Зови их.
Москит свистнул условным образом, и его люди подошли.
- Все вы вооружены? - спросил дон Хусто.
- Не беспокойтесь, - ответил Москит.
- Пошли.
И дон Хусто зашагал вперед, ведя за собой четверых висельников.
Свернув на улицу Такуба, они прошли, не останавливаясь, до самого конца города, пока не уперлись в ограду заброшенной фермы. За оградой росли деревья, смутно выделяясь на мрачном небосводе. Кругом - никаких признаков жизни. Ни луча света, ни собачьего лая, ни крика петуха, ни человеческого голоса - ничего.
Дон Хусто отыскал на земле камень и три раза сильно ударил в ворота. Прошло много времени, никто не открывал. Он снова постучал, но только на третий раз где-то в глубине послышался женский голос:
- Иду, иду!
- Слава богу, - сказал дон Хусто, когда женщина открыла створку ворот. - Я уж думал, что все вы здесь вымерли или оглохли.
- Нет, сеньор. Муж пошел за лошадьми, он сказал, уже пора. Проходите, сеньоры.
Все вошли, и женщина снова заперла ворота.
- Сюда, - сказала она и повела их за собой, освещая путь сальной свечкой, которую держала в руке.
Они попали сначала в патио, со всех сторон окруженный низкими, грубо сложенными кирпичными арками. Во дворе кучами лежала земля, кое-где поросшая овсом. Мрачные закопченные стены, покосившаяся крыша, покрытые мхом карнизы.
Женщина повела их в узкий, темный проход между двумя изгородями. Порыв ветра с зловещим стоном задул свечу.
- Веселое местечко, - с досадой сказал дон Хусто.
- Следуйте за мной, сеньоры, - откликнулась женщина, - вам нечего бояться.
Дон Хусто и его люди, спотыкаясь на каждом шагу, потянулись за женщиной и вышли наконец в большой загон. Там в неверном свете звезд двигались какие-то темные тени.
- Мануэль, Мануэль, - крикнула женщина.
- Чего тебе? - отозвался вдалеке чей-то голос.
- Пришли сеньоры.
- Иду.
Вскоре перед ними появился высокий человек в белых штанах и рубахе, без куртки и шляпы.
- Добрый вечер, Мануэль.
- Добрый вечер, сеньор.
- Лошади готовы?
- Да, сеньор.
- Веди их сюда.
Человек скрылся и вскоре появился вновь, ведя в поводу двух лошадей.
- Эта, - сказал он, указывая на одну из них, - для сеньора начальника.
Москит, не дожидаясь приглашения, легко вскочил в седло.
- Хороша! - воскликнул он, погарцевав на месте. - Хороша. Эта мне годится.
- Мне тоже, - сказал его товарищ, сев на своего коня.
Остальным лошади тоже пришлись по вкусу.
- Тогда в путь и да поможет вам бог, - произнес дон Хусто. - Ты знаешь, что надо делать, Москит: карета!
- Да, сеньор. А как нам выбраться отсюда?
- Сейчас покажу, - сказал Мануэль и подвел одну из лошадей к воротам, выходившим в поле. - По этой дороге попадете прямо в Чапультепек, а там уж сами знаете, куда вам ехать.
- Прощай, - сказал Москит и пришпорил коня.
- Прощай, - ответил Мануэль и, пропустив товарищей Лукаса, запер ворота.
По дороге в Икстапалапа тяжело катилась карета, увозившая дона Энрике. Офицер не спал, а дон Энрике, снедаемый лихорадкой, дремал, привалившись в угол экипажа. Солдаты тоже подремывали, качаясь в седле.
Отряд поравнялся с купой деревьев. Неожиданно из рощи вынырнули четыре вооруженных человека и напали на конвой. Застигнутые врасплох солдаты пустились наутек, трое из нападавших помчались за ними. Возницы, бросив мулов, разбежались в разные стороны. Москит очутился у кареты в тот самый момент, когда из нее со шпагой в руке выскочил офицер.
- Вы дон Энрике? - спросил Москит.
- Я офицер его величества, - ответил тот.
Москит бросился вперед и, прежде чем офицер успел приготовиться к защите, саблей рассек ему череп.
В это время, разогнав солдат, вернулись остальные.
- Добейте его, - приказал Москит, указав на офицера, и поднялся в карету.
- Дон Энрике, дон Энрике! - позвал он.
- Что вам нужно? - слабым голосом откликнулся больной.
- Выходите скорее! Вы свободны.
Зов свободы способен оживить даже мертвого. Дон Энрике сделал усилие и прыгнул из кареты. Товарищи Москита окружили его.
- Садитесь на этого коня, - сказал Лукас, помогая дону Энрике сесть на лошадь, которую его люди отбили у конвоя.
Дон Энрике повиновался.
- Теперь за мной!
И все помчались галопом, оставив на месте происшествия лишь мертвое тело и пустую карету.
С тех пор дон Энрике Руис де Мендилуэта исчез бесследно. Вице-король и дон Хусто считали его мертвым. Старый граф де Торре-Леаль оплакивал своего первенца, но, не теряя надежды на его возвращение, не хотел объявлять сына доньи Гуадалупе наследником графского титула.
В то же время была пышно отпразднована свадьба дона Диего с доньей Мариной, и оба они покинули Мехико.
Для того чтобы описать все эти события, нам пришлось вернуться на несколько лет назад. Теперь же, после необходимого отступления, возобновим нить нашего повествования.
Часть третья. АНТОНИО ЖЕЛЕЗНАЯ РУКА
I. ХУАН ДАРЬЕН
Помощь, которую испанская армада направила в Пуэрто-Принсипе, пришла слишком поздно; пираты уже успели покинуть город, захватив с собой все, что было возможно; однако прежде чем поднять паруса, Морган отпустил пленников-испанцев на волю.
Такое великодушие произвело весьма благоприятное впечатление на адмирала флотилии, и когда перед ним предстал Антонио Железная Рука, он принял его милостиво.
По свидетельству моряков «Санта-Мария де ла Виктория», Антонио состоял на службе его величества на острове Эспаньола и, возможно, бежал оттуда, как это сделали другие. Адмирал удовлетворился таким объяснением и велел освободить Антонио.
Морган со своими приспешниками взял курс на Ямайку, где предстояло разделить добычу, и Антонио понимал, что ему надо попасть туда же и соединиться с ними. Но как это сделать?
Ни один корабль не решался выйти в море, - так велик был страх перед пиратами в этих водах.
Антонио не знал, как быть; правда, его отпустили на все четыре стороны, но люди смотрели на него недоверчиво, с опаской, чуть ли не пальцем на него указывали. Такое положение становилось нестерпимым.
Юноша задумчиво брел по одной из малолюдных улиц на окраине города, как вдруг кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел перед собой толстяка в сером суконном камзоле, в широкополой шляпе, без оружия, всем своим видом напоминавшего богатого, почтенного и мирного торговца.
- Прошу прощения, - сказал незнакомец, - я желал бы поговорить с вами.
- К вашим услугам, - ответил Антонио, решив в душе, что его собираются арестовать.
- Еще сегодня поутру вы были пленником, и, как я полагаю, у вас в нашем городе нет ни друзей, ни знакомых, и вам негде было перекусить.
- Вы угадали.
- Так окажите мне честь отобедать со мной.
- Но, кабальеро, вы меня совершенно не знаете.
- Неважно. Желая помочь своему ближнему, христианин не спрашивает, как его зовут.
- Это и впрямь так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Москит свистнул условным образом, и его люди подошли.
- Все вы вооружены? - спросил дон Хусто.
- Не беспокойтесь, - ответил Москит.
- Пошли.
И дон Хусто зашагал вперед, ведя за собой четверых висельников.
Свернув на улицу Такуба, они прошли, не останавливаясь, до самого конца города, пока не уперлись в ограду заброшенной фермы. За оградой росли деревья, смутно выделяясь на мрачном небосводе. Кругом - никаких признаков жизни. Ни луча света, ни собачьего лая, ни крика петуха, ни человеческого голоса - ничего.
Дон Хусто отыскал на земле камень и три раза сильно ударил в ворота. Прошло много времени, никто не открывал. Он снова постучал, но только на третий раз где-то в глубине послышался женский голос:
- Иду, иду!
- Слава богу, - сказал дон Хусто, когда женщина открыла створку ворот. - Я уж думал, что все вы здесь вымерли или оглохли.
- Нет, сеньор. Муж пошел за лошадьми, он сказал, уже пора. Проходите, сеньоры.
Все вошли, и женщина снова заперла ворота.
- Сюда, - сказала она и повела их за собой, освещая путь сальной свечкой, которую держала в руке.
Они попали сначала в патио, со всех сторон окруженный низкими, грубо сложенными кирпичными арками. Во дворе кучами лежала земля, кое-где поросшая овсом. Мрачные закопченные стены, покосившаяся крыша, покрытые мхом карнизы.
Женщина повела их в узкий, темный проход между двумя изгородями. Порыв ветра с зловещим стоном задул свечу.
- Веселое местечко, - с досадой сказал дон Хусто.
- Следуйте за мной, сеньоры, - откликнулась женщина, - вам нечего бояться.
Дон Хусто и его люди, спотыкаясь на каждом шагу, потянулись за женщиной и вышли наконец в большой загон. Там в неверном свете звезд двигались какие-то темные тени.
- Мануэль, Мануэль, - крикнула женщина.
- Чего тебе? - отозвался вдалеке чей-то голос.
- Пришли сеньоры.
- Иду.
Вскоре перед ними появился высокий человек в белых штанах и рубахе, без куртки и шляпы.
- Добрый вечер, Мануэль.
- Добрый вечер, сеньор.
- Лошади готовы?
- Да, сеньор.
- Веди их сюда.
Человек скрылся и вскоре появился вновь, ведя в поводу двух лошадей.
- Эта, - сказал он, указывая на одну из них, - для сеньора начальника.
Москит, не дожидаясь приглашения, легко вскочил в седло.
- Хороша! - воскликнул он, погарцевав на месте. - Хороша. Эта мне годится.
- Мне тоже, - сказал его товарищ, сев на своего коня.
Остальным лошади тоже пришлись по вкусу.
- Тогда в путь и да поможет вам бог, - произнес дон Хусто. - Ты знаешь, что надо делать, Москит: карета!
- Да, сеньор. А как нам выбраться отсюда?
- Сейчас покажу, - сказал Мануэль и подвел одну из лошадей к воротам, выходившим в поле. - По этой дороге попадете прямо в Чапультепек, а там уж сами знаете, куда вам ехать.
- Прощай, - сказал Москит и пришпорил коня.
- Прощай, - ответил Мануэль и, пропустив товарищей Лукаса, запер ворота.
По дороге в Икстапалапа тяжело катилась карета, увозившая дона Энрике. Офицер не спал, а дон Энрике, снедаемый лихорадкой, дремал, привалившись в угол экипажа. Солдаты тоже подремывали, качаясь в седле.
Отряд поравнялся с купой деревьев. Неожиданно из рощи вынырнули четыре вооруженных человека и напали на конвой. Застигнутые врасплох солдаты пустились наутек, трое из нападавших помчались за ними. Возницы, бросив мулов, разбежались в разные стороны. Москит очутился у кареты в тот самый момент, когда из нее со шпагой в руке выскочил офицер.
- Вы дон Энрике? - спросил Москит.
- Я офицер его величества, - ответил тот.
Москит бросился вперед и, прежде чем офицер успел приготовиться к защите, саблей рассек ему череп.
В это время, разогнав солдат, вернулись остальные.
- Добейте его, - приказал Москит, указав на офицера, и поднялся в карету.
- Дон Энрике, дон Энрике! - позвал он.
- Что вам нужно? - слабым голосом откликнулся больной.
- Выходите скорее! Вы свободны.
Зов свободы способен оживить даже мертвого. Дон Энрике сделал усилие и прыгнул из кареты. Товарищи Москита окружили его.
- Садитесь на этого коня, - сказал Лукас, помогая дону Энрике сесть на лошадь, которую его люди отбили у конвоя.
Дон Энрике повиновался.
- Теперь за мной!
И все помчались галопом, оставив на месте происшествия лишь мертвое тело и пустую карету.
С тех пор дон Энрике Руис де Мендилуэта исчез бесследно. Вице-король и дон Хусто считали его мертвым. Старый граф де Торре-Леаль оплакивал своего первенца, но, не теряя надежды на его возвращение, не хотел объявлять сына доньи Гуадалупе наследником графского титула.
В то же время была пышно отпразднована свадьба дона Диего с доньей Мариной, и оба они покинули Мехико.
Для того чтобы описать все эти события, нам пришлось вернуться на несколько лет назад. Теперь же, после необходимого отступления, возобновим нить нашего повествования.
Часть третья. АНТОНИО ЖЕЛЕЗНАЯ РУКА
I. ХУАН ДАРЬЕН
Помощь, которую испанская армада направила в Пуэрто-Принсипе, пришла слишком поздно; пираты уже успели покинуть город, захватив с собой все, что было возможно; однако прежде чем поднять паруса, Морган отпустил пленников-испанцев на волю.
Такое великодушие произвело весьма благоприятное впечатление на адмирала флотилии, и когда перед ним предстал Антонио Железная Рука, он принял его милостиво.
По свидетельству моряков «Санта-Мария де ла Виктория», Антонио состоял на службе его величества на острове Эспаньола и, возможно, бежал оттуда, как это сделали другие. Адмирал удовлетворился таким объяснением и велел освободить Антонио.
Морган со своими приспешниками взял курс на Ямайку, где предстояло разделить добычу, и Антонио понимал, что ему надо попасть туда же и соединиться с ними. Но как это сделать?
Ни один корабль не решался выйти в море, - так велик был страх перед пиратами в этих водах.
Антонио не знал, как быть; правда, его отпустили на все четыре стороны, но люди смотрели на него недоверчиво, с опаской, чуть ли не пальцем на него указывали. Такое положение становилось нестерпимым.
Юноша задумчиво брел по одной из малолюдных улиц на окраине города, как вдруг кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел перед собой толстяка в сером суконном камзоле, в широкополой шляпе, без оружия, всем своим видом напоминавшего богатого, почтенного и мирного торговца.
- Прошу прощения, - сказал незнакомец, - я желал бы поговорить с вами.
- К вашим услугам, - ответил Антонио, решив в душе, что его собираются арестовать.
- Еще сегодня поутру вы были пленником, и, как я полагаю, у вас в нашем городе нет ни друзей, ни знакомых, и вам негде было перекусить.
- Вы угадали.
- Так окажите мне честь отобедать со мной.
- Но, кабальеро, вы меня совершенно не знаете.
- Неважно. Желая помочь своему ближнему, христианин не спрашивает, как его зовут.
- Это и впрямь так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105