А народоволец Максим Максимович сидел со своей "Крупской" на другой
половине дивана и ничего не говорил. Ещ„ ни разу не видел он своего друга в
таком взволнованном состоянии.
- Слушайте, Карп, Вы замечательно выглядите, лучше всех. Столько у Вас
энергии, темперамента, - сказала жена Максима Максимовича и ушла на кухню. -
Вам нужно усыновить ребенка, - эта фраза долетела до Карпа из какого-то
приглушенного далека так, что он сразу и не понял, какого ребенка она имеет в
виду.
Однако само слово "ребенок", как будто бы написанное огромными транспарантными
буквами, отпечаталось в его сознании. И еще почему-то вращалась в голове Карпа
фраза "выплеснуть с водой ребенка", но вот, куда выплеснуть и зачем, он пока
ещ„ не понимал.
- Возьми девочку, - доносилось из кухни, - они ласковые.
"Крупская" вернулась с двумя стаканами чая и вазочкой с сухарями.
Поставив все это на стол, она поведала Карпу историю, которую в свою очередь
ей рассказала врач родильного дома, е„ соседка по лестничной площадке и дочь
одного крупного и к этому времени уже покойного политкаторжанина. Ошеломленный
этой историей шел Карп Силыч по холодной Москве и обдумывал детали удочерения
несчастного этого существа. Ещ„ не знал он, отдадут ли ему девочку, но все же
склонялся к тому, что отдадут. Он был проверенным человеком, фронт ему не
грозил и теперь было необходимо решить только вопрос с нянечкой, так как сам
Карп имел стол в министерстве и долгие присутственные часы. Так, не спеша, он
добрался до дома и уснул в кресле. И вот сквозь частокол полубессознательных
событий и образов в сознание нового Карпа внедрился разноцветный сон. Надо
сказать, что старый Карп за всю жизнь видел всего несколько снов, да и то
черно-белых, и вдруг цветной сон. Ещ„ в середине двадцатых Карп побывал в
Германии, где закупал по заданию правительства оборудование для производства
папиросных гильз. Там в Берлине в один из свободных вечеров он посетил
кинотеатр, где и увидел цветную кинокартину, ещ„ не звуковую, но уже цветную.
Однако то, что он увидел во сне, было значительно интереснее. Во сне Карп
превратился в маленького мальчика. Одесса. Начало века. Он в квартире Софочки
Рутман на пятом этаже фешенебельного шестиэтажного дома. Маленький Карп стоит
у окна на детском стуле и смотрит на улицу, по которой движется пышная
свадебная процессия. Черный жених и белая невеста проходят через чугунную арку
в окружении разряженной пестрой толпы, их забрасывают розовыми лепестками, и
светит ослепительное солнце. А за спиной Карпа пляшут польку дети обеспеченных
горожан. Но вдруг, как это бывает во сне, картина начинает быстро меняться,
комната сужается до размеров коридора, ведущего в туалетную комнату, входит
солнце и дети, и сама свадебная толпа превращается в застывшие фигуры,
напоминающие раскрашенных святых в нишах костела. А в комнате-коридоре
появляются полки с уменьшившимися до размеров статуэток свадебными людьми, а
над уменьшенной, поставленной в ряд статуэточной свадьбой разместились кожаные
меха с вином и разнообразные, красиво оформленные блюда с едой. И тут
маленький Карп, тоже как-то здорово уменьшившийся, заметил, как один мешок
шевелиться, и сквозь небольшие отверстия на волю просачиваются тонкие и острые
усики. Эти усы или щупальца стали развязывать узел, которым было завязано
горло мешка. И вдруг Карп понимает, что внутри мешка находится черепаха, из
которой должен быть сварен суп. И тогда он распахивает окно и кричит:
"Черепаха не хочет, чтобы е„ ели!". И в ту же секунду видит, как узлы
развязываются, и на стол, почему-то на стол выползает ребенок. Он в черном
костюме с маленьким белым воротничком, руки у него непропорционально большие,
между суставов перепонки. И вот это существо получеловек-получерепаха
соскальзывает вниз со стола и разбивает себе голову об пол. И тогда маленький
Карп снова кричит, он кричит для всех глиняных статуй и для тех, которые
встали на улице и для тех, которые занимают книжные полки: "Он покончил с
собой, он не захотел, чтобы из него сделали черепаховый суп!". И вот теперь он
видел перед собой невысокую детскую кровать, на которой лежит маленькое тельце
получеловека-получерепахи, вздрагивающее в конвульсиях. И проснувшийся новый
Карп вспомнил, как тогда в своем далеком и вполне безоблачном детстве он стоял
на расписанном розами стульчике, и чудовищная жажда падения буквально
выталкивала его из окна.
А на следующий день вечером он встретился с врачом родильного дома и
договорился об удочерении. Так у маленькой Лилит появился всем обеспеченный
родственник. С большим трудом разыскал Карп Силыч для своей дочурки кормилицу
и та, польстившись на хорошие продукты, согласилась вскормить ребенка. До года
кормила она ее, но в один прекрасный день девчушка перестала брать грудь,
теперь она охотно ела американские молочные смеси, которые Карп Силыч получал
по своему кремлевскому пайку. А еще через некоторое время Новый Карп узнал,
что кормилица умерла от рака в какой-то очень короткий срок. Так незаметно
убывало время. Лилит, которую теперь звали Наташа, приемный Карп отводил в
ясли и ему очень нравился этот процесс, девочка привязалась к нему и называла
его папой. А первого мая, когда все уже было ясно и не за горами был конец
этой страшной войны, он взял ее на демонстрацию. В первых рядах главной
колонны шел старый большевик Карп Сироткин, держа на руках ребенка, и вся
огромная площадь с цветами, транспарантами и красными флагами будто бы
поднималась над землей и будто бы, отделяясь от всей плоскости праздника, плыл
над площадью вместе с маленькими фигурками вождей искривленный квадрат
мавзолея - пергамский алтарь князя мира сего. Никто, никто не в состоянии
понять путей господних, но и пути дьявола спрятаны от человека, как алмазная
трубка от неудачливого кладоискателя. Лилит - Натали и предназначенный ей
Цербер Сироткин теперь существовали в режиме обычного, будем так говорить,
реального времени, и только тогда, когда заложенная в них программа, начинала
перенасыщаться энергией сверхзадач, а случай для их воплощения не
подворачивался, вот тогда клапан в этих зомбированных человекопроэктах
приоткрывался сам
Глава тридцать восьмая.
Весной сорок девятого года к Лилит - Натали в качестве музыкального
преподавателя была приглашена Тамара Леонидовна Бруль, блестящая пианистка и
просто красивая женщина. У нее была настолько узкая талия, что при желании
любимый мужчина мог бы легко обхватить ее с помощью большого и указательного
пальца. Все свое тело, руки и голову Тамара Леонидовна отдавала любимому делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
половине дивана и ничего не говорил. Ещ„ ни разу не видел он своего друга в
таком взволнованном состоянии.
- Слушайте, Карп, Вы замечательно выглядите, лучше всех. Столько у Вас
энергии, темперамента, - сказала жена Максима Максимовича и ушла на кухню. -
Вам нужно усыновить ребенка, - эта фраза долетела до Карпа из какого-то
приглушенного далека так, что он сразу и не понял, какого ребенка она имеет в
виду.
Однако само слово "ребенок", как будто бы написанное огромными транспарантными
буквами, отпечаталось в его сознании. И еще почему-то вращалась в голове Карпа
фраза "выплеснуть с водой ребенка", но вот, куда выплеснуть и зачем, он пока
ещ„ не понимал.
- Возьми девочку, - доносилось из кухни, - они ласковые.
"Крупская" вернулась с двумя стаканами чая и вазочкой с сухарями.
Поставив все это на стол, она поведала Карпу историю, которую в свою очередь
ей рассказала врач родильного дома, е„ соседка по лестничной площадке и дочь
одного крупного и к этому времени уже покойного политкаторжанина. Ошеломленный
этой историей шел Карп Силыч по холодной Москве и обдумывал детали удочерения
несчастного этого существа. Ещ„ не знал он, отдадут ли ему девочку, но все же
склонялся к тому, что отдадут. Он был проверенным человеком, фронт ему не
грозил и теперь было необходимо решить только вопрос с нянечкой, так как сам
Карп имел стол в министерстве и долгие присутственные часы. Так, не спеша, он
добрался до дома и уснул в кресле. И вот сквозь частокол полубессознательных
событий и образов в сознание нового Карпа внедрился разноцветный сон. Надо
сказать, что старый Карп за всю жизнь видел всего несколько снов, да и то
черно-белых, и вдруг цветной сон. Ещ„ в середине двадцатых Карп побывал в
Германии, где закупал по заданию правительства оборудование для производства
папиросных гильз. Там в Берлине в один из свободных вечеров он посетил
кинотеатр, где и увидел цветную кинокартину, ещ„ не звуковую, но уже цветную.
Однако то, что он увидел во сне, было значительно интереснее. Во сне Карп
превратился в маленького мальчика. Одесса. Начало века. Он в квартире Софочки
Рутман на пятом этаже фешенебельного шестиэтажного дома. Маленький Карп стоит
у окна на детском стуле и смотрит на улицу, по которой движется пышная
свадебная процессия. Черный жених и белая невеста проходят через чугунную арку
в окружении разряженной пестрой толпы, их забрасывают розовыми лепестками, и
светит ослепительное солнце. А за спиной Карпа пляшут польку дети обеспеченных
горожан. Но вдруг, как это бывает во сне, картина начинает быстро меняться,
комната сужается до размеров коридора, ведущего в туалетную комнату, входит
солнце и дети, и сама свадебная толпа превращается в застывшие фигуры,
напоминающие раскрашенных святых в нишах костела. А в комнате-коридоре
появляются полки с уменьшившимися до размеров статуэток свадебными людьми, а
над уменьшенной, поставленной в ряд статуэточной свадьбой разместились кожаные
меха с вином и разнообразные, красиво оформленные блюда с едой. И тут
маленький Карп, тоже как-то здорово уменьшившийся, заметил, как один мешок
шевелиться, и сквозь небольшие отверстия на волю просачиваются тонкие и острые
усики. Эти усы или щупальца стали развязывать узел, которым было завязано
горло мешка. И вдруг Карп понимает, что внутри мешка находится черепаха, из
которой должен быть сварен суп. И тогда он распахивает окно и кричит:
"Черепаха не хочет, чтобы е„ ели!". И в ту же секунду видит, как узлы
развязываются, и на стол, почему-то на стол выползает ребенок. Он в черном
костюме с маленьким белым воротничком, руки у него непропорционально большие,
между суставов перепонки. И вот это существо получеловек-получерепаха
соскальзывает вниз со стола и разбивает себе голову об пол. И тогда маленький
Карп снова кричит, он кричит для всех глиняных статуй и для тех, которые
встали на улице и для тех, которые занимают книжные полки: "Он покончил с
собой, он не захотел, чтобы из него сделали черепаховый суп!". И вот теперь он
видел перед собой невысокую детскую кровать, на которой лежит маленькое тельце
получеловека-получерепахи, вздрагивающее в конвульсиях. И проснувшийся новый
Карп вспомнил, как тогда в своем далеком и вполне безоблачном детстве он стоял
на расписанном розами стульчике, и чудовищная жажда падения буквально
выталкивала его из окна.
А на следующий день вечером он встретился с врачом родильного дома и
договорился об удочерении. Так у маленькой Лилит появился всем обеспеченный
родственник. С большим трудом разыскал Карп Силыч для своей дочурки кормилицу
и та, польстившись на хорошие продукты, согласилась вскормить ребенка. До года
кормила она ее, но в один прекрасный день девчушка перестала брать грудь,
теперь она охотно ела американские молочные смеси, которые Карп Силыч получал
по своему кремлевскому пайку. А еще через некоторое время Новый Карп узнал,
что кормилица умерла от рака в какой-то очень короткий срок. Так незаметно
убывало время. Лилит, которую теперь звали Наташа, приемный Карп отводил в
ясли и ему очень нравился этот процесс, девочка привязалась к нему и называла
его папой. А первого мая, когда все уже было ясно и не за горами был конец
этой страшной войны, он взял ее на демонстрацию. В первых рядах главной
колонны шел старый большевик Карп Сироткин, держа на руках ребенка, и вся
огромная площадь с цветами, транспарантами и красными флагами будто бы
поднималась над землей и будто бы, отделяясь от всей плоскости праздника, плыл
над площадью вместе с маленькими фигурками вождей искривленный квадрат
мавзолея - пергамский алтарь князя мира сего. Никто, никто не в состоянии
понять путей господних, но и пути дьявола спрятаны от человека, как алмазная
трубка от неудачливого кладоискателя. Лилит - Натали и предназначенный ей
Цербер Сироткин теперь существовали в режиме обычного, будем так говорить,
реального времени, и только тогда, когда заложенная в них программа, начинала
перенасыщаться энергией сверхзадач, а случай для их воплощения не
подворачивался, вот тогда клапан в этих зомбированных человекопроэктах
приоткрывался сам
Глава тридцать восьмая.
Весной сорок девятого года к Лилит - Натали в качестве музыкального
преподавателя была приглашена Тамара Леонидовна Бруль, блестящая пианистка и
просто красивая женщина. У нее была настолько узкая талия, что при желании
любимый мужчина мог бы легко обхватить ее с помощью большого и указательного
пальца. Все свое тело, руки и голову Тамара Леонидовна отдавала любимому делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45