она узнала его.
- Что это?! - воскликнула она. - Где я? Это ваш дом? А мне снилось, будто я вернулась к матери и должна выйти замуж…
Москит молчал, не зная, что сказать.
- Ради бога, объясните, что происходит, - продолжала Хулия. - Кажется, я схожу с ума. Где Паулита?
На этот вопрос ответить было нетрудно:
- Она скоро придет, сеньора, вот-вот придет.
- Не понимаю, что со мной, была ли я больна или видела все это во сне? Никак не могу собраться с мыслями, голова такая тяжелая.
- Сеньора, вы еще не вполне выздоровели: думаю, вам будет полезно поспать до прихода Паулиты.
Хулия не могла отличить явь от сна, хотя она и проснулась, но наркотическое действие порошка продолжало туманить ей голову, мысли путались; она попыталась размышлять, но была не в силах сосредоточиться и припомнить все, что произошло ночью.
События вчерашнего дня всплывали перед ней сквозь легкую дымку - слишком ясные, чтобы походить на сон, и слишком смутные, чтобы быть явью.
Голова отяжелела и клонилась на грудь с ощущением неясной боли; казалось, Хулию лихорадит; с покорностью больного человека она согласилась:
- Вы правы, посплю до прихода Паулиты; у меня какая-то слабость.
И, опустив голову на подушку, она снова погрузилась в сон. Москит вышел из комнаты и встретился лицом к лицу с Паулитой.
- Как ты задержалась, Паулита!
- Ты еще не знаешь, какие дурные вести я тебе принесла.
- Что такое?
- А то, что едва я собралась уходить, как в дом пришли за тобой альгвасилы со стражей.
- За мной? А по какой причине?
- Они сказали, будто ты напал на отряд королевских солдат. Я соврала, что тебя нет в Мехико, они перерыли весь дом и, наконец, ушли, поклявшись разыскать тебя.
- Ну, пускай попробуют!
- А что же ты собираешься сделать?
- Прежде всего скроюсь, а там увидим.
- Зачем ты вызвал меня?
- Для одного дельца, - ответил Москит, показывая на комнату рядом, где спала Хулия. - Этой ночью я заработал хороший куш, будет на что прожить целый год, даже если мне весь год придется скрываться.
- Что же там такое?! - воскликнула Паулита, собираясь войти в таинственную комнату.
- Погоди, сейчас все расскажу толком и объясню, что тебе следует делать. Мне ведь придется бежать, понимаешь? С альгвасилами шутки плохи. Здесь спит девушка, которую я похитил по поручению одного кабальеро. С девушкой уговора не было, а потому ей пришлось дать сонный порошок, и уж потом я приволок ее сюда. Кабальеро придет только завтра утром; ты постереги ее здесь, чтобы она не сбежала, и подожди прихода сеньора.
- Но кто она, как ее зовут?
- Ты ее знаешь и будешь весьма удивлена.
- Скажи же мне…
- Сеньора, велевшего мне похитить девушку, зовут дон Педро Хуан де Борика, он муж той дамы, у которой ты бывала.
- А девушка?
- Сама увидишь. Мне пора. Завтра к ночи загляну домой, если не застану тебя, приду сюда. Что поделаешь, возиться с альгвасилами мне неохота.
Москит торопливо вышел, а Паулита шагнула в соседнюю комнату, чтобы увидеть, кто же там находится.
Хулия лежала лицом к стене; Паулита подошла к ней и при слабом свете ночника вмиг ее узнала.
- Хулия!
- Паулита! - откликнулась девушка, вскакивая.
- Что такое, Хулия? Почему вы здесь, что означает ваше спокойствие?
- Я сама не понимаю, что происходит. Разве я не в вашем доме?
- Нет.
- Так где же я? Чей это дом? Как я сюда попала?
- Не знаю, чей это дом. Вас привели сюда обманом, но я не дам свершиться этому злодейству, хотя мой собственный муж принимает в нем участие.
- Что, что вы говорите? Объясните все толком.
- Хулия, вчера вечером вам подсыпали порошок, и вы заснули как убитая. Пользуясь этим, вас вынесли из дому и принесли сюда.
- Кто это сделал?
- Дон Педро Хуан, ваш отчим.
- Боже мой, какая низость! Но зачем?
- Сами понимаете, ведь он влюблен в вас. Итак, он расстроил вашу свадьбу и держит вас в своей власти.
- Бесчестный человек! Я никогда, никогда не соглашусь на это. Прошу вас, Паулита, проводите меня домой. Я должна завтра же повенчаться, вот единственная возможность освободиться от преследований этого чудовища. Когда я буду замужем, ему придется расстаться со своей надеждой.
Паулиту вмиг осенила новая мысль: когда Хулия будет замужем, дон Энрике тоже навсегда потеряет надежду. Теперь она знала, как надо действовать.
- Вы правы! - сказала она. - Вам надо вернуться домой. Вставайте, я вас провожу.
Хулия, пошатываясь, встала.
- Мужайтесь, - сказала Паулита, - завтра в это время вы будете навеки связаны с доном Хусто.
Теперь настала очередь Хулии вспомнить о доне Энрике, или, вернее, об Антонии Железной Руке, - ведь она знала его лишь под этим именем.
- Паулита, - сказала она, - это неслыханно тяжелая жертва: я навеки расстаюсь с человеком, которого люблю, я решаюсь забыть его, хотя он не дал мне повода проявить столь черную неблагодарность. Появись он передо мной завтра в час венчания, я умерла бы от стыда и горя, - ведь он не только любил меня, он спас мне честь и жизнь, а я плачу ему, благороднейшему человеку, непростительной изменой.
Паулита вздрогнула, слова Хулии прозвучали упреком в ответ на ее недостойный замысел; ей показалось, что она слышит голос своих покойных родителей, шепчущих ей «неблагодарная», и ей стало невмоготу долее сдерживаться. По природе своей Паулита была создана, чтобы творить добро.
- Послушайте, - сказала она вдруг, - тот пират, о котором вы мне рассказывали, был родом мексиканец?
- Да, а почему вы спрашиваете?
- У себя на родине он был богат и знатен?
- Моей матери он говорил, будто самому королю не уступит в богатстве и знатности.
- Боже мой, Хулия, кажется, этот человек здесь, в Мехико.
- Что вы сказали?! - в ужасе воскликнула Хулия.
- Да, мне кажется, он здесь… а зовут его дон Энрике Руис де Мендилуэта, я вам говорила о нем.
- Милосердный боже! Тот самый, кого вы так страстно любите?
- Тот самый.
- Паулита, бог этого не допустит, ведь я способна возненавидеть вас.
- А вы не думаете, Хулия, что я тоже вправе возненавидеть вас? Ведь вы у меня отняли того, кого я полюбила задолго до вашей встречи.
- Но вы отказались от него и вышли замуж за другого.
- Потому что я не смела надеяться на счастье принадлежать ему.
- Так надо было пожертвовать всей своей жизнью и продолжать боготворить его, а не связывать себя с другим.
- А вы, Хулия, разве вы не решаетесь выйти замуж за другого?
- Ради счастья моей матери. И очень страдаю.
- И я, я тоже страдаю.
Обе застыли в молчании; недоверие, ревность, ненависть и любовь боролись в сердцах этих женщин. Они не знали, что делать, как поступить. Хулия восторгалась великодушием Паулиты, которая сообщила ей, что ее возлюбленный находится в Мехико. Паулита думала о том, что она своим сообщением, может быть, вернула счастье дону Энрике.
Неожиданно Паулита спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
- Что это?! - воскликнула она. - Где я? Это ваш дом? А мне снилось, будто я вернулась к матери и должна выйти замуж…
Москит молчал, не зная, что сказать.
- Ради бога, объясните, что происходит, - продолжала Хулия. - Кажется, я схожу с ума. Где Паулита?
На этот вопрос ответить было нетрудно:
- Она скоро придет, сеньора, вот-вот придет.
- Не понимаю, что со мной, была ли я больна или видела все это во сне? Никак не могу собраться с мыслями, голова такая тяжелая.
- Сеньора, вы еще не вполне выздоровели: думаю, вам будет полезно поспать до прихода Паулиты.
Хулия не могла отличить явь от сна, хотя она и проснулась, но наркотическое действие порошка продолжало туманить ей голову, мысли путались; она попыталась размышлять, но была не в силах сосредоточиться и припомнить все, что произошло ночью.
События вчерашнего дня всплывали перед ней сквозь легкую дымку - слишком ясные, чтобы походить на сон, и слишком смутные, чтобы быть явью.
Голова отяжелела и клонилась на грудь с ощущением неясной боли; казалось, Хулию лихорадит; с покорностью больного человека она согласилась:
- Вы правы, посплю до прихода Паулиты; у меня какая-то слабость.
И, опустив голову на подушку, она снова погрузилась в сон. Москит вышел из комнаты и встретился лицом к лицу с Паулитой.
- Как ты задержалась, Паулита!
- Ты еще не знаешь, какие дурные вести я тебе принесла.
- Что такое?
- А то, что едва я собралась уходить, как в дом пришли за тобой альгвасилы со стражей.
- За мной? А по какой причине?
- Они сказали, будто ты напал на отряд королевских солдат. Я соврала, что тебя нет в Мехико, они перерыли весь дом и, наконец, ушли, поклявшись разыскать тебя.
- Ну, пускай попробуют!
- А что же ты собираешься сделать?
- Прежде всего скроюсь, а там увидим.
- Зачем ты вызвал меня?
- Для одного дельца, - ответил Москит, показывая на комнату рядом, где спала Хулия. - Этой ночью я заработал хороший куш, будет на что прожить целый год, даже если мне весь год придется скрываться.
- Что же там такое?! - воскликнула Паулита, собираясь войти в таинственную комнату.
- Погоди, сейчас все расскажу толком и объясню, что тебе следует делать. Мне ведь придется бежать, понимаешь? С альгвасилами шутки плохи. Здесь спит девушка, которую я похитил по поручению одного кабальеро. С девушкой уговора не было, а потому ей пришлось дать сонный порошок, и уж потом я приволок ее сюда. Кабальеро придет только завтра утром; ты постереги ее здесь, чтобы она не сбежала, и подожди прихода сеньора.
- Но кто она, как ее зовут?
- Ты ее знаешь и будешь весьма удивлена.
- Скажи же мне…
- Сеньора, велевшего мне похитить девушку, зовут дон Педро Хуан де Борика, он муж той дамы, у которой ты бывала.
- А девушка?
- Сама увидишь. Мне пора. Завтра к ночи загляну домой, если не застану тебя, приду сюда. Что поделаешь, возиться с альгвасилами мне неохота.
Москит торопливо вышел, а Паулита шагнула в соседнюю комнату, чтобы увидеть, кто же там находится.
Хулия лежала лицом к стене; Паулита подошла к ней и при слабом свете ночника вмиг ее узнала.
- Хулия!
- Паулита! - откликнулась девушка, вскакивая.
- Что такое, Хулия? Почему вы здесь, что означает ваше спокойствие?
- Я сама не понимаю, что происходит. Разве я не в вашем доме?
- Нет.
- Так где же я? Чей это дом? Как я сюда попала?
- Не знаю, чей это дом. Вас привели сюда обманом, но я не дам свершиться этому злодейству, хотя мой собственный муж принимает в нем участие.
- Что, что вы говорите? Объясните все толком.
- Хулия, вчера вечером вам подсыпали порошок, и вы заснули как убитая. Пользуясь этим, вас вынесли из дому и принесли сюда.
- Кто это сделал?
- Дон Педро Хуан, ваш отчим.
- Боже мой, какая низость! Но зачем?
- Сами понимаете, ведь он влюблен в вас. Итак, он расстроил вашу свадьбу и держит вас в своей власти.
- Бесчестный человек! Я никогда, никогда не соглашусь на это. Прошу вас, Паулита, проводите меня домой. Я должна завтра же повенчаться, вот единственная возможность освободиться от преследований этого чудовища. Когда я буду замужем, ему придется расстаться со своей надеждой.
Паулиту вмиг осенила новая мысль: когда Хулия будет замужем, дон Энрике тоже навсегда потеряет надежду. Теперь она знала, как надо действовать.
- Вы правы! - сказала она. - Вам надо вернуться домой. Вставайте, я вас провожу.
Хулия, пошатываясь, встала.
- Мужайтесь, - сказала Паулита, - завтра в это время вы будете навеки связаны с доном Хусто.
Теперь настала очередь Хулии вспомнить о доне Энрике, или, вернее, об Антонии Железной Руке, - ведь она знала его лишь под этим именем.
- Паулита, - сказала она, - это неслыханно тяжелая жертва: я навеки расстаюсь с человеком, которого люблю, я решаюсь забыть его, хотя он не дал мне повода проявить столь черную неблагодарность. Появись он передо мной завтра в час венчания, я умерла бы от стыда и горя, - ведь он не только любил меня, он спас мне честь и жизнь, а я плачу ему, благороднейшему человеку, непростительной изменой.
Паулита вздрогнула, слова Хулии прозвучали упреком в ответ на ее недостойный замысел; ей показалось, что она слышит голос своих покойных родителей, шепчущих ей «неблагодарная», и ей стало невмоготу долее сдерживаться. По природе своей Паулита была создана, чтобы творить добро.
- Послушайте, - сказала она вдруг, - тот пират, о котором вы мне рассказывали, был родом мексиканец?
- Да, а почему вы спрашиваете?
- У себя на родине он был богат и знатен?
- Моей матери он говорил, будто самому королю не уступит в богатстве и знатности.
- Боже мой, Хулия, кажется, этот человек здесь, в Мехико.
- Что вы сказали?! - в ужасе воскликнула Хулия.
- Да, мне кажется, он здесь… а зовут его дон Энрике Руис де Мендилуэта, я вам говорила о нем.
- Милосердный боже! Тот самый, кого вы так страстно любите?
- Тот самый.
- Паулита, бог этого не допустит, ведь я способна возненавидеть вас.
- А вы не думаете, Хулия, что я тоже вправе возненавидеть вас? Ведь вы у меня отняли того, кого я полюбила задолго до вашей встречи.
- Но вы отказались от него и вышли замуж за другого.
- Потому что я не смела надеяться на счастье принадлежать ему.
- Так надо было пожертвовать всей своей жизнью и продолжать боготворить его, а не связывать себя с другим.
- А вы, Хулия, разве вы не решаетесь выйти замуж за другого?
- Ради счастья моей матери. И очень страдаю.
- И я, я тоже страдаю.
Обе застыли в молчании; недоверие, ревность, ненависть и любовь боролись в сердцах этих женщин. Они не знали, что делать, как поступить. Хулия восторгалась великодушием Паулиты, которая сообщила ей, что ее возлюбленный находится в Мехико. Паулита думала о том, что она своим сообщением, может быть, вернула счастье дону Энрике.
Неожиданно Паулита спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105