Как бы то ни было, владельцы компании утверждают, что были готовы выложить эту сумму, а великий Лео Ф. Драммонд совершил чудовищную ошибку, не сумев или не пожелав передать им мое предложение.
Андерхолл, юрисконсульт «Прекрасного дара жизни», в течение всего утра перезванивался то с Драммондом, то с Киплером. В компании не просто рвут и мечут, но и ищут козла отпущения. Поначалу Драммонд отрицал свою вину, но Киплер засвидетельствовал, что все обстояло именно так. Вполне возможно, что и мне придется подключиться. Меня могут попросить изложить эту историю в письменном виде. С удовольствием, радостно соглашаюсь я. Хоть сейчас этим займусь.
Руководство «Прекрасного дара жизни» уже официально отказалось от услуг Драммонда и «Трень-Брень», но, похоже, что дело на этом не остановится. Андерхолл пригрозил, что подаст на драммондовскую фирму иск за преступную небрежность. В неслыханных масштабах! Как и все адвокатские конторы, «Трень-Брень» застрахована от подобных провалов, однако у подобной формы страховки есть предел. На пятьдесят миллионов никого не страхуют. Ошибка стоимостью в пятьдесят миллионов долларов обойдется Лео Ф. Драммонду дорого.
Нехорошо, конечно, но меня это радует. Положив трубку, я делюсь новостями с Деком. Едва услышав, что страховая компания может подать иск против «Трень-Брень» он разражается хохотом.
Затем звонит Купер Джексон. Сегодня утром он и его коллеги, в свою очередь, подали иск в федеральный суд Шарлотта. Они представляют интересы свыше двадцати истцов, пострадавших от «Прекрасного дара жизни» в 1991 год, том самом году, когда действовала разоблаченная мной схема. В удобное для меня время Джексон приедет в Мемфис, чтобы покопаться в моих архивах. В любое время, говорю я, когда угодно.
Обедаем мы с Деком в «Моу», старом ресторанчике близ Судебного центра, куда любят захаживать на ланч адвокаты и судьи. Меня встречают там любопытные взгляды, пара рукопожатий, а один из моих бывших однокашников по колледжу одобрительно хлопает меня по спине. Пожалуй, стоит заглядывать сюда почаще.
* * *
Сегодня, в понедельник, по случаю сухой погоды и пяти градусов тепла возобновляется чемпионат по софтболу. Последние три тура не состоялись из-за погодных условий. И что за чокнутые играют в софтбол зимой? Келли не отвечает. И без того ясно, что Клифф - самый настоящий психопат. Келли убеждена: сегодняшняя игра состоится во что бы то ни стало. После двух недель вынужденного простоя, лишенные любимой забавы и послематчевых попоек, они все и так уже на стенку лезут. Нет, эту игру Клифф не пропустит ни за какие коврижки.
Матч начинается в семь часов вечера и, на всякий случай, мы проезжаем мимо стадиона. «Лучшие Транспортники» уже на поле. Я жму на педаль газа. Мне не по себе - в кражах со взломом я никогда прежде не участвовал. Да и Келли заметно напугана. Мы почти не разговариваем. Чем ближе мы подъезжаем к её дому, тем сильнее я пришпориваю свой «вольво». Под сиденьем припрятан пистолет калибра 0, 38, и я намерен прихватить его с собой.
Келли считает, что если Клифф не сменил дверные замки, то мы управимся минут за десять. Она хочет забрать всю свою одежду и, по возможности, ещё кое-что из вещей. Я настаиваю, что десять минут - предел для нас. Соседи могут нас заметить, кто-нибудь известит Клиффа, и тогда - быть беде.
После избиения прошло уже пять дней, и Келли уже несравненно лучше. Она ходит, не испытывая боли. Уверяет, что сил, чтобы сграбастать свои шмотки и убраться восвояси, у неё хватит. С моей помощью, разумеется.
От стадиона до её бывшего жилища пятнадцать минут езды. Жилой комплекс состоит из полудюжины трехэтажных домов, разбросанных вокруг бассейна и двух теннисных кортов. Шестьдесят восемь квартир, гласит вывеска при въезде. По счастью, квартира Райкера расположена на первом этаже. Перед домом ставить машину некуда, и я решил, что мы сначала войдем в квартиру, тихонько соберем вещи, а уже потом я подкачу по газону к дверям, побросаю добычу на заднее сиденье, и мы быстрехонько смоемся.
На стоянке я глушу мотор и глубоко вздыхаю.
- Страшно? - спрашивает Келли.
- Да. - Я запускаю руку под сиденье и достаю пистолет.
- Не бойся - он на стадионе. Ничто не заставит его пропустить этот матч.
- Будем надеяться. Ладно, пойдем.
Нам удается прокрасться к её квартире, никого не встретив. Ключ подходит, дверь открывается, мы входим. В прихожей и в кухне горит свет, его нам вполне достаточно. На стульях в столовой в беспорядке разбросана одежда. Стол и паркет под ним захламлены пустыми пивными жестянками и пакетами от чипсов. Да, на мой взгляд, Клиффу-холостяку самое место в хлеву. Келли с омерзением осматривается по сторонам.
- Ты уж извини, - говорит она.
- Келли, нам нужно спешить, - напоминаю я. Пистолет я кладу на узкую буфетную стойку, отделяющую столовую от кухни. Мы проходим в спальню, где я включаю настольную лампу. Постель не застилали уже несколько дней. Рядом с кроватью разбросаны пустые пивные банки, измятая коробка из-под пиццы. Залапанный номер «Плейбоя». Келли указывает на ящики аляповатого приземистого комода.
- Мои вещи там, - говорит она. Мы переговариваемся шепотом.
Я достаю наволочки и начинаю набивать их бельем, носками и ночными рубашками. Келли вытаскивает вещи из стенного шкафа. Я несу охапку платьев и блузок в столовую и вываливаю на стул, затем возвращаюсь в спальню.
- Все нам не унести, - говорю я, глядя на битком забитый стенной шкаф. Вместо ответа Келли молча вручает мне очередную охапку шмоток, которую я послушно отношу в столовую. Дело спорится, мы больше не разговариваем.
Я чувствую себя настоящим вором. Любое поскрипывание эхом отдается в ушах. Сердце гулко колотится, но я сную, как челнок, туда и обратно, перетаскивая горы тряпья.
- Ну хватит, - не выдерживаю я наконец, следуя с платьями на плечиках за Келли, которая несет в столовую туго набитую бельем наволочку. - Пора выметаться отсюда. - Я так нервничаю, что с трудом узнаю собственный голос.
От двери доносится какой-то неясный звук. Похоже, её пытаются отомкнуть. Мы с Келли замираем на месте и переглядываемся. Она робко шагает к двери, как вдруг та распахивается, и Келли отлетает к стене. В прихожую вихрем врывается Клифф Райкер.
- Келли! Я пришел! - орет он, и - замечает меня. Нас разделяет десяток футов, но Клифф движется с такой быстротой, что я успеваю заметить только желтую фуфайку с эмблемой клуба, налитые кровью глаза и тяжелую биту. В следующую секунду с воплем «Ах ты гад!» он размахивается битой, которая неминуемо раскроила бы мне череп, не пригнись я в самый последний миг. Тяжелое орудие словно пуля свищет у меня над ухом и обрушивается на буфетную стойку. Резная деревянная подставка для специй от удара разлетается вдребезги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Андерхолл, юрисконсульт «Прекрасного дара жизни», в течение всего утра перезванивался то с Драммондом, то с Киплером. В компании не просто рвут и мечут, но и ищут козла отпущения. Поначалу Драммонд отрицал свою вину, но Киплер засвидетельствовал, что все обстояло именно так. Вполне возможно, что и мне придется подключиться. Меня могут попросить изложить эту историю в письменном виде. С удовольствием, радостно соглашаюсь я. Хоть сейчас этим займусь.
Руководство «Прекрасного дара жизни» уже официально отказалось от услуг Драммонда и «Трень-Брень», но, похоже, что дело на этом не остановится. Андерхолл пригрозил, что подаст на драммондовскую фирму иск за преступную небрежность. В неслыханных масштабах! Как и все адвокатские конторы, «Трень-Брень» застрахована от подобных провалов, однако у подобной формы страховки есть предел. На пятьдесят миллионов никого не страхуют. Ошибка стоимостью в пятьдесят миллионов долларов обойдется Лео Ф. Драммонду дорого.
Нехорошо, конечно, но меня это радует. Положив трубку, я делюсь новостями с Деком. Едва услышав, что страховая компания может подать иск против «Трень-Брень» он разражается хохотом.
Затем звонит Купер Джексон. Сегодня утром он и его коллеги, в свою очередь, подали иск в федеральный суд Шарлотта. Они представляют интересы свыше двадцати истцов, пострадавших от «Прекрасного дара жизни» в 1991 год, том самом году, когда действовала разоблаченная мной схема. В удобное для меня время Джексон приедет в Мемфис, чтобы покопаться в моих архивах. В любое время, говорю я, когда угодно.
Обедаем мы с Деком в «Моу», старом ресторанчике близ Судебного центра, куда любят захаживать на ланч адвокаты и судьи. Меня встречают там любопытные взгляды, пара рукопожатий, а один из моих бывших однокашников по колледжу одобрительно хлопает меня по спине. Пожалуй, стоит заглядывать сюда почаще.
* * *
Сегодня, в понедельник, по случаю сухой погоды и пяти градусов тепла возобновляется чемпионат по софтболу. Последние три тура не состоялись из-за погодных условий. И что за чокнутые играют в софтбол зимой? Келли не отвечает. И без того ясно, что Клифф - самый настоящий психопат. Келли убеждена: сегодняшняя игра состоится во что бы то ни стало. После двух недель вынужденного простоя, лишенные любимой забавы и послематчевых попоек, они все и так уже на стенку лезут. Нет, эту игру Клифф не пропустит ни за какие коврижки.
Матч начинается в семь часов вечера и, на всякий случай, мы проезжаем мимо стадиона. «Лучшие Транспортники» уже на поле. Я жму на педаль газа. Мне не по себе - в кражах со взломом я никогда прежде не участвовал. Да и Келли заметно напугана. Мы почти не разговариваем. Чем ближе мы подъезжаем к её дому, тем сильнее я пришпориваю свой «вольво». Под сиденьем припрятан пистолет калибра 0, 38, и я намерен прихватить его с собой.
Келли считает, что если Клифф не сменил дверные замки, то мы управимся минут за десять. Она хочет забрать всю свою одежду и, по возможности, ещё кое-что из вещей. Я настаиваю, что десять минут - предел для нас. Соседи могут нас заметить, кто-нибудь известит Клиффа, и тогда - быть беде.
После избиения прошло уже пять дней, и Келли уже несравненно лучше. Она ходит, не испытывая боли. Уверяет, что сил, чтобы сграбастать свои шмотки и убраться восвояси, у неё хватит. С моей помощью, разумеется.
От стадиона до её бывшего жилища пятнадцать минут езды. Жилой комплекс состоит из полудюжины трехэтажных домов, разбросанных вокруг бассейна и двух теннисных кортов. Шестьдесят восемь квартир, гласит вывеска при въезде. По счастью, квартира Райкера расположена на первом этаже. Перед домом ставить машину некуда, и я решил, что мы сначала войдем в квартиру, тихонько соберем вещи, а уже потом я подкачу по газону к дверям, побросаю добычу на заднее сиденье, и мы быстрехонько смоемся.
На стоянке я глушу мотор и глубоко вздыхаю.
- Страшно? - спрашивает Келли.
- Да. - Я запускаю руку под сиденье и достаю пистолет.
- Не бойся - он на стадионе. Ничто не заставит его пропустить этот матч.
- Будем надеяться. Ладно, пойдем.
Нам удается прокрасться к её квартире, никого не встретив. Ключ подходит, дверь открывается, мы входим. В прихожей и в кухне горит свет, его нам вполне достаточно. На стульях в столовой в беспорядке разбросана одежда. Стол и паркет под ним захламлены пустыми пивными жестянками и пакетами от чипсов. Да, на мой взгляд, Клиффу-холостяку самое место в хлеву. Келли с омерзением осматривается по сторонам.
- Ты уж извини, - говорит она.
- Келли, нам нужно спешить, - напоминаю я. Пистолет я кладу на узкую буфетную стойку, отделяющую столовую от кухни. Мы проходим в спальню, где я включаю настольную лампу. Постель не застилали уже несколько дней. Рядом с кроватью разбросаны пустые пивные банки, измятая коробка из-под пиццы. Залапанный номер «Плейбоя». Келли указывает на ящики аляповатого приземистого комода.
- Мои вещи там, - говорит она. Мы переговариваемся шепотом.
Я достаю наволочки и начинаю набивать их бельем, носками и ночными рубашками. Келли вытаскивает вещи из стенного шкафа. Я несу охапку платьев и блузок в столовую и вываливаю на стул, затем возвращаюсь в спальню.
- Все нам не унести, - говорю я, глядя на битком забитый стенной шкаф. Вместо ответа Келли молча вручает мне очередную охапку шмоток, которую я послушно отношу в столовую. Дело спорится, мы больше не разговариваем.
Я чувствую себя настоящим вором. Любое поскрипывание эхом отдается в ушах. Сердце гулко колотится, но я сную, как челнок, туда и обратно, перетаскивая горы тряпья.
- Ну хватит, - не выдерживаю я наконец, следуя с платьями на плечиках за Келли, которая несет в столовую туго набитую бельем наволочку. - Пора выметаться отсюда. - Я так нервничаю, что с трудом узнаю собственный голос.
От двери доносится какой-то неясный звук. Похоже, её пытаются отомкнуть. Мы с Келли замираем на месте и переглядываемся. Она робко шагает к двери, как вдруг та распахивается, и Келли отлетает к стене. В прихожую вихрем врывается Клифф Райкер.
- Келли! Я пришел! - орет он, и - замечает меня. Нас разделяет десяток футов, но Клифф движется с такой быстротой, что я успеваю заметить только желтую фуфайку с эмблемой клуба, налитые кровью глаза и тяжелую биту. В следующую секунду с воплем «Ах ты гад!» он размахивается битой, которая неминуемо раскроила бы мне череп, не пригнись я в самый последний миг. Тяжелое орудие словно пуля свищет у меня над ухом и обрушивается на буфетную стойку. Резная деревянная подставка для специй от удара разлетается вдребезги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162