинает его листать. В эту минуту он готов, наверное, продать своих детей дьяволу, лишь бы свершилось чудо, и злополучный раздел "Ю" материализовался из воздуха.
Чудо не свершается.
- Здесь нет раздела "Ю", - уныло и почти нечленораздельно бормочет он.
- Извините, - нарочито громко говорю я. - Я не расслышал, что вы сказали?
- Дело в том, что здесь, м-мм, нет раздела "Ю". - Лафкин совершенно уничтожен. Он убит, раздавлен, но не из-за пропажи раздела "Ю", а из-за того, что попался с поличным. Время от времени он кидает ошалелые взгляды на Драммонда и Андерхолла, словно они способны спасти его. Например, выкрикнут: «Прошу тайм-аут!»
Лео Ф. Драммонд даже не представляет, какую свинью подложили ему его дражайшие клиенты. Сфабриковали руководство, не соизволив известить собственного адвоката. Он шепчется с Морхаусом. Что происходит, черт побери?
Торжественной поступью я приближаюсь к свидетелю со своим экземпляром руководства. Выглядит он точь-в-точь, как и копия, лежащая перед Лафкином. На титульном листе та же дата выпуска: «1 января 1991 года». Оба экземпляра полностью идентичны, за исключением лишь того, что в одном из них раздел "Ю" содержится, а в другом - нет.
- Вы узнаете это, мистер Лафкин? - спрашиваю я, передавая ему джексоновский вариант руководства и забирая свой.
- Да, - еле слышно отвечает он.
- И что это?
- Копия руководства для наших сотрудников
- А в ней раздел "Ю" есть?
Лафкин шелестит страницами, затем кивает.
- Что вы сказали, мистер Лафкин? - вопрошаю я, прикладывая ладонь к уху. - Стенографистка не в состоянии зафиксировать движения вашей головы.
- Да, есть, - отвечает он.
- Спасибо. А теперь скажите, вы лично удалили раздел "Ю" из моего экземпляра руководства или распорядились, чтобы это сделал кто-то другой?
Лафкин осторожно кладет фолиант на поручни, огораживающие свидетельскую кафедру, затем медленно скрещивает руки на груди. Он смотрит прямо в пол, в какую-то точку между нами. Создается впечатление, что он в полной прострации. Время идет, весь зал, затаив дыхание, ждет его ответа.
- Отвечайте на вопрос! - рявкает со своего возвышения Киплер.
- Я не знаю, кто это сделал, - пищит Лафкин.
- Но вы признаете, что в «Прекрасном даре жизни» утаили часть документов.
- Ничего я не признаю, - лопочет бедолага. - Я уверен, что это какое-то недоразумение.
- Недоразумение? Прошу вас, мистер Лафкин, соберитесь с мыслями. Скажите, верно ли, что кто-то из вашей компании преднамеренно удалил раздел "Ю" из предназначавшейся для меня копии руководства?
- Не знаю. Это, м-мм, словом, это как-то само собой случилось. Всякое бывает, знаете ли.
Я, не преследуя какую-либо определенную цель, возвращаюсь к своему столу. Пусть ещё чуть-чуть помучается, да и присяжные окончательно проникнутся к нему отвращением. Лафкин понуро пялится на пол; он выглядит как побитый пес, сломленный и разбитый - все бы, наверное, отдал, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте.
Я уверенной поступью приближаюсь к столу защиты и вручаю Драммонду копию раздела "Ю". Лучезарно улыбаюсь своему главному оппоненту, а затем ещё раз, отдельно - Морхаусу. После чего подхожу к судейскому насесту и передаю ещё один экземпляр - Киплеру. Я не спешу - присяжные, затаив дыхание, следят за каждым моим движением.
- Итак, мистер Лафкин, давайте продолжим разговор про этот загадочный раздел "Ю". Нужно объяснить присяжным, что это такое. Взгляните, пожалуйста, на свой экземпляр.
Лафкин послушно раскрывает руководство, переворачивает страницы.
- Данное издание вступило в силу 1 января 1991 года. Верно?
- Да.
- Вы сами его составляли?
- Нет. - Ну, разумеется - не он.
- Хорошо. Тогда - кто?
Еще одна подозрительно долгая пауза - Лафкин придумывает, что бы соврать.
- Я точно не знаю, - говорит он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162