Можно сколько угодно грозить кулаком небу – толку от этого вряд ли дождёшься. А уйти из комнаты… Да, собственно, весь Путь Бегуна и есть одна большая попытка уйти, бросить, покинуть, оставить, избавиться… Только вот не получается. Нет из этой комнаты выхода. И хохочут детишки уже в открытую, покатываются, позволяют себе наглость тыкать пальцами во взрослого дядю и говорить ему гадости. Жестокий народ – дети.
Думая обо всём этом и теребя мимоходом сорванный с диковинного дерева резиновый лист, Чернов подошёл к Вефилю. Когда до входа в город оставалось метров триста, он услышал вдалеке слабое-слабое, но очень хорошо различимое, такое знакомое гудение. Он даже не удивился, подумал только: к чему бы это снова? Может, он всё-таки вернётся? Может, недосказал чего? Или просто летает – разминает старые косточки… Нет, не понять… Не место людям в драконьем мире.
Глава девятнадцатая
БИТВА
Однако людям Вефиля в драконьем мире очень даже нравилось. Здесь была вода, пусть и во временном водопроводе, но всё же свежая и чистая, была трава для скота – несмотря на весну, уже высокая и сочная. Были забавные деревья с упругими листьями, которые нравились детям. Здесь было хорошо.
По этому поводу настроение у вефильцев держалось на высоте. Оно и понятно – такой приятный во всех отношениях мир утешил измотанных Путём людей. Чернов подивился, входя в Вефиль, тому, что жители, закончившие строительство водопровода, надели праздничные одежды, разноцветными резиновыми лентами-листьями украсили дома и ворота города, кое-кто достал музыкальные инструменты, а на площадь выносились столы – явно для массового пиршества. Чернов, в принципе, был рад за вефильцев: кто знает, сколько ещё выпадет остановок на Пути и где они случатся? Если есть хоть малая возможность, надо праздновать и отдыхать. Хотя понимал: припасов для праздника – кот наплакал…
Тоже радостный Кармель подтвердил догадку Чернова относительно причины веселья:
– Люди хотят устроить праздник, поблагодарить тебя и Сущего за этот добрый мир.
– Меня-то, Кармель, за что?.. Да и не надо забывать, что всё это – лишь остановка на Пути.
– Вот и хорошо, – оптимизм Кармеля бил через край, – её и отпразднуем, а потом пойдём дальше. Путь ведь ещё не закончен, так, Бегун?
– Да уж… – неопределённо ответствовал Чернов, думая о том, что со стороны Сущего было бы сущим, извините за каламбур, издевательством поселить Вефиль в мире, где нет ни единого человека, а только драконы – огнедышащие и малодружелюбные.
– Пойдём, пойдём, – Кармель мягко подтолкнул Чернова в спину, – тебе надо отдохнуть и переодеться, а потом – праздник! Праздник!
Чернов рассеянно оглянулся на городские ворота, на которых, колышимые ветром, болтались цветные резиновые ленты. Что-то его настораживало, но он не мог понять, что именно. Ему показалось – или не показалось? – он опять услыхал драконье гудение. Значит, чешуйчатая птица всё-таки не свалила в другое ПВ, а решила остаться здесь. Её воля. Ладно бы – не злая…
Чернов, разумеется, поддался настойчивости Кармеля и уже через час сидел на площади за столом – вместе с горожанами.
Вефильцы устроили праздник на славу – с музыкой, танцами, играми и, к вящему изумлению Чернова, с хорошим угощением. Как и где всё это сохранилось – один Сущий ведает… На столах присутствовало мясо во всех его ипостасях – жареное, вареное, на пару, овощи, зелень и фрукты – свои и собранные в найденной разведчиками неподалёку от стен Вефиля роще. Чернов нахмурился, когда ему рассказывали, как один из горожан на свой страх и риск надкусил местный большой, похожий на яблоко, жёлтый плод и не отравился. Мальчишество, конечно, но как ещё проверишь – ядовит местный фрукт или нет? Оказался – не ядовит. Тотчас были притащены корзины для сбора, и неизвестные плоды теперь украшают праздничный стол. Чернов тоже попробовал – вкусно, нечто среднее между грушей и яблоком, сочно и сладко. Мысль о завтрашнем общегородском поносе была прогнана с позором, хотя и отмечена некая её здравость.
Женщины показывали танцы. В сопровождении главного, и единственного вефильского оркестра, состоящего из нескольких духовых инструментов и большого барабана, они не спеша, с достоинством выделывали нехитрые па и кокетливо улыбались зрителям. Иногда, отрываясь от танца, женщины подбегали к столам и вытаскивали из-за них шутливо сопротивляющихся мужчин, чтобы вовлечь их в свой круг. Одна подбежала и к Чернову, протянула руку, посмотрела хитренько: согласишься, мол, Бегун, с простой крестьянкой потанцевать? Бегун согласился. Если женщина просит… Под радостное улюлюканье и смех Чернов коряво и неловко пытался повторять все коленца, которые ему показывала девушка. А и то на пользу делу: надо же иногда разбавлять свой полусвятой имидж простыми человеческими поступками.
Веселье набирало обороты – всё больше народу участвовало в массовом танце, всё громче играла музыка, из-за сумерек зажгли факелы, и лица празднующих приобрели рыжеватый оттенок, а в картину праздника добавилась та самая недостающая краска – краска огня. Не последнюю лепту во всё это внесло молодое вефильское вино, которого никто не жалел, благо запасы у каждой семьи имелись немалые. Чернову было хорошо. Передыхая между выматывающими – что твой бег – раундами танцев, он думал, что, пожалуй, ни на одной тусовке его родного ПВ, куда он бывал нередко приглашаем, он не испытывал такого неподдельного, чистого, лёгкого удовольствия. Там, дома, все parties были насквозь пропитаны показушничеством: пафосные девицы, пафосные кавалеры, пафосные дела… Там Чернов уставал больше морально, от постоянного лицедейства, от искусственных эмоций, от надуманных проблем. А здесь устал просто от танцев. Вот сейчас отдохнёт и опять вольётся, временно потеряв голову, в круговорот искренне веселящихся людей. И не надо думать о том, как ты выглядишь и что о тебе скажут потом.
Встав со скамейки, чтобы налить себе вина, он вдруг напрягся. Улыбка сошла с лица, хорошее настроение исчезло. Что это было? Что послышалось? Звуки… Сквозь переливы дудок, сквозь буханье барабана, сквозь радостные возгласы людей слух уловил нечто немузыкальное, не должное присутствовать на акустическом полотне этого праздника… Чёрт, как не хочется себе в этом признаваться! Но гудение дракона, которое ни с чем не спутаешь, было слышно всё отчётливей. Чернов поднял глаза, но в ночном небе ничего нельзя было разглядеть, кроме миллиона-другого звёзд. Даже луна куда-то запропастилась.
Чернов оглядел празднующих – никто ничего постороннего не слыхал, все веселились как ни в чём не бывало. А между тем гудение нарастало… Или это только Чернову казалось? Прислушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110