Вдалеке за
лесом виднеются светлые деревянные постройки и церковь с одиноким крестом.
"Иногда ловишь себя на мысли, что внутри тебя находится другое время, то,
которое ты никогда не знал. Оно существует как бы вместе с тобой и
одновременно как бы вне тебя", - подумал Антон Иванович и открыл глаза. Машина
подъезжала к даче министра, а на коленях охраны покачивался металлический
ящик. Два часа рассказывал Антон Иванович, как протекал эксперимент. А Берия
все кивал и кивал головой, и даже могло показаться, что он спит. Но он не
спал, он внимательно слушал, однако это было похоже на медитацию. Он
раскачивался взад и вперед, и от изменяющегося угла стекла пенсне пускали по
комнате маленькие желтые зайчики.
- В последней фазе эксперимента, когда шар опустился на платиновую чашу,
колдун потерял сознание.
- Да? - Берия поднял голову. - Скажите, какой чувствительный колдун.
- Мы ему дали возможность прийти в себя. Эксперимент был завершен.
- Во имя человеколюбия? - сострил Берия. Эта фраза была признаком того, что
министр находился в хорошем расположении духа.
Антон Иванович знал о его склонности в момент важного разговора вдруг
проявлять остроумие с некоторым наклоном смысла в сторону садизма, но с другой
стороны было видно, что он нервничает, потому, как в этот момент он начинает
говорить с сильным акцентом. Антон Иванович сделал жест левой рукой, и к ним
подошел офицер охраны, до этого молча стоявший у стены. Он поставил ящик на
стол и отстегнул его от браслета. Антон Иванович отомкнул крышку, которая тоже
была на замке, и Берия, как хищная птица, склонился над круглым сокровищем. Он
подвинул поближе лампу, и некоторое время молча разглядывал шар. Затем
почмокал губами и как ребенок спросил: - Можно потрогать?
- Сейчас уже можно, но, когда он прекратил вращение и замер, к нему нельзя
было прикоснуться, он был раскален, хотя луна символ ночи и холода, - заметил
Антон Иванович.
- Вероятно, это какой-то другой вид энергии,
- проговорил Берия, - державший шар в обеих ладонях. - Похоже на стекло,
- продолжал Берия, - я ощущаю много тепла, руки стали горячими. Положив шар
обратно, он долгим взглядом посмотрел на Антона Ивановича и хотя разговор
протекал в хорошем ключе, у того засосало под ложечкой.
- В два часа дня я позвоню Сталину, он сейчас в Кунцево на ближней, -
проговорил Берия как будто для самого себя.
Миновав многочисленные посты охраны, машина министра медленно вкатилась в
зеленые ворота дачи, за которыми находился вождь. Он сидел один в гостиной
комнате на неудобном кожаном кресле, очень низком, с огромным сиденьем и
круглыми валиками подлокотников. Маленький, рябоватый, он находился с краю
этого чудовищного кресла. Одет он был по-домашнему полувоенный френч и мягкие,
много раз перечиненные сапоги. Когда Лаврентий Павлович и Антон Иванович вошли
в гостиную, Сталин встал. Он пожал им руки и коротким очень неловким жестом
показал на овальный стол, вокруг которого были расставлены высокие стулья в
белых чехлах.
- Ну, герои, какие у нас результаты? - спросил он.
Берия едва заметно повел головой, и Антон Иванович поставил на стол
металлический ящик.
- Я надеюсь, что Вы не пытались заглянуть в будущее без меня? - задал вопрос
Сталин и сам же подмигнул Антону Ивановичу, после чего тот почувствовал, что у
него отнимается челюсть.
- Что ты, Коба, мы еще не знаем, сможет ли эта штука что-то нам дать, но
сделали все, как по написанному. - Берия говорил уверенно и громко, но в
голосе его ощущался надрыв.
- Открывайте ящик, - приказал Сталин, и Антон Иванович мгновенно отомкнул
крышку.
Он ухмыльнулся: - Так называемое всевидящее око. Пора и тебе Лаврентий завести
дюжину таких для нашей с тобой безопасности. Вождь тихо засмеялся и похлопал
министра по широкой спине.
- Ты, Коба, не сомневайся, мои глаза стоят многих всевидящих.
- Не сомневаюсь, дорогой, ни на минуту. Показывайте Вашу чертовщину, - сказал
вождь и подошел поближе, что бы лучше видеть и понимать.
- Вот это, товарищ Сталин, шар, - пояснил Антон Иванович.
- Я вижу, что это шар, а не треугольник.
И после замечания этого замешкался Антон Иванович, заговорил на пол тона ниже.
- В этом ящике есть перевод со старогерманского и сопутствующие предметы,
сработанные нашими специалистами. Прежде всего, это малая пирамида.
Антон Иванович запустил руку в ящик и поставил е„ на стол, на вершине пирамиды
так же находилась небольшая круглая площадка, чем-то напоминающая солнечные
часы. Сталин с ухмылкой смотрел на различные предметы, извлекаемые из ящика.
Это была небольшая металлическая полоска с врезанными в нее увеличительным
стеклом и электрической лампочкой с отражателем на конце. И наконец Антон
Иванович вытащил прямоугольную шелковую салфетку, на которую по трафарету
каким-то красным веществом были нанесены непонятные, бегущие по кругу знаки,
чем-то напоминающие шифропись ацтеков, такие же полу буквы, полу узоры, какие
встречаются на чугунной крышке городского колодца. В центре салфетки была
нарисована спираль, уходящая в точку. Поверх спирального кольца были наложены
проведенные пунктиром контуры пятиконечной звезды.
- Все, товарищ Сталин, сделано так, как описано в книге.
- Только лампочка явно не из того времени, и я предлагаю заменить е„ на свечу,
- сказал Вождь и мягко отошел к буфету, и Антону Ивановичу показалось, что он
не идет, а просто таки плывет по воздуху, маленький дирижабль в черных
сапожках.
Сталин вернулся с короткой и желтой, как сыр, свечкой, вероятно пролежавшей у
него не один год. О вывернул из патрона лампочку и кое как втиснул туда свечу.
- Теперь время суток уже не играет роли. Если желаете, все можно сделать прямо
сейчас, - пояснил Антон Иванович.
- Да, прямо здесь и прямо сейчас, - сказал Сталин, ухмыляясь в усы, и позвонил
в колокольчик.
- Три стакана чая, - сказал он в приоткрывшуюся дверь и через несколько минут
на столе уже стоял железный поднос с тремя дымящимися стаканами, пухлой
металлической сахарницей с узорами железных цветов и продолговатой фарфоровой
тарелочкой, на которой лежал нарезанный тонкими дольками душистый лимон.
Сталин взял стакан, пепельницу и сел в свое тяжелое кресло. Сидя в нем, он
медленно набивал трубку, наблюдая за действиями Антона Ивановича.
Хорошо раскурив е„, он прищурил глаза и, посмотрев на Берию, сказал:
- Вот мы с тобой. Лаврентий, коммунисты, а занимаемся черт знает чем.
- Я, Коба, может и не совсем верю во все это, но почему бы не попробовать,
если столько сошлось. Ведь ты же сам говорил, интересы дела прежде всего, а уж
чертовщина это или нет, пусть решает история.
Сталин затянулся трубкой и ничего не сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
лесом виднеются светлые деревянные постройки и церковь с одиноким крестом.
"Иногда ловишь себя на мысли, что внутри тебя находится другое время, то,
которое ты никогда не знал. Оно существует как бы вместе с тобой и
одновременно как бы вне тебя", - подумал Антон Иванович и открыл глаза. Машина
подъезжала к даче министра, а на коленях охраны покачивался металлический
ящик. Два часа рассказывал Антон Иванович, как протекал эксперимент. А Берия
все кивал и кивал головой, и даже могло показаться, что он спит. Но он не
спал, он внимательно слушал, однако это было похоже на медитацию. Он
раскачивался взад и вперед, и от изменяющегося угла стекла пенсне пускали по
комнате маленькие желтые зайчики.
- В последней фазе эксперимента, когда шар опустился на платиновую чашу,
колдун потерял сознание.
- Да? - Берия поднял голову. - Скажите, какой чувствительный колдун.
- Мы ему дали возможность прийти в себя. Эксперимент был завершен.
- Во имя человеколюбия? - сострил Берия. Эта фраза была признаком того, что
министр находился в хорошем расположении духа.
Антон Иванович знал о его склонности в момент важного разговора вдруг
проявлять остроумие с некоторым наклоном смысла в сторону садизма, но с другой
стороны было видно, что он нервничает, потому, как в этот момент он начинает
говорить с сильным акцентом. Антон Иванович сделал жест левой рукой, и к ним
подошел офицер охраны, до этого молча стоявший у стены. Он поставил ящик на
стол и отстегнул его от браслета. Антон Иванович отомкнул крышку, которая тоже
была на замке, и Берия, как хищная птица, склонился над круглым сокровищем. Он
подвинул поближе лампу, и некоторое время молча разглядывал шар. Затем
почмокал губами и как ребенок спросил: - Можно потрогать?
- Сейчас уже можно, но, когда он прекратил вращение и замер, к нему нельзя
было прикоснуться, он был раскален, хотя луна символ ночи и холода, - заметил
Антон Иванович.
- Вероятно, это какой-то другой вид энергии,
- проговорил Берия, - державший шар в обеих ладонях. - Похоже на стекло,
- продолжал Берия, - я ощущаю много тепла, руки стали горячими. Положив шар
обратно, он долгим взглядом посмотрел на Антона Ивановича и хотя разговор
протекал в хорошем ключе, у того засосало под ложечкой.
- В два часа дня я позвоню Сталину, он сейчас в Кунцево на ближней, -
проговорил Берия как будто для самого себя.
Миновав многочисленные посты охраны, машина министра медленно вкатилась в
зеленые ворота дачи, за которыми находился вождь. Он сидел один в гостиной
комнате на неудобном кожаном кресле, очень низком, с огромным сиденьем и
круглыми валиками подлокотников. Маленький, рябоватый, он находился с краю
этого чудовищного кресла. Одет он был по-домашнему полувоенный френч и мягкие,
много раз перечиненные сапоги. Когда Лаврентий Павлович и Антон Иванович вошли
в гостиную, Сталин встал. Он пожал им руки и коротким очень неловким жестом
показал на овальный стол, вокруг которого были расставлены высокие стулья в
белых чехлах.
- Ну, герои, какие у нас результаты? - спросил он.
Берия едва заметно повел головой, и Антон Иванович поставил на стол
металлический ящик.
- Я надеюсь, что Вы не пытались заглянуть в будущее без меня? - задал вопрос
Сталин и сам же подмигнул Антону Ивановичу, после чего тот почувствовал, что у
него отнимается челюсть.
- Что ты, Коба, мы еще не знаем, сможет ли эта штука что-то нам дать, но
сделали все, как по написанному. - Берия говорил уверенно и громко, но в
голосе его ощущался надрыв.
- Открывайте ящик, - приказал Сталин, и Антон Иванович мгновенно отомкнул
крышку.
Он ухмыльнулся: - Так называемое всевидящее око. Пора и тебе Лаврентий завести
дюжину таких для нашей с тобой безопасности. Вождь тихо засмеялся и похлопал
министра по широкой спине.
- Ты, Коба, не сомневайся, мои глаза стоят многих всевидящих.
- Не сомневаюсь, дорогой, ни на минуту. Показывайте Вашу чертовщину, - сказал
вождь и подошел поближе, что бы лучше видеть и понимать.
- Вот это, товарищ Сталин, шар, - пояснил Антон Иванович.
- Я вижу, что это шар, а не треугольник.
И после замечания этого замешкался Антон Иванович, заговорил на пол тона ниже.
- В этом ящике есть перевод со старогерманского и сопутствующие предметы,
сработанные нашими специалистами. Прежде всего, это малая пирамида.
Антон Иванович запустил руку в ящик и поставил е„ на стол, на вершине пирамиды
так же находилась небольшая круглая площадка, чем-то напоминающая солнечные
часы. Сталин с ухмылкой смотрел на различные предметы, извлекаемые из ящика.
Это была небольшая металлическая полоска с врезанными в нее увеличительным
стеклом и электрической лампочкой с отражателем на конце. И наконец Антон
Иванович вытащил прямоугольную шелковую салфетку, на которую по трафарету
каким-то красным веществом были нанесены непонятные, бегущие по кругу знаки,
чем-то напоминающие шифропись ацтеков, такие же полу буквы, полу узоры, какие
встречаются на чугунной крышке городского колодца. В центре салфетки была
нарисована спираль, уходящая в точку. Поверх спирального кольца были наложены
проведенные пунктиром контуры пятиконечной звезды.
- Все, товарищ Сталин, сделано так, как описано в книге.
- Только лампочка явно не из того времени, и я предлагаю заменить е„ на свечу,
- сказал Вождь и мягко отошел к буфету, и Антону Ивановичу показалось, что он
не идет, а просто таки плывет по воздуху, маленький дирижабль в черных
сапожках.
Сталин вернулся с короткой и желтой, как сыр, свечкой, вероятно пролежавшей у
него не один год. О вывернул из патрона лампочку и кое как втиснул туда свечу.
- Теперь время суток уже не играет роли. Если желаете, все можно сделать прямо
сейчас, - пояснил Антон Иванович.
- Да, прямо здесь и прямо сейчас, - сказал Сталин, ухмыляясь в усы, и позвонил
в колокольчик.
- Три стакана чая, - сказал он в приоткрывшуюся дверь и через несколько минут
на столе уже стоял железный поднос с тремя дымящимися стаканами, пухлой
металлической сахарницей с узорами железных цветов и продолговатой фарфоровой
тарелочкой, на которой лежал нарезанный тонкими дольками душистый лимон.
Сталин взял стакан, пепельницу и сел в свое тяжелое кресло. Сидя в нем, он
медленно набивал трубку, наблюдая за действиями Антона Ивановича.
Хорошо раскурив е„, он прищурил глаза и, посмотрев на Берию, сказал:
- Вот мы с тобой. Лаврентий, коммунисты, а занимаемся черт знает чем.
- Я, Коба, может и не совсем верю во все это, но почему бы не попробовать,
если столько сошлось. Ведь ты же сам говорил, интересы дела прежде всего, а уж
чертовщина это или нет, пусть решает история.
Сталин затянулся трубкой и ничего не сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45