Офицеры, матросы и солдаты бездействовали, беспомощные, как муравьи, уносимые на сухой ветке течением реки.
Испанские и пиратские суда беспорядочно метались по волнам, едва ли не соприкасаясь бортами, но противники не узнавали, а порой и не видели друг друга. Сам бог велел им заключить мир перед лицом общей опасности.
«Знаменитый кантабриец» терпел бедствие. Уже рухнули мачты, и старый кузов грозил с минуты на минуту дать течь и навеки похоронить свой груз на дне океана. Капитан перестал изрыгать проклятия. Педро Хуан сидел в полном отупении. Сеньора Магдалена и Хулия пытались молиться.
XIII. ПЕРВАЯ ДОБЫЧА
Буря бушевала почти сутки, то затихая, то приходя в неистовство. На следующее утро солнце осветило безмятежно спокойное пустынное море и ясное, прозрачное небо. Эскадру рассеяло по всему океану, и ни с одного корабля не видно было в бескрайних просторах ничего, кроме воды и неба: ни паруса, ни гавани - ничего. Вода и небо, волны и синяя твердь.
Но вот с одного из кораблей удалось разглядеть вдали какую-то темную точку. Корабль этот был «Санта-Мария де ла Виктория», и капитан его, исследуя морское пространство, обнаружил на горизонте странный предмет, который хотя и не походил на судно, все же не мог быть и ничем иным. Попутный свежий ветер надувал паруса «Санта-Марии», и загадочный предмет, возбудивший любопытство всего экипажа, быстро приближался, увеличиваясь в размерах. Вскоре его уже можно было рассмотреть как следует.
- Это корабль! - крикнул кто-то из матросов.
- Потерявший всю оснастку, - добавил стоявший тут же Антонио.
- Интересно, погибли ли люди?
- Нет, видите, на палубе кто-то движется…
- Они подают сигналы.
- Просят о помощи…
- Смотрите, поднимают флаг на шесте!
«Санта-Мария» была уже близко от потерпевшего крушение судна.
- Ах! - воскликнул Антонио, - видите, на палубе человек с рупором. Он хочет говорить.
- Молчание! - приказал офицер.
Человек поднес рупор ко рту и крикнул:
- Помогите! Помогите!
- А ну-ка, ребята, - сказал капитан, - спустить шлюпки на воду и снять этих людей.
В одно мгновение шлюпки заплясали на волнах, и тут же от корабля, просившего о помощи, тоже отвалила шлюпка. Антонио остался на «Санта-Марии».
Вскоре три шлюпки с людьми пристали к борту военного корабля, не оставив на тонущем судне ни одного живого существа. «Санта-Мария» всех приняла на борт, и тут старая, разбитая посудина, словно только этого и дожидалась, начала трещать, погружаться в воду, затем стремительно перевернулась и исчезла в пучине, оставив за собой бурлящий водоворот. И волны снова сомкнулись.
Таков был трагический конец «Знаменитого кантабрийца».
Антонио Железная Рука принимал на борту спасенный экипаж. Капитан, боцман, рулевой, матросы - все остались невредимы. Но как ни странно, среди моряков оказались две женщины. Когда они стали подыматься по трапу, Антонио почувствовал, будто сердце у него остановилось: он узнал сеньору Магдалену и Хулию. При одной мысли об угрожавшей им опасности Антонио пришел в ужас.
Хулия вскарабкалась по трапу первая, Антонио поспешил помочь ей. Девушка еще не пришла в себя и боялась даже глаза поднять. Вдруг она почувствовала, что ее обнимает чья-то рука. Узнав Антонио, Хулия вскрикнула не то от радости, не то от испуга. Антонио сразу оттащил ее в сторону, пока другой матрос помогал сеньоре Магдалене.
- Молчи, Хулия, ради бога молчи! - шепнул он девушке.
- Что случилось, дочь моя? - спросила подбежавшая к ним сеньора Магдалена. - Что с тобой?
Железная Рука отошел как бы затем, чтобы помочь другим потерпевшим.
- Ничего, матушка, - отвечала Хулия с напускным спокойствием. - Просто я невольно вскрикнула от радости.
- Благословен господь, спасший нас от смерти, - проговорил присоединившийся к женщинам Педро Хуан.
Хулия терялась в догадках и с волнением следила за Железной Рукой. Она знала, что ее возлюбленный ушел к пиратам, к самому Джону Моргану. Что же он делает здесь? Не попал ли он в плен во время сражения? А может быть, Антонио так же, как она, нашел на испанском судне прибежище после кораблекрушения? Или они, сами того не ведая, попали на пиратский корабль? Хулия не знала, что и думать. Однако последнее предположение показалось ей самым вероятным. Не выдержав, она спросила у Хуана:
- Что это за судно?
- Испанский военный корабль, - преисполнившись национальной гордости, ответил Медведь-толстосум. - Сейчас узнаю, как он называется.
Хуан подошел к одному из офицеров, и вернувшись к женщинам, объявил, пыжась, как павлин:
- Военный корабль его католического величества короля Испании (да хранит его бог), названный в честь победы, одержанной над голландцами, «Санта-Мария де ла Виктория», имеющий по сорок пушек на каждом борту и двести человек морской пехоты - гроза голландцев и пиратов, страж торговли Западных Индий.
Произнеся эту торжественную реляцию, Педро Хуан с самодовольным видом поднял шляпу над головой, а сеньора Магдалена ответила ему легким реверансом.
- Теперь, мои дорогие, вы видите, - продолжал Медведь-толстосум, - что его католическое величество располагает не менее мощным флотом, нежели христианнейший король Франции. Такие корабли с честью несут герб испанской монархии в этих водах.
И Медведь-толстосум показал женщинам на красно-желтый флаг, словно язык пламени, вьющийся на свежем утреннем ветру.
Хулия чувствовала, что сомнения ее растут, и хотела любой ценой разрешить их.
- А что произошло с пиратами? - спросила она.
- Я сам думал об этом, - ответил Хуан, - и задал тот же вопрос офицеру. Он сказал, что, едва началась канонада, буря разметала обе эскадры по всему океану, и теперь неизвестно, спаслись ли какие-нибудь корабли или нет. Единственное судно, которое им повстречалось, было наше.
Теперь Хулии стало ясно, что испанцы не могли подобрать Антонио в море. Что же он делал на этом корабле? Неужели он обманул ее? Нет, все, что угодно, только не это! Измученная сомнениями, она решила во что бы то ни стало объясниться с возлюбленным.
Антонио и сам искал случая поговорить с Хулией, но это было почти невозможно. Суровая дисциплина военного корабля связывала его по рукам и ногам, а сеньора Магдалена и Педро Хуан не отходили от Хулии ни на шаг, боясь оставить ее одну среди солдат и матросов.
Ревность влюбленного отчима и материнская любовь в союзе с воинской дисциплиной воздвигли непреодолимую стену между Железной Рукой и Хулией. Они обменивались взглядами, но глаза влюбленных способны произносить только одну фразу:
- Я обожаю тебя!
Больше они ничего не умеют, а если даже и пытаются сказать что-нибудь другое, то все равно говорят лишь:
- Я люблю тебя!
Словарь безмолвного языка очень ограничен, но зато есть взгляды красноречивее слов, и они знакомы влюбленным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Испанские и пиратские суда беспорядочно метались по волнам, едва ли не соприкасаясь бортами, но противники не узнавали, а порой и не видели друг друга. Сам бог велел им заключить мир перед лицом общей опасности.
«Знаменитый кантабриец» терпел бедствие. Уже рухнули мачты, и старый кузов грозил с минуты на минуту дать течь и навеки похоронить свой груз на дне океана. Капитан перестал изрыгать проклятия. Педро Хуан сидел в полном отупении. Сеньора Магдалена и Хулия пытались молиться.
XIII. ПЕРВАЯ ДОБЫЧА
Буря бушевала почти сутки, то затихая, то приходя в неистовство. На следующее утро солнце осветило безмятежно спокойное пустынное море и ясное, прозрачное небо. Эскадру рассеяло по всему океану, и ни с одного корабля не видно было в бескрайних просторах ничего, кроме воды и неба: ни паруса, ни гавани - ничего. Вода и небо, волны и синяя твердь.
Но вот с одного из кораблей удалось разглядеть вдали какую-то темную точку. Корабль этот был «Санта-Мария де ла Виктория», и капитан его, исследуя морское пространство, обнаружил на горизонте странный предмет, который хотя и не походил на судно, все же не мог быть и ничем иным. Попутный свежий ветер надувал паруса «Санта-Марии», и загадочный предмет, возбудивший любопытство всего экипажа, быстро приближался, увеличиваясь в размерах. Вскоре его уже можно было рассмотреть как следует.
- Это корабль! - крикнул кто-то из матросов.
- Потерявший всю оснастку, - добавил стоявший тут же Антонио.
- Интересно, погибли ли люди?
- Нет, видите, на палубе кто-то движется…
- Они подают сигналы.
- Просят о помощи…
- Смотрите, поднимают флаг на шесте!
«Санта-Мария» была уже близко от потерпевшего крушение судна.
- Ах! - воскликнул Антонио, - видите, на палубе человек с рупором. Он хочет говорить.
- Молчание! - приказал офицер.
Человек поднес рупор ко рту и крикнул:
- Помогите! Помогите!
- А ну-ка, ребята, - сказал капитан, - спустить шлюпки на воду и снять этих людей.
В одно мгновение шлюпки заплясали на волнах, и тут же от корабля, просившего о помощи, тоже отвалила шлюпка. Антонио остался на «Санта-Марии».
Вскоре три шлюпки с людьми пристали к борту военного корабля, не оставив на тонущем судне ни одного живого существа. «Санта-Мария» всех приняла на борт, и тут старая, разбитая посудина, словно только этого и дожидалась, начала трещать, погружаться в воду, затем стремительно перевернулась и исчезла в пучине, оставив за собой бурлящий водоворот. И волны снова сомкнулись.
Таков был трагический конец «Знаменитого кантабрийца».
Антонио Железная Рука принимал на борту спасенный экипаж. Капитан, боцман, рулевой, матросы - все остались невредимы. Но как ни странно, среди моряков оказались две женщины. Когда они стали подыматься по трапу, Антонио почувствовал, будто сердце у него остановилось: он узнал сеньору Магдалену и Хулию. При одной мысли об угрожавшей им опасности Антонио пришел в ужас.
Хулия вскарабкалась по трапу первая, Антонио поспешил помочь ей. Девушка еще не пришла в себя и боялась даже глаза поднять. Вдруг она почувствовала, что ее обнимает чья-то рука. Узнав Антонио, Хулия вскрикнула не то от радости, не то от испуга. Антонио сразу оттащил ее в сторону, пока другой матрос помогал сеньоре Магдалене.
- Молчи, Хулия, ради бога молчи! - шепнул он девушке.
- Что случилось, дочь моя? - спросила подбежавшая к ним сеньора Магдалена. - Что с тобой?
Железная Рука отошел как бы затем, чтобы помочь другим потерпевшим.
- Ничего, матушка, - отвечала Хулия с напускным спокойствием. - Просто я невольно вскрикнула от радости.
- Благословен господь, спасший нас от смерти, - проговорил присоединившийся к женщинам Педро Хуан.
Хулия терялась в догадках и с волнением следила за Железной Рукой. Она знала, что ее возлюбленный ушел к пиратам, к самому Джону Моргану. Что же он делает здесь? Не попал ли он в плен во время сражения? А может быть, Антонио так же, как она, нашел на испанском судне прибежище после кораблекрушения? Или они, сами того не ведая, попали на пиратский корабль? Хулия не знала, что и думать. Однако последнее предположение показалось ей самым вероятным. Не выдержав, она спросила у Хуана:
- Что это за судно?
- Испанский военный корабль, - преисполнившись национальной гордости, ответил Медведь-толстосум. - Сейчас узнаю, как он называется.
Хуан подошел к одному из офицеров, и вернувшись к женщинам, объявил, пыжась, как павлин:
- Военный корабль его католического величества короля Испании (да хранит его бог), названный в честь победы, одержанной над голландцами, «Санта-Мария де ла Виктория», имеющий по сорок пушек на каждом борту и двести человек морской пехоты - гроза голландцев и пиратов, страж торговли Западных Индий.
Произнеся эту торжественную реляцию, Педро Хуан с самодовольным видом поднял шляпу над головой, а сеньора Магдалена ответила ему легким реверансом.
- Теперь, мои дорогие, вы видите, - продолжал Медведь-толстосум, - что его католическое величество располагает не менее мощным флотом, нежели христианнейший король Франции. Такие корабли с честью несут герб испанской монархии в этих водах.
И Медведь-толстосум показал женщинам на красно-желтый флаг, словно язык пламени, вьющийся на свежем утреннем ветру.
Хулия чувствовала, что сомнения ее растут, и хотела любой ценой разрешить их.
- А что произошло с пиратами? - спросила она.
- Я сам думал об этом, - ответил Хуан, - и задал тот же вопрос офицеру. Он сказал, что, едва началась канонада, буря разметала обе эскадры по всему океану, и теперь неизвестно, спаслись ли какие-нибудь корабли или нет. Единственное судно, которое им повстречалось, было наше.
Теперь Хулии стало ясно, что испанцы не могли подобрать Антонио в море. Что же он делал на этом корабле? Неужели он обманул ее? Нет, все, что угодно, только не это! Измученная сомнениями, она решила во что бы то ни стало объясниться с возлюбленным.
Антонио и сам искал случая поговорить с Хулией, но это было почти невозможно. Суровая дисциплина военного корабля связывала его по рукам и ногам, а сеньора Магдалена и Педро Хуан не отходили от Хулии ни на шаг, боясь оставить ее одну среди солдат и матросов.
Ревность влюбленного отчима и материнская любовь в союзе с воинской дисциплиной воздвигли непреодолимую стену между Железной Рукой и Хулией. Они обменивались взглядами, но глаза влюбленных способны произносить только одну фразу:
- Я обожаю тебя!
Больше они ничего не умеют, а если даже и пытаются сказать что-нибудь другое, то все равно говорят лишь:
- Я люблю тебя!
Словарь безмолвного языка очень ограничен, но зато есть взгляды красноречивее слов, и они знакомы влюбленным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105